После распада СССР влияние нашей страны в мире значительно уменьшилось, но все же Россия остается крупной страной, с которой нельзя не считаться. Так как значительная часть советских республик, приобредших независимость в результате этого распада, находится к западу от России,  относительное значение ее азиатских регионов и азиатского направления ее внешней политики естественным образом возросли.

Центральная Азия и южное направление в целом необычайно важно для России еще и потому, что именно отсюда исходят основные стратегические угрозы. Россия сегодня живет в уникальной для себя ситуации - у нее нет серьезных внешних врагов. Среди крупных государств мира нет тех, кто желал бы ее уничтожения или даже серьезного ослабления. А если такие желания возникают у некоторых не вполне адекватных правителей небольших соседних государств, живущих стереотипами борьбы с «советским экспансионизмом», то у них нет никакой возможности осуществить свои стремления.

Это, однако, не означает отсутствия серьезных угроз, в том числе и самому существованию нашей страны, источник которых  не государства, но транснациональные движения, идеологии и связанные с ними организации. Среди этих угроз, пожалуй, самые опасные исходят с южного направления - афгано-пакистанского узла. Это прежде всего угроза терроризма, подпитываемая радикальным исламизмом, а также мощные потоки наркотиков, превратившие в наркоманов, по некоторым данным, уже около 5 млн. россиян. Именно радикальный исламизм, распространяющийся в ряде регионов России, стимулирует большинство (хотя и не все) террористических групп и гальванизирует экстремистские и сепаратистские движения.

Афганистан

В Афганистане сегодня международное сообщество сталкивается с  одной из серьезнейших проблем.  Она заключается в том, что афганскую ситуацию крайне сложно разрешить. Сегодня сложно говорить, кто внес больший вклад в распад государства в Афганистане и нынешний хаос -  сами афганцы, свергнувшие довольно просвещенного короля, СССР, введший войска для защиты «завоеваний революции», а затем выведший их, бросив бывших союзников на произвол судьбы, коррумпированные афганские группировки, начавшие вооруженную борьбу между собой, «Талибан», уничтожавший культурные ценности и поддерживавший «Аль-Каиду», или внешние силы, которые разгромили «Талибан», но не смогли уничтожить его и навести порядок. Говоря о последних, не следует забывать, что, во-первых, вооруженная операция против движения «Талибан» была начата в ответ на террористические акты в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, а во-вторых, создание Международных сил содействия безопасности (МССБ), которые сегодня пытаются стабилизировать обстановку в этой стране, было организовано по единогласному решению СБ ООН. Хотя ведущую роль в них играют войска США, а с 2003 года командование осуществляется НАТО,  участие в них принимает более 40 стран, многие из которых в НАТО не входят.

Несмотря на огромные усилия, продолжающиеся десять лет, МССБ не удалось установить контроль над всей территорией Афганистана. «Талибан» продолжает вести партизанскую войну, контролирует ряд районов. Проблем добавляет и то, что большинство сторонников «Талибана» и, по всей видимости, лидеры «Аль-Каиды», находятся не в Афганистане, а на приграничной территории соседнего Пакистана, которую не контролирует правительство этой страны. Получается замкнутый круг: без установления контроля над этими горными районами решить проблему Афганистана трудно, но пакистанская армия не может или не хочет этого делать. А ввод туда войск международной коалиции взорвет и без того нестабильный Пакистан и еще больше усложнит ситуацию. 

Понимая бесперспективность военных действий, руководство Б.Обамы искренне хотело бы вывести войска. Идеи о вечной злонамеренности Вашингтона, желающего под видом борьбы с терроризмом укрепиться в Афганистане, чтобы влиять на Центральную Азию, довольно популярные в кругах, близких к российским и китайским силовикам,  - чистейший воды миф. Вывод войск - предвыборное обещание Б.Обамы, его поддерживает большинство избирателей, к тому же США сегодня находятся в крайне тяжелом финансовом состоянии и тратить деньги на бесперспективную войну желающих мало. Но желание - это еще не возможность. Уйти так, чтобы к власти через несколько недель вновь пришел «Талибан», означало бы полностью потерять престиж и вернуть ситуацию к 2001 году, расписавшись в неспособности бороться с терроризмом.

Американские военные, как всегда, заявляют, что они вот-вот победят. Надо только увеличить количество войск, средств и усилий. Так говорили и советские военные, но в конце концов им пришлось бесславно ретироваться. Поэтому, скорее всего, Вашингтон будет действовать следующим образом: войска будут выводиться частями, постепенно передавая контроль афганской армии и сохраняя базы для того, чтобы в случае серьезного ухудшения ситуации можно было бы частично вернуться и нанести удар по «Талибану». В 2014 году будет заявлено о конце операции и выводе войск, но какие-то силы останутся на ключевых военных базах, которые сегодня спешно оборудуются.

Будет ли такая стратегия успешной, покажет будущее. В Ираке она в целом удалась, но ситуация в Афганистане принципиально иная. Против стабилизации действуют и фактор Пакистана, и горный рельеф страны, и полный распад старых государственных структур. Если войска международного контингента будут выводиться постепенно, «Талибан» вряд ли одержит быструю победу. Этому будет препятствовать и многонациональный характер страны: ведь «Талибан» - это в основном пуштунское движение. Пуштунов в Афганистане хотя и большинство, но имеющие свои вооруженные формирования таджики и узбеки настроены решительно антиталибски. В то же время «Талибан» вполне способен вести долгую партизанскую войну, во время которой те или иные провинции, возможно с губернаторами и вооруженными контингентами, будут переходить с одной стороны на другую.

Действия МССБ в Афганистане в целом отвечают интересам России. Именно из Афганистана исходят основные угрозы безопасности нашей страны. Это прежде всего террористическая и наркотическая угрозы. Достаточно сказать, что, по данным Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), в Афганистане ежегодно производится 800 тонн героина, причем 35% афганских наркотиков поступает в Россию. Между тем в России уже около 5 млн. наркоманов, и их число постоянно растет. Победа же «Талибана» в Афганистане создаст серьезную угрозу распространения радикального исламизма в Центральной Азии, а через нее - и в России.

Посевы опиумного мака за последние десять лет, то есть за период проведения антиталибской операции, выросли примерно в 40 раз. Но связано это не с желанием США завалить Россию наркотиками и нажиться на ее бедах (еще один распространенный «патриотический» миф), а с тем, что командование МССБ опасается вести решительную борьбу с наркотиками. Выращивание опиумного мака - единственный источник дохода многих афганских крестьян. Лишившись его, они могут стать на сторону «Талибана». Поэтому Россия проводит совершенно верную линию - одновременно указывает на необходимость более решительной борьбы с наркотиками и оказывает всемерное содействие МССБ (кроме военного). Решить проблемы Афганистана, в том числе и ограничить наркоторговлю, можно лишь совместными усилиями: повышая жизненный уровень населения, давая ему другие источники дохода и содействуя афганскому руководству в создании эффективной государственной системы. Здесь интересы всего международного сообщества и основных игроков - США, Европы, Китая и Индии полностью совпадают. В последнее время особенно возросла заинтересованность крупных соседей Афганистана в решении проблем этой страны. Индия, например, выделила более 2 млрд. долларов США на нужды восстановления и развития Афганистана. Индийские эксперты говорят о необходимости координации действий Дели и Москвы в этой стране. Китай также начал программу подготовки военных и гражданских кадров для Афганистана и активно инвестирует в разработку афганских сырьевых ресурсов. Содействие международной коалиции и развитие экономического и политического сотрудничества с Афганистаном поспособствуют выводу МССБ и стабилизации положения в этой стране. 

Россия и Центральная Азия

Афганские наркотики, радикальный исламизм и терроризм проникают в Россию в основном через Центральную Азию. Дестабилизация ситуации в этом регионе приблизит источники угроз непосредственно к границам России, что значительно ухудшит ее положение.   Это, однако, не исчерпывает значения Центральной Азии для России. Как основная часть ранее единой страны, Россия сохраняет здесь большое влияние. Но влияние это уже не монопольное, что признается российскими лидерами как реальность. Здесь возрастает политическая роль США, экономическое влияние ЕС и Китая, определенным авторитетом пользуются Индия, Иран и Турция, имеющие традиционные культурные и этнические связи с регионом. Достаточно сказать, что сегодня Пекин стал важным торговым партнером Киргизии, вторым торговым партнером Таджикистана (и хотя в обеих странах Россия еще на первом месте, КНР уже обошла ее по импорту) и третьим торговым партнером Казахстана (после ЕС и России). Единственный газопровод из Туркменистана, идущий не через российскую территорию, ведет в Китай. 

Россия, естественно, хотела бы сохранить свое влияние в регионе. Однако желание это не связано с экспансионизмом советского типа, желанием подчинить независимые государства ЦА своей власти, навязать им какую-либо политическую систему. Россия, в отличие от СССР или США, не проводит внешнюю политику на основе идеологии, она не пытается навязать другим свою модель развития или свои ценности (которые и сама плохо понимает). Она пытается проводить политику, основанную на национальных интересах. К этим интересам в ЦА можно отнести следующие:

1. Минимизация угроз, исходящих с южного направления.

2. Активизация экономического сотрудничества. Государства Центральной Азии - важные экономические партнеры России, в том числе в области энергоносителей.

3. Активизация интеграции. Отсутствие экспансионистских планов не означает, что жители постсоветского пространства не хотели бы более тесной экономической и политической интеграции. Внезапное возникновение границ и барьеров между бывшими частями одной страны раздражает большинство населения ранее единой страны, мешает экономическому сотрудничеству на самом базовом уровне. Поэтому на пространстве СНГ с той или иной эффективностью развиваются различные экономические и политические интеграционные проекты: ЕврАзЭС, ОДКБ. Наиболее эффективным следует признать Таможенный союз, куда уже вошел Казахстан и стремится ряд других государств ЦА. Именно в рамках Таможенного союза ликвидируются таможенные границы, что значительно упрощает контакты между простыми гражданами.

4. Сохранение культурной общности, поддержание русского языка, интереса к российской культуре, защита интересов российских граждан.

Стремление России обеспечить свои национальные интересы в ЦА не противоречит ни интересам самих государств региона, ни интересам других крупных держав. Более того, представляется, что интересы этих держав и групп - России, Китая, Индии, а также США и ЕС - в регионе в значительной мере совпадают.  Всевозможные идеи «шахматных досок» и «больших игр», основанные на неизбежности жесткой борьбы внешних игроков, либо выдают желаемое за действительное, либо вызваны к жизни плохим знанием реальности и желанием получить популярность на броских лозунгах.

Интересы основных игроков в ЦА совпадают, как минимум, по следующим трем компонентам:

- Поддержание политической стабильности (никто не хочет политического взрыва, который может привести к власти радикальные исламистские движения).

- Сохранение у власти светских режимов.

- Ускоренное экономическое развитие государств региона, которое только и может стать основой политической стабильности.

Эти три направления поддерживают и в Москве, и Пекине, и Дели, и Вашингтоне, и Брюсселе. В этом смысле экономическую и культурную активность каждой из этих сторон в ЦА не стоит воспринимать (как это порой делается консерваторами, живущими представлениями холодной войны, причем далеко не только в России) как угрожающую интересам других стран. Если ЕС или Китай инвестирует в экономику ЦА, поддерживает там культурную и научно-исследовательскую деятельность, это не значит, что интересы России страдают. Ведь эти усилия в конечном счете ведут к экономическому и культурному развитию этих стран. Противодействие подобной деятельности выглядит глупо, как позиция «ни себе, ни людям», раздражает жителей ЦА, да оно и вряд ли осуществимо в современном мире.  Другое дело, что России самой надо проявлять большую расторопность и не жалеть средств на подобные программы. 

Конечно, совпадение коренных государственных интересов не означает отсутствия экономической конкуренции между отдельными компаниями различных стран. Многие из них, в том числе и крупные государственные корпорации, в частности энергетические, безусловно, конкурируют здесь за рынки. Порой их поддерживают свои правительства. Однако экономическую конкуренцию между отдельными компаниями нельзя смешивать с борьбой между самими государствами. Такая конкуренция часто возникает между самыми тесными союзниками. Вспомним, например, «картофельную войну» между США и Канадой 1982-1983 года,  «банановую войну», затрагивающую интересы США, Великобритании, ЕС и ряда государств Латинской Америки. Это были острые экономические конфликты, но они не привели к ухудшению политических отношений, основанных на солидной, союзнической базе. Российское правительство обязано защищать интересы национальных компаний, в том числе и в ЦА, но это вовсе не должно приводить к политическим конфликтам там, где коренные государственные интересы сходятся.

Несколько особняком стоит проблема демократизации и соблюдения прав человека в ЦА. Естественно, против демократизации в теории никто не выступает. Однако в слаборазвитых государствах выбор часто стоит не между демократией и авторитаризмом, а между стабильностью и хаосом, способными привести к власти радикалов разных мастей. На Западе многие, хотя и не все, склонны смотреть на эту проблему идеологически, а не прагматически, призывая к демократизации здесь и сейчас, независимо от последствий. Поэтому взгляды основных внешних игроков, действующих в ЦА, могут не вполне совпадать.
К тому же среди них есть и такие, кто опасается распространения «вредных либеральных идей» на собственной территории.

В этом плане крайне интересно потенциальное влияние революционной волны в арабском мире на политическую ситуацию в ЦА. Политическая культура государств этого региона лишь частично напоминает ситуацию в арабском мире. За исключением Киргизии, там везде, как до недавнего времени и в арабском мире, у власти находятся авторитарные клановые коррумпированные режимы разной степени жесткости, а наиболее распространенной религией является ислам. Однако живут в этих государствах все же совсем другие народы, долго находившиеся в составе СССР, а потому  гораздо более светские.

Будущие исследователи, вероятно, изучат вопрос о том, насколько события в арабском мире специфически арабские, а насколько их можно рассматривать как часть общемировых антиавторитарных революций, способных сложиться в «четвертую волну» демократизации. Во многом это будет зависеть от результатов этих движений, от того, укрепятся здесь у власти демократические режимы или одни авторитарные сменятся на другие, да еще и с серьезным исламистским элементом. Пока опыт Киргизии показывает, что демократизация возможна, но существует и серьезная угроза дестабилизации, роста национализма и ксенофобии.

Пожалуй, наиболее опасной в смысле распространения дестабилизации является сегодня ситуация в Узбекистане. Здесь у власти - наиболее жесткий режим семейного типа, очень похожий на правившие в Северной Африке. К тому же попытки его свергнуть уже были. Напряженная ситуация и в Таджикистане. Внешне спокойная Туркмения еще может удивить мир. В целом стабильно развивающийся Казахстан относительно стабилен, хотя и здесь встает проблема передачи власти. Киргизии, уже пережившей две революции, угрожает скорее хаос и распад, чем новый всплеск антиправительственных волнений.

В любом случае в интересах России и всех других внешних игроков  сохранение стабильности в регионе. В то же время события в арабском мире показывают, что даже при серьезной поддержке извне авторитарные режимы в развивающихся странах не вечны. Коррупция, клановость, непотизм рано или поздно вызывают такую ненависть населения, что никакие рациональные соображения не могут ее сдержать. Об этом нам в России, как и в других государствах, имеющих в ЦА интересы, необходимо задуматься. Выходом из ситуации была бы разработка совместной программы экономической и политической модернизации в регионе.
А для этого необходимо сотрудничество всех основных сил и игроков, общее понимание возможной опасности.