Уважаемые коллеги,

Хотел бы выделить пять долгосрочных тенденций, которые определяют облик и эволюцию современной системы международных отношений и мира в целом.

Первая - это ускоренное становление многополярного устройства в мировой политике, усложнение международных отношений. Новое равновесие пока не найдено. Общий вектор - рассредоточение мировой власти, укрепление позиций незападных игроков, увеличение числа региональных держав, способных оказывать серьезное влияние на глобальные процессы.

Вторая тенденция - кризис глобализации, построенной на валютно-финансовом, технологическом и культурном доминировании США. Центр тяжести мировой экономики сместился в АТР, Китай становится мировым экономическим лидером, а в среднесрочной перспективе - крупнейшей технологической державой. Идет процесс демонополизации доллара как мировой резервной валюты. Научно-техническая сфера переживает революцию, связанную с внедрением информационно-коммуникационных, энергетических, биомедицинских и нанотехнологий.

Третья тенденция - это стремление западного сообщества во главе с США вернуть себе доминирующие позиции, привилегированный доступ к преимуществам международной системы разделения труда. Методы решения данного вопроса меняются: сейчас возобладал идеологизированный ценностный подход, условно - «демократии против авторитарных режимов». Но стратегически цель остается той же, и это - один из главных дестабилизирующих факторов в современных международных отношениях, ведущих к падению уровня глобального управления, расшатыванию ранее работавших механизмов многостороннего сотрудничества, в том числе в сфере контроля над вооружениями.

Главным препятствием на пути восстановления доминирования США назначили Россию и Китай. При этом Пекин - основной стратегический противник Вашингтона. Задачи сдерживания Москвы частично перераспределяются Вашингтоном между европейскими союзниками.

Четвертая тенденция - повышение роли фактора силы в международных отношениях. Меняется природа силовой политики, размывается грань между военными и невоенными средствами межгосударственного противоборства, между состоянием войны и мира. Информационно-психологическое, когнитивное воздействие направлено как на элиты, так и население. Возрастает опасность применения ОМУ в региональных конфликтах, а также их перерастания в мировую войну.

Пятая тенденция состоит в том, что Россия и другие ведущие державы вступили в острую фазу соперничества за право устанавливать базовые принципы миропорядка и многостороннего взаимодействия в новых международных условиях. Решающее влияние на исход этой борьбы окажут сильные, технологически развитые государства, обладающие способностью к проецированию не только военной и экономической мощи, но и духовно-нравственных, моральных ценностей. Растет влияние на мировую политику культурно-цивилизационного фактора.

На наш взгляд, эти основные тренды продолжат определять контекст международных отношений на годы вперед.

Несколько слов о тех сдвигах, которые мы фиксируем после начала Специальной военной операции.

Во-первых, завершилась 30-летняя эпоха в целом конструктивного взаимодействия России с Западом. На его место пришло длительное жесткое противостояние, потенциально более рискованное, чем холодная война. Во внешнеполитический обиход возвращаются такие установки, как взаимное сдерживание, соблюдение силового паритета, недопущение ядерного конфликта. При этом прежняя концепция контроля над вооружениями, похоже, ушла. Но что-то должно прийти ей на замену. Полная утрата механизмов в сфере стратегической стабильности была бы нам в минус.

С учетом фундаментальных противоречий между Россией и Западом и перспективы их сохранения во временном горизонте, как минимум от четырех до шести лет, высока вероятность каскадообразного «возгорания» конфликтов на разных географических направлениях. Тренд уже наметился: Нагорный Карабах, Эфиопия, Казахстан. Потенциально уязвимые точки - Корейский полуостров, Афганистан, Босния и Герцеговина, Косово, Ливия, Судан, немалая часть Африки, почти весь периметр России и Китая, включая Приднестровье и Тайвань. В нашу пользу будет играть готовность Китая, Ирана, Турции и других к действиям по ослаблению позиций США и их сателлитов.

Раз уж нам публично объявили о цели разбить Россию на поле боя, то и нам ничто не мешает поставить перед собой долгосрочную стратегическую цель - свести к минимуму присутствие США в Евразии, способствовать демонтажу утратившей смысл существования НАТО и дезинтеграции погрязшего в русофобии Евросоюза.

Еще один сдвиг связан с существенно ускорившимся после начала СВО процессом перекройки мирового порядка и его институтов, сформированных по итогам Второй мировой войны. В условиях обострения противоречий наши оппоненты взяли курс на отстранение России от подконтрольных им многосторонних организаций, площадок, механизмов регулирования. Налицо ремилитаризация Германии и заявка Японии на отказ от пацифистских принципов внешней политики, которые также расшатывают миропорядок. На подрыв центральной координирующей роли ООН американцы и их сателлиты работают путем продвижения концепции «порядка, основанного на правилах» (эксклюзивные партнерства, коалиции, «призывы»). Эффект наличия у России статуса постоянного члена СБ отчасти нивелируется тем, что западники фактически приватизировали исполнительные структуры Организации, включая офис Генерального секретаря. Сейчас они усилили атаки на институт права вето.

В-третьих, решение Запада сжечь мосты с Россией не оставляет нам иного выбора, как существенно нарастить позиции на незападных векторах внешней политики, прежде всего на пространстве СНГ, в Африке, АТР и Латинской Америке.

Необходимо сохранять крепкую смычку с Китаем и одновременно купировать попытки Запада подключать Индию и другие страны БРИКС к антикитайским и антироссийским инициативам. Именно поддержание положительного баланса с Китаем служит гарантией приемлемого исхода долгосрочного противостояния с Западом. Стратегическая автономия Индии, а также других стран БРИКС - залог относительно мирного перехода международной системы к более устойчивому состоянию с опорой на множественность центров силы.

 

И последнее. При всей остроте текущего момента фиксируем неоспоримые плюсы. Главный - избавление от иллюзий, наметившийся выход нашей страны из парадигмы поглощения ее Западом на правах экономической полуколонии. Очевидно, что необходимое условие для результативной внешней политики России после выхода из-под всех форм зависимости от Запада - укрепление самобытных начал Российского государства и общества. Кстати, СВО по-своему подсветила идею Русского мира. Многонациональна и многоконфессиональна палитра героев спецоперации - русских, чеченцев, татар, аварцев, лакцев, тувинцев, якутов, бурят, сражающихся против зараженных вирусом русофобии русскоязычных граждан Украины.

Во внешней политике - это переход к продвижению идеи о том, что Россия - самостоятельная, самодостаточная страна-цивилизация, где евразийская общность судьбы - залог развития и процветания народов. Оздоравливающий в плане освоения новых смыслов и целеполагания отрыв от Запада формирует условия для более развернутого сотрудничества с тюркоязычной, арабо-мусульманской, китайско-конфуцианской, индо-южноазиатской, африканской и латиноамериканской цивилизациями. Именно там сегодня - наибольшее число единомышленников и друзей, что показала и их реакция на действия на Украине.