В XV ВЕКЕ русский купец Афанасий Никитин, движимый прежде всего торговыми интересами, совершил длительное и крайне рискованное путешествие в страны Арабского Востока, Иран и Индию. Он ехал за «товаром на русскую землю», но в итоге, спустя три года скитаний, как следовало из его признаний, получил горькое знание о том, что «из Ормуза на Хорасан пути нет, и на Чаготай пути нет, ни в Багдад пути нет, ни на Бахрейн пути нет, ни на Йезд пути нет, ни в Аравию пути нет – повсюду усобица князей»1. Подвигу первооткрывателя уже более пяти столетий, и сегодня о его открытиях мало кто вспоминает. Скорее всего, из-за хронической нестабильности и проблем с обеспечением мира в этом регионе, которые, собственно говоря, в свое время и предопределили неудачу первого русского коммерческого проекта на Ближнем и Среднем Востоке.

«Османское дежавю» на Ближнем Востоке

МЕЖДУ ТЕМ произошедшие здесь в конце ХХ века и особенно в последние годы геополитические изменения открыли новые возможности и существенно раздвинули перспективы торгово-экономических связей. Решающим, как представляется, стал фактор возвращения на Ближний Восток Турции, покинувшей его в одностороннем порядке после Первой мировой войны. Как считают многие специалисты, современная политика Анкары, которую даже лидеры Турции пытаются сравнить с «османской»2, начала видоизменять расклад региональных сил, ориентируя их на активные поиски дополнительных мер, направленных на укрепление доверия и развитие взаимоотношений практически на всем пространстве арабо-мусульманского мира.

О политических инициативах Турции в регионе за последние пару лет – поиск решений по проблеме иранской ядерной программы (ИЯП), посредничество между Сирией и Израилем, диалог с ХАМАС, активность в иракских и ливанских делах и т.д. – хорошо известно. Однако существенно, что в отличие от других мировых держав политика Анкары преследует твердое отстаивание и реализацию собственных экономических интересов, диапазон которых постепенно смещается на Восток. Такое позиционирование, в свою очередь, стало возможным в определяющей степени благодаря значительному экономическому скачку вперед, который Турция сделала в последние три десятилетия.

Из бедной, хронически отсталой, отягощенной еще в 70-х годах прошлого столетия серьезными социальными проблемами страны она превратилась к настоящему времени в одно из наиболее динамично развивающихся государств мира с объемом ВВП уверенно приближающимся к отметке в 1 трлн. долларов. На фоне своих соседей не только на востоке, но и примыкающих к ней с запада – Болгарии, Греции, Румынии, удерживающихся на плаву в условиях глобального финансового кризиса исключительно благодаря помощи ЕС и МВФ, Турция – не просто гавань, а некий «оазис» экономического спокойствия3.

Это подтверждают цифры статистики. Рост турецкого ВВП с 2003 и до 2008 года – 7% в год. Его объем к концу 2010 года должен достичь порядка 850 млрд. долларов. ВВП в пересчете на душу населения составляет 12 тыс. долларов, в то время как еще в 2000 году не превышал 2 тысяч. Растущая с темпами 2-3% в год численность населения превысила 73 млн. человек. Пик внешней торговли – 330 млрд. долларов – пришелся на 2008 год, и в нынешнем году, как ожидается, вновь достигнет этого показателя с объемом экспорта в 110-115 млрд. долларов. По оценкам МВФ, Турция к 2013 году станет 15-й державой мира по объемам ВВП, а в 2020-х годах может войти в первую десятку мировых экономик4.

Эти успехи, подкрепленные удачной внешней конъюнктурой в середине 2000-х годов, подтолкнули Анкару к активным шагам по освоению окружающего ее пространства на Ближнем Востоке, значительная часть которого с уходом из региона Советского Союза в начале 1990-х годов пребывала в условиях политико-экономической изоляции (Ирак, Иран, Сирия, частично Ливан). Турция в поисках новых рынков стала последовательно проводить линию на всестороннее политическое сближение с государствами региона и одновременно на расширение географии собственных торговых связей. Более того, не замыкаясь на сиюминутных коммерческих выгодах, Анкара пошла в отношениях со своими соседями на запуск и реализацию долгосрочных программ сотрудничества, привлекая в этих целях появившиеся в ее распоряжении собственные ресурсы.

В этой связи наиболее красноречивым примером является динамика развития экономических отношений Турции с арабскими странами Ближнего Востока и Ираном за последние десять лет. Так, с 2000 года объем торговых связей с ними вырос в абсолютном выражении в десятки раз – с нескольких миллиардов до более чем 30 млрд. долларов, а доля стран Ближнего Востока в турецком экспорте увеличилась с 12,5% до 22,5%5. Существенно также, что соответствующий удельный вес Европы в торговой статистике Турции впервые за последние десятилетия опустился ниже 50%6. Произошло это на фоне разразившегося глобального финансового кризиса, когда турецким предпринимателям удалось не только сохранить, но и существенно увеличить в 2008-2009 годах объемы собственных товарных поставок на Ближний Востоке более чем на 25% – с 15 до почти 20 млрд. долларов . Данные за первую половину 2010 года также показывают сохранение этой тенденции на уровне 10-15%8.

Анализ содержания торгово-экономических связей демонстрирует, что значительная часть капитала все больше зарабатывается турецкими предпринимателями не только за счет торговых операций, а реализацией крупных проектов. Сегодня турецкие строители и инжиниринговые компании, кредитно-финансовые учреждения, транспортные и энергетические предприятия известны своими достижениями в реализации программ по возведению крупных инфраструктурных объектов, осуществлению различных хозяйственных проектов в Ираке, Иране, Сирии, Иордании, Тунисе и арабских государствах Персидского залива.

Статистика наглядно показывает, что более 43% турецких инвестиций за рубежом приходится на Ближний и Средний Восток. При этом за последний год их объем на этом направлении увеличился более чем на 55%, достигнув в 2009 году отметки в 0,5 млрд. долларов9. Да, это может показаться немного, но их накопленный объем с 2002 года составил почти 3 млрд. долларов10 и продолжает расти, несмотря на снижение интереса к региону со стороны глобальных инвесторов. Существенно также, что интерес турецкого капитала к Ближнему Востоку встречает положительную реакцию со стороны арабских предпринимателей и особенно инвесторов, которые начали вкладывать свои капиталы в турецкую экономику – за последние пять лет их сумма составила свыше 6,2 млрд. долларов11.

Важным если не центральным аспектом в стратегии регионального проникновения турецких товаров и капитала является нацеленность на неосвоенные рынки, которые характеризуются высокими военно-политическими рисками. Более 50% товарооборота Турции на Ближнем Востоке, или около 18 млрд. долларов в год, приходится на связи с Ираком, Ираном и Сирией12. Как известно, Ирак с 2003 года пребывает фактически в условиях иностранной оккупации и внутригражданского конфликта. Иран и Сирия на протяжении последних десятилетий испытывают непрекращающееся политическое давление и экономическое эмбарго со стороны США и их союзников.

Таким образом, турецкие деловые круги при поддержке властей действуют в значительной мере самостоятельно, не оглядываясь на реакцию Запада, занимая в регионе выгодные стратегические рубежи, которые по мере развития дадут им экономическую отдачу. Официальная Анкара зарабатывает себе политические очки и получает важные рычаги влияния на ситуацию в регионе.

Примечателен тот факт, что развитие отношений Турции с Ближним Востоком происходит при наличии «багажа» серьезных неурегулированных внешнеполитических проблем и угроз безопасности. Здесь и вызовы, исходящие от диверсионной деятельности Рабочей партии Курдистана, и нерешенность вопросов использования водных ресурсов Тигра и Евфрата, и вопросы обеспечения контроля над границами, и даже территориальные претензии.

Однако эти трудности, пожалуй, ничто на фоне крайне негативной международной обстановки, складывающейся вокруг таких проблем, как урегулирование ближневосточного конфликта, реализация иранской ядерной программы, ухудшение положения в Ираке и Ливане, усиление давления Запада на Сирию. Существенно, что по всем этим вопросам Турция занимает собственную, достаточно сбалансированную позицию, в которой главным фактором является ее политический и экономический интерес к региону и стремление обеспечить в нем прочные условия для безопасности и развития.

В своей внешней политике с ближневосточными соседями Анкара старается обходить «острые углы». Она последовательно закрепляет в отношениях с ними так называемый принцип «нулевых проблем», который предполагает наращивание экономического сотрудничества с близлежащими странами, в том числе путем всесторонней институализации связей13. Можно сказать, что к настоящему времени Турция достаточно успешно реализовала эту установку, создав во второй половине 2009 года межправительственные советы стратегического сотрудничества с Сирией и Ираком. Под зонтиком этих структур заключены десятки соглашений в различных сферах, и тем самым создана база для дальнейшего сближения и придания взаимоотношениям если не программируемого, то максимально предсказуемого характера. Неслучайно после заключения этих договоренностей Анкара стала заявлять о намерениях добиться к 2015 году многократного роста (в 3-5 раз) товарооборота с Багдадом и Дамаском.

Горизонты региональной интеграции

Многое говорит и о том, что Турция не ограничивается лишь извлечением двусторонних дивидендов, а предполагает более широкое сотрудничество с регионом. От экспромтов и заявлений декларативного характера перед прессой турецкие лидеры достаточно быстро перешли к конкретным делам, провозгласив цель создать экономический союз Ближнего Востока. Так, 10 июня 2010 года в Стамбуле на ежегодном турецко-арабском экономическом форуме достаточно неожиданно даже для его участников министры иностранных дел Турции, Сирии, Ливана и Иордании объявили о договоренности сформировать четырехсторонний механизм сотрудничества высокого уровня, который занялся бы созданием единого пространства для свободного перемещения людей, товаров, капитала и услуг14.

Уже через два месяца после этого форума, 13 августа 2010 года, министры торговли и экономического развития этих государств снова собрались в Стамбуле и приняли решение об образовании Совета близких соседей по торгово-экономическому сотрудничеству15, который, по заявлению председательствовавшего на встрече турецкого госминистра З.Чаглаяна, призван продвигать экономическую интеграцию между Турцией, Иорданией, Ливаном и Сирией. Правительственным экспертам этих государств поручено разработать в ближайшие месяцы нацеленную на это «Дорожную карту», которую вынесут на утверждение на министерской встрече в Дамаске в декабре 2010 года16. Также условлено, что в 2011 году будет создан региональный банк, который займется переориентацией финансовых расчетов, проходящих преимущественно через банки США и Европы.

Амбиции турок не останавливаются на этом. Горизонты продвигаемой ими интеграции определенно захватывают. В июне 2010 года на упомянутом выше турецко-арабском форуме перед аудиторией, представленной высокими гостями и ведущими деловыми кругами Ближневосточного региона, поочередно Р.Т.Эрдоганом, А.Давутоглу, другими министрами озвучивались лозунги о намерениях продвигать интеграционный процесс на пространстве «от Карса до Магриба и от Синопа до Судана». Более того, впервые с высокой трибуны провозглашались призывы к военно-политическим формам сближения – вплоть до создания транснационального «пояса безопасности», гарантирующего условия для стабильного самостоятельного развития Ближнего Востока и Северной Африки.

Характерно, что ближневосточная «лихорадка» охватывает различные уровни турецкой общественности. Повестка дня мозговых центров Анкары и Стамбула, пожалуй, наполовину состоит из соответствующих вопросов. Но главным является обсуждение сценариев турецкого проникновения в регион. В частности, в последнее время все чаще наблюдатели говорят о трехосевой политике.

Вот как, например, это представляет С.Лачинер17 – один из ведущих, признанных на международном уровне турецких аналитиков по Ближнему Востоку и Ирану.

Главное направление усилий Анкары сосредоточено на построении коридора «Север – Юг», пролегающего от Турции через Сирию, Ливан, Иорданию – вплоть до Египта. В практическом плане, по замыслам местных стратегов, несущей основой объединения, помимо беспрепятственного передвижения основных факторов производства, должна стать интеграция транспортной инфраструктуры, энергетики, связи, финансов. По мере эволюции эта ось может продолжиться на Запад в сторону Марокко, охватывая, таким образом, все Восточное и Южное Средиземноморье.

Любопытно, но сторонники данной линии уверены, что турецко-арабский экономический союз со временем создаст предпосылки для прорыва в ближневосточном урегулировании. Они полагают, что экономическое развитие подорвет социальные основы деятельности радикальных группировок на «арабской улице» и одновременно сделает для Израиля безальтернативным вариант вхождения в продвигаемый интеграционный формат. И, дескать, на такой основе могут быть обеспечены условия для мира между еврейским государством и его арабскими соседями.

Второй по значимости вектор интеграции включает Турцию, Иран и Пакистан, или так называемую ось «Запад – Восток». С учетом высокой численности населения этих стран (более 300 млн. человек) главным фактором их объединения должно стать развитие ориентированных на человеческие ресурсы промышленных производств. Стратегический замысел – превратить регион Западной Азии в «фабрику», продукция которой будет сбываться на рынках Ближнего Востока, Центральной Азии, Южного Кавказа.

Наконец, третье направление турецкой интеграционной политики устремлено на Ирак и Персидский залив и мыслится в качестве энергетической базы проектов «Север – Юг» и «Запад – Восток». Интерес к богатому углеводородными запасами региону вполне закономерен – ведь в случае успеха каждый из вышеописанных сценариев потребует значительных энергоресурсов. К примеру, Турция для обеспечения нужд своей экономики увеличила потребление природного газа с 1990 года более чем на 800%, что в абсолютном значении составляет сейчас 35 млрд. куб. метров в год18. Сопоставимая по потенциалу экономика Египта, производящая товаров и услуг на 450 млрд. долларов в год (почти в два раза меньше Турции), потребляет около 40 млрд. куб. метров газа в год19.

По экспертным оценкам, экономическая интеграция и сопряженное с этим процессом подтягивание уровня экономического развития арабских стран Ближнего Востока к турецким стандартам будет означать многократное увеличение нынешнего объема энергопотребления в регионе Машрика (Египет, Иордания, Ливан, Сирия), оцениваемого сейчас в 40 млрд. куб. метров в год20. Вместе с Турцией и ее планами развития, которые предусматривают дальнейшее замещение нефти природным газом, формирующийся союз в лице Турции, Египта, Иордании, Сирии и Ливана представляет крупный рынок с годовым потреблением в объеме 100 млрд. куб. метров газа21 и перспективой роста на 5-10% в год. Без надежных внешних источников углеводородов эта интеграционная группировка не будет способна динамично развиваться, и вполне логичным представляется то, что ее потребности могут быть покрыты со стороны расположенных в непосредственной близости Ирака и стран Персидского залива.

Европейские партнеры турецкой
экономической экспансии

ОСИЛИТЬ все три плана интеграции одновременно вряд ли возможно, и в Анкаре это хорошо понимают. Также вполне очевидно, что Турции крайне сложно будет осуществить их в одиночку: она продолжает зависеть во внешней торговле и инвестициях от своих западноевропейских партнеров, на которых в 2009 году приходилось 47% экспорта (47 млрд. долл.) и 45% импорта (56 млрд. долл.)22. Кроме того, и это особенно важно для сводящегося с дефицитом платежного баланса Турции, из стран Евросоюза за последние пять лет поступило более 60% прямых иностранных инвестиций (47,5 млрд. долл. в 2005-2009 гг.)23, значимость которых особенно важна с учетом технологий и рабочих мест, которые они обеспечивают для турецкой экономики.

В данном контексте неудивительно, что новый курс Анкары на Ближнем Востоке первыми оценили немцы – давние, можно сказать, проверенные историей партнеры турок в регионе. На политическом уровне немецкие политики неоднократно высказывались с поддержкой активной турецкой внешней политики на Ближнем Востоке в последние годы. В отличие от других пунктов двусторонней повестки дня этот вопрос, пожалуй, один из тех, по которому любое правительство в Берлине имеет отчетливо выраженный консенсус. Главы внешнеполитических ведомств ФРГ, будь то министр Ф.-В.Штайнмайер или же сменивший его Г.Вестервелле используют практически один и тот же тезис в своих оценках активности Анкары в регионе: «Турция – это мост на Ближний Восток»24.

В конце 2009 – начале 2010 года данный призыв был, по всей видимости, услышан деловыми кругами двух стран. По инициативе крупных немецких компаний вначале в Берлине, затем в Стамбуле состоялись представительные инвестиционные форумы, посвященные в отличие от предыдущих подобных мероприятий не столько развитию двусторонних связей, сколько осуществлению совместных проектов в Ираке, Сирии и на остальном пространстве Ближнего Востока, особенно в транспорте, электроэнергетике, инфраструктуре. Блокируясь с Турцией, немцы не скрывают, что рассчитывают воспользоваться ее территорией, трудовыми ресурсами, деловым интересом к региону для дополнительного укрепления своих позиций на рынках Ирака и Сирии, а от них – в сторону государств Ближнего Востока и Аравийского полуострова.

Есть основания полагать, что в долгосрочной перспективе турецко-немецкое партнерство в регионе, помимо сугубо экономических выгод, мыслится и как основа для взаимодействия в реализации стратегических проектов. О далеко идущих амбициях сторон свидетельствуют пусть пока еще проговариваемые в общем ракурсе, но заинтересованном ключе намерения восстановить запущенные еще в конце ХIХ века трансконтинентальные транспортные артерии, в том числе железнодорожное сообщение по маршрутам Стамбул – Багдад и Стамбул – Хиджаз. Об их стратегической значимости говорить не приходится – по сути, впервые после Первой мировой войны локомотив европейской экономики может получить прямой сухопутный доступ к богатым рынкам Ближнего Востока и Персидского залива.

Особое место в планах Турции и Германии отводится концепции «южного коридора», предусматривающего организацию поставок нефтегазовых ресурсов в ЕС по турецкой территории из северных районов Ирака, а в дальнейшем и из месторождений Персидского залива. Не исключено также, что на определенном этапе и в случае подвижек в урегулировании ИЯП интересы Анкары и Берлина совпадут в вопросе организации поставок иранских углеводородов в Европу. Тогда, возможно, появится реальное ресурсное обоснование для реализации проекта газопровода «Набукко», который пока благодаря мощной пропагандистской кампании известен не столько как экономическая необходимость, сколько как маршрут поставок природного газа в обход России.

Вполне очевидно, что стратегический характер турецкого проникновения на Ближний Восток, многовекторные усилия Анкары по укреплению своего перекрестного положения между Европой и арабо-мусульманским миром создают новую геополитическую реальность в системе международных отношений. Ее сущность – новое политическое и экономическое позиционирование Турецкой Республики, которая, как еще недавно казалось, безвозвратно ушла из арабо-мусульманского мира. Сегодня во многом ее усилиями создается такая парадигма, отличительной особенностью которой является развитие регионально мотивированных экономических стимулов, которые включают накопленный на протяжении последних десятилетий в Турции потенциал и интересы Европы и Ближнего Востока. Достаточно сложно прогнозировать далеко вперед, но, кто знает, может быть, реализация этого сценария создаст условия и для эволюции стремления Турции к полноправному членству в Евросоюзе в некую новую форму масштабного сотрудничества.

Россия и турецкий фактор на Ближнем Востоке

НА ФОНЕ ЭТИХ ПРОЦЕССОВ российский капитал и Россия, которую объединяет с Ближним Востоком глубокий исторический пласт культурных и гуманитарных связей, держатся пока в стороне. В отличие от бывшего СССР, Европы, США, Китая и Индии наши отношения с регионом выстраиваются, базируясь главным образом на двусторонних контактах. В этом есть определенный смысл, учитывая действительно непростую международную динамику вокруг Ближнего Востока и еще более сложную «кухню» межарабских отношений.

Однако, думается, такой пассивный подход отдаляет нас от Ближнего Востока, мешает формированию комплексного взгляда на регион и проведению в нем стратегической линии. В результате ситуация чем дальше, тем все более воспринимается как сюжет фильма, снимаемого в режиме реалити-шоу. Поэтому неудивительно, что наши партнеры в регионе, имея более широкую возможность выбора, чем это было, например, в годы двухполюсного противостояния ХХ века, зачастую игнорируют российские интересы.

Между тем России есть что предложить Ближнему Востоку, Турции и присматривающейся к ним обоим Европе на максимально широкой, объединяющей основе. Накопленный еще в советские годы капитал политических, военных, экономических и гуманитарных связей вместе с фундаментом политических подходов по основным проблемам региона и багажом экономических предложений можно инвестировать в действительно масштабные трансграничные проекты, которые по плечу только сверхдержавам.

Речь идет о таких перспективах, как продвижение современной отечественной авиатехники, внедрение навигационных систем ГЛОНАСС, развитие рынка атомной энергетики, осуществление международных транспортных проектов, в том числе поставок энергоресурсов. Представляется, что именно масштабность этих проектов, выходящая далеко за границы каждого отдельного государства Ближнего Востока, предопределяет необходимость отказа от фрагментированного отношения к региону в пользу построения долгосрочной стратегии позиционирования, включая соображения военно-политической стабильности.

Помимо обеспечения отечественных экономических интересов такой подход послужил бы укреплению основ развития и безопасности на Ближнем Востоке и тем самым минимизации рисков напряженности и дестабилизации. В одночасье застарелые конфликты, особенно арабо-израильский, преодолеть вряд ли получится, как это не удалось в свое время СССР и США. Однако, объединив усилия в широком формате и, что самое важное, по практическим вопросам сотрудничества, ориентированного на стимулирование экономического развития, можно было бы дать региону шанс занять достойное место в мировом сообществе. С учетом стратегического характера отношений с Германией и Турцией, думается, что более подходящих единомышленников в этой нелегкой, но важной миссии России не найти.

Сейчас сложно загадывать наперед, особенно когда речь заходит о Ближнем Востоке. Но кто знает, может именно через «турецкий мост» у нас появилась бы возможность в полной мере, без идеологии и на долгосрочной основе реализовать торгово-экономические планы Афанасия Никитина, обеспечив на Ближнем Востоке гарантии мира и безопасности и действительно прочные условия для созидания.

 

 1Никитин А. Хождение за три моря// URL: http://lib.ru/HISTORY/RUSSIA/afanasij_nikitin.txt

 2Существует ряд свидетельств того, что в 2009 г. лидеры нынешнего руководства Турции сами заговорили об «османском» курсе своей внешней политики. Первым из них стал премьер-министр Р.Т.Эрдоган, который, выступая 1 июня 2009 г. перед своей парламентской фракцией, заявил, что он не «просто возглавляет страну, но является лидером османских потомков». (См.: URL http://www.alarabiya.net./articles/2009/01/07/63738/html#

 3Организация экономического сотрудничества и развития в своем заявлении в марте 2010 г. отметила, что «разумное макроэкономическое управление помогло укрепить внутреннее и международное доверие», а «прогресс в кредитно-денежной прозрачности, как ожидается, подтвердит эту тенденцию». (См.: URL: http://www.oecd.org/document/0,3343,en_33873108_33873854_45270434_1_1_1_1,00.html)

 4Ministry of Foreign Affairs of Turkey, Economic Outlook of Turkey // URL: http://www.mfa.gov.tr

 5Turkish Statistical Institute. Foreign Trade by Country Groups 1996-2010 // URL: http://www.turkstat.gov.tr/PrelstatistikTablo.do?istab_id=626 и http://www.turkstat.gov.tr/PrelstatistikTablo.do?istab_id=627.

 6Ibid.

 7Ibid.

 8Turkish Daily News & Economic Review. Turkish Trade with neighbors on the rise. 28.06.2010.

 9Today’s Zaman. Turkish companies direct investments in the Middle East. 14.04.2010.

10Ibid.

11Investment Support and Promotion Agency of the Prime Ministry of Turkey. FDI in Turkey // URL: http://www.invest.gov.tr

12Turkish Statistical Institute. Foreign Trade by Countries 1996-2010 // URL: http://www.turkstat.gov.tr/PrelstatistikTablo.do?istab_id=626 и http://www.turkstat.gov.tr/PrelstatistikTablo.do?istab_id=627.

13Davutoglu A. Foreign Policy. Turkey’s zero problems foreign policy. 20.05.2010.

14Al-Arabiya News Channel. Turkey Lebanon Jordan Syria OK a free zone. 10.06.2010 // URL: http://www.alarabiya.net/articles/2010/06/10/111004.html

15Today’s Zaman. First step taken to establish free trade zone among Turkey, Syria, Jordan and Lebanon. 13.08.2010

16Ibid.

17Laçiner S. Uluslararası Stratejik Araştırmalar Kurumu. Turkey’s new Middle Eastern Approach. 19.02.2009

18Ministry of Energy and Natural Resources of Turkey, Natural Gas // URL: http://www.enerji.gov.tr; и Energy Market Regulatory Agency of Turkey. Natural Gas Market Sector Report 2009; и Today’s Zaman. Natural Gas Consumption Falls 4,8 percent in 2009. 22.06.2010.

19Egypt Natural Gas Holding Company. Local Gas Consumption // URL: http://www.egas.com.eg/Egyptian_Natural_Gas/Local_Gas_Consumption.aspx

20Подсчитано на основе Beides H. World Bank. ESMAP. Potential for Energy Integration in the Mashreq. April 2010 // http://esmap.org/news/news.asp?id=160

21Ibid.

22Turkish Statistical Institute, Foreign Trade, Foreign Trade Statistics, Foreign Trade by Country Groups 1996-2010 // http://www.turkstat.gov.tr

23Investment Support and Promotion Agency of the Prime Ministry of Turkey. FDI in Turkey // http://www.invest.gov.tr

24Сопоставление интервью мининдел Ф.-В.Штайнмайера турецкой газете «Hürriyet» от 21.03.2009 (См.: URL: http://www.auswaertiges-amt.de/diplo/en/Infoservice/Presse/Interview/2009/090321-BM-Huerriyet.html) и заявлений минидел Г.Вестервелле в январе 2010 г. (См.: URL: http://www.auswaertiges-amt.de/diplo/en/AAmt/BM-Reisen/2010/01-TuerkeiGolf/100108-TuerkeiIstanbul.html).