В XXI веке Турция стремится претендовать на все более заметные позиции в международных делах, вовлекаясь в происходящие процессы даже самых отдаленных регионов мира. Набирает силу африканский вектор внешней политики Анкары, обрастает новыми проектами запущенная в 2019 году инициатива «Азия заново», укрупняются контакты со странами Латинской Америки, не говоря уже о «привычных» партнерах на Ближнем Востоке, Балканах, в тюркоязычных государствах Евразии. Ставший традиционным Анталийский дипломатический форум продвигается турецкими политиками как инновационная платформа для обмена мнениями по глобальным и региональным вопросам и поиска решений ключевых внешнеполитических проблем, претендуя на звание «площадки новой дипломатии». Расширяется пространство для миротворческих инициатив (участие Турции в примирении между Эфиопией и Сомали, вклад в возобновление российско-украинского диалога), приобретает вес военная компонента международной активности (открытое вмешательство в Сирии, Ираке, Нагорном Карабахе, Ливии, договоры об оборонном сотрудничестве и военных поставках с Италией, Испанией, странами Персидского залива и др.).

В силу сохраняющейся евроатлантической солидарности и определенных сдерживающих обязательств в рамках НАТО едва ли можно говорить об однозначно независимой внешнеполитической позиции Турции на данном этапе. В то же время, как представляется, Турецкая Республика на сегодняшний день является одним из немногих акторов мировой политики, придерживающихся независимой внешнеполитической ориентации с учетом непрерывно меняющихся реалий и определенных национальных интересов. Стремясь проводить суверенную линию в международных делах, Анкара критически переосмысливает теоретические основы современного миропорядка для выработки понимания собственного места в складывающейся картине мира.

В 2024 году на мероприятии, посвященном 97-й годовщине Национальной разведывательной организации Турции (турецкая аббревиатура - MIT), ее глава И.Калын отметил, что одним из самых серьезных вызовов современности является геополитическая неопределенность [12]. Множащиеся центры силы и структуры альянсов хотя и создают принципиально новую реальность, подтачивающую однополярное западноцентричное устройство, но на данном этапе все еще не способны кардинально изменить мировую систему. По его мнению, опасна не сама напряженность между Западом и незападным миром, являющаяся как раз естественным продолжением наметившихся полиакторных тенденций, а то, что они не могут выработать согласованное видение мироустройства, что, в свою очередь, приводит к диверсификации гибридных и асимметричных угроз и возникновению глобального кризиса легитимности. Преодоление же этого кризиса возможно, по словам турецкого министра иностранных дел Х.Фидана, не путем умножения «полярностей» на мировой арене, что уже было в мировой истории, а на основе помещения в центр миропонимания понятия «солидарность».

На этом фоне Турция стремится адаптировать собственное видение и ищет новые концептуальные формы, желая утвердиться в качестве одного из архитекторов такой новой международной «солидарной» системы. В разные периоды своей республиканской истории Турция артикулировала различные дискурсы в зависимости от имеющихся ресурсов и мирополитического контекста, которые были направлены либо на преодоление определенных угроз, либо на созидательное идейно-ценностное объединение. В их числе «либо независимость, либо смерть», «мир дома, мир во всем мире», «Турция не может обеспечить свою безопасность, заключая союзы», «тюркский мир от Адриатики до Великой китайской стены», «ноль проблем с соседями», «мир больше пяти» и др. [7].

Менее изучена предложенная турецким президентом в преддверии 100-летия республики программа «Век Турции», подразумевающая отстройку «турецкой оси» с включением в нее самого широкого спектра вопросов - от политики безопасности и диверсификации торговли до климатических изменений и прав женщин [3]. Постулаты программы, не оформленные пока в виде единого документа, но отраженные в стратегическом плане турецкого МИД на 2024-2028 годы [6], а также звучащие в речах Р.Т.Эрдогана и некоторых министров, обозначены на длительную перспективу и, очевидно, будут выступать определенным камертоном турецкой внешнеполитической активности.

Основные тезисы программы «Век Турции»

В октябре 2022 года, в ожидании празднования 100-летия основания Турецкой Республики, Р.Т.Эрдоган выступил с программной речью, которую тогда многие восприняли как часть предвыборной кампании, объявив о наступлении «Века Турции» [8]. Смысловое наполнение этого понятия предполагает формулирование долгосрочных целей для «строительства великой и могучей Турции» [7], претендующей на исключительно лидерские позиции в кругу мировых держав. Впоследствии данная концепция была расценена турецкими аналитиками как «манифест нового мирового порядка». Новое видение опирается на прагматичный приоритет турецких интересов, поддержание гуманитарного аспекта внешнеполитической активности Анкары, усилия по превращению страны в центр мировой торговли и расширение сети дипломатических представительств
на всех континентах.

При этом в качестве определенных «рубежей» на протяжении «Века Турции» Р.Т.Эрдоган отметил 2023 год (100-летие Турецкой Республики, «отправная точка»), 2053 год (600 лет со дня падения Константинополя) и 2071 год (1000 лет со дня битвы при Манцикерте, в которой, как пишут турецкие исследователи, «выиграли турки-мусульмане, чтобы иметь возможность называть Анатолию своей родиной») [2]. Согласно озвученным постулатам Р.Т.Эрдогана, «турецкая ось в 100-летие Турции» должна быть отстроена с учетом трех основных параметров: диверсификации внешней политики, вклада в решение глобальных проблем и усиления влияния в международных и региональных структурах.

Следуя первой задаче по наращиванию внешних контактов, Турция благодаря своей проактивной политике на сегодняшний день имеет третью по величине дипломатическую сеть в мире, состоящую, по актуальным официальным данным турецкого МИД, из 262 зарубежных представительств [10]. С 31 страной взаимодействие развивается в формате советов по сотрудничеству на высоком уровне. Значительный прогресс наблюдается в обеспечении возможности для своих граждан путешествовать по миру безвизово: за последние 20 лет число таких стран возросло с 42 до 75. При этом Турецкую Республику Северного Кипра, Азербайджан, Грузию, Украину, Молдову и Сербию турки могут посещать по своим национальным удостоверениям личности.

Под эгидой концепции «Век Турции» Х.Фидан озвучил идею политики «360 градусов», которая в полной мере подтверждается на практике разновекторными контактами Турции со странами всех континентов. В последние годы, отвечая тенденции турецкой дипломатии к «энтризму», то есть присутствию («вхождению») везде любой ценой вне зависимости от заданных идеологических рамок или их отсутствия, во внешнеполитической ориентации Анкары появилось даже арктическое направление, опирающееся на стремление «войти в число ведущих стран в области полярных исследований, выработав свою уникальную научную школу, подкрепленную хорошо оснащенной инфраструктурой, квалифицированными кадрами и сетью сотрудничества» [1].

Вторая задача - внесение вклада в решение глобальных проблем - находит отражение и в установках Национальной разведывательной организации Турции. Ее глава неоднократно подчеркивал, что понятия «мир» и «безопасность» нельзя рассматривать только в категориях военной науки. «В этом смысле MIT необходимо улучшить свои разведывательные возможности и максимально расширить стратегическую разведывательную деятельность в таких ключевых областях, как кибербезопасность, борьба с угрозами, связанными с изменением климата, биологическая безопасность, энергетическая, продовольственная и экономическая сферы» [12], - отмечал И.Калын. На практике приверженность целям устойчивого развития и «гуманитарно ориентированной» политике в определенной степени подтверждается тем, что Турция на протяжении нескольких лет до и во время пандемии коронавируса удерживала позицию мирового лидера по объему оказанной гуманитарной помощи по соотношению к своему ВВП.

Активное участие Анкары в различных интеграционных объединениях - от западноцентристских до альтернативных им БРИКС, ШОС и других - является лучшей иллюстрацией воплощения установки на усиление влияния в международных и региональных структурах и поддержание тенденции на дальнейшую институционализацию международных отношений. При этом в качестве образцового и наиболее исторически стабильного многостороннего формата турецкие политики выделяют НАТО, которая, по утверждению Х.Фидана, остается для Турции критическим партнером по широкому спектру сюжетов, несмотря на некоторую разницу подходов по отдельным вопросам [9]. Самым успешным собственно турецким проектом называется Организация тюркских государств как «лучший пример наших усилий по укреплению институционализации во внешних отношениях».

В контексте участия в переговорных процессах на международных и региональных площадках любопытны также турецкие подходы к понятию «нормализация», трактуемому как период, во время которого Анкара нуждается в стабилизации геополитических приобретений, полученных в ходе противоборства, а также паузе с целью затверждения занятых позиций и накопления новых сил. Вместе с тем особая роль отводится наращиванию экономического сотрудничества, нацеленного на отвлечение партнеров от военно-стратегических задач и возвращения к горячей фазе противостояния (формула «торгующее государство как часть процесса нормализации»). Таким образом, можно сделать вывод, что фактически речь идет о том, что Турции нужны переговоры по нормализации не ради прекращения конфликта, а ради перегруппировки сил, что дает основания по-новому взглянуть на ее миротворческие инициативы и предложения о переговорном процессе по разным региональным досье в разнообразных международных форматах [3].

«Век Турции» через призму теории международных отношений

Все вышеизложенное наталкивает на мысль, что Турция, употребляя неомарксистские термины И.Валлерстайна, стремится отстроить собственную региональную мир-систему, где роль центрального государства будет принадлежать ей самой. Недаром в речах Р.Т.Эрдогана встречаем понятие «турецкая ось» и акценты придерживаться турецкого примера: «Турция перестала быть страной, которая следует за другими, и стала той, за которой другие следуют сами» [13], «Турция не может избежать своей судьбы и укрыться от своей миссии. Мы уверенными шагами движемся к цели - стать великой и сильной Турцией, ведущей за собой эпоху» [5], «Мы сообщаем человечеству, что «Век Турции» - это революция, которая принесет демократию, развитие, мир и благополучие во все уголки мира, начиная с нашей страны и нашего региона». Турецкие политики зачастую эксплуатируют тему привлекательности государственного устройства («демократы от ислама») для транслирования на условную региональную «периферию», которая, впрочем, простирается достаточно далеко в рамках турецкого географического конструкта Афро-Евразии.

Наряду с этим во внешнеполитическом поведении Турции можно усмотреть и черты неоимпериалистических тенденций (или, как их еще называют, «империализма 2.0» [11]). Одна из особенностей данной концепции заключается в том, что «империализм 2.0» позиционирует военно-политическую активность страны как менее значимое конкурентное преимущество по сравнению с возможностями экономической экспансии и других «мягкосиловых» методов. При этом использование таких методов позволяет государствам решать и силовые задачи, как, например, размещение своих вооруженных сил за границей с согласия местных режимов, как официальных, так и квазигосударственных. Эти режимы, в свою очередь, выполняют функцию защиты интересов империалистических центров силы. Подобную ситуацию на примере Турции мы можем наблюдать, в частности, в Сомали - стране, служащей своеобразными «воротами в Африку» для многих игроков и ключом к архитектуре безопасности в Индоокеанском регионе.

Другой тенденцией неоимпериализма является стремление к освоению новых рынков, активность на которых в долгосрочной перспективе может сулить большие выгоды, чем конкуренция на старых. Этот тезис находит отражение во всеохватной политике Турции и ее стремлении налаживать сотрудничество даже с самыми отдаленными уголками мира, куда не все игроки отваживаются простирать свое присутствие.

Тем не менее, несмотря на стратегические амбиции руководства Партии справедливости и развития (ПСР), официально Турция не может пока полностью выступать в качестве абсолютного «государства-центра». Это отчасти признает и сам Р.Т.Эрдоган, когда заявляет о том, что его страна находится на переломном этапе и от нынешнего развития событий зависит, войдет ли она в группу ведущих государств либо рискует снова отстать - в зависимости от своих дальнейших шагов. Западные державы все еще способны оказать значительное давление, которое может проявиться в виде потенциального масштабного экономического или военно-политического кризиса. Это может подвергнуть внешнеэкономическое положение Турции серьезным испытаниям и привести к ослаблению ее доминирующего состояния в условиях «регионализации» и «глобализации» [4]. Кроме того, сказывается и техническое, экспертное, ресурсное и материальное отставание Турции во многих областях, успехи в которых необходимы для совершения «прорыва».

Представляется, что двойственность текущего положения Турции заключается в том, что, сохраняя в своих отношениях с крупными державами на глобальном уровне позицию государства-полупериферии, она параллельно выступает в качестве регионального центра политической силы касательно ряда стран Ближнего Востока, Балкан и Африки, которые сами формируют по отношению к «турецкой оси» полупериферию и периферию.

 

Выдвинутая турецким президентом концепция «Век Турции» сигнализирует о намерении правительства Партии справедливости и развития и Р.Т.Эрдогана запустить новые программы и проекты, определяющие облик ближайшего столетия, в котором Турции, по мнению разработчиков данной программы, отводится роль бесспорного регионального лидера и влиятельного игрока на мировой арене. В то же время это своеобразный призыв к мировым державам прекратить вмешательство во внутренние дела страны, пусть и в достаточно патетически-популистской форме. Демонстрируя свою готовность сдерживать внутренние и внешние угрозы собственными ресурсами и возможностями, Турция намерена заявить о своей растущей силе и влиянии в эпоху глобальной политики и нестабильности и внести собственный вклад в идейные дискуссии о трансформирующемся мироустройстве.

При этом, однако, декларируемые турецкой стороной цели не всегда имеют прочную почву для их достижения на практике. Проблемы экономического и социального характера, равно как и продолжающаяся внутриполитическая нестабильность в стране, значительно замедляют темпы продвижения к намеченным ориентирам. Вместе с тем солидные программные наработки, подкрепленные лояльностью нынешней правящей команды своему лидеру и интенсивностью внешнеполитических шагов Анкары, позволяют говорить о том, что в среднесрочной перспективе при сохранении у власти проэрдогановской элиты курс на построение «Века Турции», очевидно, продолжится, даже если в 2028 году по итогам президентских выборов (или несколько ранее в результате досрочной электоральной кампании) Р.Т.Эрдогана сменит другой кандидат.

 

Источники и литература

  1. Колесникова М.А. Два «А»: Арктика во внешней политике Анкары // Международная жизнь. 05.09.2024 // URL: https://interaffairs.ru/news/printable/47553
  2. Колесникова М.А. Турция и мир: внешнеполитические итоги - 2024 // Международная жизнь. 28.12.2024 // URL: https://interaffairs.ru/news/show/49571
  3. Проект «Век Турции». Особенности строительства // Восточная трибуна. 27.12.2024 // URL: https://ot-portal.com/analytics/proekt-vek-turtsii-osobennosti-stroitelstva/
  4. Урпер М. Процесс концептуальной трансформации империализма в условиях развития постмодернизма в республиканской Турции // Роль империй нового времени в истории и судьбах народов Кавказа. Материалы международной научно-практической конференции (к 250-летию Кючук-Кайнарджийского мирного договора). Ставрополь, 2024. С. 273-282.
  5. Эрдоган привлек внимание сообщением о Сирии: Турция больше, чем Турция // Haberler.com. 18.12.2024 // URL: https://ru.haberler.com/russian-news-18169934/
  6. 2024-2028 Stratejik Planı // Türkiye cumhuriyeti dışişleri bakanlığı // URL: https://www.mfa.gov.tr/data/BAKANLIK/2024-2028-stratejik-plani.pdf
  7. Ataman M. The Century of Türkiye: A New Foreign Policy Vision for Building the Türkiye Axis // Insight Turkey. 02.10.2023 // URL: https://www.insightturkey.com/articles/the-century-of-turkiye-a-new-foreign-policy-vision-for-building-the-turkiye-axis
  8. Cumhurbaşkanımız Erdoğan «Türkiye Yüzyılı Değerlerin Yüzyılı» programında konuştu // AK Parti. 28.10.2022 // URL: https://www.akparti.org.tr/galeriler/foto-galeri/cumhurbaskanimiz-erdogan-turkiye-yuzyili-degerlerin-yuzyili-programinda-konustu-18-12-2022-22-21-05/
  9. Fidan H. Turkish Foreign Policy at the Turn of the ‘Century of Türkiye’: Challenges, Vision, Objectives, and Transformation // Insight Turkey. 04.10.2023 // URL: https://www.insightturkey.com/author/hakanfidan
  10. National foreign policy in the «Century of Türkiye» // Ministry of Foreign Affairs of the Republic of Türkiye // URL: https://www.mfa.gov.tr/synopsis-of-the-turkish-foreign-policy.en.mfa
  11. Podur J. Sub-Imperialism vs Imperialism // Laprogressive. 08.03.2023 // URL: https://www.laprogressive.com/foreign-policy/sub-imperialism-vs-imperialism
  12. Yeşiltaş M. The revolution in Turkish intelligence // Daily Sabah. January 12, 2024 // URL: https://www.dailysabah.com/opinion/columns/the-revolution-in-turkish-intelligence
  13. Yükselen H. The ‘Century of Türkiye’ as a Strategic Discourse // Insight Turkey. Vol. 25. №3. P. 97-116.