*Самуйлов С.М. Трамп: друг или враг? Внешняя политика США от Трампа до Байдена и далее. М.: Книжный мир, 2024. 494 с.

«Второе пришествие» Д.Трампа в Белый дом 20 января 2025 года ознаменовалось серией далекоидущих указов и меморандумов, среди которых принципиально важным явилась директива государственному секретарю М.Рубио, согласно которой «отныне и навсегда внешняя политика Соединенных Штатов должна отстаивать основные американские интересы и ставить на первое место Америку и американских граждан»1.

Идейное обоснование этой директивы было дано М.Рубио во время прошедших накануне принятия директивы слушаний в Конгрессе, в ходе которых он дословно заявил о том, что после «окончания холодной войны в Вашингтоне сформировался двухпартийный консенсус, согласно которому мир достиг конца истории. Отныне все нации земли станут членами демократического сообщества под руководством Запада, а американская внешняя политика, которая служила национальным интересам, теперь может быть заменена той, которая служила либеральному мировому порядку. Поэтому теперь все человечество обречено отказаться от национальной идентичности, и мы станем единой человеческой семьей и гражданами мира. Это была не просто фантазия. Сейчас мы знаем, что это было опасное заблуждение»2.

Рецензируемое исследование* доктора исторических наук С.М.Самуйлова, главного научного сотрудника ИСКРАН, является фундаментальным трудом, в котором детально прослеживаются контуры и основные вехи становления внешнеполитической доктрины Д.Трампа «Америка прежде всего» во время его первого срока пребывания в Белом доме в 2017-2021 годах. Большая часть шагов и внешнеполитических инициатив администрации Д.Трампа в тот период представляла собой череду судорожных метаний из одной крайности в другую, которые на момент его ухода из Белого дома в 2021 году породили в американском  «глубинном государстве»  ощущение полной неразберихи и даже хаоса.

Прежде всего под удары «республиканского слона во внешнеполитической лавке» попала «святая святых» архитектуры международной безопасности США - НАТО. Программным девизом деятельности Государственного департамента США в январе 2017 года стали постулаты «коммерческой дипломатии», в соответствии с которыми всех стран альянса обязали «в ударном порядке» довести уровень своих военных расходов до 2,0% ВВП (в январе 2025 г. - уже до 5,0% ВВП!). «Краеугольный камень», который фактически обеспечивал всю устойчивость альянса, - статья 5 его устава, предусматривавшая «коллективную ответственность» всех членов НАТО за безопасность каждого члена блока, - был de facto поставлен «на меркантильный счетчик»: члены альянса, неспособные увеличить свои расходы до требуемого Вашингтоном уровня, почти «автоматически» лишались возможности быть под защитой американского «ядерного зонтика». Иными словами, европейские союзники «должны платить» за свою безопасность и «не быть иждивенцами американцев» (с. 57).

Показательно, что уже во время первого срока его пребывания в Белом доме «испытательным полигоном» нового подхода Д.Трампа к построению принципиально иного мирового порядка стали страны Центральной и Латинской Америк. Раздел монографии о латиноамериканской политике Д.Трампа является самым большим, и это обстоятельство исключительно важно иметь в виду еще и по внутриполитическим соображениям. Борьба с нелегальной иммиграцией из Мексики в США стала главным направлением предвыборной стратегии и тактики Д.Трампа в период 2015-2016 годов (с. 69), которые и привели его в Белый дом в 2017 году. Это же положение справедливо и по отношению к президентской кампании 2024 года, и в этой связи можно сделать далекоидущий вывод о том, что главным содержанием «феномена Трампа» и современного трампизма во всех его формах и проявлениях, в том числе и в глобальном измерении, является сложнейшее переплетение и тесная взаимосвязь между внутриполитическими и внешнеполитическими факторами, квинтэссенцией чего стало беспрецедентное в истории Пограничной службы США решение о строительстве  «иммигранто-непроницаемой» стены на всем протяжении американо-мексиканской границы (с. 86). Во время первого срока пребывания Д.Трампа у власти «СТЕНА» обрела самостоятельное внешнеполитическое и внешнеэкономическое значение, символизируя общую смысловую направленность лозунга Д.Трампа «Америка прежде всего».

Также весьма показательно, что начало сооружения создаваемой по последнему слову строительной техники пограничной стены было дополнено подписанием нового торгового Соглашения между США, Мексикой и Канадой (USMCA) 30 ноября 2018 года, которое пришло на смену Соглашению  1994 года о создании Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА). Соглашение 2018 года «силовым образом» исправило накопившиеся почти за четверть века дисбалансы в пользу США, и в этом плане его следует считать важнейшей вехой в стратегии и тактике торговых войн, которые с 2018 года стала активно реализовывать администрация Д.Трампа, главным образом против КНР, особенностям которой уделено большое внимание в четвертой главе монографии (с. 231-303). В этом плане нельзя не согласиться с С.М.Самуйловым, подчеркнувшим, что «торговая война Д.Трампа с Пекином вышла далеко за рамки политики в отношении КНР предшествующих администраций, как республиканских, так и демократических» (с. 301).

Подробно анализируя ход торговой войны Вашингтона и Пекина, С.М.Самуйлов делает принципиально важный вывод о том, что внешнеторговой политике Д.Трампа присущи качественные скачки, которые и делают чрезвычайно трудными прогностические оценки ее возможного дальнейшего хода как в региональном разрезе, так и в глобальных масштабах. Попутно можно отметить, что эта особенность характерна и для большей части внешнеполитических шагов и инициатив, предпринятых или реализованных Д.Трампом в период 2017-2021 годов.

К такого рода скачкам и переходам качественного плана, безусловно, следует отнести решение о беспрецедентных трех личных встречах с высшим руководителем КНДР Ким Чен Ыном, на которые не отваживался ни один американский президент, состоявшихся 12 июня 2018 года в Сингапуре, 28 февраля 2019 года в Ханое и 30 июня 2019 года в демилитаризованной зоне на территории КНДР. Эти встречи не внесли никаких изменений в общую динамику американо-северокорейских отношений, которые остались в своего рода «равновесном состоянии»: «Не было резких обострений образца 2017 года, с одной стороны, но не было каких-то заметных улучшений - с другой» (с. 230).

Однако тиражируемые во всех мировых СМИ встречи подобного рода прочно закрепили за Д.Трампом ореол «транзакционного президента», то есть такого лидера, которого «характеризует беззастенчивый оппортунизм, часто в ущерб ценностям, альянсам и даже договорам. Для Трампа, который был соавтором книги 1987 года «Искусство сделки», каждая сделка - это игра с нулевой суммой, явным победителем и проигравшим. Больше всего на свете Трамп любит, чтобы его считали победителем, даже когда он таковым не является»3.

Особенно «урожайными» на «транзакционные инициативы» оказалась ближневосточная политика Д.Трампа; к их разряду, безусловно, следует отнести выход 8 мая 2018 года из многосторонней «иранской ядерной сделки», а также «Соглашения Авраама», подписанные 15 сентября 2020 года в Вашингтоне, имевшие своей целью нормализовать отношения Израиля с некоторыми арабскими странами. Были приняты также принципиально важные решения о выводе американских войск из Сирии (заблокированные в Сенате США) и Афганистана.

Главной целью ближневосточной политики стала политика безоговорочной поддержки Израиля, которая выразилась в признании Иерусалима «единой и неделимой» столицей Израиля и решении перенести американское посольство в будущем из Тель-Авива в «священный город», закрытии представительства Организации освобождения Палестины в Вашингтоне, прекращении всякой экономической помощи палестинцам по линии ООН (с. 386).

Все эти инициативы шли вразрез с ближневосточной политикой предыдущих американских администраций, как демократической, так и республиканской, и выступают прекрасной иллюстрацией представления о том, что у США, по сути, нет внешней политики как таковой. Их внешняя политика является не более чем продолжением «бесконечных» игр - иногда антагонистических, иногда кооперативных - между республиканцами и демократами, в основе которых лежит борьба за смену расстановки политических сил внутри США.

В этом плане Д.Трамп отважился на коренное изменение отношения могущественного произраильского лобби к Республиканской партии, которое на всем протяжении периода после Второй мировой войны неизменно поддерживало Демократическую партию США. По параметру трансформации политических предпочтений избирателей-евреев к кандидату от Республиканской партии на президентских выборах Д.Трамп потерпел существенную неудачу: если в 2016 году за кандидата от Демократической партии проголосовали 71% избирателей-евреев, то в 2020 году Дж.Байдена поддержали уже 77% избирателей-евреев4. Эта расстановка сил мало изменилась спустя четыре года: на президентских выборах 2024 года за К.Харрис проголосовали 79% избирателей-евреев5.

Провал ближневосточной стратегии администрации Д.Трампа уже после президентских выборов 2024 года привел известных американских специалистов по вопросам внешней политики к пессимистическому выводу о том, что попытки американских президентов, и не только Д.Трампа, поменять ход и направленность американской внешней политики на многих ее ключевых направлениях оказались обреченными на заведомую неудачу по одной фундаментальной причине - они пытались изменить систему, специально созданную для «отторжения» инициатив подобного рода, поскольку «инерция - мощная сила»6.

Это положение в полной мере применимо к российско-американским отношениям в период 2017-2021 годов, которые обстоятельно анализируются в заключительной, шестой главе монографии. Конечный провал попыток Д.Трампа улучшить российско-американские отношения, возможно, оказался предопределенным Законом о противодействии противникам Америки посредством санкций, принятым Конгрессом США и подписанным Д.Трампом 2 августа 2017 года. Этот закон содержал два важнейших положения, которые сохраняют свое действие и по настоящее время. Во-первых, для значительного изменения политики США в отношении РФ исполнительной ветви власти требуется специальное «разрешение» Конгресса, и во-вторых, в соответствии с так называемой «доктриной Стимсона», США никогда «не признают территориальные изменения, осуществленные силой, включая незаконные вторжения и оккупацию Абхазии, Южной Осетии, Крыма, Восточной Украины и Приднестровья»7.

Общий достаточно мрачный прогноз будущего состояния российско-американских отношений во время второго срока администрации Д.Трампа связывается в монографии с неспособностью самого президента «открыть новый путь к миру» по причине факторов «исключительности» и импульсивности» американцев и «малой предсказуемости самого Трампа» (с. 406).

Вполне возможно, что при Д.Трампе 2.0 все эти факторы, сыгравшие решающую роль в ухудшении российско-американских отношений в период 2017-2021 годов, да и в последующий период, будут проявлять себя еще в большей степени, поскольку в настоящее время имеет место сложный и достаточно противоречивый процесс переформатирования стратегии сохранения и даже усиления американского гегемонизма. С самого начала широкого распространения понятия «глобализация» в 1990-х годах она считалась многими западными аналитиками и специалистами по международным отношениям эвфемизмом «американизации» мира: глобализация «является кодовым словом или, по крайней мере, тесно связана с глобальной мощью и влиянием США в двадцатом веке»8.

Политическая элита США на рубеже 1980-1990-х годов осознала, что если бы США стали тиражировать во всем мире наступление Pax Americana, то эта идеологема рано или поздно вызвала бы во многих частях мира отторжение и даже активное сопротивление. Использование же термина «глобализация» для обозначения нового мирового порядка должно было, по замыслу, наоборот, побудить политические элиты максимально возможного количества стран активно участвовать в реализации проекта «глобального» переустройства мира, что и имело место на протяжении последующих 20-25 лет.

Полный провал усилий США по созданию либерального миропорядка вынудил правящую элиту, группирующуюся вокруг Д.Трампа и Республиканской партии, постепенно объединиться под знаменем «Америка прежде всего». Иными словами, США открыто провозгласили курс на трактовку глобализации как формы создания в XXI веке американской империи Pax Americana, строящейся по принципу цементирования метрополии на североамериканском континенте и формирования рыхлой системы колоний, протекторатов и территорий за его пределами. По всей видимости, реализация этого имперского проекта и будет определять в ближайшем обозримом будущем характер российско-американских отношений, прекрасным введением к которым является рецензируемая монография.

 

 

1America First Policy Directive to the Secretary of State.   January 20, 2025 // https://www.whitehouse.gov/presidential-actions/page/3/

2Opening Remarks by Secretary of State-designate Marco Rubio Before the Senate Foreign Relations Committee. January 15, 2025 // https://www.state.gov/opening-remarks-by-secretary-of-state-designate-marco-rubio-before-the-senate-foreign-relations-committee/

3Agrawal R. Trump Is Ushering in a More Transactional World // Foreign Policy. January 7, 2025 // https://foreignpolicy.com/2025/01/07/trump-transactional-global-system-us-allies-markets-tariffs/

4Trump Got Few Jewish Votes in 2016 and 2020. He’ll Get Even Fewer in 2024 // TPM. September 16, 2023 // https://talkingpointsmemo.com/cafe/trump-got-few-jewish-votes-in-2016-and-2020-hell-get-even-fewer-in-2024

5The Jewish Vote in 2024. Trump did better. But not much better // Commentary. January 2025 // https://www.commentary.org/articles/jay-lefkowitz/jewish-vote-2024/

6Chivvis  Ch., Wertheim S. America’s Foreign Policy Inertia. How the Next President Can Make Change in a System Built to Resist It // Foreign Policy. October 14, 2024 // https://www.foreignaffairs.com/united-states/americas-foreign-policy-inertia

7Public Law 115 - 44 - Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act. P. 17, 43. Wash.: GPO, Aug. 2, 2017 // https://www.govinfo.gov/app/details/PLAW-115publ44

8Oldenziel R. Is Globalization a Code Word for Americanization? Contemplating McDonalds, Coca-Cola, and military bases // Tijdschrift voor Sociale en Economische Geschiedenis. September 2007. P. 85 // https://www.researchgate.net/publication/254836425