Беспрецедентное обострение международной ситуации в 2022 году по оси противостояния США (коллективный Запад) - Россия обуславливает особую заинтересованность сторон конфликта в перетягивании на свою сторону государств важного для мировой экономики региона Ближнего Востока, в первую очередь Персидского залива. В условиях жестких санкций для России повышается значимость стабильного уровня цен на энергоресурсы, делая жизненно важными отношения с нефтяными державами региона. Эффективный формат взаимодействия с арабскими государствами Персидского залива, в частности с Саудовской Аравией, в рамках ОПЕК+ демонстрирует возможность обоюдовыгодного сотрудничества.

Такое положение вызывает активизацию внешней политики США в этом направлении в сфере обеспечения безопасности и военно-технического сотрудничества, дипломатии, направленной на изменение позиций стран региона по ряду чувствительных для Вашингтона вопросов. США за последние месяцы предприняли целую серию дипломатически-символических действий: Президент Байден предложил новую кандидатуру посла в ОАЭ, выдвинув хорошо знакомого с регионом карьерного дипломата Мартину Стронг, администрация Президента США способствовала реализации контрактов на продажу вооружений на общую сумму в 5 млрд долларов Саудовской Аравии и Эмиратам, США провели ряд встреч на высокопоставленном уровне с главами государств региона, допустив возможность расширения военной инфраструктуры на территории КСА, сразу несколько высокопоставленных чиновников США в общении со СМИ заявили о незыблемости стратегического партнерства с Саудовской Аравией. 

В контексте учета американских интересов одним из главных является энергетический вопрос и деятельность акторов в рамках ОПЕК и ОПЕК+. Американская сторона активно отговаривала страны региона голосовать за сокращение добычи нефти, министр финансов США лично обзванивала своих коллег из Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) в преддверии встречи ОПЕК+. Несмотря на это, страны ОПЕК+, в частности Саудовская Аравия, ОАЭ и Кувейт, решили следовать собственным национальным интересам и значительно сократить добычу ископаемого, хотя и заявляли о чисто техническом характере соглашения. Это действие перед промежуточными выборами в США вызвало негативную реакцию демократической администрации, отразившееся в заявлениях о пересмотре отношений с Саудовской Аравией и обвинении Эр-Рияда в прямой поддержке Москвы.

Россия следит за дипломатической активностью США и, в свою очередь, предпринимает усилия по защите своих интересов в регионе. За последнее время были проведены несколько важных мероприятий по этому поводу: в рамках сессии Генеральной Ассамблеи ООН у министра иностранных дел России С.Лаврова состоялась встреча с главой МИД ОАЭ, была проведена встреча с членами «тройки» ССАГПЗ (Бахрейн, Саудовская Аравия, Оман), в начале ноября сам глава МИД РФ направился в Абу-Даби. Прошло несколько встреч на высшем уровне: в Санкт-Петербурге состоялась встреча Президента ОАЭ шейха Мухаммеда бин Зайеда с Президентом РФ Владимиром Путиным, а уже через несколько дней в Казахстане Президент РФ встретился с эмиром Катара шейхом Тамимом бин Хамадом. Ранее был совершен ряд контактов с Исламской Республикой Иран, 31 августа 2022 года состоялся визит министра иностранных дел Ирана в Москву, а 3 сентября состоялся телефонный разговор между главами МИД.

Одновременно сами арабские монархии Залива продолжают политику диверсификации политических связей, что, в частности, привело к получению Катаром и Саудовской Аравией статуса партнеров по диалогу с ШОС, а Бахрейн, Кувейт и ОАЭ начали процедуру приобретения этого статуса. Продолжаются контакты держав региона с РФ на самом высоком уровне. Так, сначала Саудовская Аравия выступила посредником в контактах Москвы с Киевом, а затем после посещения Санкт-Петербурга и встречи с Президентом РФ глава ОАЭ шейх Мухаммед бин Зайед Аль Нахайян активно включился в посредническую деятельность. Крайне важно, что во время продолжающегося конфликта на территории Украины региональные державы сохраняют нейтралитет, что автоматически делает регион одним из приоритетных во внешней политике России. Это подтверждают и слова Президента РФ Владимира Путина, который отметил: «Несмотря на всю сложность сегодняшних отношений в мире, отношения между Россией и Объединенными Арабскими Эмиратами являются важным фактором стабильности в регионе, да и в мире в целом»1.

Все эти события стали возможны в условиях происходящей трансформации основ региональной безопасности. Главной составляющей которой стало снижение вовлеченности Вашингтона в жизнь региона с начала 2010-х годов, что в симбиозе со свертыванием операций (Афганистан, Ирак) и поддержкой событий «арабской весны» привело к частичной потере доверия со стороны региональных держав. Реакцией на это стала активная дипломатическая работа стран региона в вопросе обеспечения собственной безопасности. Аравийские монархии перестали ждать одобрения Вашингтона и стали решать региональные проблемы, полагаясь на собственные силы. Дополнительное усложнение формирующаяся структура безопасности региона получила за счет активизации незападных акторов: России, Турции, Китая и Индии (в вопросах экономики). Все это время происходили поиски устойчивых механизмов безопасности для региона, одними из самых обсуждаемых стали предложения российской Концепции коллективной безопасности в Персидском заливе и иранской «Ормузской мирной инициативы». Дискуссия вокруг проблемы безопасности привела к тому, что в последние годы общественность стала свидетелем нескольких процессов, которые позволяют говорить о деэскалации напряженности и снижении региональной турбулентности.

Внимание мировой общественности к региону добавилось и после успешного проведения ряда крупных международных мероприятий, последним из которых стал чемпионат мира по футболу 2022 года в Катаре, также оказавший влияние и на региональную политику. Так, например, во время церемонии открытия турнира эмир Катара выступил в качестве инициатора встречи президентов Турции Эрдогана и Египта Ас-Сиси, которые долгое время не имели контактов по причине поддержки турецким президентом идей политического ислама, а спустя некоторое время эмир Катара Тамим Аль Тани принял у себя главу ОАЭ Мухаммеда бин Зайеда, что стало первым визитом лидера Эмиратов в Катар с 2017 года, с момента начала дипломатического конфликта в регионе.

Изменение роли США

Долгое время страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива жили по принципу «защитного зонтика», означавшего, что безопасность государств обеспечивается поддержкой США. Вашингтон не только предоставлял практико-техническую защиту, но и стремился на идейном уровне определять, по какому вектору следует двигаться странам региона во внешней политике. На практике этот принцип чаще всего означал поиск врага внутри региона, от чего впоследствии отталкивалась внешнеполитическая модель поведения государств-союзников. В свое время такими странами-изгоями провозглашались Ирак, Ливия, Иран, Сирия. За время активного вмешательства Вашингтона в региональные проблемы стран Ближнего Востока у местных акторов накопилось много негласных претензий к США. Несмотря на заявленные изначально цели в виде установления демократии, которая должна была принести процветание и мир в регион, на деле Ближний Восток стал еще более дестабилизирован и хаотичен, чем до провозглашения концепции демократии на Ближнем Востоке в 2003-2004 годах2.

В 2010-2011 годах внешнеполитическая стратегия США начала меняться. Новая концепция, получившая название «Поворот в Азию», в симбиозе с курсом на завершение миссий в Ираке и Афганистане, привела к меньшему участию США в ближневосточных проблемах3. Сильное отторжение у союзников США в регионе вызвало заключение ядерной сделки с Ираном, что, по их мнению, было предательством одной из коренных опор политики ряда стран (КСА, ОАЭ, Бахрейна и Израиля).

После короткого эпизода возвращения США к активной фазе действий на Ближнем Востоке вместе с региональными акторами, вызванного угрозой расширения террористического «Исламского государства»4, Вашингтон уже под руководством нового Президента Дональда Трампа продолжил прагматично присутствовать в регионе. Поддержка Израиля, жесткая конфронтация с Ираном, продолжение сокращения военного контингента США в регионе - вот основные черты этого периода американской ближневосточной политики5. 

Приход демократической администрации и Д.Байдена к власти изначально не обещал ничего конструктивного в отношениях между монархиями Залива и США. Байден с 1970-х годов известен как политик, который негативно относился к отношениям КСА и США. Усложнялась ситуация негативным отношением Вашингтона к войне в Йемене и активизацией вопроса свобод и прав человека, что сразу било по всем монархиям Залива. С момента прихода Байдена на пост президента в январе 2021 года у США не было больших конструктивных инициатив для региона, а единственной страной, улучшившей свои отношения с Вашингтоном, стал Катар, который в начале 2022 года получил статус основного союзника США вне НАТО6. С руководителями КСА и ОАЭ Байден встретился только в июле 2022 года, не совершив перед этим даже телефонных переговоров с ними7.

Текущая ситуация демонстрирует эволюцию роли США в регионе: от однополярно-доминирующего положения на Ближнем Востоке, с возможностью прямого влияния на позиции стран по важным для Вашингтона вопросам, до статуса первого среди важных региональных игроков, с которым страны региона иногда не соглашаются и вступают в заочный спор по чувствительным для себя темам. Тем не менее партнерство с Вашингтоном остается важнейшим для обеспечения безопасности арабских монархий Персидского залива, что автоматически не допустит падения влияния США в регионе ниже определенной границы. Да и сам Вашингтон в контексте влияния российской специальной военной операции на общемировые процессы осознал необходимость иметь стабильно доверительные отношения со странами Залива, что в последние месяцы выразилось в активизации дипломатической работы США в регионе (предложение нового посла в ОАЭ8, одобрение администрации Байдена контрактов на продажу оружия в КСА и ОАЭ, несмотря на наличие значительного количества противников этого решения среди политического истеблишмента9).

Целью этой работы является возвращение доверия и благожелательности стран Залива к США, которые Вашингтон планирует использовать для смены позиций стран региона по ряду чувствительных вопросов, среди которых корректировка цен на энергоносители, дополнительные поставки нефти и газа партнерам, присоединение к давлению на Россию.

Формирование новых региональных центров силы

Одновременно с изменением приоритетов США в отношении Ближнего Востока в регионе происходило становление новых региональных акторов. Руководство КСА, ОАЭ, Катара начало использовать значительные финансовые запасы в качестве инструмента влияния на политику внутри региона и за его пределами, что за короткий временной период вывело их в статус ключевых акторов ближневосточной политики. Переломным моментом стала «арабская весна», в рамках которой бенефициаром выступил Катар, а ОАЭ и КСА, осознав необходимость противостоять политическому исламу и революционным изменениям в регионе, стремились сбалансировать его политику10.

С начала событий «арабской весны» прошло уже более десяти лет, в течение которых страны Залива неоднократно сталкивались между собой в квазиконфликтах (Сирия, Ливия, Египет, Сомали), что привело державы региона к более реалистическому взгляду на внешнюю политику11. Фактически монархии Залива не только сформировали, но и осознали себя в качестве полноценных центров силы, способных самостоятельно принимать решения в области региональной безопасности.

Показательны попытки изменения внешнеполитического вектора Катара через дипломатическое давление стран Залива, которые предпринимались в 2014 и 2017 годах. Обе стороны, участвовавшие в этих конфликтах, - союзники США. Тем не менее в обеих ситуациях страны региона самостоятельно разбирались в сложившихся противоречиях, Вашингтон демонстративно не вмешивался до последних стадий переговорного процесса12. Итогом этого дипломатического противостояния стало понимание руководством стран Залива, что некоторые черты внешнеполитического поведения Катара изменить не удастся. Также окончательно прояснилась позиция Вашингтона, что, в случае конфликта одного союзного государства с другим, активное вмешательство невозможно. Это положение привело к тому, что страны Залива начали во многом автономный процесс деэскалации ситуации в регионе с помощью возобновления дипломатических контактов.

Активное участие в трансформации основ безопасности в Персидском заливе принимают и новые незападные акторы, которые одновременно воздействуют на более широкий Ближний Восток. К этим акторам можно отнести такие азиатские экономические гиганты, как Индия и Китай, вернувшуюся в активную фазу действий на Ближнем Востоке Россию, а также ближневосточные неарабские государства - Турцию и Израиль.

Совершенно новым фактором для региональной безопасности стало заключение «Соглашений Авраама» между ОАЭ, Бахрейном и Израилем. В основе этих соглашений лежат обоюдные политические и экономические интересы, а самое главное - схожее восприятие региональных угроз. Для аравийских монархий Израиль - это важный партнер в случае потенциального регионального кризиса. В то же время для региональной безопасности заключение соглашений неоднозначно, поскольку может повлечь за собой усиление региональной напряженности, связанное с реакцией Тегерана на укрепление Тель-Авива в Персидском заливе.

Формирование новых устойчивых отношений и союзов странами региона с укрепляющимися Индией и Китаем, стабильные партнерские отношения с РФ трансформируют привычный баланс сил в регионе13. Примечательным становится заключение соглашений в области обороны, а также торговли вооружениями, которые происходят с участием новых нерегиональных акторов, все активнее вовлекая их в политическую жизнь региона. Если деятельность Ирана в этом направлении кажется очевидной по причине нахождения в изоляции и противостояния странам Запада, то аналогичные действия арабских монархий вызывают озабоченность у их традиционного партнера - США. В особенности острым для Вашингтона становится вопрос сближения стран региона с РФ и Китаем. Именно здесь США стремятся оказать свое влияние и ограничить потенциальные контакты.

Показательным можно считать декабрьский визит в Саудовскую Аравию Председателя КНР Си Цзиньпина, в рамках которого были заключены многомиллиардные сделки, а на его встречу в аэропорту направилось сразу несколько представителей королевской семьи, что сильно контрастировало с довольно сдержанным приемом Президента Байдена в июле 2022 года. Учитывая, что визит главы КНР проходил на фоне кризиса в отношениях Вашингтона с Эр-Риядом, официальные лица США настоятельно призывали государства региона ограничить связи с КНР. В частности, заместитель министра обороны США Колин Каль, выступая на «Манамском диалоге», сказал, что улучшение отношений с Пекином приведет к их ухудшению с США - не из-за карательных соображений, а из-за американских интересов14. Однако осознание необходимости диверсификации внешнеполитических и экономических связей заставляет страны Залива следовать собственным национальным интересам, что дополнительно усложняет взаимоотношения с США.

Дипломатическое сближение в регионе

Заметное влияние на трансформацию основ региональной безопасности оказала «волна нормализаций», которая стартовала с заключением в августе 2020 года «Соглашений Авраама» между Израилем и ОАЭ и присоединившегося к ним Бахрейна. Соглашения официально продемонстрировали, что Израиль обладает серьезным уровнем отношений со странами региона, которые основаны на схожем видении безопасности и восприятии проактивной политики Ирана как угрозы15. Две монархии Залива при посредничестве США не только признали существование еврейского государства, но и сформировали с ним тактический союз, направленный в первую очередь на балансирование Ирана.

Вопрос присоединения к данным соглашениям Саудовской Аравии долгое время являлся определяющим в выстраивании стратегии США в отношении региона. В случае присоединения королевства к нормализовавшим отношения странам появится действительная возможность создания устойчивого институционального объединения с общим восприятием иранской внешней политики как угрозы. В том числе одной из задач визита Президента США Д.Байдена в Саудовскую Аравию в июле 2022 года было решение данной проблемы, однако визит не привел к положительным результатам.

Несмотря на наличие неофициальных связей между Саудовской Аравией и Израилем и происходящее последнее время их региональное сближение (согласие Израиля на передачу Египтом островов Тиран и Санафир Саудовской Аравии, открытие воздушного пространства КСА для израильских авиакомпаний), отказ Эр-Рияда официально нормализовать отношения объясняется более серьезными ограничениями, которые лежат на КСА, чем те, с которыми могли столкнуться ОАЭ и Бахрейн. Именно КСА является автором Арабской мирной инициативы 2002 года, плана заключения всеобъемлющего мира с Израилем, при условии прекращения им оккупации территорий, занятых после 1967 года. Нормализация отношений с Тель-Авивом в обход собственного плана негативно скажется на позиции Эр-Рияда во всем арабском мире.

Важнейшим фактором трансформации региональной безопасности стало постепенное затухание революционных изменений, возникших в результате событий «арабской весны». Вместе с этим произошло и снижение активности «Братьев мусульман»16. Эта ассоциация представляет одну из серьезнейших угроз национальной безопасности для руководства ОАЭ и чуть в меньшей степени - КСА. Снижение влияния политического ислама на Ближнем Востоке позволило участникам ССАГПЗ прийти к разрешению дипломатического кризиса вокруг Катара.

В результате саммита ССАГПЗ в Аль-Уле, в Саудовской Аравии, страны Залива подписали декларацию, согласно которой Катар вышел из изоляции другими монархиями17. Несомненно, взгляды Катара и ОАЭ на региональное развитие продолжают сильно различаться, но желание монархий, и в особенности Саудовской Аравии, положить конец текущим противоречиям и сосредоточиться на других проблемах привели к смягчению их переговорных позиций и выходу из кризиса. Несмотря на то что внутри ССАГПЗ по-прежнему возникают споры, имеющие исторические предпосылки, такие как вопрос морских границ между Катаром и Бахрейном, их интенсивность и воздействие на внешнюю политику региональных держав снизилась.

Наиболее ярким проявлением сближения внутри ССАГПЗ стал проходивший в Катаре чемпионат мира по футболу, который привлек в Доху политиков стран-соседей. На открытии присутствовали наследный принц и премьер-министр Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман, а также премьер-министр ОАЭ шейх Мухаммед бин Рашид, традиционно выступающий за добрососедство. Наиболее важным для региональной политики стал визит, состоявшийся 6 декабря 2022 года, когда Доху впервые с 2016 года посетил Президент ОАЭ шейх Мухаммед бин Зайед, проведя личную встречу с эмиром Катара шейхом Тамимом бин Хамадом. Уже в середине января 2023 года Президент ОАЭ шейх Мухаммед бин Зайед сам принял в Абу-Даби глав Катара, а также Омана, Бахрейна, Египта и Иордании, чтобы обсудить братские отношения и углубить сотрудничество стран в регионе.

Большую роль в региональной разрядке играет нормализация отношений ОАЭ и КСА с Турцией, что стало возможным после решения катарского кризиса. Сближение стало постепенно реализовываться с осени 2021 года после обоюдных визитов лидеров государств. Эта нормализация базируется как на экономическом факторе (экономика Турции, столкнувшаяся с серьезными финансовыми проблемами, нуждается в притоке иностранных инвестиций), так и на общем изменении жесткости и степени конфронтации интересов государств Залива с республикой в целом по региону (фактор снижения активности организаций политического ислама). Фактически текущие отношения между странами позволяют не только перегруппировать их силы, но и получить двусторонние инвестиционные и финансовые выгоды, заключающиеся как в участии в новых проектах, так и притоке иностранного финансирования для обеих сторон.

В основе разрешения большинства региональных споров лежит общее понимание ограниченности возможностей, связанных с формированием новых вызовов, как политических, так и экономических, последовавших за разгоревшейся пандемией коронавируса. Понимание того, что многие вопросы, поставившие государства в статус соперников ранее, до сих пор не разрешились, не отталкивает их от ситуативной возможности извлечь обоюдную выгоду из нормализации отношений. Вместе с нормализацией приходит увеличение инвестиций и возможность сконцентрировать свои ресурсы на более актуальных в данный момент направлениях, связанных с развитием внутренних возможностей каждого государства.

Разрядка в ирано-саудовском противостоянии?

Ключевым региональным спором продолжает оставаться «холодная война» между Саудовской Аравией и Ираном, которая оказывает воздействие на региональное развитие и проявляется в большом количестве стран региона, начиная от Йемена и Сирии и заканчивая Бахрейном и Ливаном18. Не последнюю роль в этом противостоянии играет проиранское движение хуситов, которое не только продолжает сопротивляться операции арабской коалиции в рамках йеменского кризиса, но, фактически сместив фокус противостояния, регулярно наносит удары по территории королевства.

Учитывая меньшее внимание США к этим вопросам, а также общую негативную реакцию в странах Запада на военную операцию коалиции в Йемене, усиливается желание Саудовской Аравии быстрее закончить свое участие в этой войне. Наиболее острым остается вопрос «сохранения лица» и обеспечения национальной безопасности в результате этого выхода. Понимание того, что Президент Хади неспособен эффективно объединить антихуситские силы в стране, привело к смене власти в международно-признанном правительстве Йемена, отставке президента и формированию Президентского совета, который пытается представлять интересы сразу всех членов антихуситской коалиции.

Участившиеся удары проиранских сил по территории и нефтепроводам КСА и ОАЭ вызвали озабоченность в монархиях региона неспособностью американских систем ПРО обезопасить ключевые объекты инфраструктуры. Сдержанная реакция Вашингтона на эти события также вызывала недовольство у монархий региона, которое сводилось к пониманию того, что Соединенные Штаты ненадежны. Все вместе это приводит к попыткам монархий Залива самостоятельно прийти к компромиссному соглашению с Ираном, активизируя раунды прямых переговоров между ними.

Видение безопасности региона Тегераном основывается на предложенной МИД «Ормузской мирной инициативе»19. Ключевая идея этого предложения состоит в том, что регион Персидского залива должен быть местом свободным от внешних игроков. Несмотря на то, что перспективы полной реализации данной инициативы кажутся туманными по причине остающейся необходимости арабских монархий во взаимодействии с США для обеспечения своей безопасности, ряд ее положений могут быть приняты государствами региона и привести к снижению напряженности. Стремясь минимизировать роль внерегиональных держав, Тегеран рассчитывает на способность государств Персидского залива самостоятельно решать вызовы региональной безопасности. В то же время примечательно, что Тегеран стремится выстраивать свои отношения не с ССАГПЗ как организацией, но с его членами на двусторонней основе.

Возможность сближения Саудовской Аравии с Израилем, на котором активно настаивают американские партнеры королевства, оказывает влияние и на Иран, который видит в этом потенциальную угрозу. Из-за нежелания Тегерана допустить укрепление Израиля в Персидском заливе и попасть в ситуацию полной региональной изоляции Иран также пробует разрешить свои проблемы с королевством, чтобы не позволить тому сблизиться с Тель-Авивом. Это сближение необходимо, чтобы заручиться нейтралитетом в случае прямого военного конфликта с Израилем. В то же время важно отметить, что сближение Тегерана с другими странами ССАГПЗ может происходить и без окончательной нормализации с Эр-Риядом. Это подтверждается и восстановлением работы послов ОАЭ и Кувейта в Тегеране.

ОАЭ, уже заключившие соглашение с Израилем, не стремятся провоцировать Иран, также снижая уровень конфронтации в двусторонних отношениях20. В основе этой политики лежит понимание катастрофических последствий для Эмиратов в случае эскалации, когда территория страны может стать полем битвы.

В 2021 году ОАЭ опередил Китай в качестве крупнейшего экспортера в Иран21. В декабре 2021 года Тегеран посетил советник Президента ОАЭ по вопросам безопасности Тахнун бин Зайед22, а в августе МИД ОАЭ официально заявил о возобновлении работы посла ОАЭ в Тегеране23. Положение, в котором ОАЭ одновременно имеют стратегические отношения с Тель-Авивом и налаживают контакты с Тегераном, оказывает положительное влияние на общую региональную разрядку, позволяя странам не переходить «красные линии», которых необходимо придерживаться.

Нельзя не отметить и значимость переговоров о возобновлении ядерной сделки, которая, несмотря на пробуксовку, в перспективе может послужить определяющим фактором безопасности региона. Для Ирана ее заключение, в особенности при сохранении ряда выставленных им условий, может стать серьезной дипломатической победой, способной вывести страну из изоляции. Примечательна реакция арабских монархий на переговоры, которая значительным образом отличается от реакции на сделку 2015 года. Теперь аравийские державы не хотят срывать соглашение и видят в ней возможность региональной разрядки, снижающей вероятность прямого военного столкновения Соединенных Штатов и Израиля с Ираном. Эти переговоры сильнее убеждали их в необходимости прямого общения с Тегераном по вопросам региональной и национальной безопасности.

В то же время пауза в заключении сделки, возникшая весной-летом 2022 года, основывается на том, что заключение этого соглашения с нынешней демократической администрацией США несет определенные риски для долгосрочных интересов Ирана, поскольку она может быть снова разорвана уже в ближайшее время при смене лидерства в США, как произошло во время президентства Трампа24.

Благодаря некоторым изменениям в отношениях между Ираном и арабскими монархиями по-новому начинают действовать страны, которые долгое время оставались местом столкновения региональных интересов. Речь идет о посреднических усилиях Ирака и традиционного переговорщика Омана, играющих значимую роль в вопросе установления прямых контактов между Ираном и Саудовской Аравией25.  К текущему моменту при посредничестве Багдада и Маската прошло шесть раундов переговоров между сторонами. Основной целью этих переговоров должно было стать формирование списка требований, направленных на обоюдное снижение региональной напряженности и, в идеале, восстановление дипломатических отношений, разорванных в 2016 году.

Разгоревшиеся осенью протесты в Иране, последовавшие за ними обвинения Тегераном Саудовской Аравии в поддержке беспорядков и протестующих, как и смена правительства в Ираке (уход активного переговорщика Мустафы аль-Казыми и приход более близкого к Ирану Мухаммеда ас-Судани), привело к приостановке контактов между сторонами. Иран использует риторику о внешнем вмешательстве, чтобы дискредитировать протестующих, а Саудовская Аравия заняла выжидательную позицию, проверяя в каком состоянии выйдет Иран из этой турбулентности, не стремясь идти на серьезные уступки в таких условиях.

Дипломатическая разрядка, которая началась между Ираном и арабскими монархиями Персидского залива, не может одномоментно устранить все противоречия между ними, что и продемонстрировали события осени 2022 года. Это противостояние проходит красной нитью через конфликты на Ближнем Востоке. Однако пример сближения, который она показала, позволяет находить все больше возможностей для конфликтующих держав напрямую контактировать между собой для решения разногласий в продолжающихся конфликтах. Этому способствуют и действия других региональных акторов, заинтересованных в выстраивании конструктивного диалога с Ираном, способного снизить вероятность военной эскалации и ее разрушительных последствий.

Место России в структуре безопасности Персидского залива

Для государств Персидского залива Россия всегда была надежным партнером в обеспечении безопасности в субрегионе. Так, в июле 2019 года увидела свет российская Концепция коллективной безопасности в зоне Персидского залива. При тесном содействии арабских и иранских партнеров документ был обновлен и в 2021 году распространен в качестве официального документа Совета Безопасности ООН и Генеральной Ассамблеи ООН и передан на рассмотрение в столицы государств Залива.

«Обновленная версия нашей инициативы - говорится в послании министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова участникам конференции «Россия и Ближний Восток: стратегическое сближение и переплетение интересов» Международного дискуссионного клуба «Валдай», которая состоялась 21 февраля 2022 года - сфокусирована на принятии долгосрочной программы совместных действий по укреплению региональной стабильности. Это включает создание механизмов разрешения споров и урегулирования конфликтов, а также определение основных параметров будущей архитектуры межгосударственного взаимодействия в зоне Персидского залива. Подготовленный Россией проект документа предусматривает налаживание многосторонней координации в военно-политической сфере, завязывание экономических, гуманитарных, экологических и иных связей»26.

Вместе с тем проведение СВО и последовавшие за ней санкции в отношении России со стороны стран Запада вносят некоторые коррективы во взаимодействие РФ со странами Залива. Прежде всего, это связано с тем, что, несмотря на то, что страны субрегиона в целом не присоединились к западным санкциям и заняли нейтральную позицию в вопросе украинского кризиса, они могут быть подвергнуты вторичным санкциям. И это грозит негативным воздействием на глобализированную экономику стран Залива. Россия попала в условия, схожие с Ираном, что подталкивает ее к более активному взаимодействию с ним. Данные объективные условия в то же время могут негативно отразиться на взаимодействии с арабскими монархиями региона, если в целом действия на этом направлении не будут тщательно объясняться местным партнерам.

Несмотря на это, интерес государств Персидского залива к взаимодействию с РФ остается высоким. Подтверждением этому являются голосования в рамках ООН, где монархии придерживались нейтралитета и воздержались от осуждения действий в рамках украинского кризиса, а также сохранение условий сделки ОПЕК+, несмотря на давление западных держав. Более того, в сентябре 2022 года сразу несколько государств региона получили статус партнера по диалогу при ШОС.

Все это подчеркивает, что Россия в условиях многополярности остается важным актором для формирования диверсификационного вектора внешней политики стран субрегиона, основанного на постепенном перераспределении своих контактов с великими державами, в особенности теми, которые видят в них равноценных партнеров на политическом поле.

Заключение

Определенное снижение турбулентности в регионе Персидского залива достигается за счет появления там в последнее десятилетие следующих новых вводных:

1) многосторонность, следующая за трендом на дипломатическое взаимодействие;

2) активизация незападных внерегиональных акторов и изменение масштаба роли США;

3) формирование новых центров силы, определяющих внутренние границы региональной безопасности;

4) региональная разрядка и предпосылки к диалогу между давно конфликтующими державами.

Серьезные изменения, происходящие сейчас, стали результатом затихания революционных трансформаций после событий «арабской весны», экономических сложностей, последовавших за глобальной пандемией коронавируса и постепенного снижения активности США в регионе. Несмотря на то, что эти изменения не конечны, а складывающаяся ситуация в области безопасности там в целом временна, поскольку до сих пор не решены важнейшие вызовы безопасности (статус иранской ядерной программы, ряд конфликтных ситуаций между странами, военный конфликт в Йемене), все более очевидное понимание региональными державами необходимости самим договариваться между собой постепенно приводит к разрешению многолетних споров, формированию новых союзов, которые отражают обоюдные интересы заключающих их сторон.

Текущие изменения в регионе в целом происходят в соответствии с российским видением безопасности в Персидском заливе. Тем не менее укрепление связей Москвы и Тегерана с учетом отсутствия на данный момент устойчивого процесса интеграции Ирана в систему безопасности региона способно в краткосрочной перспективе оказать сдерживающее воздействие на диалог РФ со странами ССАГПЗ. Вашингтон будет продолжать оказывать дипломатическое давление на страны Персидского залива, активно сближающиеся с незападными державами в лице Китая и России, что, однако, не исключает продолжения ими политики диверсификации внешних контактов и укрепления независимости.

 

 

1Встреча с Президентом ОАЭ Мухаммедом Аль Нахайяном // kremlin.ru. 2022. 11 окт. // URL: http://kremlin.ru/events/president/news/69574  (дата обращения: 03.12.2022).

2Странам Ближнего Востока нужно осторожно подходить к подсказкам Запада // Коммерсант. 2019. 25 июля // URL: https://www.kommersant.ru/doc/4040966 (дата обращения: 09.08.2022).

3Бирюков Е. Этапы и инструменты внешней политики США на Ближнем Востоке // Международная жизнь.  2016. №11 // URL: https://interaffairs.ru/jauthor/material/1765  (дата обращения: 06.08.2022).

4Террористическая организация. Запрещена на территории РФ.

5Беляев Д. Прагматизм и опора на союзников. Чем примечательна политика Трампа на Ближнем Востоке? // ТАСС. 2020. 21 сент. // URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/9496011 (дата обращения: 09.08.2022).

6Memorandum on the Designation of the State of Qatar as a Major Non-NATO Ally // The White House. 2022. 10 March // URL: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/presidential-actions/2022/03/10/memorandum-on-the-designation-of-the-state-of-qatar-as-a-major-non-nato-ally/ (дата обращения: 09.08.2022).

7Joint Statement Following the Summit of the Leaders of the United States and the Gulf Cooperation Council (GCC) Countries // The White House. 2022. 16 July // URL: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2022/07/16/joint-statement-following-the-summit-of-the-leaders-of-the-united-states-and-the-gulf-cooperation-council-gcc-countries/ (дата обращения: 09.08.2022).

8Who is Martina Strong, US’ new ambassador nominee to the UAE? // Khaleej Times. 2022. 17 Sept. // URL: https://www.khaleejtimes.com/uae/who-is-martina-strong-us-new-ambassador-nominee-to-the-uae (дата обращения: 21.09.2022).

9US approves massive arms sale to Saudi, UAE to counter Iran // AP News. 2022. 2 Aug. // URL: https://apnews.com/article/biden-iran-united-arab-emirates-saudi-arabia-yemen-2821c88775fe4eafd68b802676aa4eb6 (дата обращения: 21.09.2022).

10Ragab E. Beyond money and diplomacy: Regional policies of Saudi Arabia and UAE after the Arab spring // The International Spectator. 2017. Vol. 52. №2. Р. 37-53.

11Rich B., Moore-Gilbert K. From Defense to Offense: Realist Shifts in Saudi Foreign Policy // Middle East Policy. 2019. Vol. 26. №3. Р. 62-76.

12Fraihat I. Superpower and small-state mediation in the Qatar Gulf crisis // The International Spectator. 2020. Vol. 55. №2. Р. 79-91.

13Arafat A.A.D. Epilogue: A New Security Architecture for the Persian Gulf // Regional and International Powers in the Gulf Security. Palgrave Macmillan, Cham, 2020. Р. 239-246; Косач Г.Г., Мелкумян Е.С. Роль России на Ближнем Востоке и интенсификация ее отношений с арабскими монархиями Залива // Вестник РГГУ. Серия: Политология. История. Международные отношения. 2019. №2. С. 61-75.

14Ravid B. Top Pentagon official warns Middle East partners to limit China ties // AXIOS. 2022. 18 Nov. // URL: https://www.axios.com/2022/11/18/pentagon-colin-kahl-warns-china-ties-uae-israel (дата обращения: 15.12.2022).

15Мелкумян Е.С. Израиль во внешней политике ОАЭ: от конфронтации к нормализации // Вестник МГИМО-Университета. 2021. Т. 14. №2. С. 107-118.

16Террористическая организация. Запрещена на территории РФ.

17Full transcript of AlUla GCC Summit Declaration: Bolstering Gulf unity // alarabiya.net. 2021. 6 Jan. // URL: https://english.alarabiya.net/News/gulf/2021/01/06/Full-transcript-of-AlUla-GCC-Summit-Declaration-Bolstering-Gulf-unity (дата обращения: 09.08.2022).

18Hiro D. Cold War in the Islamic World: Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, 2019.

19At UN, Iran proposes ‘coalition for hope’ to pull Gulf region from ‘edge of collapse’ // news.un.org. 2019. 25 Sept. // URL: https://news.un.org/en/story/2019/09/1047472 (дата обращения: 20.08.2022).

20El-Dessouki A., Mansour O.R. Small states and strategic hedging: the United Arab Emirates’ policy towards Iran //Review of Economics and Political Science. 2020.

21UAE is now the ‘number one’ exporter to Iran // middleeastmonitor.com 2021. 19 Oct. // URL: https://www.middleeastmonitor.com/20211019-uae-is-now-the-number-one-exporter-to-iran/ (дата обращения: 09.08.2022).

22Top UAE adviser makes rare trip to Iran amid nuclear talks // ahram.org 2021. 6 Dec. // URL: https://english.ahram.org.eg/NewsContent/2/8/445869/World/Region/Top-UAE-adviser-makes-rare-trip-to-Iran-amid-nucle.aspx (дата обращения: 09.08.2022).

23UAE Ambassador to the Islamic Republic of Iran resumes duties following leadership directives and prior discussions // mofaic.gov.ae. 2022. 15 July. // URL: https://www.mofaic.gov.ae/en/mediahub/news/2022/8/21/21-08-2022-uae (дата обращения: 22.08.2022).

24Stahl L. Iran’s President Ebrahim Raisi says he cannot trust Americans, calls sanctions «tyrannical» // CBS. 2022. 18 Sept. // URL: https://www.cbsnews.com/news/iran-president-ebrahim-raisi-60-minutes-2022-09-18/ (дата обращения: 21.09.2022).

25The Iraqi Mediation Between Iran and Saudi Arabia: Motives and Consequences // bayancenter.org. 2022. 29 June // URL: https://www.bayancenter.org/en/2022/06/3369/ (дата обращения: 09.08.2022).

26https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1799719/