Международные отношения вступили в эпоху перемен. Этот тезис стал общим местом в дипломатическом лексиконе, международных документах, публикациях СМИ и экспертных дискуссиях.

Две парадигмы мирового развития

До недавнего времени основное содержание изменений миропорядка описывалось при помощи понятий «глобализация» и «многополярность». Первое стало набирать популярность после распада Союза ССР в последней четверти ХХ века. В 1998 году оно было закреплено в консенсусной резолюции ООН1.

Общемировое признание гипотезы глобализации стало следствием совпадения ряда факторов. Во-первых, многие страны утратили прежние стратегические ориентиры в результате прекращения блокового противостояния. Во-вторых, отсутствие общепризнанного определения глобализации дало возможность ее произвольного толкования. В-третьих, выход США на доминирующие позиции в мировой экономике и политике усилил процессы вестернизации незападного мира.

Концепция многополярности была введена в официальный оборот одновременно с принятием российско-китайской декларации «О многополярном мире и формировании нового международного порядка» (1997 г.). В тогдашних политических реалиях это стало следствием отказа от иллюзорных представлений об окружающем мире в духе горбачевского «нового мышления»2 и перехода российского внешнеполитического класса на более реалистичные позиции3. Имея поначалу весьма ограниченный круг сторонников, в том числе внутри самой России, идея многополярности от года к году обретала притягательность. К ней потянулись те, кто осознавал ущербность навязываемых Западом моделей и стремился к развитию без ущерба для суверенитета и самобытности.

Более двух десятилетий оба этих взгляда на мировое развитие вполне гармонично уживались во внешнеполитической философии стран Глобального Востока и Юга. Баланс обеспечивался расстановкой акцентов при описании международных процессов. «Глобализация» понималась Мировым большинством как рост взаимосвязанности, взаимозависимости и свободы обменов (по своим масштабам не имеющий аналогов в истории человечества).

«Многополярность» стала обозначать объективный процесс рассредоточения мирового потенциала развития, укрепления новых самостоятельных центров экономического роста и принятия политических решений. Понимание сложности, неодномерности процессов помогло России и другим незападным странам подготовиться к нынешнему переломному этапу мирового развития.

Этого нельзя сказать о коллективном Западе. Трансформации рубежа ХХ-XXI веков воспринимались им как историческая возможность пролонгировать свою гегемонию (центральное место) в мире, закрепиться на вершине выстроенной за пять веков «политико-экономической пирамиды». Под данную задачу подводилась идейно-философская база. Факт множественности центров развития был нигилистически отвергнут, а концепция глобализации - абсолютизирована, наполнена радикально-либеральными смыслами и превращена в инструмент, обеспечивающий «обезличивание, навязывание всему миру западной модели»4  (В.В.Путин, 2022 г.). В результате идейная и практическая повестка дня международных отношений, включая деятельность ООН и многих других многосторонних механизмов, была существенно искажена.

Однако международная реальность быстро (по историческим меркам) вскрыла иллюзорность и нежизнеспособность западного (прежде всего американского) подхода. Практическими шагами, открывшими путь к многополярному миру, стали введение единой европейской валюты евро в безналичное обращение (1999 г.), создание ШОС (2001 г.) и БРИКС (2006 г.), принятие Лиссабонского договора, изменившего систему управления Евросоюза (2007 г.). Заявки России, Китая, Индии, Бразилии и ЕС на самостоятельную роль подтолкнули многие крупные страны к претворению в жизнь потенциала собственной международно-политической субъектности.

В мировой экономике схожие процессы шли семимильными шагами. С  2000 по 2024 год доля пяти стран - основательниц БРИКС5 в глобальном ВВП по ППС выросла с 17,4 до 34,1%, а стран «Группы семи» сократилась с 44,5 до 28,8% 6. Этот разрыв продолжает увеличиваться и, по прогнозам МВФ, к 2030 году достигнет 10% (пять стран - основательниц БРИКС - 36,3%, «Группа семи» - 26,3%). Рудименты западоцентричного миропорядка подтачивает развитие странами Мирового большинства моделей сотрудничества, снижающих их зависимость от Запада. В этом же ряду - регионализация международных отношений и кризис подконтрольных США и ЕС многосторонних механизмов взаимодействия. Фактически международные отношения обрели многополярный характер: потенциал незападных центров продолжает увеличиваться, а способность Евро-Атлантики навязывать свою волю Мировому большинству - сокращаться.

Отдельно стоит упомянуть фактор специальной военной операции, начавшейся в феврале 2022 года. Она убедительно продемонстрировала пределы гегемонистских возможностей США и их сателлитов. Политическое значение СВО признается всеми, а ее трансформирующую роль в мировой истории еще только предстоит оценить.

Масштаб сдвигов в международном порядке хорошо иллюстрирует высказывание Председателя КНР Си Цзиньпина во время его визита в Москву в марте 2023 года: «Сейчас идут перемены, которых не было в течение ста лет»7. В  утвержденной спустя неделю Концепции внешней политики Российской Федерации8 (п. 7) речь идет об исчезновении несбалансированной модели мирового развития, существовавшей несколько столетий.

В сентябре 2023 года на открытии 78-й сессии ГА ООН Генсекретарь ООН А.Гутерреш охарактеризовал ситуацию на планете как «стремительное движение к многополярности»9. Эту же оценку он повторил на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 2024 года и на 79-й сессии ГА ООН в сентябре 2024 года. Нынешняя администрация США прямо называет однополярный миропорядок «аномальным продуктом окончания холодной войны» и констатирует, что международная ситуация «возвращается в точку, когда был многополярный мир, несколько великих держав в различных частях планеты»10. Схожие высказывания можно услышать и в некоторых европейских столицах. Понятно, однако, что на Западе такого рода взгляды только-только начинают пробивать себе дорогу, а многополярность воспринимается скорее как угроза глобалистскому порядку, а не как новый этап мирового развития.

В странах Глобального Юга и Востока, где идеи антигегемонизма и равноправия имеют глубокие исторические корни, концепция многополярности (в различных формах и проявлениях) используется для описания новой мировой реальности, образа желаемого будущего и идейной платформы коллективных действий. «Лакмусовой бумажкой» может служить согласование «многополярных» формулировок в итоговых документах многосторонних объединений. Можно упомянуть принятую в октябре 2024 года итоговую декларацию Казанского саммита БРИКС - первый совместный документ объединения, в котором прямо идет речь о многополярном международном порядке.

Таким образом, в неформальном соперничестве двух концептуальных взглядов на мировое развитие чаша весов постепенно смещается в сторону «многополярности». «Глобализация» же все больше понимается не как идейная основа международных отношений, а как один из (пусть и весьма важных) влияющих факторов, причем утрачивающих свое былое значение на фоне усиливающейся фрагментации мирового экономического, технологического, идеологического пространства и других, ставших за время после холодной войны привычными связей.

Это пока не означает скорое всемирное признание многополярности в качестве консенсусной парадигмы международных отношений XXI века. Для реализации такого сценария потребуется соблюдение, как минимум, двух условий: 1) принятие правящими кругами Запада многополярной реальности (с одновременным отказом от глубоко укоренившегося неоколониального отношения к остальному человечеству); 2) единое понимание международным сообществом того, как должны быть организованы международные отношения в многополярную эпоху.

Первое условие может быть выполнено по мере смены поколений руководителей США и Европы под воздействием мировых процессов и, очевидно, будет растянуто по времени. В этот период вряд ли следует ожидать, что данные игроки способны вносить конструктивный вклад в поиск путей адаптации системы международных отношений к многополярным реалиям. Так, анализ публичных высказываний представителей действующей администрации США с упоминанием «многополярности» наталкивает на мысль, что при помощи такой риторики Вашингтон пытается «маскировать» пресловутую доктрину «соперничества великих держав», реализуемую на практике начиная с первого президентского срока Д.Трампа. Страны НАТО и ЕС, признавая изменения мирового баланса сил, воспринимают политику «многополярности» как источник раздражения, а то и прямой угрозы собственным интересам, а не как объективно обусловленный исторический процесс.

Уникальность современного этапа мировой истории в том и состоит, что в ХХI веке кардинально изменились экономические и организационные возможности Глобального Юга и Востока. Незападные государства, пожалуй, впервые за несколько столетий способны и хотят, независимо от евроатлантических «стратегов» и «архитекторов» мирового порядка, заниматься коллективным осмыслением и проектированием моделей регионального, трансрегионального и глобального сотрудничества и развития, основанных на идеях справедливости, равноправия и взаимной выгоды.

Такая работа - длительный и кропотливый процесс. Знаем не понаслышке, что она ведется в целом ряде ведущих государств Мирового большинства. Хотели бы внести вклад в общее дело и поделиться видением некоторых концептуально значимых моментов в контексте выработки стратегии строительства устойчивого многополярного мироустройства в ХХI веке.

Многосторонность, многополярность, полицентричность

Прежде всего важно определиться с понятиями.

Неоднократно сталкивались с тем, что наши собеседники путали термины «многосторонность» и «многополярность» вплоть до их отождествления. Однако здесь есть нюанс. Общепризнанное определение многосторонности закреплено в тематической резолюции ГА ООН, которая формулирует ее как «инструмент для решения многогранных и сложных глобальных проблем на основе коллективных действий»11. Таким образом, в данном случае речь идет о форме взаимодействия субъектов международных отношений, их желании решать общие проблемы сообща. Многосторонность - это инструмент политики, способ коллективных действий государств. Не более того.

Термин «многополярность» - иной природы; он характеризует соотношение и расстановку сил на международной арене в условиях отсутствия гегемона, способного навязать свою волю остальному человечеству. Данное понятие можно назвать современным «двоюродным братом» или, если говорить на слэнге айтишников, «апгрейдом» классической категории «баланса сил». С учетом этого можно предложить следующий вариант упрощенного определения «многополярного мира» - это состояние международных отношений, при котором существует несколько оказывающих глобальное влияние самостоятельных центров экономического развития и принятия политических решений, ни один из которых не может доминировать в мировых делах.

Следуя такой логике, предложили бы использовать термины «многополярный мир» и «полицентричный мир» в качестве синонимов. Первый - более распространен и прижился. Второй - более корректно отражает суть вопроса.

Слово «центр» проще для восприятия, интуитивно оно более понятно. Кроме того, оно не несет в себе оттенка, о котором говорят некоторые критики, утверждающие о якобы заложенном в слове «полюс» обязательном противопоставлении, расколе и конфронтации (поляризации). В частности, такая негативная трактовка, в том числе со ссылкой на опыт биполярности периода холодной войны, особенно часто встречается у западных политиков и интеллектуалов. Например, ее можно проследить в позиции того же административного главы ООН португальца А.Гутерреша, описывающего нынешнее состояние международных отношений как «муки поляризации»12. В более развернутом и политизированном виде этот подход прослеживается в опубликованных в начале текущего года изысканиях «придворных» экспертов Мюнхенской конференции по безопасности13.

В пользу многополярности тем не менее работает более широкая практика применения этого понятия и его производных («многополярный мир» и т. п.) в политико-дипломатическом обиходе. Отказываться от него было бы неправильно.

Что такое полюс?

Для приближения к ответу на вопрос, как должны быть организованы международные отношения в многополярную эпоху, первостепенное значение имеет правильное понимание понятия «полюс (центр) многополярного мира». 

В Концепции внешней политики Российской Федерации в числе таковых упоминаются Россия, Китай, Индия, США. Кроме того, перспективы превращения в будущем в два самостоятельных центра мирового развития обозначены для государств исламской цивилизации и Африки. То есть принципиально важным моментом является то, что с российской точки зрения полюсами многополярного мира становятся как большие влиятельные государства, так и межгосударственные объединения («коллективные полюса»).

Приведенный выше перечень существующих и потенциальных полюсов, разумеется, не исчерпывающий. Такие серьезные игроки, как, например, Бразилия, АСЕАН и некоторые другие, имеют неплохие шансы утвердиться в качестве мировых центров формирующегося многополярного миропорядка. Не все потеряно для той части Евразии, которую мы называем континентальной Европой. Однако в данном контексте неизбежно встает вопрос о критериях, которым должен соответствовать субъект, чтобы его можно было считать полюсом.

Исходя из мировой истории и современных международных тенденций можно предложить следующий перечень таких критериев:

- реальная суверенность/независимость в принятии политических решений, имеющих региональное и глобальное значение (политический критерий);

- высокий уровень самодостаточности и устойчивости экономики/экономик за счет надежного доступа к широкому спектру ресурсов и технологий их использования (экономический критерий);

- высокий уровень внутренней консолидированности и устойчивости, в том числе благодаря наличию таких сплачивающих факторов, как единый/интегрированный хозяйственный контур, однородная политическая культура, единые духовно-нравственные ценности и другие элементы цивилизационной идентичности (интегрирующий критерий);

- относительная географическая сопряженность (географический критерий);

- успешное воплощение в жизнь собственной модели государственного (национального) развития и тесно связанного с ней межгосударственного интеграционного проекта, что особенно актуально для «коллективных полюсов» (проектный критерий);

- собственное видение перспектив мирового развития (глобальной повестки дня) и его продвижение на международной арене, в том числе благодаря способности и политической воле делиться ради этого частью своих ресурсов и технологий с другими странами, выступать поставщиком глобально значимых общественных благ (концептуальный критерий).

В зависимости от географического охвата деятельности и степени влияния на мировую безопасность политику, экономику и другие сферы международных отношений полюса (центры) можно условно поделить на глобальные и региональные.

Исходя из вышеизложенных критериев становится проще понять природу «коллективного полюса». Очевидно, что в этой роли может выступать не любое межгосударственное объединение, которых, к слову, за 80 лет существования ООН появилось, по некоторым подсчетам, свыше трех сотен. Полюсом может считаться лишь объединение, позволяющее его участникам проводить подлинно суверенную внешнюю политику и достигать своих целей на международной арене посредством совместного использования ресурсов и технологий. При этом для индивидуальных участников «коллективного полюса» речь не идет об отказе от национального суверенитета. Напротив, можно говорить о его «стратегическом расширении», повышении возможностей для его реализации, а также появлении своего рода «коллективного суверенитета» в отношениях с третьими, равными по совокупному влиянию или более влиятельными сторонами.

Ярким примером такого полюса может служить многоуровневая и многопрофильная система взаимодействия, сформированная странами АСЕАН. Она обеспечивает странам-участницам «стратегическую автономию» в отношениях с мировыми державами, но в то же время не подрывает возможности их свободного развития в индивидуальном качестве.

С высокой долей уверенности можно сказать, что значение «коллективных полюсов» будет возрастать как одно из следствий усложнения международной среды, в которой государствам, особенно малым и средним, становится все труднее в одиночку справляться с формирующимся помимо их воли спектром вызовов и угроз.

Отличительные исторические особенности многополярного миропорядка современности

Критиками концепции многополярности высказывается мнение, что мировая история имела периоды, когда на международной арене действовало несколько центров силы и развития. Поэтому ее нынешний этап - эпоха многополярности - не уникален. Не стоит, мол, «городить огород», «создавать сущности».

Позволим себе с этим не согласиться.  Приведем в качестве аргумента позицию Президента Российской Федерации В.В.Путина: «На наших глазах формируется совершенно новое мировое устройство, непохожее на то, что мы знаем из прошлого, например Вестфальскую или Ялтинскую систему… От предыдущих версий устройства мировой системы он [миропорядок] отличается сочетанием, параллельным существованием двух, казалось бы, взаимоисключающих явлений: быстро растущей конфликтностью, фрагментацией политического, экономического, правового поля - это с одной стороны, и сохраняющейся теснейшей взаимосвязанностью всего мирового пространства - с другой»14.

Отталкиваясь от этих тезисов, попробуем определить, как минимум, еще несколько факторов, отличающих современную многополярность от моделей мироустройства с несколькими центрами силы, действительно существовавших в политической истории:

- в доколониальную эпоху мировые центры развивались в основном автономно друг от друга вследствие отсутствия коммуникаций общемирового охвата. Сейчас в результате экономической глобализации такие центры действуют не изолированно, а в условиях всеобщей взаимосвязанности и взаимозависимости, степень которой не имеет аналогов в истории человечества;

- в эпоху колониализма мировые центры являлись частью одной (европейской) цивилизации, все остальные игроки за единственным исключением (Османской империи) находились в подчиненном положении, их созидательный цивилизационный потенциал не имел возможности раскрыться в полной мере. В современном мире глобальные центры представляют собой в том числе цивилизации и макрорегионы, каждый из которых реализует и предлагает «внешнему миру» свои самобытные и вполне конкурентоспособные модели сотрудничества и развития. В рамках коллективного Запада англосаксонский полюс стратегически подчинил себе континентальную Европу, однако будущее их единства не предопределено;

- в период холодной войны политика государств, избегающих втягивания в борьбу двух блоков, не оказывала принципиального влияния на ход общемирового противостояния. В современных условиях подавляющее большинство стран Глобального Юга и Востока, например, не участвует в антироссийских и антикитайских санкциях. Это, в свою очередь, существенно ограничивает эффективность мер давления, принимаемых США, Евросоюзом и присоединившимися к ним странами, и отчасти стабилизирует международную обстановку. Более того, объединяя потенциалы в рамках интеграционных форматов, страны Мирового большинства усилили свой «голос» в международных делах настолько, что стали полноценными участниками разворачивающейся борьбы за параметры будущего мирового порядка. Иными словами, в современных условиях, в отличие от прошлых эпох, их действия имеют самостоятельное глобальное значение;

- во второй половине ХХ века на роль центра согласования интересов ведущих государств претендовала ООН, и государства - основатели ООН в целом поддерживали это. В XXI веке все большее значение для согласования концептуальных подходов и практических действий ведущих игроков стали приобретать сетецентричные многосторонние механизмы ограниченного состава («Группа двадцати», БРИКС, «Группа семи», МИКТА и др.), не имеющие недостатков, присущих международным организациям (таких, например, как «приватизация» их секретариатов частью государств-членов, избыточная бюрократизация, перегрузка повестки дня либерал-глобалистскими идеологемами, рутинизация принимаемых решений и т. п.).

Кроме того, как уже было сказано выше, количество межгосударственных объединений перевалило за три сотни, а их деятельность охватила практически все сферы международных отношений. Так, только при Генассамблее ООН в качестве постоянных наблюдателей зарегистрировано 108 межправительственных организаций из всех регионов мира15. Государства продолжают, по сути, ежегодно создавать формальные и неформальные коалиции по интересам, минимеханизмы и региональные платформы сотрудничества, частично дополняющие или создающие альтернативу уже существующим. Недавний пример такого рода - учреждение несколькими десятками государств 30 мая 2025 года в Гонконге Международной организации по медиации, призванной содействовать мирному разрешению международных споров16.

На этом фоне устойчиво падает способность ООН выполнять свое уставное предназначение, отвечать жизненно важным потребностям стран-членов. Схожая ситуация складывается в ВТО, Бреттон-Вудских и других глобальных институтах с непропорционально большим влиянием Запада. Их место в будущей международной архитектуре будет зависеть от того, смогут ли они адаптироваться к многополярным реалиям и встать на службу всему человечеству, а не только группе государств.

Приведенный перечень отличительных особенностей многополярного мира современности - не исчерпывающий. Другие его системно значимые черты будут проявляться по мере дальнейшей реконфигурации и кристаллизации полицентричного расклада сил в мировой политике, безопасности, экономике, технологической и других сферах, а также трансформации, обрамляющей все эти изменения международной архитектуры.

Образ многополярного будущего: российский взгляд

Россия как один из влиятельных и ответственных глобальных центров мирового развития заинтересована в том, чтобы процесс становления многополярного мира «был более сбалансированным и отвечал интересам подавляющего большинства стран»17 (В.В.Путин, 2025 г.). Официальная система взглядов на то, как этого добиться, какой в итоге должна стать полицентричная система международных отношений, была впервые сформулирована и закреплена в Концепции внешней политики Российской Федерации 2023 года (хотя попытки «подступиться» к этому вопросу предпринимались и в предыдущих редакциях данного документа).

В пункте 18 концепции изложены базовые критерии эффективности будущей международной системы (способность обеспечить надежную безопасность, сохранение культурно-цивилизационной самобытности и равные возможности развития для всех государств). Одновременно приведен примерный перечень организационных принципов, наиболее востребованных с точки зрения упорядочивания связей в мире в эпоху многополярности.
Их можно разделить на три группы.

Первая группа - имеющие статус основных принципов международного права, например суверенное равенство, невмешательство во внутренние дела. При этом важно иметь в виду, что отсутствие упоминания в данном пункте других общепризнанных международно-правовых принципов не говорит об их неактуальности для России и формирующегося многополярного мира. Напротив, в концепции подчеркивается приверженность нашей страны им и идее верховенства международного права в целом. Более того, Российская Федерация настаивает на том, что именно принципы, закрепленные в Уставе ООН и тематической декларации ГА ООН 1970 года, во всей их полноте, совокупности и взаимосвязанности должны служить правовым фундаментом многополярного мира18.

Разумеется, по мере появления необходимости и возможности этот фундамент важно будет сообща укреплять. Российская внешнеполитическая доктрина исходит из того, что прогрессивное развитие международного права должно осуществляться, «в том числе с учетом реалий многополярного мира»19. В процессе исторической смены миропорядков возрастает роль юридических обязательств в качестве инструмента создания стратегических опор и обеспечения стабильности международных отношений. «Конечно, аккуратно это надо делать, но это неизбежно. Право отражает жизнь, а не наоборот»20 (В.В.Путин, 2024 г.).

Вторая группа - принципы, давно известные международному сообществу, но в силу различных причин не получившие в прежние годы поддержки и закрепления на глобальном уровне ни в юридическом, ни политическом измерениях. В новых условиях многополярности всем государствам было бы важно по-новому взглянуть на упомянутые наработки. Например, всеобщее признание и претворение в жизнь принципа неделимой и равной безопасности способно кардинально снизить растущую конфликтность между некоторыми полюсами, вывести международную обстановку на траекторию стабилизации и устойчивого оздоровления.

Третья группа - новаторские принципы, которые имеют значение прежде всего для поддержания долгосрочного и устойчивого баланса сил между центрами мирового развития - государствами и их объединениями, а также расширения пространства возможностей для самосохранения и успешного развития малых и средних держав. Можно условно их назвать «принципами многополярности». Среди них - неприятие гегемонии в международных делах, ответственное лидерство ведущих государств, многообразие культур, цивилизаций и моделей организации общества, отказ всех государств от навязывания другим странам своих моделей развития, идеологических и ценностных установок и т. д.

В третьей группе особое место занимает неприятие гегемонии. На нем остановимся подробнее, в том числе во избежание возможных спекуляций и искажений. Данный принцип проистекает из фундаментального вывода о несостоятельности и опасности модели глобального управления с одним центром принятия решений. Ход исторических событий первой четверти текущего столетия доказал это со всей очевидностью. Если оглянуться на 25 лет назад и оценить масштаб потрясений и изменений в мире, а затем спроецировать эти изменения на предстоящие годы, видна тщетность попыток западного меньшинства цепляться за собственную монополию. Мир стал слишком сложным, чтобы применять к нему управленческие схемы прошлого. Напротив, уважение естественного для международного сообщества многообразия, отказ от двойных стандартов и «игр с нулевой суммой», поиск баланса интересов - залог бесконфликтности и устойчивости будущего мирового порядка.

Призывая к внедрению в международную архитектуру принципа недопустимости единоличного доминирования, Россия не рассматривает западную цивилизацию как извечного врага. У России нет вечных врагов, есть только национальные интересы. Для многополярного мира естественно и желательно, чтобы Запад оставался «одним из важнейших элементов мировой системы. Но именно «одним из», наравне с другими активно развивающимися государствами и группами стран»21 (В.В.Путин, 2024 г.). Более того, применение упомянутого принципа будет справедливо и ко всем остальным цивилизациям, если какая-либо из них попытается в будущем нарушить глобальный баланс.

Важнейший момент - перечень изложенных в Концепции внешней политики принципов организации международных отношений в многополярную эпоху не является исчерпывающим. Президент России В.В.Путин в программных выступлениях на площадке Международного дискуссионного клуба «Валдай» в октябре 2023 года и ноябре 2024-го выдвинул целый набор новых принципов. Среди них - открытость и взаимосвязанность мира; безбарьерная международная среда; максимальная представительность при принятии глобально значимых решений.

В заключение хотели бы отметить, что Россия, имея собственное видение «многополярного будущего», постоянно работает над его творческим развитием, но ни в коем случае не пытается навязывать его другим странам. Наша страна готова и выступает за постепенное налаживание диалога о путях адаптации международных институтов и инструментов регулирования международных отношений к объективным историческим реалиям XXI века. Участие в таком диалоге должны принять политики, дипломаты, ученые - все, кто неравнодушен к судьбам нашего общего мира.

 

 

1Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Роль ООН в поощрении развития в условиях глобализации и взаимозависимости» от 15 декабря 1998 г. A/RES/53/169 учредила постоянный пункт повестки дня ГА ООН под названием «глобализация и взаимозависимость».

2Например, см.: Шахназаров Г.Х. Мировое сообщество управляемо // Правда. 1988. №15.

3Примаков Е.М. Международные отношения накануне ХХI века: проблемы и перспективы // Международная жизнь. 1996. №10. С. 3-13.

4Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 27.10.2022 // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/69695

5Ради «чистоты эксперимента» данные о БРИКС включают только Бразилию, Россию, Индию, Китай, ЮАР и не учитывают страны, приглашенные в объединение в 2023 г.

6Источник: составлено авторами на основе данных Международного валютного фонда, World Economic Outlook database: April 2025.

7Путин и Си Цзиньпин согласились, что двигают огромные перемены в мире // ТАСС. 21.03.2023 // URL: https://tass.ru/obschestvo/17334099?ysclid=mcxetwh8h9267546509

8Указ Президента Российской Федерации от 31.03.2023 г. №229 Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации // Президент России. 31.03.2023 // URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/49090

9Secretary-General’s António Guterres address to the General Assembly 19 September 2023 // United Nations. 19.09.2023 // URL: https://www.un.org/sg/en/content/sg/speeches/2023-09-19/secretary-generals-address-the-general-assembly?ysclid=mcj5o2xzgd633181412

10Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly of The Megyn Kelly Show 30 January 2025 // US Department of State. 30.01.2025 // URL: https://www.state.gov/secretary-marco-rubio-with-megyn-kelly-of-the-megyn-kelly-show/

11Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН Международный день многосторонности и дипломатии во имя мира A/RES/73/127  // Организация Объединенных Наций. 12.12.2018 // URL: https://docs.un.org/ru/A/RES/73/127

12Secretary-General’s António Guterres remarks at the Opening of the General Debate of the Seventy-ninth Session of the General Assembly // United Nations. 24.09.2024 // URL: https://www.un.org/sg/en/content/sg/statement/2024-09-24/secretary-generals-remarks-the-opening-of-the-general-debate-of-the-seventy-ninth-session-of-the-general-assembly-trilingual-delivered-scroll-down-for-all-english-and

13Multipolarization.  Munich Security Report 2025 // Munich Security Conference. 14.02.2025 // URL: https://securityconference.org/en/publications/munich-security-report-2025/

14Заседание дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 07.11.2024 // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/75521

15Intergovernmental Organizations having received a standing invitation to participate as Observers in the sessions and the work of the General Assembly // United Nations. 14.07.2025 // URL: https://www.un.org/en/about-us/intergovernmental-and-other-organizations

16The Signing Ceremony of the Convention on the Establishment of the International Organization for Mediation Successfully Held in Hong Kong // International Organization for Mediation. 30.05.2025 // URL: https://www.international-mediation.org/2025/05/the-signing-ceremony-of-the-convention-on-the-establishment-of-the-international-organization-for-mediation-successfully-held-in-hong-kong/

17Пленарное заседание Петербургского международного экономического форума // Президент России. 20.06.2025 // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/77222

18Лавров С.В. Правовым фундаментом многополярного мира должен стать Устав ООН // Россия в глобальной политике. 2025. №2. С. 51-58.

19См.: пункт 23 Концепции внешней политики Российской Федерации.

20Заседание дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 07.11.2024 // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/75521

21Заседание дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 07.11.2024 // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/75521