Наше время - время высоких скоростей: в экономике, политике, даже в социальной динамике и, конечно, в международных отношениях. Причем не только в количественном измерении, но и по качественным характеристикам. Латино-Карибская Америка (ЛКА) не исключение. Более того, она испытывает интенсивное взаимодействие глобальных и региональных трендов в их переплетении, а также наметившуюся, пока еще робкую, но объективно необходимую склонность к разрядке напряженности на линии Москва - Вашингтон. Способна ли она инициировать развороты в геополитической и геоэкономической практике на других осях, в том числе пролегающих через латиноамериканское пространство.

Импульсы глобального порядка

Отталкиваясь от метаморфоз на маршруте Москва - Вашингтон, преждевременно расставлять все точки над «i», но некоторые рассуждения относительно вероятного развития событий мы, видимо, вправе предлагать заинтересованному читателю. В первом приближении, отсчитывая от старта второго мандата Д.Трампа, можно обозначить три сценария. Первый - инерционный, с минимальными ослаблениями геополитической конфронтации и вероятностью пробуксовки миротворческих намерений. Второй - адаптационный, с разрядкой в той мере, в какой обеспечивается необратимость миротворческого процесса, но с ограничениями по сроку и глубине действия. Наконец, третий сценарий, ассоциируемый с радикальной ревизией прежнего расклада в коллективном Западе и в российско-американских отношениях, затрагивающих позиционирование третьих стран. К этому логично примыкают импульсы, задаваемые динамикой Глобального Юга, шансы его влияния на ситуацию в ЛКА.

Конечно, в любом случае уместен вопрос об устойчивости и долговечности трендов того или иного сценария. Другой вопрос, есть ли условия для преемственности намеченного курса. Взвешивая сценарные посылки на весах прогноза, мы отдаем предпочтение определенной закономерности, которая отражает сдвиг в общественном сознании американского социума и подтверждена внушительным электоральным успехом Д.Трампа. Также на весах истории находятся ныне удручающие результаты правления его предшественников. Счет включает торможение экономического роста, гипертрофию бремени госдолга, неспособность остановить разгул транснационального криминала, неспособность противостоять потерям экономического, а теперь уже и технологического лидерства.

Напомним судьбу двух мегапроектов, громогласно заявленных и бесславно почивших в бозе, - транстихо-океанского и трансатлантического. Нобелевская премия мира Обамы, полученная авансом, не предотвратила в последующем милитаристский раж Байдена на украинском и ближневосточном треках. На латиноамериканском треке остался в анналах недавней истории «Альянс ради процветания», помпезно анонсированный, но фактически не имевший последствий. Ну а в более широком контексте так или иначе на разных широтах дает знать о себе психологическая усталость от крайностей геополитической конфронтации, подводящих к запуску третьей мировой… Отсюда осознание экзистенциальной императивности и безальтернативности интуитивно рождаемого побуждения отправиться вспять - прочь от роковой черты. Инстинкт самосохранения? Да…

Конечно, время покажет, что реально стоит за риторикой Дональда Трампа и его команды. Странам ЛКА, несомненно, не миновать болезненного резонанса протекционистских экспериментов Вашингтона. Оптимизм подпитывается другим: надеждами на глобальные метаморфозы по мере политико-дипломатического урегулирования военного конфликта на Украине. Будучи «осторожными оптимистами» (как это звучит по обеим сторонам американо-российского диалога), мы рассчитываем все же на объективно востребованный позитивный результат. А значит, реальная траектория пройдет в диапазоне первого и второго сценариев.

Что касается проекции на ЛКА, то она будет проявляться в контексте специфической мотивации и специфического восприятия, в том числе как равнодействующая мотивов поддержания и ослабления гегемонии североамериканского колосса. Будут, конечно, случаи прагматически осознанной необходимости подчинения воле «патрона». Но, с другой стороны, будет сказываться побуждение контргегемонии, демонстрация своеволия, допускающего определенную свободу выбора, подкрепляемую опорой на альтернативных стратегических партнеров или на ситуативные альянсы.

Отношения по линии США - ЛКА на старте новой администрации Вашингтона не обещали благостной картины соседям по полушарию. Избранный президент поспешил их «приструнить». Он попытался заново застолбить очертания зоны влияния к югу от Рио-Гранде, исходя из переосмысленных геополитических и геоэкономических предпочтений Америки, «вновь становящейся великой». Замысел проглядывает. Похоже, в Вашингтоне теперь признают необратимость изменения миропорядка, апеллируя к его многополярности. Там де-факто учитывают возросший вес КНР, к тому же настроенной на присоединение Тайваня. Восхождение, которое, пока не поздно, как считают теперь в Вашингтоне, приходится компенсировать существенным приростом веса самих США, пусть даже в его физическом выражении: добавлением, отобранным на пространстве американского «ближнего зарубежья». Отсюда чересчур откровенное предложение Канаде и Мексике, претензия на Гренландию, переименование, ничтоже сумняшеся, Мексиканского залива, прозрачные намеки на принадлежность Панамского канала.

Бесцеремонность США в предъявлении своих аппетитов, конечно, пугает латиноамериканских лидеров. Хочется верить, что обновление дипломатического ведомства в Вашингтоне начнет вводить адекватные коррективы, хотя бы в духе «политкорректности». Возникает вопрос: в какой мере латиноамериканский сегмент международной активности Вашингтона будет сочетаться (или не сочетаться) с общемировым сценарием и в какой его версии.

В свою очередь, администрация 47-го президента уже де-факто нарушила все обязательства США по многочисленным двусторонним и многосторонним торговым договорам, предполагающим преференциальный режим, в том числе согласно тройственной интеграции США - Мексика - Канада. Все это невольно ставит под сомнение вопрос о договороспособности США.

Уже первая реакция изобилует комментариями либо недвусмысленными протестами и апелляцией к соответствующей взаимности. Нет недостатка в предсказании глубокой рецессии глобального масштаба. Уже в первые дни после анонса «революции тарифов» из многих стран поступают тревожные новости, предрекающие скачок инфляции, рост безработицы, торможение (а в некоторых случаях паралич) деловой активности, падение котировок на фондовых биржах, уход активов в золото и рекордное повышение его котировок. Симптомы слишком серьезные для отрицания масштабной дестабилизации.

Попытаемся соотнести общемировую проекцию изменений геополитического и геоэкономического климата с тем, что предопределяет сегодня региональную повестку.

Общность vs многообразие

На каком историческом рубеже, на каком фоне метаморфозы последнего времени застали Латинскую Америку?

Характеризуя современную ситуацию в ЛКА, можно говорить о том, что она остается во многом уникальным регионом мира (по своим масштабам - макрорегионом) в силу преобладания доминант общерегионального порядка. Напомним о лингвистическом, конфессиональном родстве, общности исторических судеб, об иберийском компоненте, остающемся неизбывной частью самого фундамента национальной культуры. Сюда же отнесем три века общего колониального прошлого и два века собственной государственности в условиях принадлежности к периферийной зоне мирового хозяйства. Обратим внимание на двойственность осознания своей идентичности - национальной и совокупно латиноамериканской одновременно. «Общий знаменатель» уместно дополнить, сославшись на принадлежность региона к медианной ступени в мировой экономической иерархии. Об этом говорит простая арифметика: близость квоты суммарного ВВП региона в мировом продукте и удельного веса ЛКА в общепланетарном населении.

Между тем в последние десятилетия нарастает процесс диверсификации, накладывающейся на исходные расхождения трех основных архетипов - своего рода цивилизационных матриц. Можно говорить, во-первых, о гибридной государственно-общинной матрице, сложившейся уже в первом веке конкисты. Вторая сформировалась на основе плантационного рабства. То были экономики, ориентированные на мировой рынок колониальных товаров в обстановке VII и VIII веков. Тогда доминировало принудительное переселенчество, мотивированное работорговлей. Наконец, уже далеко за пределами колониального периода (в основном на рубеже XIX и XX вв.) социумы и хозяйственные системы складывались в ходе массового свободного переселенчества. Отсюда следует, учитывая демографических доноров, отнесение государств региона, прошедших подобный путь, к «квазиевропейским» странам.

Наш век преподносит нарастание различий1. Глобализационные процессы последних десятилетий оставили глубокий след в экономическом и социальном облике Латинской Америки, подчеркивая ее дисперсию. Характеризуя сегодняшнюю ЛКА, приходится отказываться от стереотипов. В международном разделении труда она предстает ныне не только в качестве конкурентоспособного поставщика продовольственной продукции, не только в роли экспортера минерального сырья для традиционных отраслей промышленности (раньше только на вывоз, теперь также для внутренних потребностей). Речь идет о добыче и переработке редкоземельного сырья для удовлетворения спроса высокотехнологичного производства. Не только иностранный капитал, приходящий в ЛКА по собственным нуждам, но и местные предпринимательские структуры включаются в технически сложное производство новых образцов.

Передовые латиноамериканские фирмы подключаются к трансграничным цепочкам создания стоимости. Более того, национальные производители все чаще начинают фигурировать в числе экспортеров техно- и наукоемкой продукции. Можно сослаться на бразильскую авиатехнику в среднемагистральном сегменте, существенно локализованное автостроение, на некоторые области фармацевтики.

Особенно впечатляет выпуск оригинальных антиковидных вакцин кубинскими специалистами. Освоено производство довольно широкой номенклатуры электроники для целей ИТ.

Другой тренд - показательная инверсия в отношениях с историческими метрополиями. Если раньше состоятельные латиноамериканцы инвестировали доходы в престижную недвижимость, то теперь все чаще капитал вкладывается в передовые отрасли. Характерна смена направления инвестиционной деятельности в паре Испания - Мексика. Последняя предстает теперь в роли субъекта вывоза производительного капитала. Предваряя эту реалию, нужно также обратить внимание на существенную диверсификацию экспорта из Мексики в США за счет повышения его технологического качества. Тут уж, увы, возникает вопрос о его судьбе в условиях «тарифной войны» Дональда Трампа.

У ЛКА продолжительный опыт региональной и, в большей мере, субрегиональной экономической интеграции. Страны региона фактически сразу пошли вслед за интеграцией на европейском пространстве. Несмотря на «выслугу лет», в оценке полученного опыта преобладают критические ноты. В целом совокупный результат внутрирегионального товарооборота не превышает 15% внешнего. Для сравнения укажем: в ЕС - больше половины. Нельзя забывать о существенном прогрессе в географической диверсификации внешне-экономических связей, в том числе за счет зон и каналов «свободной торговли», наводящих мосты в страны с восходящими рынками, в том числе в Юго-Восточной Азии и арабском мире. Обозначились приоритеты по линии Юг - Юг, замещая порой западные локомотивы бизнеса движителями альтернативного происхождения.

ЛКА в состоянии решать насущные задачи продовольственного обеспечения, уходя от архаики распределения земельной собственности и наращивая технологическое обновление в сочетании с мерами, направленными на преодоление социальной поляризации, нейтрализацию социальной исключенности низов.

Непредвзятый взгляд, брошенный на современную карту Латинской Америки, замечает не только огромные пространства нагорий и степей с ареалами экстенсивного аграрного освоения. Впечатляют мощные агломерации с ядрами современной индустрии и университетскими центрами мирового класса. Внешняя зависимость, отставание в социально-экономическом отношении и технологическое запаздывание не могут заслонить очевидные достижения - утверждение современного машиностроения в многоотраслевых индустриальных комплексах, в том числе укоренение авто- и авиастроения, выпуск электроники потребительского и инвестиционного назначения. Укрепляется передовой агробизнес экспортной ориентации.

Иначе говоря, во многих случаях экономика ведущих стран региона сегодня готова к восприятию передовой технологии и освоению зрелого международного партнерства. Недаром при поставке в регион технически сложной продукции со стороны латино-американских партнеров ширится запрос на перенос технологии и локализацию производства. На ряде направлений хозяйственной деятельности в странах ЛКА возникает такое соотношение издержек производства, которое повышает конкурентоспособность выпускаемой здесь продукции. Речь уже не идет лишь о дешевизне рабочей силы. Ее профессиональный уровень заметно повысился, включая инженерный и управленческий персонал.

Преодолеваются узкие места в энергетическом обеспечении, причем все чаще на основе возобновляемых источников. В этом отношении ведущие страны региона идут в русле передовой мировой практики, демонстрируя постепенное замещение невозобновляемых источников, стараясь не приносить в жертву экологической моде темпы экономического роста2.

Неслучайно в официальных документах национального целеполагания и докладах международных мозговых центров регионального масштаба все чаще звучит тезис реиндустриализации. При всех издержках импортозамещающей индустриализации, стартовавшей в 1930-х годах и растянувшейся практически на пять десятилетий, она выполнила свою функцию в ведущих экономиках региона, вовлекая их в индустриальную цивилизацию, подталкивая к созданию минимально необходимой базы индустриальной экономики.

На сегодня разворот глобальной технологической трансформации ставит ребром вопрос о перестройке имеющейся индустриальной базы, о переводе ее на цифровую основу3, насыщении производственных мощностей передовым оборудованием, включая роботизированные комплексы, аддитивную технику и т. д. А параллельно реиндустриализации ставится вопрос о реинтеграции при максимальном использовании резервов субрегиональной и, по возможности, общерегиональной интеграции.

Предполагается, что практика будет отходить от начальных закрытых схем и больше склоняться к гибким формам сотрудничества, ориентируясь на опыт применения открытых схем.

Оценивая нынешнюю политическую ситуацию в ЛКА, необходимо отдавать себе отчет в результатах замещения традиционных носителей информационного потока. Его прежние генераторы отходят на второй план. В политическом соревновании и электоральном соперничестве «музыку» теперь заказывают те, кто использует доступ в популярные социальные сети и оперирует новшествами политтехнологии. Проигрывает тот, кто продолжает уповать в основном на телевизор и газеты.

Протагонисты региональной сцены

Политический ландшафт современной ЛКА ставит перед аналитиками немало каверзных вопросов, на которые сегодня трудно либо невозможно ответить в обычной манере, апеллируя, например, к дихотомии лево-правого дискурса. Казалось бы, налицо преобладание левой (по привычному словарю) альтернативы. Как это характерно для нынешней ЛКА, электоральный процесс часто приводит к власти левые движения и лидеров, декларирующих свои ориентиры в их традиционной трактовке. В первой четверти века это случается вторично (в первой и третьей декадах), причем практически синхронно в большинстве государств латиноамериканского сообщества, что указывает на совпадение ритмов социально-политической динамики. Знаковый характер имеет сегодня совпадение траекторий политической эволюции двух региональных держав - Бразилии и Мексики. Нюанс в том, что в Мексике удалось заложить предпосылки преемственности, а в Бразилии эта задача пока остается в повестке дня.

Сегодняшние реалии дают пищу для иного восприятия. Отход от пресловутой дихотомии привлекает внимание к диагнозу триптиха. Теперь в пространстве между двумя полярными флангами размещается так называемое прогрессистское течение, которое поглощает и часть левых реформистов, и часть правых - тех, кто, будучи сторонниками либерализма (и/или либерал-глобализма), склоняется к обновленчеству во имя демократии, трактуемой весьма упрощенно.

Между тем политическая жизнь в регионе по-своему отражает тезис диверсификации в реалиях региона. Наряду с появлением и усилением прогрессистского тренда наблюдается все более широкое распространение прагматизма, меняющего мировоззрение представителей разных политико-идеологических течений. В силу этого, преследуя электоральные цели, левые нередко перенимают отдельные постулаты расхожего правого дискурса. Речь идет о призывах к поддержке механизмов конкуренции на внутреннем рынке, гибкости регулятивной практики госструктур, дополнительных стимулах для национального бизнеса, о подкреплении его позиций при реализации проектов, основанных на кооперации с иностранным капиталом. Фактически все то, что в свое время демонстрировал неодесаррольизм.

С легкостью, достойной лучшего применения, в западной публицистике и даже политологии наклеивают ярлыки «леваков», именуя сторонников инклюзивности, скорее не социальной, а гендерной в ее максимальном диапазоне, и чаще тех, кого хотят представить пугалом. Попадает в разряд «леваков» и та часть Демократической партии США, которая ассоциируется с деятельностью Берни Сандерса, имеющего смелость разделять иные идеалы социализма, но остающегося маргиналом в партийной элите. Показательно другое: демонстративный отход от Демпартии (за невозможностью отстаивать действительно левые идеалы) молодежного лидера Александрии Окасио-Кортес (кстати, представительницы латиноамериканской диаспоры). Ее «левизна» связана ныне с политическим стартапом - партией демократического социализма.

И наоборот, правые (прежде всего те, которых называют правыми популистами) занимаются перехватом социально значимых интенций у левых ортодоксов и левоцентристов, сулят электорату программы социальной поддержки. В других случаях мы видим, как правым у власти приходится апеллировать к авторитету государства, в том числе на экономическом поприще. Консерваторы правопопулистского толка соглашаются с теми представителями левого консерватизма, которые выступают за традиционные семейные ценности, исповедуя каноны христианской морали. Аргентинский казус с приходом к власти Хавьера Милея не вписывается в общий тренд региона и обозначенную расстановку сил. Но в перспективе все же может создать в ЛКА прецедент одного из либертарианских режимов.

На самом деле диверсификация на внутриполитическом поле не означает повальную смену идеологической окраски после стрижки под «розовую гребенку» всего левого лагеря, подменяя тем самым неким эрзацем расширение спектра сил и режимов левого толка. В сегодняшней реальности на левом фланге мы имеем: леворадикальный тренд, левокатолический вариант, левоиндихенистскую тенденцию, социал-демократию в национал-реформистском облачении. На правом фланге еще заметны рецидивы консерватизма, уходящего корнями в олигархическое государство прошлого века. С другой стороны присутствует консерватизм технократического склада (нередко националистического толка). Свою нишу занимают местные союзники либерал-глобализма, воспитанного педагогикой коллективного Запада, а также популисты правоконсервативного свойства.

При всем при том сложная композиция внутриполитического поля обнаруживает распространение прагматического проэлекторального поведения сил и лидеров, допускающих и даже предпочитающих ситуативные альянсы, коалиционную практику разного содержания на очередных этапах политического процесса.

Как соотносятся отмеченные тенденции с внешним контекстом? Тем более в его турбулентной фазе, усложненной феноменом трампизма и его латиноамериканскими подражаниями. В то же время побуждения в духе солидарности Глобального Юга отнюдь не всегда срабатывают в интерпретации того, что происходит или может происходить в ЛКА. С одной стороны, регион уже прошел часть пути к медианному положению в мирохозяйственной иерархии. С другой - ЛКА слишком глубоко укоренена в орбите прямого воздействия североамериканского гиганта. Конечно, ЛКА, воспитанная долгим противостоянием с матерым северным соседом, перегрузившим ее историческую память, обрела в итоге свой иммунитет от подчинения предначертаниям гегемона.

Страны региона с прошлого века вышли на траекторию удаления от роли объекта и приближения к амплуа субъекта мирополитической и мирохозяйственной практики. Но это не означает избавления от издержек, спровоцированных маневрами северного колосса. Ведь у него, занимающего пока верхнюю ступень в мировой финансовой и технологической иерархии, еще немало резервов. И в признании этого факта лучше быть объективными. Проводя прагматическую политику, латиноамериканские государства вынуждены проходить между Сциллой и Харибдой, оберегая, по возможности, собственный суверенитет и собственные сравнительные преимущества. Иными словами, отношение к северному соседу здесь двоякое. С одной стороны, латиноамериканцы реалистически оценивают потенциал США и их умение пользоваться уязвимостью других, но с другой - одновременно дорожат допуском на высокоплатежный рынок северного соседа.

В начале второго мандата Д.Трампа трудно, конечно, однозначно представить предстоящую траекторию его президентства. Нас выручает переход на расклад сценарных посылок. Как уже говорилось, перед нами три сценария: инерционный, адаптационный и (условно) ревизионно-революционный. Третий сценарий наполнен для нас излишне оптимистическими ожиданиями применительно к российско-американским отношениям и шансам разрядки международной напряженности. Это не значит, что реализация ее результатов не будет иметь отзвука в ЛКА. По всей видимости, будет, но в превращенной форме, уменьшая число «палок», вставляемых в колеса российско-латиноамериканского партнерства. В то же время налицо достаточно свидетельств, указывающих на намерения ужесточить противодействие китайскому продвижению на рынки региона и установление рекордно высокой пошлины на импорт из Поднебесной.

Применительно к ЛКА наиболее вероятным представляется подход ко второму сценарию. Он больше других соответствует формуле «осторожного оптимизма», все чаще звучащей в устах ключевых переговорщиков по повестке урегулирования украинского конфликта. Но этот сценарий неизбежно рискует осложнить жизнь вторичными последствиями «неуступчивым» странам и режимам, которые для нас являются дружественными. Маловероятно, но все же допустимо предполагать возможность такой эволюции модуса вивенди в отношениях Москвы и Вашингтона, которой сопутствует постепенный демонтаж санкционного режима. Тем более при консолидации соответствующих действий в масштабах Глобального Юга, а также при мобилизации ресурсов коллективной защиты на платформе Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК) и БРИКС.

Что касается собственных инициатив администрации 47-го президента относительно ЛКА, то в краткосрочной перспективе на них не стоит рассчитывать. Ведь Вашингтон перегружен другими приоритетами, в первую очередь мирным урегулированием на Украине, разладом с ЕС и, конечно, развертыванием «тарифной войны», нацеленной прежде всего на ослабление Поднебесной. Тем не менее после консолидации вашингтонской администрации и решения ею своих первоочередных задач (впрочем, если она в них не увязнет) дело неизбежно дойдет до ЛКА.

Восприятие региона на российской стороне

РФ не только декларативно, но и практически заинтересована в наращивании экономического потенциала стран ЛКА, сопровождаемого преодолением социальных недугов, геополитической и геоэкономической уязвимости, повышением роли региона в международных делах, которое существенным образом способно продвигать перспективу многополярного миропорядка.

Уместно сослаться на авторитет главы российской дипломатии, оценки которого, разумеется, опираются не только на давние традиции сотрудничества, но и на практику последнего времени. Выступая на встрече с зарубежной и российской прессой 26 декабря 2024 года, С.В.Лавров свидетельствовал: «Мы сейчас получаем от подавляющего большинства латиноамериканских стран сигнал заинтересованности укреплять и расширять партнерство с РФ... У нас развивается диалог и по политическим вопросам, и по дипломатическим каналам на тему экономики и культурно-гуманитарного сотрудничества». По словам министра, «отношения между Россией и странами Латинской Америки и Карибского бассейна традиционно дружественные… у россиян и латиноамериканцев давние взаимные симпатии. Взаимное уважение проявляется к мировой культуре и к культуре друг друга. Это действительно прочно связывает наши народы»4.

Последние годы масштабы российско-латиноамериканской торговли (а тем более производственной кооперации и научно-технического сотрудничества) искусственно консервировались в силу санкционного прессинга и усиления его вторичного эффекта. Иными словами, речь идет о внеэкономическом аномальном вмешательстве в международную торговлю.

Удаляя либо ограничивая конкурентов, компании завышают собственные шансы. Конкурентоспособность американской экономики поднималась нерыночными средствами. В ЛКА политика Вашингтона, без всяких обиняков, нацелена на вытеснение Китая и, нельзя исключать, Евросоюза. Практика последнего времени отмечена последовательно осуществляемыми радикальными мерами. Среди них депортация нелегальных мигрантов, курс на восстановление контроля над Панамским каналом, угроза силового подавления наркокартелей как «террористических организаций», наконец, усиление тарифного прессинга, особенно против «строптивых».

Приход к власти Д.Трампа был воспринят в ЛКА с настороженностью и надеждой на то, что время, как лучший лекарь, расставит все по своим местам. Если говорить о состоянии властных верхов, то там преобладало тревожное ожидание «сюрпризов» Вашингтона. Но действительность превзошла все ожидания. Особенно в том, что касается начала «тарифной войны».

В обстановке неопределенности и неуверенности выбор позиции на мировой арене часто делается в пользу беспроигрышного варианта «равноудаленности» от сторон геополитической конфронтации и вооруженного конфликта. В РФ есть надежда на понимание российской аргументации относительно первопричин и необходимости нахождения дипломатического «общего знаменателя». В России, в свою очередь, верят в здравый смысл «равноудаленных», пусть отходить от устоявшихся в последние годы стереотипов в ЛКА пока не готовы и в силу политической терпимости и аллергии на указующий перст Вашингтона. При этом еще сохраняется расчет (может быть, надежда) на благосклонность США, а в иных ситуациях на финансово-экономическое содействие от щедрот Поднебесной.

Что дает и может дать сотрудничество с Россией. Да, она перегружена сегодня высоким напряжением сил и средств. Да, мы далеки от ЛКА географически, когда фрахт заметно удорожает перевозки. Но близки по душевному настрою и иерархии ценностей, по содержанию духовного мира. Этому, кстати, соответствует и благоприятствует расширение практики безвизового посещения (27 стран из 33), что контрастирует с миграционными ограничениями Вашингтона. Нас сближает восприятие миропорядка, признающего право наций самостоятельно определять путь своего развития.

В России так повелось, что образы Латинской Америки воспринимаются в разных слоях общества романтически. Вместе с тем российская дипломатия настойчиво сохраняет приверженность нашим принципиальным позициям. Во главу угла ставится не романтика образного восприятия, а прагматичные интересы сторон и реализм в оценке их сочетаемости. Практика - строгий учитель. Она требует нахождения баланса наших идеалов, воспитанных десятилетиями, трезвой оценки особенностей переживаемого момента и понимания запаса имеющихся ресурсов.

В практике российской дипломатии (и на политическом, и на экономическом поле) неизменно путеводным остается наш главный постулат. Для России Латинская Америка и Карибский бассейн - самоценное направление международных связей в целом. Нашим интересам отвечает ситуация, при которой страны региона при своей общности и всем многообразии становятся социально устойчивыми, политически консолидированными и экономически успешными, а регион в целом сохраняет статус «зоны мира», провозглашенной на платформе СЕЛАК в 2014 году.

Российская дипломатия исходит из убеждения, что в основе ее подхода должен стоять настрой на позитив - на поощрение сотрудничества и плодотворных тенденций его развития. Это часть глобальной задачи на международной арене - выиграть и закрепить послевоенный мир: политически, экономически и идейно.

Сохраняют актуальность задачи выстраивания долгосрочной стратегии торгово-экономического сотрудничества со странами ЛКА с учетом метаморфоз в международной обстановке последнего времени. В сегодняшней России Латинская Америка оказалась «в тренде». Однако часть деловых кругов попыталась стереотипно перенести на ЛКА расхожие представления, полученные из опыта ведения дел с представителями бизнес-кругов Запада. Сказалась приверженность привычной «шкале» финансовых, технологических и логистических решений и возможностей, которые в регионе наличествуют далеко не всегда.

За годы проведения против РФ враждебной санкционной политики наработан опыт адаптации, появились нестандартные решения, позволяющие продвигать востребованный товарообмен. Принципиально важно, что присоединение стран ЛКА к санкционному режиму не произошло, кроме Багамских Островов. Однако это не освобождает от серьезных препятствий практику налаживания делового партнерства. Основные ограничения устанавливаются путем переноса ответственности на бизнес, хотя бы частично действующий в юрисдикции недружественных стран. Это, следует признать, привело к отчуждению части наших партнеров с латиноамериканской стороны.

Тем не менее объем товарооборота со странами региона в целом удалось удержать в прежних пределах. Если суммировать статистику латиноамериканских государств, то результат товарооборота по состоянию на 2023 год составит порядка 18 млрд долларов (две трети за Бразилией)5. Российским экспортерам удалось заметно нарастить поставки минеральных удобрений (в ЛКА направляется 45% из нашего общего экспорта этой продукции). По ряду товарных позиций поставки на наш внутренний рынок переориентированы с ЕС на ЛКА. Оттуда теперь в РФ идет 96% импорта говядины, 59% - масличных, 51% - сахара, 42% - рыбы, 26% - молочной продукции, 22% - фруктов. Основные проблемы экспортно-импортных операций определяются сегодня отсутствием адекватной финансовой инфраструктуры и платежного механизма, а также многократным (до 2,5 раза) удорожанием логистических расходов.

Сохраняется кооперация на инвестиционной основе, в том числе в сфере высоких технологий. Главные трудности связаны с низкими платежными и кредитными рейтингами наших партнеров, высокой ценой «входа на рынок» для российских инвесторов, высокими финансовыми рисками в период до достижения самоокупаемости проектов.

Актуально воспринимается сегодня возможность активизации работы через механизмы ЕАЭС. Авангардная роль принадлежит здесь Кубе, ставшей первым не принадлежащим к постсоветскому пространству наблюдателем при ЕАЭС. Заинтересованность в получении подобного статуса проявляет Никарагуа. С 2014 года на площадке Петербургского экономического форума проводится традиционная «латиноамериканская секция», позволяющая лучше понять механизмы реализации продуктивных решений и выявить новые направления сотрудничества.

Российская сторона готова наращивать сотрудничество в сфере образовательных, гуманитарных, культурных и спортивных обменов. В условиях происков тех, кто пытается «отменить» российскую культуру, крайне востребованы гастроли мастеров отечественной артистической сцены. Символичный факт - рост государственных стипендий для латиноамериканских студентов. По мере реальных возможностей в РФ держат курс на расширение информационного присутствия в ЛКА, опираясь на СМИ, дающие альтернативную трактовку текущих событий. Важную функцию на информационном поле выполняют «RT» и «Sputnik».

Каково сейчас соотношение приоритетов? Исходя из доминирования в регионе мотивов общности, с одной стороны, и понимая результаты диверсификации стран ЛКА - с другой, логично говорить о том, что наш подход должен и может сочетать апелляцию к солидарному коллективному действию стран региона с индивидуализированной практикой сотрудничества с отдельными странами в соответствии с результатами диверсификации, имея в виду рациональное сочетание сравнительных преимуществ сотрудничающих сторон.

 

Игра слов La tramрa de Trump (trampa (исп.) - ловушка, западня), похоже, становится в ЛКА популярным мемом, отражающим символику нашего времени. Императив востребованности миротворчества однозначен. Неоднозначна «тарифная война». В ней присутствуют не только риски, но уже и реальность дестабилизации мировой торговли, всей системы мирового хозяйства. La tramрa заложена не только на стороне торговых партнеров США. Она таит серьезные риски на стороне инициатора. Понятно, что Д.Трамп и его команда в основном озадачены интересами собственной державы. Предполагается обнуление пассивов внешней торговли с расчетом на дезактивацию мины замедленного действия, таящейся в экстремальном госдолге. Отсюда надежда на упрочение позиций доллара в качестве основной резервной валюты.

С другой стороны, речь идет о восстановлении стимулов к размещению производства в самих США, маневрируя средствами таможенного и финансового регулирования. По сути, имеется в виду своего рода импортозамещение, точнее реиндустриализация путем импортозамещения. Ради этого Вашингтон перетягивает экономическое «одеяло» на себя, не считаясь с тем, что от этого страдает экономика партнеров, в том числе латиноамериканских. Значит, предстоит эпопея восстановления баланса. Симптоматично, что драконовское повышение пошлин, объявленное 2 апреля, всего лишь через неделю остановлено 90-дневным мораторием, допускающим торг по окончательным условиям. Так, судя по всему, пойдет дело (два шага вперед, один назад и наоборот), включая присутствие КНР на рынке США, без которого американской экономике трудно продвигаться по пути цифровизации.

Латиноамериканские страны и страны Карибского бассейна вступили в трудный и, можно сказать, судьбоносный этап своего развития. Он потребует максимальной мобилизации имеющихся ресурсов и резервов. На этом пути сотрудничество с РФ будет способствовать обнаружению дополнительных шансов.

 

 

1Давыдов В., Кодзоев М. Латинская Америка в условиях меняющегося миропорядка // МЭ и МО, 2025. №1. С. 45.

2Перспектива устойчивого развития. Апелляция к общемировым и латиноамериканским реалиям / ИЛА РАН. Под общей ред. В.М.Давыдова. М.: Весь Мир, 2022.

3Цифровая трансформация в Латинской Америке / Отв. Ред. Л.Н.Симонова. М.: ИЛА РАН, 2023. 328 с.

4ИТАР ТАСС. 26.12.2024 // https: // tass.ru/ politika/ 2277192

5ITC. International trade statistics 2001-2024 // https://www.trademap.org/tradestat