В первые дни Русско-японской войны 1904-1905 годов произошло одно из самых легендарных событий в истории отечественного военно-морского флота, о котором по сей день вспоминают благодарные потомки.

9 февраля (27 января по ст. ст.) 1904 года крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» вышли из бухты Чемульпо на неравный бой с японской эскадрой. Несмотря на огромные потери, русские моряки не только не спустили Андреевский флаг перед превосходящими силами неприятеля, но и героически сражались до последней возможности, навсегда став символом мужества, отваги и чести. Экипажи затопленного после боя «Варяга» и взорванного «Корейца» приняли на борт стоявшие в Чемульпо крейсеры: французский «Паскаль» (Pascal), итальянский «Эльба» (Elba) и британский «Талбот» (Talbot).

 

Поскольку японцы требовали гарантий того, что уцелевшие в сражении моряки не станут в дальнейшем участвовать в боевых действиях, была согласована их отправка в Россию через Индийский океан на Черное море. Англичане решили организовать транспортировку через Гонконг в Сингапур или Коломбо. Французский капитан получил из Парижа указание направить команды русских кораблей в Сайгон.

26 февраля, после остановки в Шанхае, первую группу наших моряков доставили на крейсере «Паскаль» в главный военно-морской порт колониального Индокитая. В Сайгоне героев Чемульпо встретили с нескрываемым восхищением. Описание их подвига стало главной темой всех газет. В начавшейся войне с Японией французское общественное мнение было полностью на стороне России. Более того, объявленный Парижем нейтралитет в этой войне и отказ в помощи русским союзникам многие французы сочли предательством.

В далеком от метрополии Индокитае колониальные власти и местные жители постарались окружить русских героев максимальным вниманием во время их пребывания в столице Кохинхины1. Весь офицерский состав кораблей был расселен согласно чинам в одном из лучших отелей того времени - гостинице «Континенталь»2. Экипажи разместили недалеко от порта, рядом со знаменитым ботаническим садом и зоопарком, где они могли свободно гулять. Их бараки находились на территории Арсенала - будущего судоремонтного завода «Башон», многие десятилетия являвшегося одним из флагманов советско-вьетнамского, а затем и российско-вьетнамского ВТС. Особо радовались наши моряки возможности получить новое обмундирование французских колониальных войск. Дело в том, что, покидая корабли, многие не смогли захватить иную одежду, кроме той, что была на них во время боя3.

После прибытия экипажей в Сайгон из Парижа и Ханоя4 поступили директивы, предписывающие обеспечить отправку русских на родину максимально быстро и по возможности комфортно. В этой связи генерал-губернатор Индокитая Поль Бо5  (Paul Beau) в телеграмме, адресованной военным и колониальным властям Кохинхины, предложил организовать эвакуацию на пароходах компании «Мессажери Маритим» (Compagnie des Messageries Maritimes) - «Чодок» (Chaudoc) или «Аннам» (Annam). На «Чодоке», отход которого из Сайгона по расписанию намечался 18 марта, имелась возможность разместить до 450 матросов, включая 130 раненых. Однако на его борту не было никаких помещений для офицерского и унтер-офицерского состава. По мнению французов, на этом пароходе можно было отправить тех, кто нуждался в эвакуации в первую очередь, в частности раненых. Что касается парохода «Аннам», то там имелись 35 кают для офицеров и была возможность разместить до 1 тыс. нижних чинов, но отходил он из Сайгона в Марсель только в начале апреля. Эта информация была доведена до капитана «Варяга» В.Ф.Руднева на состоявшейся 3 марта встрече в штабе французского военно-морского командования.

Предложенные варианты никак не могли устроить российскую сторону, которая, учитывая имевшиеся директивы, настаивала на скорейшей и, главное, одновременной отправке всех моряков на одном пароходе.

 

Французы продолжили поиск более подходящего транспорта.

Еще 1 марта командующий базировавшейся в Сайгоне французской Тихоокеанской эскадры вице-адмирал Ш.Ж.Бейль (Charles Jessé Bayle) получил телеграмму из Гонконга. В ней сообщалось, что в соответствии с указаниями, поступившими в адрес русского консула из Санкт-Петербурга, еще 150 моряков, доставленных туда из Чемульпо итальянским крейсером «Эльба», должны были прибыть в Сайгон 11 марта на французском почтовом пароходе «Остральен» (Australien)6.

4 марта в Сайгон поступила новая телеграмма за подписью генерал-губернатора. В ней предлагалось согласовать с русскими командирами использование в качестве транспорта грузовое судно «Медок» (Médoc). Одновременно П.Бо дал указание создать совместную комиссию, в состав которой предлагал делегировать старшего офицера крейсера «Паскаль» и пригласить представителя русского командования. Этой комиссии предстояло определить перечень работ по реконструкции и дооснащению судна, чтобы обеспечить русским морякам условия транспортировки, по крайней мере не хуже тех, в каких обычно перевозили на нем французских военных7.

Предложенный вариант в основном отвечал запросам российской стороны, о чем вице-губернатор Кохинхины Ф.П.Родье8 (François Pierre Rodier) не замедлил сообщить в Ханой. Он также поддержал выбор «Медока», назвав его оптимальным. Более того, по его словам, представитель судовладельца компании «Мессажери Маритим» в предварительном порядке якобы подтвердил даже возможность организации захода судна в Одессу. При этом Ф.П.Родье, хорошо владевший ситуацией, выразил сомнение относительно того, что на судне останется место, чтобы по пути принять на борт тех членов русских экипажей, которых англичане уже отправили в Коломбо9. В депеше от 6 марта он однозначно написал, что на пароходе «Медок» недостаточно места, чтобы дополнительно посадить еще 100 человек, находившихся на Цейлоне10 .

Эта проблема отпала, так как 7 марта французам стало известно, что эту группу моряков англичане запланировали доставить в Россию на отдельном пароходе11.

Находящиеся в заморских территориях французы с неподдельным энтузиазмом хотели помочь русским союзникам, однако в Париже продолжалась политическая игра. Инициатива по транспортировке экипажей непосредственно в российский порт была отвергнута. 8 марта вице-губернатор Кохинхины и местное представительство компании «Мессажери Маритим» получили из МИД Франции указание, чтобы «Медок» следовал обычным маршрутом без захода в Одессу12.

В соответствии с подписанным вице-губернатором Кохинхины приказом создавалась комиссия для организации и приемки работ по дооборудованию парохода. Командующему французской Тихоокеанской эскадрой предписывалось направить для работы в ней трех офицеров крейсера «Паскаль», а капитану В.Ф.Рудневу предложили делегировать в ее состав своего офицера. Секретарем комиссии был назначен представитель колониальных властей - атташе аппарата вице-губернатора Кохинхины Ф.Шевийон (F.Chevillon)13.

Капитан «Варяга» в целом принял французское предложение, но настоял на более представительном участии в ее работе русских офицеров. В итоге в комиссию вошли старший помощник капитана крейсера «Паскаль» Р.Шевалье (R.Chevalier) (в качестве председателя), главный врач Прижан (Prigent) и комиссар 2-го класса Руссель (Roussel)14. От русских моряков - лейтенант П.Г.Степанов и младший врач М.Л.Банщиков.

На первом заседании комиссии 9 марта капитан В.Ф.Руднев, который получил соответствующее предписание из Петербурга, дал официальное согласие на предложенный французами вариант эвакуации экипажей на «Медоке». При этом он настаивал на том, чтобы на нем вернулись непременно все, кто уже находился в Сайгоне, и те, кто 11 марта должны были прибыть из Гонконга.

В составленном по итогам встречи протоколе были отражены детали дооснащения судна всем необходимым для транспортировки офицеров и матросов, включая раненых. В документе зафиксировали, что пассажирам будет обеспечено трехразовое питание: на завтрак - сливочное масло, чай и хлеб, на обед - суп, свежее мясо, четверть литра вина (quart de vin) и на ужин также суп, мясо и вино. Дополнительно чай должны были давать в течение всего дня. Французы обязались снабдить врача «Варяга» необходимыми медикаментами15.

На предусмотренные работы отводилось двое суток, с тем чтобы все было готово к прибытию в Сайгон второй группы моряков, ранее находившихся на итальянском крейсере «Эльба».

Второе заседание комиссии, как и планировалось, состоялось утром 11 марта на борту «Медока». Исходя из реальных возможностей, В.Ф.Руднев вынужден был согласиться с тем, что основная часть офицеров (20 человек) под командованием капитана «Корейца» Г.П.Беляева будет отправлена на почтовом судне «Остральен», где имелось необходимое количество кают. Однако сам он категорически отказался возвращаться домой отдельно от команды. Французы после заседания комиссии доложили своему руководству, что В.Ф.Руднев занял принципиальную позицию, заявив, что «останется со своими людьми до конца»16.

Таким образом, 450 морякам, главным образом нижним чинам, были подготовлены места на пароходе «Медок». В.Ф.Рудневу предоставлялась каюта капитана судна, для двух офицеров поставили койки в единственной пассажирской каюте, а еще один офицер был размещен в так называемой «импровизированной» каюте17.

12 марта первым отошел от причала увозивший группу офицеров пароход «Остральен». Следом за ним отчалил «Медок», на борту которого находились В.Ф.Руднев, лейтенанты С.В.Зарубаев и П.Г.Степанов, врач М.Л.Банщиков, фельдшер броненосца «Полтава», 217 матросов «Варяга», 157 - «Корейца», 55 матросов десантного отряда броненосца «Севастополь» и казаки из охраны русской миссии в Сеуле18. Два заболевших дизентерией матроса были оставлены для лечения в Сайгоне и 19 марта отправлены в Марсель на пакетботе «Чодок»19.

Русские моряки были очень признательны французским коллегам за оказанную поддержку и помощь, особенно экипажу «Паскаля», который по-братски делил с ними все трудности, начиная с эвакуации после боя. На прощание командиру крейсера Виктору Сенесу (Victor-Baptistin Sènés) была вручена изготовленная в Сайгоне памятная плита из полированного оникса. На прикрепленной к ней серебряной пластине по-французски было написано:  «Командиры «Варяга» и «Корейца», а также офицеры этих кораблей от всего сердца благодарят господина капитана 2 ранга Сенеса, командира «Паскаля», и его доблестных офицеров за рыцарское поведение после событий у Чемульпо 27 января (9 февраля по н. ст.) 1904 года. Мы сохраним неизгладимые воспоминания о великодушном приеме, оказанном нам истинными сынами славной Франции.

Сайгон, 29 февраля (12 марта по н. ст.) 1904 года».

Ниже значились имена капитанов и офицеров русских кораблей20.

Надо сказать, что помощь французов была хотя и искренней, но не бескорыстной. В колониальном архиве сохранились документы, свидетельствующие, что затраты властей Кохинхины на прием наших моряков в размере 2023,35 франков были впоследствии компенсированы русской казной21.

 

 

1Французская колония Кохинхина (столица г. Сайгон) вместе с протекторатами Тонкин и Аннам, а также Камбоджей с 1887 г. входила в Индокитайский союз, к которому впоследствии присоединился Лаос.

2Одна из старейших гостиниц города была открыта в 1880 г. Известна тем, что в ее 214-м номере жил Грэм Грин, когда в середине 50-х годов ХХ в. писал своего знаменитого «Тихого американца».

3Мельников Р.М. Крейсер «Варяг». Л., 1983 г. С. 219.

4Ханой являлся столицей Индокитайского союза с 1902 г.

5Генерал-губернатор Индокитая с октября 1902 г. по февраль 1907 г.

6Телеграмма из Гонконга от 1 марта 1904 г., принятая крейсером «Монкальм» в порту Сайгон. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390.

7Телеграмма генерал-губернатора Индокитая №241. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №2.

8Вице-губернатор Кохинхины в 1902-1906 гг.

9Телеграмма вице-губернатора Кохинхины №54 от 5 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №3.

10Телеграмма вице-губернатора Кохинхины №55 от 6 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №6.

11Телеграмма вице-губернатора Кохинхины №56 от 7 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №11.

12Письмо вице-губернатора Кохинхины управляющему компанией «Мессажери Маритим» №118 от 8 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №12.

13Решение вице-губернатора Кохинхины от 5 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №4.

14Приказ начальника штаба командования французской Тихоокеанской эскадрой №114 от 6 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №7.

15Протокол заседания Комиссии по переоборудованию парохода «Медок» от 9 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №14.

16Телеграмма вице-губернатора Кохинхины №58 от 12 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №22.

17Протокол заседания Комиссии по переоборудованию парохода «Медок» от 11 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390. Документ №15.

18Мельников Р.М. Указ. соч.

19Телеграмма вице-губернатора Кохинхины №64 от 20 марта 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390.

20Рыков В.К., Чуприянов Ю.В. Чемульпо - Тулон – Сталинград // Московский журнал: История государства Российского. 2002 г. №9 // http://mosjour.ru/2017062205/

21Записка генерального секретаря финансовой службы Индокитая заместителю администратора Генсекретариата в Сайгоне №318 от 8 июля 1904 г. Государственный архивный центр №2 г. Хошимина. Архив администрации Кохинхины. Досье №34390.