ENGLISHМир и евразийское пространство, события на котором, по признанию американского политолога польского происхождения З.Бжезинского, определяют важнейшие планетарные трансформации, в минувшем столетии подверглись крупнейшим катаклизмам, вызвавшим кардинальные и порой катастрофические изменения в глобальном геополитическом и геоэкономическом положении, равно как и в судьбах нашей страны.
Китай и Россия начали реформирование своей экономики почти одновременно, когда ВВП первого еще существенно отставал от второго, а завершился этот судьбоносный процесс почти пятикратной разницей в пользу первого. Если первый продемонстрировал чудо экономического взлета, то второй - чудо падения, особенно в мирное время. Китай проводил реформы по рецептам мудрого Дэна при тщательном анализе российских неудач и строгом учете национальных особенностей и конкурентных преимуществ, а Россия, не найдя лидера равного масштаба, - по заокеанским неолиберальным подсказкам, игнорируя свой опыт и особенности страны. В первом случае процесс развивался поэтапно при прямых и обратных связях с результатами каждого этапа, а во втором - по модели «шоковой терапии», разрушая все и вся до основания и практически одним махом, мало заботясь о последствиях. Завершив марш-бросок к демократии и рынку, Россия явила миру, по мнению известного польского реформатора профессора Г.Колодко, наихудший пример посткоммунистического неолиберализма.
Говорили и продолжают говорить о неприемлемости для России китайского опыта реформ, поскольку там решалась проблема индустриализации страны, а в России - постиндустриального развития, но в результате разрушили индустриальный базис страны вместе с предпосылками такого развития, сведя ее роль в мировой экономике - служить поставщиком сырья и топлива сначала для Запада, а теперь все больше и для Китая, становящегося для нее стратегическим партнером.
Процесс глобализации происходил в условиях либерализации торгово-финансовых отношений, провозглашенного чикагской экономической школой абсолютного примата свободного рынка, с учетом перехода к режиму плавающих валютных курсов и восторжествовавшей системы дерегулирования международных финансовых отношений и экономического развития в целом. Считающейся англосаксонской новацией, поддержанной Р.Рейганом и М.Тэтчер, она была положена в основу проводимого ими курса неоконсервативного либерализма, способного якобы обеспечить всеобщее преуспеяние без активного государственного вмешательства в социально-экономические процессы.
Все это подтолкнуло развитие инвестиционной деятельности на мировых рынках, перемещение ее на новые перспективные развивающиеся рынки, сопровождаемое активизацией операций аутсорсинга, то есть переноса туда трудоемких работ в целях сокращения затрат и повышения прибылей. С этим во многом связано промышленное развитие этих стран, и прежде всего азиатских, с избытком дешевой рабочей силы и превращением Китая в «мировую мастерскую», чья массовая продукция заполонила весь мир, и особенно рынки развитых государств, включая наиболее емкий американский рынок, и высокая конкурентоспособность которой обеспечивается и низкими издержками, и стабильно заниженным курсом юаня.
С глобализацией связан и процесс регионализации, выраженный в различных формах экономической интеграции, способствующей соединению экономических потенциалов родственных государств для повышения эффективности развития и для лучшего противостояния новым вызовам глобализации. Этот процесс в различной степени затронул все континенты, однако наиболее законченную форму он получил на европейском пространстве в лице Европейского союза, прошедшего сложный путь развития вширь и вглубь. Параллельно развивался в специфических формах и процесс интеграции в рамках СЭВ, созданного СССР в значительной степени как противовес ЕС, в итоге поглотившего зарубежных его участников после роспуска СЭВ и всего восточного блока.
Развал СССР сопровождался намерением замены его новым содружеством (СНГ), призванным не только завершить раздел великой державы между вновь возникшими независимыми государствами, но и сохранить развитие их тесных экономических и других взаимосвязей путем интеграции на демократической рыночной основе. Однако если первое сравнительно быстро свершилось, то задуманная интеграция не получила развития, а множество заключенных на этот счет соглашений оставались нереализованными полностью или частично, как в силу неготовности к тому их подписантов, так и неспособности России как главного участника этого процесса предложить реальную программу совместных взаимовыгодных действий и сформировать эффективный механизм равноправного взаимодействия всех участников. Не удивительно, что в рамках СНГ стали появляться конкурирующие группировки ряда его членов со своей организационной структурой, а сама Россия продолжала осуществлять сотрудничество с членами СНГ преимущественно на двусторонней основе. Словом, соревнование двух интеграций - ЕС и СНГ - протекает пока с явным преимуществом для ЕС, который проявляет немало усилий для привлечения отдельных членов СНГ на свою сторону, причем зачастую успешно по текущим и перспективным результатам, чему служит и разработанная ЕС программа «Восточное партнерство».
Существенным шагом вперед в реализации интеграционного процесса на постсоветском пространстве явилось учреждение международной организации - Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) в составе Беларуси, Казахстана, Киргизии, России, Таджикистана, отметившего свое десятилетие в 2010 году. За прошедшие годы была сформирована база для реализации инициатив в различных сферах сотрудничества, в основе которых находится прагматизм, координация подходов, нацеленность на эффективное использование экономических потенциалов этих стран, которые в сумме весьма впечатляющи даже по самым строгим мировым критериям, включая первенство по запасам газа и угля, 10% разведанной нефти, первое-третье места в мире по ряду других полезных ископаемых, на них приходится 15% обитаемой суши, 3,5% мирового ВВП, 3% мирового экспорта. Из всех организационных структур, образованных на постсоветском пространстве, ЕврАзЭС за десятилетие сумело обеспечить реализацию поставленных задач, определив интеграционный вектор развития стран бывшего СССР на долгосрочную перспективу, четырехкратно увеличив товарооборот между своими членами1.
Наметившееся кардинальное изменение соотношения мировых сил получило продолжение по мере развертывания современного глобального финансово-экономического кризиса - крупнейшего после Великой депрессии 1929 года, имеющего системный характер и начавшегося с краха банковской системы США и быстро захватившего весь мир. Именно крупнейшие инвестиционные банки Уолл-стрита, погрязшие в широкомасштабных рискованных ипотечных операциях, кредиты по которым послужили обеспечением распространенных по всему миру ценных бумаг, после крушения огромной ипотечной пирамиды в США породили повсеместный банковский кризис, который по цепочке вызвал массовые банкротства, свертывание кредитных операций, обеспечивающих функционирование производства и торговли, а следом рост безработицы и повсеместное падение спроса, поддерживающего функционирование экономики в целом.
Ведущие развитые страны, и прежде всего США, осознав угрозу наступившего бедствия, бросились спасать крупнейшие банки за счет массированных государственных вливаний, не надеясь на регулирующую роль рынка и забыв о главных постулатах неолиберальных догм, пытаясь вдохнуть тем самым жизнь в стагнирующую экономику. Однако ощутимых сдвигов это не дало, а суверенный долг многих стран достиг непомерных размеров. Прежде всего у США, которые и до того, живя не по средствам, стали крупнейшим мировым должником, чей бюджетный дефицит превысил 11% ВВП, а государственный долг устремился к новому законодательному лимиту в 14,6 трлн. долларов, способный погашаться преимущественно за счет печатного станка, благо доллар остается главной мировой резервной валютой. Достигнутое некоторое оживление американской экономики оказалось неустойчивым при рекордной безработице, стагнации потребительского спроса и неурегулированности ипотечных проблем, с которыми связан наступивший финансовый кризис.
Словом, экономический кризис, казавшийся отступившим к концу 2009 года, снова проявил себя в полную силу и в следующем году, сопрягаясь с опасностью суверенного дефолта, как заявил лондонский журнал «Экономист»2.
По мнению авторов того же «Экономиста», США из кризиса не выберутся окончательно до 2015 года, а без них в связке с Китаем не подняться и мировой экономике, включая и Россию, продолжающую зависеть в своем развитии от цен на энергоресурсы и металлы, определяемых потребностями в них прежде всего той же ведущей пары. Пока же в целом общий объем производства в мире слегка превысил максимальный докризисный уровень в основном за счет развивающихся стран.
Геополитически США продолжают ослаблять свои лидирующие мировые позиции, что вынужден был косвенно признать сам Президент Б.Обама, высказавшийся за переход от политики глобального моноцентризма к более прагматичному полицентризму, не отказываясь при том от необходимости сохранения в нем ведущих позиций за своей страной.
Что же касается Европы, то при всех высказывавшихся на Западе суждениях о падении ее мощи и влияния и превращении чуть ли не в кунсткамеру на фоне других центров силы - США и Китая - роль Европы в мировом развитии никак нельзя ни приуменьшать, ни преувеличивать при всех неоднозначных трансформациях в современном мире и на евразийском пространстве. Так, стремительное в последние годы продвижение ЕС на Восток за счет распавшихся восточного блока и СССР оказалось чрезмерным для ЕС, его способности быстро переварить и унифицировать свое расширившееся интеграционное пространство из
27 стран, больших и малых, более и менее развитых, утратившее первоначальную однотипность и монолитность своей структуры, обеспечивших успех этой интегрированной группировки на первых этапах ее формирования и развития. Поэтому не удивительно, что с середины текущего десятилетия процесс в ЕС пошел вспять, ослабляя его экономически и политически, несмотря на заключенное с большим трудом Лиссабонское соглашение, призванное укрепить политический фундамент Евросоюза, оказавшегося разделенным на старых и новых членов, стремящихся к самостоятельному развитию и большой поддержке со стороны США. Отсюда и желание членов ЕС, к недовольству США и Брюсселя, налаживать отношения с Россией напрямую, к чему Москва как раз всегда и стремилась.
В последнее время перед ЕС с особой остротой встала проблема предотвращения крупнейшей финансовой беды в 11-летней истории евро - главной гордости в его деятельности в этой области, связанной с бюджетной катастрофой Греции, поставившей под удар вторую мировую резервную валюту. И хотя выход был найден предоставлением Греции спасительного кредита в 110 млрд. евро, подкрепленного огромным стабилизационным фондом в 250 млрд. евро с перспективой его удвоения, положение усугубляется тем, что затем подобный кредит в 80 млрд. евро потребовался Ирландии и Португалии, а перед угрозой подобного дефолта стал ряд других членов ЕС, и старых, и новых, не исключая даже Великобританию, которая, не состоя в еврозоне, должна преодолевать такую угрозу самостоятельно.
В последнее время повсеместно вспыхнула угроза борьбы с новой «валютной войной», связанной с опасным наплывом спекулятивных капиталов на развивающиеся рынки, со стремлением ряда стран, прежде всего Китая, искусственно поддерживать заниженный курс своих валют с обеспечением тем самым «незаслуженных» преференций своему экспорту в ущерб интересам других участников международной торговли. Особенно обеспокоились США своим огромным пассивом в торговле с Китаем, требуя ревальвации юаня и грозя использованием против него санкций за отказ от немедленного удорожания его валюты минимум на 20%, что способно, по мнению китайских властей, подорвать экономику страны, обеспечивающую даже в условиях кризиса рост ВВП, превышающий 10% в год. Спор между гигантами продолжается, несмотря на призыв последнего саммита «двадцатки» к сокращению дисбалансов в межстрановых финансовых потоках. Скромные уступки Китая не устраивают США, хотя сами они поступают не лучшим образом, вбрасывая огромные массы напечатанных долларов в мировой оборот и нарушая принятый «двадцаткой» принцип исключения всякого протекционизма, ограничивающего мировую торговлю.
Все это не может не прибавить пессимизма в отношении возможностей быстрого выхода из кризиса. Превалировавшая склонность видеть такой выход по модели Y (быстрое падение и затем быстрый взлет) сменилась на модель W (повторное падение), дополняемую опасениями преждевременного сокращения бюджетных вливаний для поддержания экономического роста и обращения для покрытия возрастающих дефицитов к печатанию не обеспеченных ничем денег, что грозит ростом инфляции и падением авторитета резервных валют, прежде всего американского доллара. Есть основания полагать, судя по последним тенденциям, что преодоление кризиса будет, скорее всего, происходить по формуле L, когда за падением следует затяжное вялое неустойчивое развитие.
Так, если, по данным МВФ, в 2010 году мировая экономика выросла на 4,8%, то на 2011 год им без учета событий в Японии и арабском мире прогнозируется ее рост на 4,2% при сокращении по всем важнейшим регионам. Не предвидится и ликвидация глобальных финансовых дисбалансов. Если США продолжают многомиллиардные долларовые вбросы в оборот при объявлении Б.Обамой пятилетнего моратория на рост бюджетных расходов, то ЕС вынужден «затягивать пояса», а развивающиеся новые гиганты, борясь с инфляцией и «валютными войнами», сдерживают свой рост, воздерживаясь при этом от ревальвации своих валют. О затухании роста заговорили во всем мире, не исключая и возможности новых локальных финансовых пузырей3.
Когда в США разразился новый финансовый кризис и стало очевидным, что наступившая беда не ограничится страной его зарождения, многим у нас казалось, что эта беда не затронет Россию и она даже в новой ситуации станет «тихой гаванью» для иностранных инвесторов, благо за минувшие годы страна была отмечена высокими темпами экономического развития и сумела скопить огромный валютный фонд, прежде всего в силу непомерно высоких, спекулятивных, по существу, мировых цен на нефть, позволивший рассчитаться с крупным суверенным долгом, унаследованным от СССР и накопленным за «лихие» девяностые годы, а ипотечные долги России по величине не сравнимы с американскими. Однако в реальности все сложилось совсем иначе. Частный бизнес, ограниченный в возможностях кредитования на приемлемых условиях из-за инфляции на внутреннем рынке, бросился за дешевыми кредитами, превалировавшими на рынке внешнем, для развития своих операций, сумев накопить огромную задолженность в полтриллиона долларов. Кризис же привел к падению нефтяных цен и биржевых котировок, закачались банки, прекратилось кредитование их клиентов, а иностранные инвесторы стали вывозить капиталы из страны, одновременно требуя погашения долгов или новых огромных сумм в их обеспечение. Все это происходило на фоне накопленных структурных перекосов в экономике страны, которые за «тучные» годы лишь обострились.
Оценив сложившуюся новую ситуацию, правительство приняло срочные меры к спасению ведущих банков и структурообразующих предприятий, удержанию рубля от одномоментной девальвации, поддержанию социальной сферы, на что были истрачены немалые средства из резервного фонда и бюджета, который стал дефицитным, а предшествующий высокий экономический рост сменился падением, составившим в 2009 году сокращение ВВП страны на 7,9%, наибольшее среди стран «двадцатки».
Оценивая проделанное, Президент России Д.Медведев в качестве главного итога указал на то, что страна выстояла и продолжила развитие, заплатив за это сравнительно небольшую цену, сохранив при этом социальную и финансовую стабильность и исключив банкротство крупных предприятий, но при этом не удалось изменить сырьевую зависимость, неконкурентоспособность многих предприятий, совладать в полной мере с безработицей. Он признал невозможность быстрого преодоления мирового кризиса и в силу его сложности, и потому, что на это наложилась и наша экономическая отсталость. А поэтому неотложность перехода к сплошной модернизации экономики и инновационному пути развития составляет главную задачу, без чего даже при обилии природных богатств у нее нет будущего4.
При всей объективной значимости данной проблемы и создании некоторых предпосылок для ее решения, примером чего служат создаваемый инновационный центр «Сколково», финансовые поощрения инновационной деятельности, немало трудных задач в этой области еще остается. И даже при положительном их решении модернизация - процесс комплексный, затратный и длительный. Поэтому быстро слезть с «нефтяной иглы» стране едва ли удастся, а на докризисное чудо сверхвысоких цен на энергоносители, по всем прогнозам, в перспективе трудно рассчитывать, несмотря на переживаемый взлет нефтяных цен в связи с событиями в арабском мире, создающий иллюзию возврата к предкризисному массивному притоку спасительных нефтедолларов. Пока же экономика страны этап падения уже преодолела и в 2010 году добилась роста ВВП на 4% при большей, чем предполагалось, инфляции, в основном в силу пережитой засухи, сказавшейся на ценах на продовольственные товары. В 2011 году предполагается небольшое ускорение роста в 4,2%.
Еще больнее кризис ударил по большинству других стран СНГ, которые, как и Россия, с распадом СССР потеряли половину и более своего экономического потенциала, включая развитые кооперационные связи, существовавшие в рамках единого мощного народно-хозяйственного комплекса. Почти все они оказались в разной мере менее кризисоустойчивыми по сравнению с огромной Россией, обладающей большими природными и другими ресурсами, большим историческим опытом самостоятельного существования и развития. В кризисном, 2009 году ВВП стран СНГ в целом упал на 7%, исключая богатые нефтью и газом Азербайджан и Узбекистан, показавшие существенный его рост (соответственно на 9,3 и 8,1%), при небольшом росте у других стран Центральной Азии и Белоруссии и наибольшем падении в Украине, Армении, Молдове, России (соответственно 15,9%, 14,4, 7,7, 7,9%). Эти страны вкупе с постсоциалистическими странами ЦВЕ составили группу государств, в наибольшей степени пострадавших от глобального кризиса, причем в значительной мере с однотипными к тому причинами (крупная задолженность, бегство иностранных капиталов, недореформированность экономики и ее структурное несовершенство).
Наступивший кризис и связанные с ним общие беды подтолкнули ряд стран СНГ к более тесному интеграционному взаимодействию, имея в виду формирование в рамках ЕврАзЭС реального Таможенного союза в составе Беларуси, Казахстана и России с возможностью присоединения к нему по мере готовности других братских стран. Таможенный союз уже начал функционировать, хотя некоторые связанные с этим вопросы потребовали дополнительного согласования, что объяснимо с учетом специфических особенностей и интересов развития отдельных его участников. Достижение компромисса по расчетам за нефть, поставляемую Беларуси, позволило ускорить движение к формированию запланированного единого экономического пространства (ЕЭП). Согласованные на этот счет документы вступят в силу с 1 января 2012 года.
Создание ЕЭП актуально практически для всего Содружества, имея в виду преимущества от восстановления порушенных кооперационных связей и использование обширного общего рынка, прежде всего российского. Реализация этой исторической задачи зависит в немалой степени и от конструктивного подхода к ее решению самой России, для которой свободная конкуренция на равных условиях на ее обширном рынке товаров других стран Содружества будет лишь способствовать ограничению существующего на нем монополизма, а главное - укреплению ослабевшей за последний период сплоченности, экономической и политической. Следует заметить, что подписанная Декларация о формировании ЕЭП предусматривает скорое присоединение к новым институтам Киргизии и Таджикистана, а также движение к формированию Евразийского экономического союза с выходом на создание общего экономического пространства с другими странами и международными экономическими объединениями, включая Евросоюз5.
В активе ЕврАзЭС также успешная реализация совместных и национальных антикризисных мер, позволившая остановить рецессию и снижение объемов внешней торговли стран Сообщества. В его рамках оперативно был создан и уже используется Антикризисный фонд с объемом в эквиваленте 10 млрд. долларов для преодоления негативных последствий мирового кризиса и предоставления стабилизационных кредитов странам с низкими доходами, финансирования межгосударственных инвестиционных проектов, а также создан Центр высоких технологий для разработки и реализации совместных научно-технических и инновационных программ и проектов.
С приходом в Украине нового, не отличающегося русофобством президента значительно активизировались торгово-экономические связи России с этой крупнейшей после нее страной СНГ, что важно для обеих стран, особенно для Украины, оставленной «оранжевым» руководством в глубоком кризисе под угрозой дефолта, с пустой казной и огромной внешней задолженностью в 80% ВВП. В связи с этим наряду с собственными усилиями Украина вынуждена обращаться к внешней помощи, в том числе и к России, уже заключившей с ней ряд взаимовыгодных соглашений с учетом помощи в различных формах. В связи с этим целесообразно продолжение обстоятельного обсуждения вопроса присоединения Украины к процессу формирования ЕЭП, который обсуждался и ранее с Президентом Л.Кучмой в составе «четверки», в приемлемой для Украины форме, благо принятие ее в обозримой перспективе в ЕС, куда она стремится наряду со сближением с Россией и СНГ, носит скорее виртуальный, нежели реальный характер.
Кстати, к сближению с ЕС стремится и Россия, однако не становясь его членом, хотя с обеих сторон в последнее время высказываются на этот счет и иные мнения о формах подобного партнерства. На практике же постепенно, не без трудностей продвигается процесс заключения нового расширенного Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) с Евросоюзом, одобрены «дорожные карты» по четырем общим пространствам, составляющим основу такого соглашения. При определенном дисбалансе в торговых отношениях на ЕС приходится более половины всего российского внешнеторгового оборота, а Россия обеспечивает до четверти европейских потребностей в нефти и газе. При всех криках о целесообразности сокращения энергетической зависимости от России она и ЕС были и остаются важными и незаменимыми партнерами по многим проблемам, экономическим и политическим, с чем, в принципе, согласны обе стороны, хотя порой и не хотят об этом упоминать.
Вместе с тем ЕС тесно связан с НАТО, где главенствуют США, и оба намерены продолжать, хотя и не так стремительно, как в недавнем прошлом, продвижение в различных формах на Восток, причем не только на постсоциалистическое, но и на постсоветское пространство в ущерб коренным интересам России.
Претендуя на признание своих особых интересов на постсоветском пространстве и право их защищать, США и их союзники, старые и новые друзья не желают соглашаться с тем, что, как минимум, не меньшие интересы имеет там и Россия, учитывая ее многовековое соседство с другими народами Евразии, а также тесные и многосторонние связи с ними. Это часть пространства, на котором веками строилась и развивалась российская государственность. Поэтому естественна та настороженность, с которой Россия относится к стремлению НАТО и ЕС всемерно продвигаться на Восток, сжимая в тиски ее новых, во многом не обустроенных границ. Именно по этому направлению складывается основное противоречие, разделяющее нас и западный мир.
Оценивая такое продвижение как определенную угрозу своим национальным интересам, Россия тем не менее последовательно выступает за развитие контактов и сотрудничество с западными структурами, прежде всего по вопросам, представляющим взаимный интерес, включая и взаимодействие с НАТО и ЕС, что сейчас особенно проявляется и на практике, причем зачастую по инициативе этих структур. Вместе с тем едва ли в обозримой перспективе просматривается реальная возможность вступления России в НАТО, даже при склонности к тому со стороны последнего. Такого мнения придерживается большинство опрашиваемых сограждан, хотя есть небольшая группа либералов, считающих вступление в НАТО чуть ли не единственным спасением страны от возрастающих угроз, видимых ими с востока и юга.
На востоке и юге Россия и СНГ непосредственно граничат с такими экономическими гигантами, как Китай и Япония, богатой природными ресурсами Монголией, беспокойным Афганистаном, претендующим на лидерство в мусульманском мире Ираном, растущей Турцией, членом НАТО и стремящейся к членству в ЕС, с которыми развитие и укрепление экономических и политических отношений представляет постоянный интерес для России и СНГ в целом. Из этих стран Китай, Иран и Турция активно участвуют в сотрудничестве со странами Средней Азии и Закавказья, успешно конкурируя с США и Россией.
Япония, обремененная огромным госдолгом в многолетней борьбе с дефляцией, в условиях труднооценимого урона от природной катастрофы запросившая помощь от России в поставке дополнительных объемов энергоносителей, тем не менее продолжает претендовать на возврат ей Курильских островов. С Афганистаном связано нелегальное поступление в Россию наркотиков. Отношения с Ираном осложняются неурегулируемостью атомной проблематики. Что касается Китая, то после урегулирования пограничных проблем Россия установила с ним отношения стратегического партнерства, обещающего развитие крупномасштабного взаимовыгодного сотрудничества по многим направлениям. Обе страны вместе с рядом стран СНГ являются членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), занимающейся проблемами военно-политического и экономического сотрудничества, деятельностью которой заинтересована огромная, быстро растущая Индия, другие азиатские страны. Наконец, обе страны совместно с Индией и Бразилией входят в весьма влиятельную группировку БРИК, куда недавно была принята ЮАР.
Китай, занятый пока преимущественно решением сложных внутренних проблем, сбалансированностью основных факторов своего бурного развития, по мере стремительного возрастания своей мощи и влияния становится главным противовесом американскому глобальному интервенционизму, и задача России, утерявшей свой статус сверхдержавы, - не стать активным соучастником той или другой стороны в противостоянии этих двух гигантов современного мира.
Для России, наряду с преодолением в ходе модернизации структурных перекосов в своей экономике, требующим оптимального подключения к этому трудному и длительному процессу как внутренних, так и внешних источников и факторов, развитием и углублением интеграции в рамках СНГ и отлаживанием конструктивных отношений со всеми соседями необходимо наконец определиться со своим положением и ролью на евразийском пространстве, находясь в центре его на кратчайших путях между Европой и Азией, атлантической и тихоокеанской цивилизациями, при реальной оценке глобализационных и интеграционных перспектив, своих сил и возможностей как великой и богатой ресурсами страны, но отнюдь не сверхдержавы, какой она представлялась в недалеком прошлом.
Укрепляя равноправные и взаимовыгодные отношения с Евросоюзом и установив наконец такие отношения с мощными развивающимися интеграционными структурами в Восточной Азии, равномерно распределяя между ними свои внешнеэкономические связи, достроив при их участии необходимую инфраструктуру, что уже делается как самой Россией, так и ЕС и Китаем, мы создадим для себя и всего СНГ реальные предпосылки для широкой и взаимовыгодной трансконтинентальной кооперации с активным участием в ней всех заинтересованных стран и группировок Востока и Запада, подключив к этому по возможности и заокеанскую НАФТА во главе с США, используя, в частности, и процесс «перезагрузки» для наполнения его наряду с заключенным Договором о СНВ новым реальным содержанием.
Все это позволило бы вовлечь в такую кооперацию природные, производственные и технологические ресурсы страны, прежде всего Сибири и Дальнего Востока, а также всего СНГ, дополнив их недостающими ресурсами других кооперантов, активизировать интеграционный и модернизационный процесс в рамках СНГ и нейтрализовать его слабости (разновеликость его участников, однонаправленность их сырьевой специализации), не теряя идентификацию Содружества и его структур. При этом как инициатор и модератор данного процесса Россия, не становясь младшим партнером ни Запада, ни Китая, укрепила бы свой статус центра СНГ, а также великой евразийской и мировой державы, без чего не видится ее будущее.
Все это представляется заслуживающим всестороннего обсуждения в самой России и на международном уровне, в рамках СНГ и ШОС, в ЕС при переговорах о новом СПС и на предстоящем в 2012 году совещании АТЭС во Владивостоке.
1ЕврАзЭС. Известия. 2010. 8 окт. С. 10.
2New dangers for the world economy // The Economist. 2010. 11 Feb.
3Застряли на выходе // Ведомости. 2010. 30 дек. С. А03.
4Известия. 2010. 25 февр.
5ЕврАзЭС // Известия. 2010. 29 дек. С. 05.
