«Международная жизнь»: Гарегин Ашотович, разрешите начать нашу беседу совсем не с оригинального, но волнующего многих вопроса: мировой финансовый кризис прошел?

Гарегин Тосунян: Действительно, последние три года мы только и говорим о мировом финансовом кризисе. Это как английская привычка разговаривать о погоде. Уже много раз высказывал свою точку зрения: то, что было в нашей стране, кардинально отличается от того, что было в остальном мире. У нас был кризис финансового недопроизводства финансовых услуг. Сейчас эта волна пошла на спад. Мы показали по результатам 2010 года положительную динамику.

Вместе с тем известно, что у нас сильная зависимость от нефти, газа, и это нас не должно успокаивать. Не надо сидеть и ждать второй или третьей волны кризиса. Надо работать. Сегодня более или менее ситуация стабилизировалось и в международном плане, и на российском рынке. При этом понятно, что остались довольно серьезные проблемы.

«Международная жизнь»: Хотелось бы знать, каковы потери в банковском сообществе. Какое количество банков были лишены лицензий, разорились?

Г.Тосунян: За эти годы, причем не только за последние кризисные три года, но и за предыдущие, есть некая стабильная цифра. Даже создается ощущение, что кто-то установил какой-то лимит. У 30-40 банков ежегодно отзывают лицензии. В принципе, это нормальный, естественный процесс усушки и утряски - ведь новые банки тоже создаются. Кроме того, это результат не только отзыва лицензий, но и слияния, и поглощения.

Другое дело - это попытки определить количество банков и установить, условно говоря, лимиты сокращения. Я - категорический противник такого подхода. Рынок сам определяет потребность в финансовых услугах, он же и должен определять количество участников.

Мы предложили структурировать понятие «банк». Региональный банк (когда он работает в пределах одной территории) - это один масштаб и уровень рисков. Другое дело, когда он работает на общефедеральном уровне. И третье дело, когда он работает на транснациональном уровне. Здесь могут быть разные режимы регулирования. Может быть, и название в таком случае должно отражать его масштабность.

«Международная жизнь»: Как вы считаете, банки вышли из кризисных испытаний с повышенным иммунитетом? Повысился ли их профессионализм, какой опыт они приобрели?

Г.Тосунян: Безусловно, произошло взросление. Когда ты переживаешь стрессы, то не только взрослеешь, но еще и появляется избыточная осторожность. Иногда она мешает двигаться вперед. В этом смысле уровень самоконтроля рисков, уровень повышенных требований к заемщикам в определенной степени влияет уже на стабилизацию, больше с точки зрения стагнации, когда банк не рискует кредитовать, но и заемщик не рискует. Но в этом есть и позитивный момент. Безусловно, взросление произошло, причем у заемщиков тоже.

«Международная жизнь»: Гарегин Ашотович, что происходит на мировом валютном рынке? Какова судьба доллара?

Г.Тосунян: Очевидно, что идет отказ от моновалюты. Сама идея создания евро в конце 1960-х годов уже означала непринятие той монополии, которую навязал доллар. Это видно, даже если мы возьмем наш сегмент рынка. Наши резервы наполовину состоят из евро и долларов, чего не было не только десять, но даже семь лет назад, когда пропорции были явно в пользу доллара. Резюмируя, скажу, что, безусловно, происходит валютная диверсификация.

«Международная жизнь»: Как вы относитесь к предложениям перевести расчеты за наши энергоресурсы из доллара в другие валюты?

Г.Тосунян: Считаю, что это вполне разумно, потому что когда мы являемся главным поставщиком энергоресурсов в какие-то страны и в то же время расчеты ведем в третьей валюте, то это совершенно нелогично, потому что мы теряем на комиссионных, на колебаниях валютного курса.

«Международная жизнь»: То есть, надо продавать за рубли?

Г.Тосунян: Да, и в этом смысле многие страны готовы к этому, предлагают. Сегодня это используется уже на практике.

«Международная жизнь»: Гарегин Ашотович, расскажите, пожалуйста, об Ассоциации российских банков.

Г.Тосунян: Это некоммерческая организация, которая имеет целью, с одной стороны, консолидацию банковского сообщества, а с другой - интегрированные интересы, лоббирование их перед финансовыми властями. Выстраивание инфраструктуры, системы финансового рынка и его инфраструктуры и продвижение ее до широкого круга потребителей. В начале 1990-х годов, когда создавалась наша организация, для России это было очень ново. В этом году Ассоциации исполняется 20 лет. Есть системные вопросы, которые проще и грамотнее решать публичными методами через публичные и гражданские институты, каковым себя зарекомендовала Ассоциация российских банков за эти 20 лет. И это интересует многих, а не только локальных игроков рынка.

«Международная жизнь»: Одна из миссий Ассоциации - работа с властями в интересах банковского сообщества. Как осуществляются эти контакты? Удается ли вам в интересах Ассоциации настоять на том, что некоторые законы нужны?

Г.Тосунян: Понимаю некий скепсис, возникающий у публики, но тем не менее скажу, что думаю. Мы стараемся лоббировать многие законы, которые касаются развития финансового рынка, но не просто под углом зрения того, что это нужно банкам. Каждый из нас является также и простым потребителем на рынке финансовых услуг, и просто гражданином страны, как бы громко это ни звучало. Сегодня я не работаю в банке, хотя в 1990-х годах руководил одним из них, но понимаю, что есть интересы общества. В его интересах нужно выстраивать такую законодательную базу, которая бы одновременно отстаивала интересы и банковской системы, и потребителей.

Неправильно думать, что Ассоциация российских банков просто  лоббирует интересы банков (обычно подразумевается, что это делается в ущерб всем остальным). Мы заинтересованы в развитии рынка. Сами банки заинтересованы, чтобы потребители росли как завтрашние клиенты. В этом смысле есть много исключений, противоречий, коллизий, как и в любых общественных отношениях. Но Ассоциация российских банков старается выбрать ту линию, которая идет в рамках системных, а не узких интересов.

Мы принимаем участие во многих законопроектах. Практически ни один касающийся финансового рынка законопроект без нашей экспертизы, без нашего участия не рассматривается. Не все нам удается реализовать.

«Международная жизнь»: Как решается проблема «прозрачности» банков в области законодательной инициативы?

Г.Тосунян: Приведу отдельные примеры того, чтó за последние годы изменилось кардинально. Раньше банк мог декларировать якобы низкую процентную ставку, но на поверку оказывалось, что эта процентная ставка не соответствует действительности. Сегодня благодаря требованиям и Центрального банка, и общества, и законодателей, если вы подписываете кредитный договор, то имеете к нему обязательное приложение, в котором прописан весь график ваших платежей и итоговая процентная ставка. «Прозрачность» связана с тем, что банки в отличие от всех остальных организаций сдают ежедневный отчет в Центральный банк и обязаны публиковать свои балансы. Вы, придя в банк, можете поинтересоваться его финансовыми показателями. Другое дело, что где-то можно встретиться с хамством или невыполнением этих требований, но это уже наша постсоветская действительность.

По законодательству мы достаточно «прозрачные» структуры в отличие от многих других, которые работают на финансовом рынке, не имея банковской лицензии. В этом смысле есть серьезное продвижение вперед, не говоря уже о том, что мы сами инициировали создание института кредитных историй, которые также делают «прозрачными» для самих заемщиков.

«Международная жизнь»: Сегодня как быть с банковской тайной?

Г.Тосунян: Есть закон о персональных данных, поэтому все, что касается отдельного индивидуума, банк не имеет права раскрывать. Все, что касается его интегральных показателей, никак не ущемляет ваши личные интересы. Возникают противоречия, связанные с требованиями правоохранительных органов иногда дать все и вся. Есть законодательство, которое защищает персональные данные и банковскую тайну. Тем не менее случается по-разному.

Есть еще правоприменительная практика, по которой, к сожалению, мы не всегда соответствуем международным стандартам.

«Международная жизнь»: На самых высоких уровнях достаточно часто говорится о необходимости обеспечить нашему государству максимальную инвестиционную привлекательность. Однако как капиталы уплывали из страны, так этот процесс и продолжается. Что делать?

Г.Тосунян: У нас был очень серьезный отток капитала и в 1990-х годах, и в начале нулевых годов. Потом он сменился очень активным притоком. Перед 1998 годом, наоборот, был приток спекулятивного капитала, когда ввели очень высокодоходные гэкаошки. Это все зависит от краткосрочных интересов инвесторов - там, где речь идет о спекулятивном рынке. А там, где речь идет о серьезных долгосрочных оттоках или притоках, это зависит от инвестиционного климата. Если верят в стабильность, в перспективность страны и понятность ее политики, то обычно капитал возвращается. Если какая-то неопределенность, то капитал на некоторое время отходит и замирает в ожидании.

В принципе, наша страна инвестиционно привлекательна. А когда речь идет о краткосрочных периодах, то капитал ведет себя, немножечко как нервная дама. Он может на некоторое время уйти, тем более когда подняли социальный налог. Конечно, это сразу стало невыгодно, многие увели бизнес за пределы страны, чтобы уйти от этого избыточного налогообложения, потому что нас надо приучать к работе в «белую». Мы еще недостаточно к этому адаптировались. А уход вовне и уход в «серую» - это примерно связанные вещи. Поэтому, возможно, не вполне продуманная политика тоже приводит к оттоку. Но это такие волны.

«Международная жизнь»: Что делать с офшорными зонами? Не стоило ли как-то к ним подобраться, сделать их прозрачными или вообще отменить?

Г.Тосунян: Если честно, то я бы вообще предложил на базе ряда постсоветских стран сделать офшорные зоны. Привлечь капитал, не отпугивать. Сначала офшорные зоны нужно отменять в тех странах, которые уже за счет этого добились достаточного уровня развития, достаточного финансового проникновения. И теперь уже хотелось бы, чтобы они стали понятными, «прозрачными» и меньшими конкурентами для тех, кто больше нуждается в развитии финансового рынка.

Конечно, хорошо бы, чтобы офшора не было вообще. Но так не может быть, по крайней мере пока. Некоторые элементы офшорности создают привлекательность для капитала. Потом уже, когда капитал освоился, развился, при этом в «белую» - опять же, речь не идет о черном капитале, - когда он создал инфраструктуру, не только финансовую, но еще и транспортную, дорожную, то есть вливает во все необходимые поры экономического организма, тогда ты начинаешь аккуратненько, постепенно поднимать барьеры требований. Поэтому западные тенденции по борьбе с офшорами - это одно, а наши, мне кажется, немного другое. Маленьким постсоветским странам я бы предложил в первую очередь по этому пути пойти.

«Международная жизнь»: На ваш взгляд, что нужно сделать, чтобы в Россию начался приток инвестиций из-за рубежа?

Г.Тосунян: Для этого нужна соответствующая налоговая политика, судебная система, а также стабильность. Если судебная система не будет нормально работать, защищая интересы инвесторов, интересы собственников - не только крупных, не только монополистов, - то инвестиционный климат не будет привлекательным для инвесторов.