Оценку выставила история. К 90-летию со дня рождения И.А.Рогачева

Есть люди, оценку деятельности которых выставляет сама Ее Величество История. К числу таких людей, безусловно, относится Игорь Алексеевич Рогачев - прославленный советский и российский дипломат, сыгравший огромную роль в укреплении позиции нашей страны в Азиатско-Тихоокеанском регионе и выведении на новый уровень ее отношений с Китаем, где он в течение 13 лет представлял Россию в качестве Чрезвычайного и Полномочного Посла.

Вся его жизнь была связана с Востоком. Вся его профессиональная деятельность была посвящена изучению Китая, развитию отношений с КНР и другими странами Азии, урегулированию проблем АТР. Здесь, на Востоке, его ждали и главные испытания, и яркие победы.

На всех этапах своей жизни в профессии И.А.Рогачев упорно отстаивал важность Китая, важность Азии для нашей страны, важность активного участия в региональных делах и тесного сотрудничества с государствами региона. С начала 1980-х годов Игорь Алексеевич принимал личное участие в разработке азиатской политики нашей страны и внес весомый вклад в обеспечение ее интересов в АТР. Он выступал принципиальным сторонником сначала нормализации отношений, а затем установления стратегического партнерства между Россией и Китаем. История подтвердила правоту его взглядов.

Игорь Алексеевич Рогачев родился 1 марта 1932 года в семье блестящего китаеведа, ученого-филолога, переводчика и дипломата Алексея Петровича Рогачева¹, который прожил долгую и насыщенную событиями жизнь, посвятив ее Китаю и советско-китайским отношениям.

Сын продолжил дело отца, и на его долю выпало не меньше испытаний, а исторический масштаб заслуг Игоря Алексеевича Рогачева мы можем по-настоящему оценить только сейчас.

На мой взгляд, в истории наших отношений с Китаем последних 40 лет было как минимум три переломных этапа: выработка курса на нормализацию советско-китайских отношений (1980-1984 гг.), подготовка исторической советско-китайской встречи в верхах (1984-1989 гг.) и борьба вокруг определения характера российско-китайских отношений и вектора их дальнейшего развития (1992 г.). В успешное прохождение каждого из этапов И.А.Рогачев внес неоспоримый вклад. Перелистаем эти страницы.

В начале 1980-х годов советско-китайские отношения находились на такой низкой точке, какую сегодня даже трудно себе представить. Но главная сложность состояла в том, что в сложившейся патовой ситуации, которая уже не отвечала ни интересам СССР, ни интересам КНР, и той и другой стороне было непросто не то чтобы сделать первый шаг - даже заявить о том, что из этого тупика надо как-то выходить.

Принципиально важным сигналом о готовности Москвы искать пути налаживания нормального общения с восточным соседом стали выступления Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева в марте 1982 года в Ташкенте и в сентябре того же года в Баку. С высокой трибуны было заявлено, что СССР относится к КНР как к социалистическому государству и готов договариваться с Пекином о приемлемых для обеих сторон мерах по улучшению советско-китайских отношений на основе взаимного уважения интересов друг друга. «Нормализация советско-китайских отношений явилась бы хорошим вкладом в укрепление мира и стабильности в Азии и во всем мире»².

Сменивший Л.И.Брежнева на посту лидера партии Ю.В.Андропов придавал вопросам урегулирования противоречий с Китаем первостепенное значение. Уже на ноябрьском 1982 года Пленуме ЦК КПСС он подчеркнул стремление Советского Союза к такому развитию отношений, чтобы добрая воля и общие заботы об интересах социализма подсказывали правильные решения и там, где по разным причинам все еще нет нужного доверия. «Это относится и к нашему великому соседу - Китайской Народной Республике»³.

«Лед тронулся», но толщина этого «льда» была такой, что «ледоход» измерялся миллиметрами. Однако они не оставались незамеченными. Взять хотя бы вояжи заведующего I Дальневосточным отделом МИД СССР М.С.Капицы⁴ в Пекин по приглашению нашего посла в КНР И.С.Щербакова. В ответ в августе 1982 года Москву в качестве гостя посла КНР в СССР - по аналогии с поездками М.С.Капицы - посетил заведующий Отделом по вопросам СССР и стран Восточной Европы Юй Хунлян. От китайского дипломата поступило предложение начать консультации «для решения одной-двух проблем в китайско-советских отношениях»⁵. Это были «первые ласточки», намекавшие на грядущую весну.

В ноябре 1982 года на похороны Л.И.Брежнева прибыла китайская правительственная делегация во главе с министром иностранных дел КНР Хуан Хуа. У него состоялась беседа с А.А.Громыко. Вскоре после этого, в декабре того же года, в Пекине прошли советско-китайские консультации по вопросам международных отношений на уровне заместителей министров иностранных дел.

Именно в это время И.А.Рогачев был назначен заведующим I ДВО (и сразу - членом Коллегии МИД), сменив на этом посту М.С.Капицу, который стал заместителем министра. Будучи единомышленниками, Капица и Рогачев сформировали плодотворный творческий «тандем», который, ставя во главу угла национальные интересы Советского Союза, при всех существовавших тогда ограничениях смог реализовать на китайском направлении много конструктивных идей.

Чтобы читателю была более понятна атмосфера, царившая в советско-китайских отношениях в те годы, приведу слова нашего заслуженного дипломата-китаиста Л.П.Моисеева: «Мало кто сомневался, что в советско-китайских отношениях начинается потепление… Однако взаимные пропагандистские нападки продолжались. Китай по-прежнему обличал «советский гегемонизм», в нашей печати в адрес Китая высказывались обвинения в отказе от основных принципов социализма… Остановить этот набравший обороты пропагандистский маховик до поры до времени не могли периодически объявлявшиеся с нашей стороны моратории на публикацию в советской печати критических материалов в адрес Китая, что должно было продемонстрировать нашу добрую волю. Китай на эти жесты не реагировал»⁶. Вот в каких условиях приходилось работать. Перед советскими дипломатами стояла нелегкая задача: пройти между Сциллой и Харибдой, «выстроить движение так, чтобы не создавалось впечатления о сдаче позиций и в то же время чтобы не сорвать поначалу весьма зыбкий процесс»⁷.

В Архиве внешней политики Российской Федерации хранится документ - информация I ДВО «О советско-китайских отношениях», датированная маем 1983 года. На последней странице хорошо знакомая мне виза - «И.Рогачев». Начинается материал словами: «В целом сегодня нет оснований говорить о серьезном улучшении отношений между Советским Союзом и Китаем или о том, что наметилась реальная перспектива их существенного улучшения». А заканчивается уже на иной ноте: «Мы будем и впредь стремиться к улучшению отношений с Китаем, терпеливо и настойчиво продолжать переговоры с ним в различной форме и на различных уровнях, но с принципиальных позиций и, разумеется, не за счет наших друзей и третьих стран»⁸. В этих словах узнается личная позиция Игоря Алексеевича.

По итогам очередной поездки М.С.Капицы в Пекин в сентябре 1983 года был сформулирован ряд предложений. В частности, предлагалось передать китайской стороне товарные списки к торговым переговорам на 1984 год, предоставить помощь в реконструкции некогда построенных Советским Союзом предприятий, обменяться промышленными выставками, расширить обмен студентами до 100 человек с каждой стороны, начать обмениваться художественными коллективами⁹.

Конечно, осуществить удалось далеко не все. Но крошечные шажки на неосновных, неполитических направлениях двусторонних отношений начали приносить результаты. 1983-1984 годы стали временем некоторого оживления торговли, «разморозки» культурных связей и возобновления студенческих обменов. В одну из групп советских студентов, направленных на стажировку в Китай, попал и автор этих строк.

Сильным дипломатическим ходом была организованная по инициативе советского МИД поездка в Китай И.В.Архипова¹⁰. Она состоялась в декабре 1984 года. Иван Васильевич в то время был уже пенсионером, но в Китае его помнили и искренне уважали. Дело в том, что с 1950 года И.В.Архипов в течение нескольких лет работал в Китае, являясь руководителем группы советских специалистов, помогавших молодой республике создавать основы современной промышленности. Он установил тесные деловые контакты со многими руководителями китайских министерств и ведомств начала 1950-х - теми самыми, которых Дэн Сяопин в начале 1980-х вернул во власть и ввел в состав высшего руководства. Они были искренне рады вновь увидеться с Архиповым. В Пекине, несмотря на сохранявшуюся напряженность в межгосударственных отношениях, его встречали как близкого старого друга. Приезд И.В.Архипова был однозначно воспринят как стремление Москвы возродить все то хорошее, что связывало советский и китайский народы. Нет никакого сомнения в том, что встречи Ивана Васильевича с китайскими лидерами существенно подтолкнули процесс движения Советского Союза и Китая навстречу друг другу.

Но сколько копий было сломано, чтобы этот визит состоялся! Свидетельства мы находим в воспоминаниях М.С.Капицы. В своих мемуарах он пишет о том, что идея поездки И.В.Архипова вызвала острые межведомственные споры. Вопрос обсуждался на заседании Комиссии Политбюро ЦК КПСС по Китаю. Заколебался А.А.Громыко, который первоначально поддержал замысел. В конце концов министра удалось убедить, и он подписал записку в ЦК, которая была одобрена¹¹.

Сегодня хорошо известно, что по вопросу об отношениях с Китаем между Отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран и МИД в начале 1980-х годов возникли серьезные разногласия. Аргументы против нормализации были весомыми: выдвижение Пекином «трех предварительных условий» («трех препятствий»), разница в оценках внутренней и внешней политики друг друга, рост напряженности в отношениях СССР с США при одновременном расширении связей Китая с США и Японией¹². Внутренняя полемика привела к тому, что решение об урегулировании проблем с Китаем принималось долго и трудно. Надо было обладать недюжинной смелостью, чтобы в те времена спорить с Отделом ЦК. 

Здесь уместно привести слова близкого друга И.А.Рогачева - известного ученого и дипломата В.П.Лукина¹³: «В условиях, когда советская официальная государственная китаистика была очень жесткой по отношению к Китаю, Игорь Алексеевич как один из руководителей МИД должен был дисциплинированно реализовывать эту линию. Однако в душе он был человеком более глубоким, более осторожным, и проблема резкого ухудшения отношений с Китаем его очень беспокоила… Игорь Алексеевич, как бы идя по узкому мостику, лавировал и пытался не допустить, чтобы наши отношения с Китаем в конце концов переросли в открытый конфликт… И заслуга Игоря Алексеевича в том, что все-таки возобладал более осторожный, конструктивный путь даже в условиях внутреннего раздрая в Китае и острых дискуссий по китайской теме у нас. Эта заслуга очень велика и, по-моему, не оценена в полной мере»¹⁴.

С приходом к власти М.С.Горбачева в партийном и государственном руководстве страны окончательно утвердилась точка зрения: надо вести дело к нормализации отношений с Китаем, и чем скорее она состоится, тем лучше. Но путь к ней оказался тернистым.

Начало подготовки нормализации советско-китайских отношений совпало с назначением в середине 1986 года И.А.Рогачева заместителем министра иностранных дел СССР. Таким образом, Игорь Алексеевич «встал у руля» этого важнейшего и сложнейшего политического проекта.

Движению к нормализации способствовало постепенное сближение позиций Советского Союза и Китая по международным проблемам. Москва и Пекин взяли на себя обязательство не применять первыми ядерное оружие, выступили против милитаризации космоса.

Находясь летом 1986 года на Дальнем Востоке, вблизи границы с КНР, новый советский лидер счел необходимым подчеркнуть особую значимость отношений с Китаем, от которых многое зависит в мировом развитии. Отметив, что в СССР с пониманием и уважением воспринимают курс китайского руководства на модернизацию страны, он высказался за углубление всестороннего сотрудничества двух стран.

Но сохранялись и расхождения, причем по весьма существенным вопросам. Речь идет о тех самых «трех препятствиях»: китайская сторона требовала, чтобы СССР вывел свои войска из Афганистана, ликвидировал военное присутствие в Монголии и отвел войска от советско-китайской границы, а также оказал давление на Вьетнам с тем, чтобы Ханой убрал свои войска из Камбоджи. Вести консультации по этим сложнейшим проблемам было поручено И.А.Рогачеву.

С одной стороны, на высшем уровне китайской стороне было заявлено о намерении вывести советские войска из МНР и Афганистана, о готовности обсуждать вопрос о сокращении вооруженных сил в районе границы. Но на каких условиях? Еще сложнее обстояло дело с кампучийской проблемой: этот тугой узел затрагивал интересы нашего союзника - Вьетнама. Рекомендация Москвы нормализовать китайско-вьетнамские отношения впечатление на Пекин не произвела. Но И.А.Рогачев как глава советской делегации на политических консультациях - они продолжались до 1987 года - настойчиво продолжал поиск развязок по этим вопросам.

Этапы преодоления разногласий между СССР и КНР во второй половине 1980-х годов подробно описаны в специальной и мемуарной литературе: здесь нет надобности пересказывать весь ход событий. Остановлюсь лишь на нескольких эпизодах, демонстрирующих глубокую вовлеченность И.А.Рогачева в процесс движения к советско-китайской нормализации, причем по всем азимутам наших отношений с Китаем.

Игорь Алексеевич приложил немало усилий для того, чтобы советские дипломаты, работавшие в КНР, и китайские дипломаты в Советском Союзе после долгих лет работы почти на «осадном положении» смогли наконец трудиться с полной отдачей и чувствовать себя комфортно. Об этом свидетельствует запись состоявшейся в июне 1986 года беседы И.А.Рогачева с временным поверенным в делах КНР в СССР Ли Фэнлинем¹⁵, в ходе которой китайскому дипломату была вручена нота с предложением снять ограничения, регламентировавшие контакты Посольства СССР в Пекине и Посольства КНР в Москве с ведомствами и учреждениями другой стороны. Китайская сторона приветствовала инициативу создания благоприятных условий для эффективной работы посольств¹⁶.

Большое внимание И.А.Рогачев, несмотря на чудовищную занятость, уделял развитию российско-китайских общественных связей, часто встречался с ветеранами советско-китайской дружбы. При этом должностью заместителя председателя Общества дружбы с Китаем он очень гордился.

Одновременно Игорь Алексеевич задумывался о том, чтобы стратегия развития советско-китайских отношений носила долгосрочный характер. В апреле 1988 года он обратился к директорам ведущих научных центров с предложением принять участие в «выработке широкого концептуального подхода к перспективам развития наших отношений с Китаем на базе прогноза основных тенденций внутренней ситуации в Китае и его внешней политики на ближайшие 15-20 лет». Запрос на предложения к соответствующему документу был направлен в Институт Дальнего Востока, Институт востоковедения, Институт мировой экономики и международных отношений, Институт США и Канады, Институт экономики мировой социалистической системы, МГИМО и Дипломатическую академию МИД СССР. Имелось в виду показать место Китая в мире, проанализировать международную деятельность КНР, отношения с США, Японией, Индией, государствами Юго-Восточной Азии, линию КПК в международном коммунистическом и рабочем движении¹⁷. Желание заместителя министра иностранных дел СССР Рогачева поставить отношения с КНР на прочную основу, придать им системный характер в дальнейшем проявилось в усилиях посла России в КНР Рогачева выстроить российско-китайские отношения как стратегическое партнерство, обращенное в будущее. Эти усилия увенчались успехом.

Но тогда, в 1988-м, необходимо было в первую очередь решать более практические задачи. Особенно вязко шли переговоры по кампучийской проблеме, без решения которой партнеры отказывались давать «зеленый свет» советско-китайской встрече в верхах.

В сентябре 1988 года заместитель министра иностранных дел СССР вылетел с рабочим визитом в Пекин, где провел переговоры со своим китайским визави. По завершении переговоров Игорь Алексеевич был принят главой внешнеполитического ведомства Цянь Цичэнем¹⁸ - его старым знакомым. В ходе этой беседы И.А.Рогачев уверенно заявил: нынешняя рабочая встреча показала, что обе стороны заинтересованы в достижении урегулирования политическими средствами. Собеседник этот тезис поддержал: скорейшее урегулирование кампучийской проблемы Китай считает «общим стремлением наших стран»¹⁹.

Это позволило достичь договоренности о визите Цянь Цичэня в Москву для подготовки встречи в верхах. В ЦК КПСС была направлена записка, в которой излагалось китайское видение намеченного на декабрь 1988 года визита Цянь Цичэня. В ней отмечался обнадеживающий настрой китайских переговорщиков, который почувствовали наши дипломаты: «По поводу сроков ответного визита министра иностранных дел СССР в Китай собеседник заметил, что перерыв между двумя визитами не должен быть большим»²⁰.

Так и случилось. Поездка Э.А.Шеварднадзе в КНР состоялась буквально два месяца спустя. В Шанхае советского министра принял Дэн Сяопин. Приветствуя гостей, он обратил особое внимание на И.А.Рогачева и, по воспоминаниям самого Игоря Алексеевича, пожимая ему руку, радостно воскликнул: «А я вас узнал: вы переводили мне в 1960-х годах. Мы тогда ругались!»²¹

Встреча Э.А.Шеварднадзе с Дэн Сяопином и переговоры министров показали, что путь к нормализации открыт. Работа вступила в завершающую стадию.

Не будет преувеличением сказать, что в реализации проекта нормализации советско-китайских отношений Игорь Алексеевич был главным «инженером-конструктором». Он не только осуществлял общее руководство всем процессом подготовки намеченной на май 1989 года встречи в верхах, но и сам писал многие бумаги, а также непосредственно участвовал в финальной стадии «драфтинга» итогового документа визита. Вот как описывает роль И.А.Рогачева тогдашний посол СССР в КНР, наш блистательный дипломат О.А.Трояновский²²: «Передовые группы стали прибывать одна за другой. Сначала появилась группа во главе с заместителем министра Игорем Рогачевым. Она работала с соответствующими китайскими представителями над текстом заключительного совместного коммюнике. И хотя эта работа длилась начиная с марта и апреля, осталось несколько несогласованных пассажей, которые предстояло заполнить министрам уже в ходе визита… Коммюнике получилось сравнительно коротким и вполне содержательным»²³.

Много переживаний и обсуждений было связано с охватившими китайскую столицу в апреле 1989 года студенческими волнениями. Тем не менее было принято решение нормализацию не откладывать. Китайские партнеры придерживались того же мнения.

Официальный визит М.С.Горбачева в Китай состоялся в намеченные сроки, 15-18 мая 1989 года, став историческим: в Пекине высшие руководители СССР и КНР договорились «закрыть прошлое и открыть будущее». В наших отношениях с Китаем это был поворотный момент.

Но все ведь могло сложиться иначе. И здесь Игорь Алексеевич проявил свойственную ему «дипломатическую дальнозоркость»: он был одним из тех, кто уговорил М.С.Горбачева не встречаться с лидерами студенческих протестов на площади Тяньаньмэнь. По мнению Е.М.Примакова, «выступи Горбачев перед студентами, навряд ли оказалась бы столь дружественной и плодотворной встреча с Дэн Сяопином»²⁴.

Сегодня мы ясно осознаем, какие перспективы открылись благодаря нормализации советско-китайских отношений, и отдаем должное политической дальновидности руководителей двух стран. Но не стоит забывать и о тех, кто эту нормализацию выстрадал, спланировал, подготовил и обеспечил.

Когда визит был завершен, китайская сторона в соответствии с национальным дипломатическим этикетом и в знак благодарности за совместную работу преподнесла членам официальной делегации памятные сувениры. Игорь Алексеевич, помню, был удивлен и впечатлен тем обстоятельством, что полученный им презент отличался от всех остальных: это были изысканная тушечница и кисточка для каллиграфии. Такой подарок мог оценить только настоящий китаист.

Во второй половине 1989 - начале 1990 годов развернулась активная работа по реализации достигнутых на майской встрече в верхах договоренностей. Постепенно советско-китайские встречи на высоком уровне и практические контакты стали приобретать все более регулярный характер. За короткий период длиной всего в несколько лет от былого отчуждения между Советским Союзом и Китаем не осталось и следа. Отношения переживали бурное развитие и крепли на глазах.

Итоги этой работы подвел официальный визит в СССР в апреле 1990 года премьера Госсовета КНР Ли Пэна²⁵. Значение данного визита заключалось не только в том, что с 1964 года Ли Пэн был первым главой китайского правительства, посетившим нашу страну. Советский Союз стал первым крупным государством, принявшим у себя высокопоставленного китайского руководителя, считавшегося на Западе после событий на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года «нерукопожатным». В Пекине это оценили: ведь визит Ли Пэна в СССР сыграл важную роль в деле прорыва устроенной США и их западными союзниками международной изоляции КНР.

Центральным событием в советско-китайских отношениях в следующем, 1991 году стал состоявшийся 15-19 мая официальный визит в СССР Генерального секретаря ЦК КПК, председателя Центрального военного совета КНР Цзян Цзэминя²⁶. Между советским и китайским лидерами был продолжен диалог, начатый двумя годами раньше в Шанхае, где Цзян Цзэминь тогда работал секретарем горкома КПК и принимал М.С.Горбачева.

Для наших отношений визит Цзян Цзэминя имел особое значение, поскольку в рамках визита в Москве было подписано Соглашение между СССР и КНР о советско-китайской государственной границе на ее Восточной части. Огромный вклад в достижение договоренности по этому наиболее протяженному участку границы внес И.А.Рогачев, который с 1987 по 1991 год являлся главой правительственной делегации СССР на советско-китайских переговорах по пограничным вопросам. Как вспоминают члены советской делегации, в этом качестве Игорь Алексеевич «проявил максимум изобретательности и дипломатического искусства»²⁷.

Советский Союз доживал последние дни. Предвидя это, в конце декабря 1991 года в Россию прибыла китайская правительственная делегация во главе с заместителем премьера Госсовета КНР Ли Ланьцином²⁸. В самый канун Нового года в мидовской «высотке» состоялось подписание Протокола переговоров сторон. Значение этого небольшого по объему документа состояло в том, что он закреплял решение Правительства КНР о признании Российской Федерации продолжателем СССР. «Протокол переговоров, - вспоминает подписавший его от имени китайской стороны Тянь Цзэнпэй²⁹, занимавший тогда пост заместителя министра иностранных дел КНР, - стал руководящим документом для развития китайско-российских отношений в новой ситуации»³⁰.

31 января 1992 года в Нью-Йорке состоялась встреча Б.Н.Ельцина с премьером Госсовета КНР Ли Пэном - они вместе принимали участие в заседании СБ ООН на высшем уровне. Президент России с благодарностью принял озвученное его китайским собеседником приглашение посетить Китай с визитом. Казалось бы, все складывалось удачно.

Однако наряду с позитивом были и сигналы иного рода. «Холодком» в российско-китайских отношениях повеяло во время состоявшегося 16-17 марта 1992 года визита в КНР российского министра иностранных дел А.В.Козырева. Китайские собеседники министра были явно обескуражены рядом его заявлений, в частности по вопросам прав человека в Китае, которые на фоне жесточайшей критики, которой Пекин подвергался в то время со стороны Запада, заставляли усомниться в желании нового российского руководства строить с Китаем подлинно дружественные отношения. Они наводили на мысль о том, что Россия собирается жестко оппонировать Китаю на стороне США и других западных стран.

Недоверие к новым российским властям испытывали и в Пекине. В моем дневнике сохранилась запись высказывания видного китайского военачальника о внутриполитической ситуации в России (она была сделана со слов знакомого по дипкорпусу, который доверительно поделился со мной услышанным): «Обстановка в России хуже, чем в странах Восточной Европы. Положение Ельцина ослабло, есть опасения, что он не продержится у власти до конца года. Это может отразиться на согласовании окончательных сроков визита Президента России в Китай».

Как раз в это время, 5 февраля 1992 года, И.А.Рогачев был назначен послом России в КНР. На плечи нового посла ложилась нелегкая ноша: задача заключалась в том, чтобы убедить и свое руководство в Москве, и китайскую сторону, что поступательное развитие российско-китайских отношений отвечает интересам обеих стран.

Месяцы, последовавшие за вручением Игорем Алексеевичем 12 апреля 1992 года верительных грамот Председателю КНР, выдались крайне напряженными и нервными. Надо было проделать большую работу, чтобы вывести двусторонние отношения на траекторию конструктивного развития. Важной промежуточной «станцией» на этом маршруте сторонами был обозначен визит Б.Н.Ельцина в Китай.

Память и хроника событий этого тяжелого, во многом переломного года в российско-китайских отношениях запечатлели нескончаемую череду визитов, переговоров и встреч. В Пекине за это полугодие побывали вице-премьер Правительства России А.Н.Шохин (дважды), председатель Верховного суда В.М.Лебедев, министр атомной промышленности В.Н.Михайлов, министр юстиции Н.В.Федоров, министр культуры Е.Ю.Сидоров, первый заместитель министра обороны А.А.Кокошин, президент РАН Ю.С.Осипов. Москву посетили министр иностранных дел Цянь Цичэнь и министр обороны Цинь Цзивэй. К подписанию было подготовлено в общей сложности 24 документа.

И вот день, ради которого стороны проделали колоссальную подготовительную работу, настал. Морозным утром 17 декабря Президент России Б.Н.Ельцин прибыл в столичный аэропорт «Шоуду». Игорь Алексеевич поднялся на борт спецсамолета, приветствовал высокого гостя и с этого момента не отходил от него ни на шаг. Китайская сторона и российское посольство сделали, казалось, все для того, чтобы принять Президента России наилучшим образом, программа была продумана до мелочей. Но визит проходил непросто.

Неожиданности начали происходить с самого момента прибытия, а нестандартные ситуации возникали по ходу визита постоянно - и в малом, и в большом. Дополнительного согласования потребовала запланированная встреча с Генеральным секретарем ЦК КПК Цзян Цзэминем, который в то время не занимал никаких государственных постов (в конце концов стараниями И.А.Рогачева и президентской команды все вопросы были сняты, и встреча с последовавшим за ней ланчем прошла прекрасно). Неоднозначное впечатление произвело на аудиторию эмоциональное выступление российского президента перед представителями китайской общественности. Посещение посольства, план которого был тщательно разработан Игорем Алексеевичем, пошло не по сценарию хозяина и стоило ему нервов - эту историю потом с юмором рассказывал сам посол и сочно описал его сын Илья в своем очерке «Мой отец - Игорь Алексеевич Рогачев»³¹. Концовку визита «смазало» внезапное решение Б.Н.Ельцина сократить свое пребывание в Китае: утром 19 декабря вместо Шэньчжэня, где его ждали местные власти и жители этого южного города (не говоря уже о мощной передовой группе в составе представителей служб протокола, безопасности, связи, дипломатов, журналистов и пр.), Борис Николаевич вылетел в Москву.

Но самое главное свершилось: лидеры двух стран подписали Совместную декларацию об основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой.

Излишне говорить, как много сделал для российско-китайских отношений И.А.Рогачев, работая послом России в Пекине. Не в последнюю очередь благодаря Игорю Алексеевичу наши отношения в 1994 году были выведены на уровень «конструктивного партнерства», а в 1996 году - на уровень «стратегического партнерства». Посол активно участвовал и в подготовке российско-китайского Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, подписанного 16 июля 2001 года, и в создании в том же году Шанхайской организации сотрудничества.

Должность посла в КНР стала заслуженным венцом многолетней деятельности И.А.Рогачева на дипломатическом поприще, открыв поистине бескрайний простор для реализации его могучего потенциала и богатейшего опыта. Несомненное преимущество Игоря Алексеевича заключалось в том, что в Китае он пользовался широкой известностью. Это касалось и кадровых работников, и простых китайцев, которым с давних пор пришлось по сердцу его благозвучное китайское имя - Ло Гаошоу³². Народная популярность российского посла вкупе с другими секретами из «арсенала» И.А.Рогачева, в числе которых - блестящее владение языком, глубокие познания в области китайской истории и культуры, общительность и невероятное трудолюбие, стали уникальными ресурсами нашей политики на китайском направлении.

Но вернемся немного назад. У заместителя министра, отвечающего за наши отношения со странами АТР и участие в урегулировании региональных проблем, много работы, помимо сотрудничества с Китаем, который, конечно же, заслуживает первостепенного внимания. Так было и в те годы, когда эти обязанности выполнял И.А.Рогачев.

В марте 1986 года Игорь Алексеевич, тогда еще заведующий I ДВО, направил на имя заместителя министра М.С.Капицы докладную записку, в которой предложил «в работе со странами Азии и бассейна Тихого океана акцентировать их внимание на роль Советского Союза в решении насущных международных проблем и особенно в делах этого района мира.

Для этого целесообразно:

1. Изложить главам правительств тихоокеанских государств точку зрения правительства СССР по проблемам обеспечения мира и безопасности на Дальнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом, развития взаимовыгодного равноправного экономического сотрудничества между странами бассейна Тихого океана, нашего отношения к созданию безъядерной зоны в Юго-Восточной Азии и южной части Тихого океана.

2. Направить правительству КНР Обращение правительства СССР с предложением высказать свои соображения и предложения относительно положения в районе Тихого океана. В Обращении сформулировать принципы отношений государств региона и предложить провести консультации на уровне заместителей министров иностранных дел СССР и КНР по вопросам обеспечения мира и безопасности в районе Тихого океана.

3. На шестом раунде советско-китайских политических консультаций… предложить китайской стороне выносить на обсуждение… вопросы, касающиеся различных аспектов ситуации в районе Тихого океана»³³.

С одобрения руководства был дан старт масштабной работе по подготовке программы мирных советских инициатив, адресованных странам АТР. А уже в июле 1986 года во Владивостоке М.С.Горбачев выступил с программной речью, в которой сделал ряд важных заявлений, касающихся политики Советского Союза в регионе, и сформулировал целый комплекс внешнеполитических инициатив. Эти идеи были развиты в сентябре 1988 года в выступлении советского лидера в Красноярске.

Среди них, в частности, были предложения о созыве конференции по вопросам безопасности и сотрудничества в АТР по аналогии с Хельсинкским совещанием 1975 года, об отказе от наращивания ядерных потенциалов в регионе, о создании трехстороннего переговорного механизма с участием СССР, КНР и США по вопросам безопасности в АТР, о сокращении вооруженных сил и обычных вооружений в регионе до уровня разумной достаточности. Удивительно, что многое из предлагавшегося нами во Владивостоке и Красноярске 35 лет назад сохраняет актуальность и по сей день.

Понятно, что за этими внешнеполитическими шагами, в подготовку которых было, разумеется, вовлечено большое число различных ведомств, стояли прежде всего мидовцы - специалисты в области планирования внешней политики, разоружения, информационной работы, а также мидовские китаисты во главе с И.А.Рогачевым.

Вторая половина 1980-х годов была временем оживления советско-японских отношений. Обмен визитами на уровне министров иностранных дел двух стран в 1986-1990 годах и сопутствующая дипломатическая работа проложили дорогу к первому в истории посещению Японии советским руководителем - этот визит состоялся в апреле 1991 года.

Нельзя не отметить большой вклад, который И.А.Рогачев внес в развитие наших отношений с государствами Корейского полуострова. Игорь Алексеевич многократно посещал КНДР, был лично знаком с Ким Ир Сеном. В исторические анналы вошел курьезный случай, когда, сопровождая до границы северокорейского лидера, в октябре 1986 года возвращавшегося по окончании визита в Москву домой спецпоездом, заместитель министра вдруг получил от Ким Ир Сена приглашение проехаться с ним до самого Пхеньяна. Видимо, ему не хотелось прерывать задушевных бесед с интересным спутником. Игорь Алексеевич с улыбкой рассказывал: «Отказываться я не стал, так что пришлось впервые в жизни без загранпаспорта и визы пересечь государственную границу. Мало кто может похвастаться такой привилегией!» Загранпаспорт И.А.Рогачеву то ли прислали с «командирской почтой», то ли оформили в нашем посольстве в Пхеньяне, чтобы он мог обычным рейсовым самолетом вернуться в Москву. Пограничники в Шереметьево недоумевали: «А где же отметка о въезде в Северную Корею?»

Одновременно Игорь Алексеевич осознавал важность налаживания нормальных межгосударственных отношений с Южной Кореей. По его инициативе была достигнута договоренность об установлении дипломатических отношений с Республикой Корея (это произошло в октябре 1990 г. в Нью-Йорке, волей случая мне посчастливилось присутствовать на этой церемонии), а вслед за этим подготовлен визит в СССР Президента РК Ро Дэ У, в ходе которого лидеры двух стран подписали Декларацию об общих принципах отношений.

И в должности заведующего II ДВО, и затем в ранге заместителя министра, курировавшего отношения Советского Союза с азиатскими странами, И.А.Рогачев уделял большое внимание расширению сотрудничества со странами Юго-Восточной Азии.

Только один пример. В мае 1988 года в Москве на высшем уровне принимали генерала Према Тинсуланона, премьер-министра Таиланда (нетрудно догадаться, кто выступил инициатором визита). Заметим, что эта страна входила в число наиболее близких азиатских союзников США и особой активностью советско-таиландские отношения в то время не отличались. Тем не менее в Кремле поддержали предложение протянуть руку дружбы Таиланду - королевству, во многом обязанному своей независимостью Российской империи и связанному с нашей страной тесными историческими узами. Игорь Алексеевич знал об этом не понаслышке, так как неоднократно бывал в Бангкоке в качестве главы советской делегации на сессиях ЭСКАТО.

Визит был успешным. Много позже, в 2016 году, в качестве посла России в Таиланде я навестил пожилого генерала Према в его резиденции, и в беседе со мной он с теплотой вспоминал о своей поездке в Москву как о значительном событии, открывшем новый этап в наших двусторонних отношениях.

Люди должны быть благодарны Игорю Алексеевичу за его личный вклад в разрешение конфликта в Камбодже. Своим деятельным участием в качестве главы советской правительственной делегации в 1989-1991 годах в многосторонних переговорах по кампучийскому урегулированию И.А.Рогачев приблизил заключение Парижского соглашения, которое принесло мир на эту многострадальную землю.

Игорь Алексеевич Рогачев был не только мастером дипломатии, но и великим наставником. Он воспитал, выучил, натренировал и вывел на большую дипломатическую сцену целую плеяду российских дипломатов. Своим богатейшим опытом, деликатными подсказками и личным примером он формировал в своих подчиненных правильное отношение к работе и жизни. Будучи исключительно требовательным руководителем, Игорь Алексеевич никогда не изменял своему фирменному стилю человеческого общения - искренне доброжелательному, с хорошим юмором и тонкой самоиронией. 

Сегодня, спустя десять лет после ухода Игоря Алексеевича, он остается с нами. Он продолжает жить в невероятно богатом и разнообразном наследии, оставленном потомкам: в достижениях политики нашей страны на восточном направлении, в высокой динамике российско-китайских отношений, на страницах книги «Российско-китайские отношения в конце ХХ - начале ХХI века» и в других публикациях, вышедших из-под его пера, в записанных журналистами беседах с ним. И, конечно, в воспоминаниях всех, кто его знал. Мы, китаисты, в работе и взаимном общении по-прежнему подкрепляем свои мысли рогачевскими цитатами, с удовольствием используем его крылатые фразы и любимые словечки.

Добрую память об Игоре Алексеевиче сохранили и за рубежом, особенно в Китае. В июне 2012 года председатель Совета Фонда изучения китайской дипломатии, бывший посол КНР в России и искренний давний друг Игоря Алексеевича Чжан Дэгуан³⁴ организовал в Пекине большую конференцию на тему «Рогачев и Китай». А вскоре в свет вышел прекрасно изданный сборник воспоминаний и статей российских и китайских дипломатов, ученых и общественных деятелей о И.А.Рогачеве и его вкладе в развитие отношений между нашими странами. В их числе - бывший заместитель министра иностранных дел КНР Тянь Цзэнпэй, бывший заместитель начальника Генштаба НОАК Сюн Гуанкай, председатель Общества китайско-российской дружбы Чэнь Хаосу и др.

Сегодня, в условиях напряженной международной обстановки, на фоне обострения отношений России с Западом, в атмосфере катастрофического дефицита доверия между ключевыми «игроками» мировой политики, начинаешь по-другому воспринимать ценность доверительного партнерства и прочной дружбы между государствами. Лучше понимаешь, что в формировании таких отношений, укреплении дружественного сотрудничества, в создании благоприятных внешних условий для развития страны и заключается высокая миссия дипломата. И.А.Рогачев - пример того, как можно, несмотря на любые трудности, оказываться на высоте решения архисложных дипломатических задач.

Игорь Алексеевич любил, перефразируя слова революционной песни 1950-х «У нас много друзей во всем мире», говорить: «У меня много друзей по всему Китаю». И в нашей стране у него было и осталось много друзей, соратников, учеников. В эти весенние дни все они тепло вспоминают этого выдающегося профессионала и замечательного человека.

¹А.П.Рогачев (1900-1981) - выдающийся советский китаист, филолог, переводчик и дипломат. Участник гражданской войны в Китае 1925-1927 гг., был переводчиком военных советников при командовании революционных войск. В 1932-1934 гг. - сотрудник Генконсульства СССР в Урумчи. В 1936-1939 гг. работал в Генконсульстве СССР в Харбине. В течение многих лет был заведующим кафедрой китайской филологии ИСАА при МГУ.

²Правда. 1982. 27 сентября.

³Правда. 1982. 23 ноября.

⁴М.С.Капица (1921-1995) - выдающийся советский дипломат и ученый. Работал в Посольстве СССР в Китае, был заведующим I Дальневосточным отделом МИД СССР. С 1982 по 1986 г. - заместитель министра иностранных дел СССР. Был послом СССР в Пакистане. Возглавлял кафедру востоковедения МГИМО МИД СССР и кафедру истории ИСАА при МГУ. В 1987-1994 гг. - директор Института востоковедения АН СССР/РАН.

⁵Федотов В.П. Полвека вместе с Китаем. Воспоминания, записи, размышления. М., 2005. С. 448.

⁶Моисеев Л.П. Нормализация. 30 лет (субъективный взгляд очевидца) // Международная жизнь. 2019. №5. С. 70.

⁷Там же. С. 70-71.

⁸Информация I ДВО МИД СССР «О советско-китайских отношениях», 16 мая 1983 г. // АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 76. П. 684. Д. 15. Л. 39-44.

⁹Справка I ДВО МИД СССР «О поездке М.С.Капицы в Пекин», 28 сентября 1983 г. // АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 76. П. 684. Д. 15. Л. 111-118.

¹⁰И.В.Архипов (1907-1997) - видный советский государственный деятель и хозяйственный руководитель. С 1950 по 1954 г. возглавлял группу советских специалистов в Китае, был советником Посольства СССР в КНР, заместителем главы ряда союзных министерств, работал заместителем, а затем первым заместителем Председателя Правительства СССР.

¹¹Капица М.С. На разных параллелях. Записки дипломата. М., 1996. С. 115-116.

¹²Рахманин О.Б. К истории отношений России-СССР с Китаем в XX веке. М., 2000. С. 35.

¹³В.П.Лукин (р. 1937) - российский политик, ученый и дипломат. Работал заведующим сектором Института США и Канады АН СССР, после перехода на дипломатическую работу возглавлял Управление стран Тихого океана и Юго-Восточной Азии МИД СССР. Председатель Комитета Верховного Совета СССР по международным делам. В 1992-1993 гг. работал послом России в США. Один из создателей партии «Яблоко». Занимал должности уполномоченного РФ по правам человека, президента Паралимпийского комитета России.

¹⁴Дипломат Игорь Рогачев. М., 2015. С. 40.

¹⁵Ли Фэнлинь (р. 1935) - известный китайский дипломат, работал послом КНР в Румынии, Болгарии и России.

¹⁶Запись беседы заведующего I Дальневосточным отделом МИД СССР И.А.Рогачева с временным поверенным в делах КНР в СССР Ли Фэнлинем и нота №27/н 1-дв от 26 июня 1986 г. // АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 79. П. 706. Д. 4. Л. 76-78.

¹⁷Письмо заместителя министра иностранных дел СССР И.А.Рогачева директору Института востоковедения АН СССР М.С.Капице о необходимости разработки научного прогноза развития отношений СССР с Китаем, 6 апреля 1988 г. // АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 81. П. 719. Д. 7. Л. 95-96.

¹⁸Цянь Цичэнь (1928-2017) - видный китайский политический деятель, в течение длительного времени занимал должности заместителя премьера Госсовета КНР и министра иностранных дел КНР. В 1954-1955 гг. учился в Москве в высшей комсомольской школе, работал в Посольстве КНР в СССР. Был заведующим отдела печати МИД КНР, послом КНР в Гвинее. После выхода в отставку работал деканом факультета международных отношений Пекинского университета.

¹⁹Запись беседы заместителя министра иностранных дел СССР И.А.Рогачева с министром иностранных дел КНР Цянь Цичэнем, Пекин, 1 сентября 1988 г. // АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 081. П. 718. Д. 2. Л. 31-39.

²⁰Записка министра иностранных дел СССР Э.А.Шеварднадзе в ЦК КПСС «Информация о беседе заместителя министра иностранных дел СССР И.А.Рогачева с заместителем министра иностранных дел КНР Тянь Цзэнпэем», 31 октября 1988 г. // АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 81. П. 719. Д. 8. Л. 1-4.

²¹Барский К.М. Пример преданности своему делу // Рогачев и Китай / Под ред. Чжан Дэгуана. Пекин: Шицзе чжиши чубаньшэ, 2014. С. 111.

²²О.А.Трояновский (1919-2003) - выдающийся советский дипломат. Был помощником Н.С.Хрущева по внешнеполитическим вопросам. В 1967-1976 гг. работал послом СССР в Японии. В 1976-1986 гг. - постоянный представитель СССР при ООН, в 1986-1990 гг. - посол СССР в КНР.

²³Трояновский О.А. Через годы и расстояния. История одной семьи. М., 1997. С. 369.

²⁴Примаков Е.М. Встречи на перекрестках. М.: Центрполиграф, 2015. С. 63.

²⁵Ли Пэн (1928-2018) - приемный сын Чжоу Эньлая, видный китайский государственный деятель и хозяйственный руководитель, член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, занимал должности премьера Госсовета КНР (назначен после событий на площади Тяньаньмэнь, в ходе которых занял жесткую позицию) и председателя Постоянного комитета ВСНП.

²⁶Цзян Цзэминь (р. 1926) - видный китайский государственный деятель, один из высших китайских руководителей. С 1989 по 2002 г. - Генеральный секретарь ЦК КПК, с 1993 по 2003 г. - Председатель КНР и председатель Центрального военного совета КНР. В 1950-х гг. учился и работал в СССР, занимал различные посты в народнохозяйственном комплексе Китая, был секретарем Шанхайского городского комитета КПК. Возглавил партию после событий на площади Тяньаньмэнь.

²⁷Киреев Г.В. Россия - Китай. Неизвестные страницы пограничных переговоров. М., 2006. С. 275-281; Дипломат Игорь Рогачев. М., 2015. С. 63-64.

²⁸Ли Ланьцин (р. 1932) - китайский государственный деятель и хозяйственный руководитель, член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. В 1950-х гг. учился в СССР, руководил рядом министерств и ведомств, в течение длительного времени занимал должность заместителя премьера Госсовета КНР.

²⁹Тянь Цзэнпэй (р. 1930) - китайский дипломат. В 1950-х гг. учился в Москве в Высшей комсомольской школе, был послом КНР в Югославии и Чехословакии, заведующим Отделом по делам стран Восточной Европы и Центральной Азии МИД КНР. В течение длительного времени занимал должность заместителя и первого заместителя министра иностранных дел КНР.

³⁰Тянь Цзэнпэй. Вся жизнь связана с Россией. Отношения России и КНР прошли нелегкий путь становления // Российская газета. 2019. 30 мая.

³¹Мой отец - Игорь Алексеевич Рогачев // Дипломат Игорь Рогачев. М., 2015. С. 110-114.

³²罗高寿(«Ло Гаошоу») - переложение фамилии Рогачев на традиционный китайский лад. «Гаошоу» означает «долголетие».

³³Докладная записка заведующего I Дальневосточным отделом МИД СССР И.А.Рогачева заместителю министра иностранных дел СССР М.С.Капице, 5 марта 1986 г. // АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 79. П. 708. Д. 16. Л. 69-70.

³⁴Чжан Дэгуан (р. 1941) - известный китайский дипломат, работал послом КНР в Казахстане и России, занимал должность директора Департамента по делам стран Восточной Европы и Центральной Азии. Был первым генеральным секретарем ШОС. В настоящее время - председатель Совета Фонда изучения китайской дипломатии.