Генеральный план «Ост»

Версии, гипотезы, размышления, мифы, фантазии о начале Великой Отечественной войны, целях агрессора, «кто готовился к нападению, сколько и каких карт и пар сапог доставляли на границу и т.д. и т.п.». Чего только нет на страницах печатных и электронных СМИ. Думается, что наш предлагаемый уважаемому читателю анализ расставит точки над «i» и даст ответы на многие вопросы.

Преступные цели руководства нацистской Германии в войне против СССР, если изложить их в нескольких строках, сводились к следующему: уничтожение Советского Союза как государства, захват его богатств и земель, истребление наиболее активной части населения, прежде всего представителей партийных и советских органов, интеллигенции, евреев и всех тех, кто вел борьбу против агрессора. Остальным гражданам было уготовано либо изгнание в Сибирь без средств к существованию, либо участь рабов арийских хозяев. Обоснованием этих целей служили расистские взгляды нацистского руководства, презрение к евреям, славянам и другим народам-«недочеловекам», мешающим обеспечить «существование и размножение высшей расы» якобы из-за катастрофической нехватки ей «жизненного пространства».

«Расовая теория» и «теория жизненного пространства» зародились в Германии задолго до прихода нацистов к власти, но лишь при них приобрели статус государственной идеологии, охватившей широкие слои населения¹. Война против СССР рассматривалась нацистской верхушкой прежде всего как война против славянских народов. В разговоре с президентом Сената Данцига Г.Раушнингом Гитлер объяснял: «Одна из основных задач германского государственного правления заключается в том, чтобы навсегда предотвратить всеми возможными средствами развитие славянских рас. Естественные инстинкты всех живых существ подсказывают нам не только необходимость побеждать своих врагов, но и уничтожать их»².

Аналогичной установкой руководствовались и другие руководители фашистской Германии, в первую очередь один из ближайших соратников Гитлера рейхсфюрер СС и глава германской полиции Г.Гиммлер, который 7 октября 1939 года одновременно занял пост «рейхскомиссара по укреплению немецкой расы». Гитлер поручил ему заняться вопросами «возвращения» из других стран имперских немцев и «фольксдойче» и создания новых поселений по мере того, как в ходе войны будет расширяться немецкое жизненное пространство на востоке. Полагая, что Красная армия очень скоро будет разбита, 24 июня 1941 года Гиммлер дает задание начальнику планового отдела при рейхскомиссаре по укреплению немецкой расы, директору Института по аграрному делу и аграрной политике Берлинского университета профессору К.Мейеру-Хетлингу подготовить план массовой депортации коренного населения из Центральной и Восточной Европы, чтобы высвободить пространство для заселения немцами.

16 июля на совещании в своей ставке с участием Геринга, Розенберга, Ламмерса, Бормана и Кейтеля Гитлер определил задачи национал-социалистической политики в России: «Основной принцип заключается в том, чтобы этот пирог разделить наиболее сподручным способом, для того чтобы мы могли: во-первых, им владеть, во-вторых, им управлять и, в-третьих, его эксплуатировать»³. На этом же совещании Гитлер решил, что после разгрома СССР территория Третьего рейха должна быть расширена на востоке, по крайней мере до Урала. Он заявил: «Вся Прибалтика должна стать областью империи, Крым с прилегающими районами, волжские районы должны стать областью империи точно так же, как Бакинская область»⁴.

 Инициированный Гиммлером секретный документ под названием «Генеральный план «Ост» был представлен ему 15 июля. Планом предусматривалось в течение 25-30 лет депортировать 80-85% населения Польши, 85% - Литвы, 65% - Западной Украины, 75% - Белоруссии и по 50% жителей Латвии, Эстонии и Чехии. По подсчетам Мейера, на пространстве, подлежащем немецкой колонизации, проживало 45 млн. человек. Не менее 31 миллиона тех из них, кто будет объявлен «нежелательным по расовым показателям», предполагалось выселить в Сибирь и  сразу после разгрома СССР переселить на освободившиеся территории до 840 тыс. немцев. В течение последующих двух-трех десятилетий планировались еще две волны поселенцев численностью в 1,1 и 2,6 млн. человек⁵.

Объясняя, откуда взять столько людей для заселения, в сентябре 1941 года Гитлер заявил, что на советских землях, которые должны стать «провинциями рейха», необходимо проводить «планомерную расовую политику», направляя туда и наделяя землями не только немцев, но и родственных им по языку и крови норвежцев, шведов, датчан и голландцев⁶. «При заселении русского пространства, - говорил он, - мы должны обеспечить имперских крестьян необычайно роскошным жильем. Германские учреждения должны размещаться в великолепных зданиях - губернаторских дворцах. Вокруг них будут выращивать все необходимое для жизни немцев. Вокруг городов в радиусе 30-40 км раскинутся поражающие своей красотой немецкие деревни, соединенные самыми лучшими дорогами. Возникнет другой мир, в котором русским будет позволено жить, как им угодно. Но при одном условии: господами будем мы. В случае мятежа нам будет достаточно сбросить пару бомб на их города, и дело сделано. А раз в год проведем группу киргизов по столице рейха, чтобы они прониклись сознанием мощи и величия ее архитектурных памятников. Восточные пространства станут для нас тем, чем была для Англии Индия. Если бы я мог втолковать все это, как они важны для будущего!»⁷

После поражения под Москвой Гитлер утешал собеседников: «Потери будут восстановлены в многократно превосходящем их объеме в поселениях для чистокровных немцев, которые я создам на Востоке… Право на землю, согласно вечному закону природы, принадлежит тому, кто завоевал ее, исходя из того, что старые границы сдерживают рост численности народа. И то, что у нас есть дети, которые хотят жить, оправдывает наши притязания на вновь завоеванные восточные территории»⁸. Продолжая эту мысль Гитлер говорил: «На Востоке есть железо, уголь, пшеница, древесина. Мы построим роскошные дома и дороги, и те, кто вырастет там, полюбят свою родину и однажды, как немцы Поволжья, навсегда свяжут с ней свою судьбу»⁹.

О глубокой враждебности Гитлера к славянам свидетельствуют записи его застольных разговоров, которые с 21 июня 1941 года до июля 1942 года вели сначала министерский советник Г.Гейм, а затем доктор Г.Пикер¹⁰, а также записи о целях и методах оккупационной политики на территории СССР, сделанные представителем Восточного министерства в ставке Гитлера В.Кёппеном¹¹ с 6 сентября по 7 ноября 1941 года. Записи Гейма и Пикера отличаются от записей Кёппена тем, что велись по поручению самого Гитлера под контролем его заместителя по нацистской партии и руководителя партийной канцелярии М.Бормана, тогда как Кёппен вел свои записи неофициально по поручению А.Розенберга, назначенного имперским министром оккупированных восточных областей. В первом случае авторы преследовали цель представить Гитлера  деятелем, желающим обеспечить немцам процветание посредством захвата земель на Востоке, Кёппен же стремился фиксировать каждое указание фюрера относительно того, каким образом должен быть насаждаем на советских территориях «новый порядок».

Из записей Кёппена явствует, что русских, украинцев и белорусов Гитлер и его окружение называли не иначе как «славянским сбродом», неспособным к самоуправлению. Гитлер заявлял, что не следует даже думать о предоставлении русским и украинцам возможности получить какое-либо образование. Их нужно будет использовать исключительно как рабочую силу при освоении Востока «имперскими и зарубежными немцами» (последних, по его словам, насчитывалось 1,5 млн. человек)¹².

Видя в русских лишь «рабскую силу», Гитлер замечал: «В данном случае было бы совершенно бессмысленно говорить о трудовой морали и долге, люди этого не поймут, так как привыкли реагировать только на удары кнута». После поездки Гитлера на Украину в сентябре 1941 года Кёппен фиксирует разговоры в ставке: «В Киеве сгорел целый квартал, но в городе проживает все еще довольно большое количество человек. Они производят очень плохое впечатление, внешне походят на пролетариев, и поэтому их численность следовало бы сократить на 80-90%. Фюрер немедленно поддержал предложение рейхсфюрера [Г.Гиммлера] конфисковать расположенный неподалеку от Киева древний русский монастырь, - как он называется, нам не сказали, - чтобы он не превратился в центр возрождения православной веры и национального духа»¹³.

И русские, и украинцы, и славяне в целом, по мнению Гитлера, принадлежали к расе, недостойной гуманного обращения и затрат на образование: «С них будет вполне достаточно умения читать дорожные указатели, немецкому учителю там нечего делать. Под свободой украинцы понимают разрешение мыться только один раз в месяц, а не два раза, как прежде, немец со своей зубной щеткой вскоре будет вызывать у них только раздражение. Он лично, будучи фюрером немецкого народа, принял достаточно хорошо продуманное решение управлять именно в соответствии с этими принципами, и его совершенно не интересует мнение славян по этому поводу»¹⁴.

После разговора с Гитлером 8 июля 1941 года начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф.Гальдер пишет в дневнике: «Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов (русских) вообще»¹⁵.

Разговор Гальдера с Гитлером, посвященный уничтожению населения Ленинграда, Кёппен конкретизирует следующим образом: «Город нужно будет лишь взять в кольцо, подвергнуть артиллерийскому обстрелу и взять измором. Не имеет значения, сколько это займет времени - несколько дней или даже недель. Осуществить предложенный финнами план отвода воды расположенного на возвышенности Ладожского озера в Финский залив и тем самым затопить Ленинград технически довольно сложно»¹⁶.

Оценивая положение на фронте, 9 октября Кёппен записывает: «Фюрер дал распоряжение о запрете немецким солдатам вступать на территорию Москвы. Город будет окружен и стерт с лица земли». Соответствующий приказ был подписан 7 октября и подтвержден главным командованием сухопутных войск в Указании о порядке захвата Москвы и обращении с ее населением от 12 октября 1941 года¹⁸. Группе армий «Центр» запрещалось принимать капитуляцию Москвы. Также  ни один немецкий солдат не должен вступать в город до тех пор, пока он не будет превращен в руины артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а гражданское население не будет обращено в бегство. В указании подчеркивалось, что «совершенно безответственно было бы рисковать жизнью немецких солдат для спасения русских городов от пожаров или кормить их население за счет Германии». Аналогичную тактику немецким войскам предписывалось применять ко всем советским городам, при этом разъяснялось, что «чем больше населения советских городов устремится во внутреннюю Россию, тем сильнее увеличится хаос в России и тем легче будет управлять оккупированными восточными районами и использовать их». В записи от 17 октября Кёппен отмечает также, что Гитлер дал понять генералам, что после победы намерен сохранить лишь немногие русские города¹⁹.

В начале января 1942 года Гитлер делает очередное заявление по поводу политики в области образования на оккупированных советских землях. «Прежде всего, мы не должны направлять немецких учителей на восточные территории. Иначе мы потеряем и детей, и родителей. Мы потеряем весь народ, так как вбитые в его головы знания впрок не пойдут. Самое лучшее было бы, если бы люди освоили там язык жестов. По радио для общины передавали бы то, что ей полезно: музыку в неограниченном количестве. Только к умственной работе приучать их не следует. Не допускать никаких печатных изданий. Кто-нибудь видел, чтобы европейская культура дала там достойные плоды? Возник духовный анархизм! Эти люди будут считать себя самыми счастливыми, если их по возможности оставят в покое. Иначе мы вырастим там наших злейших врагов!»²⁰

Записи, сделанные Геймом, Пикером и Кёппеном, лишь отчасти раскрывают замысел нацистов относительно будущего славян на Востоке после победы Германии - довести их до первобытного состояния. В этих записях отсутствует главное - намерение физически уничтожить славянское население Центральной и Восточной Европы.

К концу декабря 1941 года значительная часть СССР оказалась оккупированной. На территориях, прилегавших к линии фронта, власть принадлежала немецкой военной администрации. Во главе ее стоял генеральный квартирмейстер главного командования сухопутных войск Э.Вагнер. Начальниками военной администрации при группах армий «Север», «Центр» и «Юг» в их тыловых районах являлись командующие генералы сухопутных войск, а при армиях - коменданты тыловых районов. Они опирались на многочисленные гарнизоны, полевые, поселковые и городские комендатуры. В их распоряжении находились охранные дивизии, караульные и полицейские батальоны, части полевой жандармерии. Помощь в «обеспечении безопасности пространства» в оперативном тылу командующим оказывали начальники СС и полиции, в распоряжении которых имелись три бригады СС и ряд самостоятельных полицейских подразделений²¹.

По мере продвижения на Восток за тыловыми районами групп армий устанавливалось управление немецкой гражданской администрации. Общее руководство ею осуществлялось созданным в Берлине 17 июля 1941 года на основании указа Гитлера «О гражданском управлении в оккупированных восточных областях» Имперским министерством по делам оккупированных восточных областей (Восточное министерство). Возглавил его рейхслейтер А.Розенберг. В состав министерства вошли гаулейтер земли Вестфален-Норд и наместник земли Шаумбург-Липпе А.Мейер (заместитель Розенберга). Главный отдел «Политика» возглавил Г.Лейббранд, прежде отвечавший за антикоммунистическую пропаганду во внешнеполитическом управлении НСДПА. Его заместителем стал профессиональный дипломат О.Бройтигам, одновременно обеспечивавший связь Восточного министерства с командованием вермахта. В главном отделе «Хозяйство» промышленным сектором руководил Г.Шлоттерер, сельскохозяйственным - Г.-И.Рике. Годом ранее Шлоттерер работал в Министерстве экономики, занимаясь хозяйственными проблемами установления «нового порядка в Европе». Будучи прикомандированным к Восточному министерству, он оставался начальником восточного отдела своего прежнего министерства и руководителем группы промыслового хозяйства в Экономическом штабе «Восток», членом административного совета общества «Берген унд Хюттен Ост». На новой для себя должности в Восточном министерстве Рике одновременно оставался начальником отдела Министерства продовольствия и сельского хозяйства и начальником главной группы продовольствия Экономического штаба «Восток».

Региональными гражданскими сферами власти оккупантов являлись рейхскомиссариаты. Рейхскомиссариат «Остланд» во главе с гаулейтером земли Шлезвиг-Гольштейн Г.Лозе включал Прибалтийские республики и часть Белоруссии. В рейхскомиссариат «Украина», управлявшийся гаулейтером Восточной Пруссии Э.Кохом, была включена большая часть Украинской ССР. Рейхскомиссариату «Остланд» подчинялись областные генеральные комиссариаты Эстонии, Латвии, Литвы и части белорусской территории, которая, дабы завуалировать историческую связь русского и белорусского народов, была переименована в Белую Рутению (Weissruthenien). В составе рейхскомиссариата «Украина» были созданы генеральные комиссариаты
(в Волыне-Подолии, Николаеве, Житомире, Киеве и Днепропетровске). Генеральные комиссариаты включали в себя комиссариаты окружные и городские с районными и местными органами управления.

На рейхскомиссаров возлагалось руководство «всеми сферами гражданского управления их областями». Командующим оккупационными войсками генералам В.Бремеру («Остланд») и К.Критцингеру («Украина»)  было дано указание оказывать поддержку рейхскомиссарам в политической и управленческой работе и обеспечивать внутреннюю военную безопасность. К рейхскомиссарам были прикомандированы руководители СС и полиции - обергруппенфюреры СС Ф.Йеккельн («Остланд») и Г.Прютцманн («Украина»). При окружных генеральных комиссарах действовали руководители СС и полиции. Рейхсфюрер СС Г.Гиммлер обладал правом через этих руководителей «отдавать директивы» рейхскомиссарам по вопросам, относящимся к обеспечению политической безопасности. Для решения хозяйственных вопросов рейхскомиссарам придавались учреждения Экономического штаба «Восток», которыми руководили люди, обладающие опытом работы на частных предприятиях.

Ввиду нарастающего сопротивления Красной армии создание рейхскомиссариатов растянулось до конца 1941 года. В ходе этого разрушалась территориальная целостность и перекраивались границы оккупированных советских республик. 1 августа  белорусский округ Белосток и город Брест были включены в состав Восточной Пруссии, а Западная Украина (Галиция) - в состав «генерал-губернаторства Германской империи», образованного 29 октября 1939 года в восточной части захваченной польской территории. Одновременно было объявлено о включении в рейхскомиссариат «Остланд» Литовской ССР. 30 августа украинские земли между Днестром и Бугом и Молдавию, названные Транснистрией, Германия передала союзной ей Румынии. 1 сентября в рейхскомиссариат «Остланд» были включены также Минск с прилегающей к нему областью, Латвийская ССР, а в рейхскомиссариат «Украина» - территория между Пинском, Брестом, Каменец-Подольским и Могилевым. 20 октября в составе того же рейхскомиссариата оказались области Винницы, Первомайска, Черкасс, Киева и Житомира, 15 ноября - Николаева, Херсона, Никополя и Днепропетровска. 5 декабря «Остланд» пополнился Эстонией с сохранением в ней немецкой военной администрации²². Созданию запланированного перед нападением на СССР рейхскомиссариата «Москва», территория которого должна была простираться от западных границ России далеко за Урал, а также рейхскомиссариата «Кавказ» препятствовала Красная армия.

Пытаясь разобщить население оккупированных территорий, в областях, где советская власть была образована лишь в 1939-1940 годах (Западная Украина, Западная Белоруссия, Прибалтика), фашисты установили тесные контакты с националистами. Чтобы стимулировать их, было решено допустить «местное самоуправление». Однако в восстановлении собственной государственности народам Прибалтики и Белоруссии было отказано. Когда вслед за вступлением немецких войск в Литву националисты без их санкции создали правительство во главе с полковником К.Скирпой, германское руководство отказалось его признать, заявив, что вопрос об образовании правительства в Вильне будет решаться только после победы в войне²³. Берлин не допускал мысли о восстановлении государственности в Прибалтийских республиках и Белоруссии, решительно отвергая просьбы «расово неполноценных» коллаборационистов создать собственные вооруженные силы и прочие атрибуты власти. Вместе с тем руководство вермахта охотно использовало их для формирования добровольческих иностранных частей, которые под командованием немецких офицеров участвовали в боевых действиях против партизан и на фронте. Они же служили в качестве бургомистров, деревенских старост, во вспомогательных подразделениях полиции и т.д.

В рейхскомиссариате «Украина», от которого была отторгнута значительная часть территории, включенная в состав Транснистрии и генерал-губернаторства в Польше, пресекались любые попытки националистов не только возродить государственность, но и создать «украинское самоуправление в политически целесообразной форме»²⁴.

Вопреки надеждам нацистов благоприятных условий для развития коллаборационизма на оккупированных западных территориях РСФСР не возникло и единой гражданской администрации, существовавшей на Украине,  создано не было. Занятые вермахтом русские области были поделены на округа, во главе которых стояли обер-бургомистры. Округ объединял семь-восемь районов. В каждом имелась районная управа, район делился на шесть-семь волостей, возглавляемых волостным старшиной²⁵.

В марте 1941 года для эксплуатации оккупированной территории СССР в Берлине была создана военизированная государственно-монополистическая организация - Штаб экономического руководства «Восток». Его возглавили два старинных соратника Гитлера - заместитель Г.Геринга, председатель Наблюдательного совета концерна «Герман Геринг» статс-секретарь П.Кёрнер и начальник Управления военной промышленности и вооружения объединенного командования вермахта (ОКВ) генерал-лейтенант Г.Томас. В их подчинении находился Экономический штаб «Восток» во главе с генерал-лейтенантом В.Шубертом, сфера деятельности которого распространялась на всю экономику оккупированных восточных земель. Кроме «руководящей группы», которая занималась также рабочей силой, в состав штаба входили группы промышленности, сельского хозяйства, организации работы предприятий и лесного хозяйства. С самого начала в нем доминировали представители немецких концернов: Мансфельда, Круппа, Цейса, Флика, «И.Г.Фарбен». На 15 октября 1941 года без учета экономических команд в Прибалтике и соответствующих специалистов в армии штаб насчитывал около 10 тысяч, а к концу года - 11 тыс. человек²⁶.

Штабу экономического руководства «Восток» подчинялись экономические инспекции, действовавшие в оперативном тылу немецких войск на Восточном фронте, экономические отделы в тылу армий, включая технические батальоны, специалистов горнодобывающей и нефтяной промышленности, части, занятые изъятием сырья, сельскохозяйственной продукции и орудий производства. Экономические команды были созданы в дивизиях, экономические группы - в полевых комендатурах. В частях, экспроприирующих сырье и контролирующих работу захваченных предприятий, состояли советниками специалисты немецких концернов. Уполномоченному по металлолому ротмистру В.-Г.Шу и генерал-инспектору по изъятию сырья В.Виттингу предписывалось сдавать трофеи военным концернам Флика и «И.Г.Фарбен»²⁷.

В программном выступлении на совещании эсэсовских руководителей 2 октября 1941 года начальник Главного управления имперской безопасности Р.Гейдрих заявил, что после войны Европа будет делиться на «германское великое пространство», где будет жить германское население - немцы, голландцы, фламандцы, норвежцы, датчане и шведы, и на «восточное пространство», которое станет сырьевой базой для германского государства и где «немецкий высший слой» будет использовать покоренное местное население в качестве «илотов», то есть рабов²⁸.

У Г.Гиммлера на этот счет было иное мнение. Его не устраивала проводившаяся кайзеровской Германией политика германизации населения захваченных территорий. Он считал ошибочным стремление старых властей заставить покоренные народы отказаться лишь от родного языка, национальной культуры, вести немецкий образ жизни и исполнять немецкие законы. Славяне, как и евреи, и цыгане, вообще не должны проживать на территории, которую захватывает вермахт. В газете «Дас шварце кор» от 20 августа 1942 года в статье, озаглавленной «Германизировать ли?», Гиммлер писал: «Нашей задачей является не германизировать Восток в старом смысле этого слова, то есть привить населению немецкий язык и немецкие законы, а добиться того, чтобы на Востоке жили люди только действительно немецкой, германской крови»²⁹.

Достижению этой цели служило массовое уничтожение мирного населения и военнопленных, происходившее с самого начала вторжения немецких войск на территорию СССР. Одновременно с планом «Барбаросса» вступил в действие приказ ОКХ от 28 апреля 1941 года. «Порядок использования полиции безопасности и СД в соединениях сухопутных войск», подчеркивающий, что войсковые командиры совместно с командирами специальных формирований службы безопасности (СД) несут ответственность за проведение акций по уничтожению в тыловых прифронтовых районах без суда и следствия коммунистов, евреев и «прочих радикальных элементов». В соответствии с этим приказом главную роль в массовом уничтожении коммунистов, комсомольцев, депутатов областных, городских, районных и сельских советов, советской интеллигенции и евреев на оккупированной территории играли четыре карательные части, так называемые айнзатцгруппы, обозначенные буквами латинского алфавита «A»,«B»,«C»,«D». Айнзатцгруппа «A» была придана группе армий «Север» и  действовала в Прибалтийских республиках (руководил ею бригаденфюрер СС В.Шталеккер). Айнзатцгруппа «B» в Белоруссии (руководитель - начальник 5-го управления РСХА группенфюрер СС А.Небе) была придана группе армий «Центр». Айнзатцгруппа «C» (Украина, начальник - бригаденфюрер СС О.Раш, инспектор полиции безопасности и СД в Кёнигсберге) «обслуживала» группу армий «Юг». Приданная 11-й армии айнзатцгруппа «D» действовала в южной части Украины и в Крыму. Командовал ею О.Олендорф, начальник 3-го управления РСХА (служба безопасности внутри страны) и одновременно главный управляющий делами Имперской группы по торговле. Кроме того, в оперативном тылу немецких соединений, наступавших на Москву, располагалась карательная команда «Москва» во главе с бригаденфюрером СС А.-Ф.Зиксом, начальником 7-го управления РСХА (мировоззренческие исследования и их использование)³⁰.

Каждая айнзатцгруппа насчитывала от 800 до 1200 единиц личного состава (СС, СД, уголовная полиция, гестапо и полиция порядка), находившихся под юрисдикцией СС. Из 990 карателей айнзатцгруппы «А» 340 представляли войска СС, 18 - административную группу, 35 -  СД, 41 - уголовную полицию, 133 - полицию порядка, 89 - вспомогательную полицию, 13 - обслуживающий персонал (женщины). Кроме них в айнзатцгруппе состояли 51 переводчик, три телеграфиста и восемь радиосвязистов³¹.

Следуя по пятам наступавших немецких войск, к середине ноября 1941 года айнзатсгруппы армий «Север», «Центр» и «Юг» истребили в Прибалтике, Белоруссии и на Украине более 300 тыс. мирных граждан. Массовыми убийствами и грабежом они занимались до конца
1942 года. По самым осторожным подсчетам, на их счету свыше миллиона жертв. Затем айнзатцгруппы формально были ликвидированы, войдя в состав тыловых войск³².

Документы германского военного командования, касавшиеся обращения с советскими военнопленными, несли на себе явно выраженную печать антикоммунистической и расистской идеологии. Еще до нападения на Советский Союз 30 марта 1941 года на совещании с главнокомандующими видов вооруженных сил вермахта Гитлер заявил, что предстоящая война с СССР будет войной мировоззрений, что в этой войне немецкие солдаты и офицеры при обращении с попавшими в плен политработниками Красной армии «должны отказаться от точки зрения солдатского товарищества». «Коммунист, - говорил он, - не был нашим камрадом раньше, не будет он им и впредь. Речь идет об уничтожении»³³. На упомянутом выше совещании в ставке 16 июля 1941 года Гитлер приказал не рассматривать как солдат-фронтовиков всех советских военнопленных и беспощадно их уничтожать³⁴.

В одной из «Памяток об использовании труда советских военнопленных», изданной штабом ОКВ 15 августа 1941 года декларировалось, что «русские военнопленные прошли школу большевизма, их следует рассматривать как большевиков и обращаться с ними как с большевиками… с беспощадной строгостью, если они дают для этого хотя бы малейший повод»³⁵. В «Распоряжении ОКВ об обращении с советскими военнопленными» от 8 сентября 1941 года и дополнявшей его «Памятке об охране советских военнопленных» все они характеризовались как «большевистские солдаты», «смертельные враги национал-социалистической Германии», всегда готовые «дать выход своей ненависти ко всему немецкому». На этом основании утверждалось, что еще до того, как попали в плен, советские солдаты «потеряли всякое право претендовать на обращение с ними как с честными солдатами». При малейших признаках неповиновения военнопленных от немецких солдат требовалось «безжалостно применять оружие», а при попытках к бегству - «немедленно стрелять без предупреждения»³⁶.

Поведение солдат и офицеров вермахта регламентировалось указом ОКВ от 13 мая 1941 года «Об особой подсудности в районе «Барбаросса» и особых полномочиях войск», где говорилось, что «действия против гражданского населения противника, совершенные лицами, принадлежащими к вермахту и его службам, не подлежат обязательному преследованию, даже в тех случаях, когда они являются одновременно военным преступлением или проступком»³⁷, а также изданной 6 июня 1941 года «Инструкцией об обращении с политическими комиссарами» («Приказ о комиссарах»), предписывавшей убивать на месте попавших в плен всех политических работников Красной армии³⁸.

В развитие «Приказа о комиссарах» верховное командование вермахта 16 июля заключило соглашение с Главным управлением имперской безопасности. По этому соглашению, подготовленному начальником РСХА Гейдрихом, специальные команды полиции безопасности и СД под эгидой начальника 4-го главного управления тайной государственной полиции (гестапо) Г.Мюллера были обязаны выявлять среди доставляемых с фронта в стационарные лагеря советских военнопленных «неприемлемые» в политическом и расовом отношении «элементы». «Неприемлемыми» признавались не только партийные работники всех рангов, но и «все представители интеллигенции, все фанатичные коммунисты и все евреи»³⁹. Подчеркивалось, что применение оружия против советских военнопленных считается, «как правило, законным». Подобная фраза означала официальное разрешение на убийство. Лишь спустя полгода она была изъята из приказа, поскольку слишком много военнопленных оказалось уничтожено без всякой причины⁴⁰.

10 октября Гейдрих издал директиву специальным командам полиции безопасности и СД, «работающим» в лагерях для военнопленных. В ней предписывалось обращать внимание на национальность пленных, не путать подлежавших уничтожению евреев с внешне похожими на них представителями тюркских народов, строго обращаться с украинцами, белорусами, азербайджанцами, выходцами из республик Северного Кавказа, грузинами «только в случае, если среди них будут обнаружены фанатики-большевики и опасные функционеры большевистской партии». Вместе с тем в директиве предписывалось более строго относиться ко всем русским, поскольку даже «примитивный, неграмотный советский русский может быть в своем политическом фанатизме более опасным, чем образованный советский инженер»⁴¹.

Подобная «селекция» среди военнопленных осуществлялась вплоть до конца войны. В ходе ее, по подсчетам одних немецких историков, экзекуционными командами было уничтожено не менее 200 тысяч⁴², а по подсчетам других - «минимум 140 тысяч, а возможно, даже в два или три раза больше советских военнопленных»⁴³. Имеющаяся документальная база не позволяет точно установить число жертв.

17 июля 1941 года советское руководство через правительство нейтральной Швеции довело до сведения Берлина предложение взаимно соблюдать Гаагскую конвенцию от 18 октября 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны⁴⁴. Ответа на него получено не было, нацисты не собирались следовать 23-й статье этой конвенции, по которой обязаны были сохранять военнопленным жизнь.

Особую жестокость к советским военнопленным руководство Германии пыталось оправдать тем, что с точки зрения международного права у него нет каких-либо обязательств перед СССР, не ратифицировавшим ни Гаагскую, ни Женевскую конвенции о законах и обычаях войны. Но, подписав Женевскую конвенцию, Германия, согласно 82-й статье, была обязана соблюдать гуманные принципы обращения с военнопленными вне зависимости от того, являются их страны участниками конвенции или нет. Обвиняя Советский Союз, нацисты умалчивали, что в Положении о военнопленных, утвержденном Советом Народных Комиссаров 1 июля 1941 года, СССР объявил о строгом соблюдении самим собой международных документов, касающихся участи военнопленных. Германскому руководству это было хорошо известно:  перевод Положения на немецкий язык был представлен ему начальником управления разведки и контрразведки ОКВ адмиралом Канарисом уже 15 сентября. В прилагаемой к переводу докладной записке Канарис подчеркивал, что содержание советского документа «соответствует основным положениям общего международного права и, более того, положениям Женевского соглашения о военнопленных»⁴⁵. В установке на уничтожение советских военнопленных адмирал усматривал угрозу многих вредных последствий для Германии как в политической, так и военной областях.

В соответствии с «Приказом о комиссарах» немецкие солдаты и офицеры выискивали политработников, на сборных пунктах для пленных изолировали их от товарищей и убивали. В мае 1942 года ОКВ было вынуждено отменить этот приказ по требованию некоторых высокопоставленных фронтовиков, сообщавших, что обнародование фактов расстрела политруков привело к резкому возрастанию силы отпора со стороны Красной армии. Впредь политруков стали уничтожать не сразу после пленения, а в концлагере Маутхаузен⁴⁶.

Оболваненные нацистской пропагандой немецкие солдаты продолжали измываться над беззащитными пленными, калечили и уродовали, убивали на пути в пересылочные и стационарные лагеря, прежде всего раненых и больных. Но и у тех, кому удавалось добраться до места, шансов выжить оставалось немного. Обычно лагерем называлось огороженное колючей проволокой поле, находящееся под прицелом пулеметов. На строительство бараков зачастую не выделялось никаких средств. Чтобы укрыться от непогоды, люди руками выкапывали себе норы. «В лагере для военнопленных в Минске, расположенном на территории размером с площадь Вильгельмплац, находится приблизительно 100 тыс. военнопленных и 40 тыс. гражданских пленных - гласит записка рейхслейтеру Розенбергу его советника Ю.Дорша. - Пленные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят… Военнопленные, проблема питания которых едва ли разрешима, живут по шесть-восемь дней без пищи, в состоянии животной апатии, вызванной голодом, и у них одно стремление - достать что-либо съедобное. Гражданские пленные в возрасте от 15 до 50 лет - жители Минска и его окрестностей. Эти гражданские пленные снабжаются питанием своими родственниками. Правда, питание получают только те, родственники которых с утра до вечера стоят с продуктами в бесконечных очередях, тянущихся к лагерю. Ночью голодающие гражданские нападают на получивших передачу, чтобы силой добыть себе кусок хлеба…»⁴⁷

 В плену советские солдаты и офицеры получали питание, заведомо недостаточное для выживания. Им выделялось вдвое меньше продуктов, чем военнопленным из других стран, всегда худшего качества. 21 октября 1941 года генерал-квартирмейстер сухопутных войск Э.Вагнер отдал распоряжение о резком сокращении норм питания военнопленным, находящимся в прифронтовых районах. Касалось оно прежде всего ослабленных и нетрудоспособных, вызвав их массовую гибель. На совещании Гальдера с командующими группами армий, состоявшемся в Орше 13 ноября, командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Ф.Бок спросил, что ему делать с русскими военнопленными, которые из-за истощения не способны выполнять требуемую работу. «Неработающие военнопленные в лагерях для военнопленных должны умереть от голода»⁴⁸, - ответил Вагнер.

Не лучше было положение и тех военнопленных, кого угоняли в Германию. Они также обрекались на быструю гибель от непосильного труда, голода и отсутствия медицинского обслуживания (на чужбине их умерло не менее 2 млн.).

О преступлениях в отношении советских военнопленных международная общественность узнала из ноты наркома иностранных дел СССР от 24 ноября 1941 года, адресованной правительствам стран, с которыми СССР поддерживал дипломатические отношения. В ноте были приведены факты многочисленных зверств, попрания Германией элементарных норм международного права и человеческой морали⁴⁹.

Стремясь извлечь максимальную выгоду из эксплуатации оккупированных территорий, нацисты повсеместно вводили принудительный труд. На промышленных предприятиях и в создаваемых сельскохозяйственных имениях местное население заставляли работать по 10-12 и более часов в сутки. За невыход на работу заключали в специальные лагеря, подозреваемых в саботаже расстреливали.

Этот каторжный труд почти не оплачивался, не было создано учреждений, которые бы отвечали за обеспечение продовольствием и товарами первой необходимости. «Живут ли другие народы в благоденствии или они издыхают от голода, - заявлял рейхсфюрер СС Гиммлер, - интересует меня лишь в той мере, в какой они нужны как рабы для нашей культуры. В ином смысле это меня не интересует»⁵⁰.

Руководство экспроприацией культурных и научных ценностей в восточных областях возлагалось на оперативный штаб, подчиненный А.Розенбергу, чья деятельность получила полное одобрение нацистской верхушки уже в ходе кампаний в Европе. Учетом и эвакуацией культурных ценностей занималась инстанция под руководством чиновника Г.Утикаля. В Германию переправлялись материалы архивов и библиотек, экспонаты музеев и галерей. Еще весной 1941 года в некоторых немецких армиях были созданы оперативные штабы Утикаля. В директиве начальнику тыла сухопутных войск от 5 апреля 1941 года ОКВ требовало оказывать уполномоченному Розенберга «любое возможное содействие для осуществления скорейшего и четкого выполнения его задачи»⁵¹.

В процессе подготовки к войне Министерство иностранных дел Германии предусмотрело даже такую инстанцию, как штаб для хищения в СССР документов самого разного свойства («спецкоманда фон Кюнсберг»). Каждой из трех групп армий придавалась ее рабочая группа. Сходным образом был организован грабеж советских военных архивных материалов начальником германских архивов сухопутных войск.

В конце апреля 1942 года, когда предпринятое после битвы под Москвой общее наступление Красной армии закончилось, в Берлине была начата работа по совершенствованию Генерального плана «Ост». Подключилось к ней и Восточное министерство. Референт по расовым вопросам его главного отдела «Политика» доктор Э.Ветцель подверг критике июльский вариант плана, подготовленный Мейером. Свои соображения он изложил в документе под названием «Замечания и предложения Восточного министерства по Генеральному плану «Ост» рейхсфюрера войск СС». Благодаря этому документу историкам представилась наконец возможность восстановить основное содержание первоначального (июльского) варианта плана, обнаружить который в немецких архивах не удается до сих пор.

Поддерживая идею колонизации Центральной и Восточной Европы, Ветцель вместе с тем критиковал план Мейера за то, что в нем существенно уменьшена численность жителей захваченных Германией земель Польши, Чехии, Прибалтики и Западной Украины. В действительности их насчитывалось не 45, а 60-65 миллионов. Соответственно, количество тех, кого надлежало депортировать в Сибирь или уничтожить, составляло не 31, а 46-51 миллион⁵². Недостаток плана Мейера Ветцель усматривал и в том, что не были предложены практические меры депортации русских и заселения их земель немцами. Указав, что некоторые известные немецкие антропологи склоняются к мысли, что представление о всех русских как о «недочеловеках» неверно, поскольку многих из них явно следует отнести к «арийской» расе, то есть к той же «расе господ», что и немцы, Венцель делал вывод, что «без полного уничтожения» или ослабления самыми разными способами «биологической силы русского народа» установить «немецкое господство в Европе» не удастся. «Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве, - пишет он. - Достижение этой исторической цели никогда не означало бы полного решения проблемы. Дело заключается, скорее всего, в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их»⁵³.

По приказу Гиммлера Мейер продолжил работу над программой расширения германского «жизненного пространства» на Востоке (в основном за счет российской территории) и к концу мая 1942 года подготовил меморандум «Генеральный план «Ост»: правовые, экономические и территориальные основы обустройства на Востоке». В этом документе, который давно известен историкам (в ноябре-декабре 2009 г. оригинал был размещен в Интернете)⁵⁴, речь шла уже не столько о депортации местного населения с захваченных вермахтом восточных территорий, сколько о заселении их немцами и другими народами, относящимися к германской расе.

После разгрома СССР намечалось «в течение кратчайшего срока» создать и заселить три имперских округа: Ингерманландия (Ленинградская, Псковская и Новгородская области), Готенгау (Крым и Херсонская область) и Мемель-Нарев (Белостокская область и Западная Литва). Для обеспечения связи Германии с Ингерманландией и Готенгау предполагалось построить две автострады, каждая протяженностью до 2 тыс. км. Одна доходила бы до Ленинграда, другая - до Крымского полуострова. Чтобы обезопасить автострады, вдоль них планировалось создать 36 военизированных немецких поселений («опорных пунктов»): 14 - в Польше, 8 - на Украине и 14 - в Прибалтике. Всю территорию на Востоке, которая будет захвачена вермахтом, предлагалось объявить государственной собственностью, передав власть над ней эсэсовскому аппарату управления во главе с Гиммлером. Гиммлер лично будет решать вопросы, связанные с предоставлением немецким поселенцам прав на владение земельными участками. По подсчетам Мейера, на строительство автострад, размещение в трех округах 4,85 млн. немцев и их обустройство потребуется 25 лет и до 66,6 млрд. рейхсмарок⁵⁵.

Одобрив проект Мейера в принципе, Гиммлер потребовал, чтобы в нем была предусмотрена «тотальная германизация Эстонии, Латвии и генерал-губернаторства» - заселение их немцами в течение примерно 20 лет.

В сентябре 1942 года, когда немецкие войска вышли к Сталинграду и предгорьям Кавказа, на совещании с командирами частей СС в Житомире Гиммлер заявил, что сеть немецких опорных пунктов (военизированных поселений) будет расширена до Дона и Волги.

Второй Генеральный план поселений с учетом пожеланий Гиммлера по доработке апрельского варианта был готов 23 декабря 1942 года⁵⁶. Главными направлениями колонизации в нем были названы - северное (Восточная Пруссия - Балтийские страны) и южное (Краков - Львов - Причерноморье). Предполагалось, что территория немецких поселений будет равняться 700 тыс. кв. км, из которых 350 тысяч - пахотные земли (вся территория рейха в 1938 г. составляла менее 600 тыс. кв. км⁵⁷).

В период разработки Генерального плана «Ост» в 1941-1942 годах расселение немцев на территории советской Прибалтики и Украины проводилось в экспериментальном порядке. В юго-западную часть Литвы должны были возвратиться 30 тыс. немцев, репатриированные в Германию в 1939-1940 годах⁵⁸. После разгрома войск вермахта под Сталинградом все работы, связанные с планированием послевоенного «нового порядка» в Европе, приказом Гитлера были прекращены.

 ¹Мировые войны XX века: В 4-х кн. Вторая мировая война: Ист. очерк. М., 2005. Кн. 3. С. 492.

 ²Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Изд. второе, исправленное и дополненное. Т. I-II. М., 1954. Т. II. C. 557.

 ³Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера / Пер. с нем. М., Смоленск, 1993. С. 29. Сн. 2.

 ⁴Там же. С. 397.

 ⁵Мадайчик Ч. Существует ли синхронность между Генеральным планом «Ост» и «окончательным решением еврейского вопроса»? //Вторая мировая война: Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований. М., 1996. С. 671-674; Deutschland im Zweiten Weltkrieg. Bd. 2. S. 118.

 ⁶Пикер Г. Указ. соч. С. 36-37.

 ⁷Там же.

 ⁸Там же. С. 72.

 ⁹Там же. С. 74.

¹⁰Там же.

¹¹Фогт М. Откровения в ожидании победы //Вторая мировая война… С. 503-513.

¹²Фогт М. Указ. соч. С. 504, 510.

¹³Там же. С. 506.

¹⁴Там же. С. 505-506.

¹⁵Гальдер Ф. Военный дневник. 22.06.1941 - 24.09.1942 / Пер. с нем. М., 2004. С. 92.

¹⁶Фогт М. Указ. соч. С. 505.

¹⁷Там же.

¹⁸Гальдер Ф. Указ соч. С. 173-174; Мировые войны XX века… Кн. 4. С. 273.

¹⁹Фогт М. Указ. соч. С. 505.

²⁰Пикер Г. Указ. соч. С. 96.

²¹Война Германии против Советского Союза. 1941-1945: Документальная экспозиция. Берлин, 2000. С. 16; Deutschland im Zweiten Weltkrieg. B., 1975. Bd. 2. S. 120.

²²Deutschland im Zweiten Weltkrieg. В., 1975. Bd. 2. S. 123.

²³Семиряга М.И. Коллаборационизм: природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000. С. 229-230.

²⁴Там же. С. 231.

²⁵Подробнее см.: Ковалев Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России 1941-1944. М., 2004.

²⁶Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941-1945) / Пер. с нем. М., 1974. С. 127.

²⁷Deutschland im Zweiten Weltkrieg. B., 1975. Bd. 2. S. 120-122.

²⁸Ibid. 2. S. 118.

²⁹Нюрнбергский процесс... Т. II. C. 905.

³⁰Deutschland im Zweiten Weltkrieg. В., 1975. Bd. 2. S. 125.

³¹Нюрнбергский процесс. Сб. материалов в 8-ми томах. М., 1997. Т. 7. С. 184.

³²Ни давности, ни забвения: по материалам Нюрнбергского процесса. М., 1985. С. 371; Deutschland im Zweiten Weltkrieg. В., 1975. Bd. 2. S.127.

³³Тайны истории. Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне «третьего рейха» против СССР: Секретные речи. Дневники. Воспоминания. М., 1996. С. 119.

³⁴Великая Отечественная война 1941-1945. Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 173.

³⁵Нюрнбергский процесс... Т. 4. С. 206-207.

³⁶Там же. С. 208-209.

³⁷Мюллер Н. Указ. соч. С. 87.

³⁸Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4. S. 426-440.

³⁹Штрайт К.  Советские военнопленные - массовые депортации - принудительные рабочие // Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследования. М., 1996. С. 592.

⁴⁰Там же. С. 593.

⁴¹Семиряга М.И. Указ. соч. С. 456.

⁴²Die Tödliche Utopie: Bilder. Texte. Dokumente zum Dritten Reich. Hrsg. von H.Möller,V.Dahm und H.Mehring unter Mitarbeit von A.A.Feiber. München, 2001. S. 216 (далее: Die Tödliche Utopie).

⁴³Штрайт К. Указ соч. С. 592; Нюрнбергский процесс. Сб. материалов в 8-ми томах. М., 1990. Т. 4. С. 204-206.

⁴⁴Документы внешней политики. М., 2000. Т. XXIV. С. 163.

⁴⁵Нюрнбергский процесс... Т. 4. С. 210.

⁴⁶Штрайт К. Указ. соч. С. 592.

⁴⁷Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии 1941-1944. Минск, 1965. С. 23.

⁴⁸Die Tödliche Utopie… S. 241.

⁴⁹Нюрнбергский процесс. Сб. материалов. Издание второе, исправленное и дополненное.
М., 1954. Т. I. С. 429-433.

⁵⁰Нюрнбергский процесс. Сб. материалов в 7-ми томах. M., 1958. Т. 3. С. 238.

⁵¹Там же. С. 84.

⁵²Deutschland im Zweiten Weltkrieg. В., 1975. Bd. 2. S. 247.

⁵³Тоталитаризм в Европе XX века: Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления. М., 1996. С. 290-291.

⁵⁴Отсканированные документы на немецком языке // http://www.gplanost.x-berg.de/gplanost.html

⁵⁵Deutschland im Zweiten Weltkrieg. В., 1975. Bd. 2. S. 427.

⁵⁶Ibid. S. 428-429.

⁵⁷Мадайчик Ч. Указ. соч. С. 674.

⁵⁸Вторая мировая война... С. 674.