ENGLISHВ Индии принято предъявлять высокие требования к своей дипломатии. Это понятно в стране Чанакьи и Джавахарлала Неру и весьма обнадеживает. Ведь Нью-Дели все 75 лет ее независимости выступает весомым актором в мировых делах на стороне мира и сотрудничества. Для нашей же страны - это друг, с которым никогда не было ссор, совпадают многие основные интересы и сложилось значимое взаимопонимание.
Главный вызов сегодня для Индии, как и для всей планеты, - пандемия коронавируса. После сложностей 2020 года, отчасти повторившихся в ходе второй «волны» годом позже, - тяжелых последствий организационных неувязок и дезинформации в социальных сетях как в борьбе с распространением вируса, так и налаживании вакцинного производства, болезненно сказавшихся на репутации индийской фармацевтической промышленности, - итоги 2021 вроде бы должны радовать.
К концу года вакцинировано более 601 миллиона из 940 млн. взрослого населения страны и еще 241 миллион вакцинирован частично. При этом пресловутого полного локдауна удалось избежать - налицо признаки оживления экономики, рост которой в третьем квартале 2021 года составил 8,4% [25]. Руководство страны задействовало в борьбе с этим вызовом и дипломатические возможности.
Россия одной из первых предложила Индии содействие в начале второй «волны» - уже на следующий день после телефонного звонка Президента В.В.Путина, 28 апреля 2021 года двумя авиарейсами из России в порядке чрезвычайной помощи было доставлено 20 тонн оборудования и медикаментов, а 25 мая - еще девять тонн. Это стало выполнением договоренности об «укреплении сотрудничества» в борьбе с пандемией, достигнутой по телефону на высшем уровне еще в марте 2020 года. Тогда Индия через месяц поставила России партию противоковидных медикаментов.
С другой стороны, 12 апреля 2021 года в Индии была разрешена для применения в чрезвычайных ситуациях российская вакцина «Спутник V». Ее клинические испытания велись там Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ) в партнерстве с индийской компанией «Д-р Редди’c Лабораторис Лтд.» с сентября 2020 года. Уже 1 мая первая партия «Спутника V» прибыла в Индию, а через две недели он стал первой вакциной иностранного производства, официально включенной в национальную программу противоковидных прививок. Согласно контракту с РФПИ в течение года «Д-р Редди’c» обязалась реализовать в Индии около 125 млн. доз продукта; еще более 850 млн. доз будет произведено согласно контрактам РФПИ с шестью другими индийскими фирмами [23]. Таким образом, Индия стала ведущим производственным хабом для вакцины «Спутник V». Идут переговоры о регистрации в Индии в самое ближайшее время однокомпонентной вакцины «Спутник Лайт».
Как известно, в рамках заявленной «внешней политики для среднего класса», следуя логике «Америка превыше всего», администрация Байдена объявила, что приоритет отдается производству вакцин для потребления в США. Это препятствовало поиску другими странами, включая Индию, сырья для собственного производства вакцин. Вашингтон также заблокировал призыв Индии и ЮАР к ВОЗ временно отменить действие положений, защищающих права интеллектуальной собственности в отношении противоковидных вакцин.
Куда идет QUAD?
Показательно, что на смягчение этих ограничений Вашингтон пошел после переговоров по каналам диалога помощников по национальной безопасности, а объявлено о нем было после первого в истории саммита - правда, в формате видеоконференции - пресловутой «четверки» - четырехстороннего диалога по безопасности Австралии, Индии, США и Японии, известной как QUAD, 12 марта 2021 года. Оформлено это было как договоренность сообща увеличить мощности по производству в Индии вакцин от COVID-19 - американских «Novavax» и «Johnson & Johnson», чтобы к концу 2022 года поставить по всей Азии около 1 млрд. вакцин. Но едва ли не главное - перекрыть, таким образом, привлекательность китайских препаратов для региона [8].
Этакая «развилочка» на путях «вакцинной дипломатии». Возникает ощущение, что американским инициаторам встречи срочно необходимо было «субстантивное», в отличие от риторики Трампа, антикитайское мероприятие в области безопасности. Однако не все партнеры были готовы придать «четверке» после десяти лет аморфного существования на данном этапе статус прямого военного блока против КНР. Индия, например, определенно сочла налаживание сотрудничества в борьбе с пандемией более актуальным.
Представляется, что последующие события это подтвердили. В августе 2021 года такой блок, военно-технологический альянс под названием AUKUS, был создан в составе США, Великобритании и Австралии. И задачи перед ним поставлены соответствующие: с помощью США построить Австралии восемь атомных подлодок и переоснастить ее армию американскими крылатыми ракетами. На первом же «очном» саммите QUAD в Вашингтоне 24 сентября 2021 года в согласованной совместной декларации опять обошлись без какого-либо упоминания Китая, да и самого слова «безопасность».
Первым пунктом повестки дня и там был поставлен вопрос производства и распространения вакцин против коронавируса. При этом намерение пожертвовать более 1,2 млрд. доз произведенного в Индии американского препарата от коронавирусной инфекции в рамках программы «QUAD Vaccine Partnership» странам Индо-Тихоокеанского региона подано как главное достижение саммита. Подчеркнуто, что это - успех в том числе в противостоянии «вакцинной дипломатии» Китая, в рамках которой Пекин осуществляет поставки в целый ряд стран мира [7].
Другими темами обсуждения Байдена, Моди, Моррисона и Суги были вопросы изменения климата, создания цепочки поставок полупроводников (где Китай активно прогрессирует) и рабочей группы по космосу, учреждения стипендий для обучения наиболее одаренных студентов из стран QUAD в американских университетах во имя перспективы совместной работы над прорывными технологиями.
В общем, при определенном желании можно говорить о Вашингтонском саммите QUAD как успехе индийской дипломатии, которая продвинула свои вакцинные производство и торговлю, усилила присутствие в Индо-Тихоокеанском регионе (это для Индии давняя самостоятельная стратегическая цель, тесно увязанная с развитием торгово-экономических связей со странами АСЕАН и Дальнего Востока), не взяв на себя по сути связывающих руки обязательств и не доводя до военного обострения, а также пошла дальше в «сдерживании» Китая.
Как свидетельствует министр иностранных дел С.В.Лавров на основе переговоров с коллегой, министром иностранных дел Индии С.Джайшанкаром, руководство индийской дипломатии «всячески акцентирует свою заинтересованность в экономических, транспортных, инфраструктурных проектах по линии QUAD». Оно «в значительной степени таким подходом объясняет то, что военный компонент американских «Индо-Тихоокеанских стратегий» был сдвинут в формат AUKUS», от которого индийцы «четко дистанцировались» [2].
Однако укрепило ли это безопасность в регионе, повысило ли практически возможности Индии в предотвращении втягивания ее в определенно назревающие там опасные конфликты?
Соперничество двух великих азиатских держав
Конечно, есть версия, что все проблемы там - «результат возросшей агрессивности Китая». Ее напористо продвигают американцы, во всей полноте задействуя мощности своего аппарата информационных войн. Однако проявление этой «агрессивности», как следует из многочисленных шумных демаршей Вашингтона и его союзников, они видят в том, что происходит в Синьцзяне, Гонконге и вокруг Тайваня. Япония, например, непримирима в вопросе принадлежности островов Сенкаку (Дяоюйдао) [28]. Но как это направлено против Индии?
Да, между ней и Китаем существует давнее соперничество. Это следствие естественного стремления каждой из двух крупнейших в мире - по численности населения, да еще и рядом расположенных - держав усилить свое влияние в регионе, к которому они принадлежат, укрепившегося, в том числе, в свете роста их экономической мощи, возможностей в торговле и инвестициях, да и использования, как сегодня повсеместно практикуется, «мягкой силы». Все это ярко проявляется, например, в странах их общего соседства, где в последние годы сильно возросло влияние Китая, что используют местные политические элиты в своем внешнеполитическом маневрировании, в том числе в отношениях с прежде безоговорочно преобладавшей там Индией.
Отсюда ревнивое, настороженное отношение в Нью-Дели к китайским проектам «Один пояс - один путь», созданию коридоров сухопутной торговли к Индийскому океану, строительству портов в прибрежных и островных государствах, появлению на путях морской транспортировки энергоносителей и других товаров с Запада в китайские пункты назначения военных кораблей КНР. Оно во многом мотивирует повышение внимания Нью-Дели к расширению собственного конкурентоспособного присутствия, в том числе военно-морского, в Индо-Тихоокеанском регионе, включая участие в том же QUAD.
В истории индийско-китайских отношений есть и тяжелые страницы. Это пограничный конфликт из-за спора об обладании районами Аксай-Чин (37,5 тыс. кв. км), на севере, и Аруначал-Прадеш (83,7 тыс. кв. км), на юге, и очертании на ряде других участков протяженной (3440 км) границы между двумя странами, проходящей в малонаселенных отдаленных горных районах. В настоящей статье не ставится целью рассмотрение этой сложной проблемы. Достаточно сказать, что она целиком коренится в политике британских колониальных властей, прибегавших в целях экспансии в Синьцзян и Тибет как к силе, так и подкупу продажных чиновников имперской администрации цинского Китая. Поражение в военном конфликте 1962 года оставило болезненный след в индийской национальной памяти [6, с. 102-126].
Следует подчеркнуть, что с течением времени стороны смогли договориться последовательно о создании вначале Рабочей группы, затем - переговорах через спецпредставителей, мерах доверия на линии контроля, а в 2012 году - учреждении Рабочего механизма консультаций и координации по индийско-китайским пограничным делам, который к настоящему времени провел более 20 заседаний. Правда, в ситуации приверженности сторон изначальным позициям какого-либо их сближения добиться не удалось, однако дорогого стоит то, что в течение 40 лет, с 1975 года, на линии контроля не было перестрелок.
Это позволило двум странам установить достаточно активные и широкие связи в торговой (к 2020 г. 85,5 млрд. долларов при экспорте Индии 17,9 млрд.) [3] и инвестиционной (к 2020 г. около 6,2 млрд. долларов китайских капиталовложений в Индии) [10] областях, наладить диалог на высшем политическом уровне - так, Моди и Си Цзиньпин за шесть лет встречались 18 раз.
С другой стороны, многолетняя нерешенность пограничного вопроса оборачивается накоплением раздражителей на линии контроля. Строительство вблизи нее - обеими сторонами - подъездных и рокадных дорог, мостов и аэродромов, поступление в войска новой техники ведет к взаимным подозрениям и напряженности. В мае-июне и октябре 2020-го, а затем в январе 2021 года это привело к столкновениям на ряде участков (долина Гальван, озеро Пангонг, плато Доклам) с открытием огня (впервые с 1975 г.!) и потерями сторон, включая гибель 20 индийских и четырех китайских солдат [16]. Фоном для обострения стала антикитайская кампания в индийских СМИ, начатая на базе зарубежных слухов о китайской причастности к распространению в мире коронавируса.
Хотя стороны достаточно быстро на двустороннем уровне договорились о взаимном отводе войск, в отличие от прежних инцидентов, как правило, в прессе не освещавшихся, упомянутые стычки стали темой официальных заявлений, причиной отмены ряда контрактов с китайскими компаниями, что привело к серьезному сокращению объема торговли и инвестиций. По мнению некоторых экспертов, вслед за этой военной конфронтацией «сдерживающие факторы между двумя странами ослабли», и это «дало толчок растущей формализации QUAD в качестве регионального противовеса Китаю» [9].
И все же, как представляется на основании сопоставления оценок индийских специалистов, вызов со стороны Китая - в самом факте его неуклонного подъема [20; 26]. Его они видят прежде всего в дальнейшем росте китайской экономики, несмотря на пандемию, отмечая, что по итогам 2020 года КНР была единственным государством, где такой рост отмечался. Усиление Китая в военном отношении - лишь следствие, а спуск на воду третьего авианосца его ВМС, которое они все выделяют как событие 2021 года, - и вовсе становится вызовом, только если игнорировать эскалацию иного военно-морского присутствия в прибрежных китайских морях, в том числе по линии того же QUAD.
Иными словами, речь идет о соперничестве. И если рассматривать его в геополитическом контексте, обозначаемом в основных индийских внешнеполитических документах, да и концептуальной книге Джайшанкара «Путь Индии» [17], то - о соперничестве двух центров складывающегося многополярного мира. Бывший секретарь по иностранным делам (первый заместитель министра) МИД Индии Шьям Саран считает, что «ведение дел с Китаем предполагает противостояние ему, когда интересы Индии оказываются под угрозой, и готовность действовать совместно, когда интересы совпадают. Этот принцип сослужил Индии хорошую службу и может оставаться шаблоном для применения на обозримое будущее»[26, p. 10] Это, мягко говоря, не то же самое, что встречные вызовы «доминированию единственной сверхдержавы», с одной стороны, и самой этой сверхдержавы, любой ценой пытающейся продлить извращенный оргазм «однополярного момента», - с другой.
Американские планы
То, что происходит сегодня в Азии, - метания и конвульсии США после двойного грандиозного краха их геополитической стратегии, с такой наглой самоуверенностью прописанной незабвенным Збигневым Бжезинским в его «Великой шахматной доске» (1997 г.) [1]. Построенная на предпосылке «безоговорочного триумфа» Америки в холодной войне и устранения России из мировой политики в качестве самостоятельного фактора, а, скорее всего, и как единого крупного государства, она провалилась и в большинстве остальных прогнозов. И прежде всего в отношении Китая. Он не только не надорвался в своем экономическом росте, не погряз во внутренних социальных, этнических и внутриэлитных противоборствах, не претерпел идеологического банкротства и не поддался соблазнам «демократизации» по стандартам для младших американских партнеров, но, напротив, уверенно обрел мощь и статус мировой державы.
Самое же обидное, что Пекин отверг последовавшие было в начале нового века американские предложения «кондоминиума» вплоть до идеи «большой двойки» авторства того же Бжезинского, вовремя разглядев за ними новый вариант сохранения все того же «однополярного момента» (а других мессианская идеология панамериканизма предложить не в состоянии!). Уместно напомнить, что еще в 2009 году Президент Обама заявлял о готовности «уважать ключевые интересы» Китая в Азии. В официальных документах Конгресса США подоплека хорошо известного «поворота к Азии» администрации Обамы, заявленного в конце 2011 года, трактовалась прежде всего как «долговременная задача устранения напряженности в китайско-американских отношениях при одновременном стремлении углубить интеграцию Китая в мировое сообщество» [24, р. 4].
Характерно, что в писаниях Бжезинского то, что для Китая Америка «должна стать естественным союзником», мотивировалось тем, что она «исторически противодействовала и японским, и российским посягательствам на слабый Китай… Индия для него также в настоящее время становится потенциальным противником. Таким образом, принцип «сосед моего соседа является моим союзником» вполне подходит для геополитических и исторических отношений между Китаем и Америкой» [1, с. 181]. Небезынтересно, что, по мнению ряда экспертов, когда в 2007 году японский премьер С.Абэ впервые высказывал в индийском Парламенте идеи создания в Индо-Тихоокеанском регионе некоего межгосударственного партнерства, ссылаясь на имеющийся опыт проведения совместных военно-морских учений «Малабар» (что и было прообразом QUAD), американцы к ним отнеслись прохладно, не желая излишне будоражить китайцев.
Другое дело сейчас! Вовсю создается инфраструктура геополитического противостояния Китаю. США совсем не смущает, что создание партнерства AUKUS и четырехстороннего диалога по безопасности QUAD с участием западных стран идет в русле размывания универсальных форматов Азиатско-Тихоокеанского региона, существующих под эгидой АСЕАН. Более того, каковы бы ни были антиблоковые принципы индийцев, инициаторы сегодняшней игры имеют собственные планы для Дели.
Примечательно в этом плане проведение в режиме видеоконференции пресловутого «саммита демократий» в целях «оттеснения на обочину поднимающейся недемократической страны - Китая и обличения ее противоположной, авторитарной идеологии». И ведь в самой Индии, судя по публикациям в местной печати, понимают мотивы ее приглашения, несмотря на многочисленные, и порой весьма резкие обвинения Нью-Дели на Западе в «отступлении от демократии» по тем или иным внутриполитическим сюжетам [21]. Хотя там и сетуют: как это наряду с Индией Байден пригласил к участию такие «демократии, как Пакистан и Ирак»? (Пакистанцы, кстати, сочли за благо в данной узкоцелевой акции не участвовать.)
Или вот, в экспертных кругах ведутся разговоры о том, что неплохо было бы подтянуть в англосаксонский клуб разведслужб «Пять глаз» Японию, Южную Корею и «другие страны региона». Правда, даже в той же Англии некоторые участники обсуждения полагают, что Индия «заботится о том, чтобы не участвовать в проектах, которые могут быть истолкованы как стратегический альянс против Китая». Поэтому ее приглашать «преждевременно» [5].
Разделяем оценки тех, кто исключает встраивание Индии в качестве младшего партнера США в создаваемый вселенский антикитайский альянс, в том числе в структуры для использования в Азии. В этой связи представляется, что в обозримом будущем QUAD будет, скорее, развивать повестку сентябрьского саммита, нежели перенимать функции AUKUS. При всей антикитайской суете американцев не просматриваются особо эффективные стимулы или рычаги, которые могли ими быть использованы изменения этого положения.
Очевидны серьезные подвижки в отношениях Индии и США за годы после окончания холодной войны с исчезновением СССР, экономическими реформами в Индии, «открывшими» страну внешним инвестициям, признанием Вашингтоном в президентство Буша-младшего статуса Индии как де-факто ядерной державы, и особенно после упоминавшегося «поворота к Азии» Обамы. Однако даже с ощутимой активизацией индийской внешней политики после прихода к власти возглавляемой Бхаратия джаната парти (БДП) коалиции и занятием кресла премьер-министра Нарендрой Моди в 2014 году США так и не стали ведущим партнером Индии ни в торгово-экономической, ни оборонной сферах.
Так, крупнейшим импортером в Индию в 2020 году был Китай - 58 млрд. долларов (15,9% всего импорта), а США с 26 миллиардами (7,23%) занимали второе место, в экспорте же Индии первенствовали США - 49 миллиардов (17,9%), но у Китая - также значительные 19 миллиардов (6,89%) [4]. При этом у Нью-Дели и Вашингтона имеется ряд серьезных взаимных претензий в торгово-инвестиционной сфере, которые не удалось снять переговорами, в том числе на высшем уровне.
Несмотря на известные проблемы российской оборонной промышленности, позволившие американцам прорваться на индийские рынки и занять там сильные позиции, подкрепив их целой сетью соглашений по подготовке кадров, логистике, совместным учениям, созданию рабочих групп и т. д., наша страна остается основным поставщиком ВВТ Индии. При этом индийцы в ключевых вопросах обеспечения военной безопасности, как, например, в случае с закупкой систем С-400, не поддаются и прямым американским угрозам, вроде применения санкций, что заставляет администрацию США не исполнять соответствующие законы Конгресса.
Довольно ярко, умело была поставлена сторонами пропагандистская подача контактов на высшем уровне как при Обаме, так, пожалуй, особенно, в период президентства Д.Трампа. Это во многом объяснялось личной заинтересованностью в признании «лидером крупнейшей демократии мира» Моди, до своего премьерства много лет бывшего «невъездным» в США в связи с обвинениями в антимусульманской практике в период пребывания на посту главного министра штата Гуджарат. Однако сейчас, после года правления администрации Байдена, можно констатировать, что Индия уже давно не подвергалась в Америке такой острой - в том числе официальными инстанциями - критике по вопросам демократии и прав человека.
Ничего принципиально не изменил визит Моди в США в сентябре 2021 года, его личные встречи с Байденом и Камалой Харрис. Кстати, избрание Харрис, мать которой родилась в Индии, вице-президентом США, при всем восторге, с которым это было встречено в Индии, видимой отдачи в отношениях двух стран пока не принесло. И это своеобразно подтверждает тренд: несмотря на ускоренное увеличение численности индийской диаспоры в США с высокой долей в ней образованных и квалифицированных специалистов и ее заметным местом в прослойке успешных предпринимателей и чиновников, наблюдатели невысоко оценивают эффективность «индийского лобби». Более того, в диаспоре преобладает критическое отношение к внутриполитическому курсу БДП и Моди. В целом можно подметить относительно быструю «американизацию» самоидентификации индийских мигрантов в США.
Несмотря на неоднократные заявления Байдена и Блинкена, что «укрепление партнерства с Индией является одним из высших внешнеполитических приоритетов США» [27], ряд индийских аналитиков приходит к выводу, что в свете тех усилий и времени, которые администрация Байдена уделяет «пресечению выдвижения Китая на позиции глобального гегемона, укреплению НАТО, возвращению G-7 прежнего места в мировых делах и сохранению командной позиции на Ближнем Востоке, стало менее ясно, какое же место в этом ряду приоритетов занимает Индия».
В этой связи высказывается мнение, что «необходимо отмежеваться от преследующих более широкие цели интересов США в регионе по отношению к Китаю. Подлинная проблема - отделить друг от друга соперничество в силе Индии и Китая и американо-китайскую схватку, развивая в то же время усилия не допустить рост стратегического присутствия китайцев в регионе. Достижение стратегического паритета с Китаем остается самодовлеющей задачей» [18].
При смене администрации в Белом доме в конце 2020 года в Индии высказывались надежды, что при Байдене они увидят отказ от ряда центральных для команды Трампа направлений. Имелись в виду, например, «взлом» ВТО и демонтаж СВПД, которые нанесли серьезный прямой ущерб индийским стратегическим и торгово-экономическим интересам, особенно развитию отношений с Ираном, в том числе имея в виду строительство «коридора» для масштабного наращивания присутствия в Центральной Азии [22].
Вместо этого Индия столкнулась с последствиями американского бегства из Кабула в августе 2021 года, создавшего в Афганистане, который она с немалым основанием считает важным пространством для обеспечения своей безопасности, ситуацию, чреватую опасной дестабилизацией во всем регионе стыка Центральной и Южной Азии. Причем это произошло после неоднократного выражения Нью-Дели на высоком уровне обеспокоенности тем, как США готовятся к уходу из этой страны после безуспешной 20-летней войны, недвусмысленно мотивировавшемуся необходимостью сосредоточения сил и средств на противостоянии с Китаем. И Вашингтон на таком же уровне заверял партнеров в понимании и учете их озабоченностей.
Теперь, когда индийцы считают вполне возможным резкий рост распространения с территории Афганистана реальных и конкретных угроз терроризма и наркотрафика, не говоря уже, кстати, об усилении (и куда ближе к «домашнему крыльцу!») позиций своих геополитических соперников, многие из них задаются вопросом, действительно ли интересы их страны, как таковые, американцами учитываются. «В то время как Индия в стратегическом плане прицепила свой вагон к американскому поезду, афганская ситуация должна побудить Нью-Дели дважды задуматься, стоит ли складывать все яйца в корзину Вашингтона» [29].
Особо привилегированное стратегическое партнерство Индии и России
Чтобы дать ответ на вызов, возникший в Афганистане, Индия сочла необходимым использовать возможности, которые создает для нее давнее и действительно испытанное временем партнерство с Россией и участие, во многом на его основе, в таких форматах, как «Россия - Индия - Китай» (РИК) и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Буквально через несколько дней после вступления талибов в Кабул, 24 августа состоялся, по свидетельству посла Индии Москве Д.Б.Венкатеша Вармы, «исключительный по доверительности» телефонный разговор Путина и Моди. Смысл достигнутого взаимопонимания дипломат определил так: «Перед лицом нового общего вызова… Индии и России… как принадлежащим к этому региону, в отличие от внерегиональных держав, потребуется действовать совместно даже больше, чем прежде». По выражению посла, прежде «мы, вероятно, ехали одной дорогой, но не обязательно в том же ряду».
Он сообщил о создании по итогам указанной беседы специального механизма «ориентированных на совместные действия консультаций» (на уровне советника по национальной безопасности Аджита Доваля и секретаря Совета безопасности Н.П.Патрушева). Его цель - «сочетание наших интересов таким образом, чтобы как наши интересы безопасности в двустороннем плане, так и наши интересы в отношении третьих стран, особенно стран Центральной Азии, были защищены и сохранены». И уточнил: «Это жизненно важно для защиты континентальных интересов безопасности Индии» [14].
Уже в начале сентября Патрушев посетил Дели, а до конца 2021 года была завершена работа над Дорожной картой взаимодействия Индии и России по Афганистану, что, как отмечалось в совместном заявлении по итогам прошедшего 6 декабря прошлого года российско-индийского саммита, «свидетельствует о сближении позиций и интересов двух стран». Не менее важным следует считать в этом контексте запуск практиковавшегося индийцами до этого только с партнерами по QUAD диалога министров иностранных дел и министров обороны Российской Федерации и Республики Индии в формате «два плюс два».
В целом визит Президента В.В.Путина показал, что в России полностью отдают себе отчет в весомости места, занимаемого Индией в современном мире, и, понимая ее многовекторную независимую политику в условиях современной геополитической реальности, не намерены уступать инициативы и на этом важнейшем направлении развернувшегося процесса построения нового мирового порядка. В состоявшихся переговорах лидеры двух стран с удовлетворением отметили значительное совпадение подходов к внешнеполитическим приоритетам и подтвердили приверженность дальнейшему укреплению российско-индийского особо привилегированного стратегического партнерства как в контексте сложившихся двусторонних отношений, так и применительно к решению региональных и международных вопросов [11].
Как представляется, развитие данного партнерства является несомненным внешнеполитическим успехом Индии. Там отдают отчет в том, как сближение США ослабляет связи страны со своими традиционными друзьями, и одновременно проявляют понимание объективных факторов, делающих неизбежными тесные партнерские отношения России с Китаем, относя к ним и усиление Вашингтоном всех видов давления, включая военное, санкционное и информационно-пропагандистское, на Москву, особенно в свете событий на Украине [15].
Чрезвычайно важным является также курс Индии на использование возможностей для обеспечения своих национальных интересов в форматах РИК и ШОС. 26 ноября 2021 года в формате цифровой видеоконференции состоялось последнее по счету, 18-е совещание министров иностранных дел России, Индии и Китая. В его Совместном коммюнике подчеркнута «важность укрепления открытой, прозрачной, справедливой, инклюзивной, равноправной и представительной многополярной международной системы, основанной на уважении международного права и принципов, закрепленных в Уставе Организации Объединенных Наций, и центральной координирующей роли Организации Объединенных Наций в международной системе» [12]. Очевидно, что эти формулировки полностью противоречат всей философии «однополярного мира, основанного на правилах», которая, между прочим, пронизывает документы саммитов QUAD.
В коммюнике упоминаются договоренность активно работать над углублением стратегического партнерства БРИКС, дальнейшим укреплением многогранного потенциала ШОС, поддержка сохранения и укрепления центральной роли АСЕАН в развивающейся региональной архитектуре. «Министры считают важным использовать потенциал стран региона, международных организаций и многосторонних объединений для создания в Евразии пространства для широкого, открытого, взаимовыгодного и равноправного взаимодействия в соответствии с международным правом и с учетом национальных интересов. В этой связи они отметили идею создания Большого евразийского партнерства с участием стран ШОС, Евразийского экономического союза, Ассоциации государств Юго-Восточной Азии и других заинтересованных государств и многосторонних ассоциаций».
Все это приводит ряд индийских аналитиков к выводу, что страна «намерена продолжать геополитически балансировать между двумя силами», представленными, как констатирует «Хинду», ШОС и QUAD [13]. На наш взгляд, немало будет зависеть от продолжения усилий по поиску баланса интересов ведущих мировых, но расположенных в одном регионе держав. В Индии это тоже не сбрасывают со счетов. Например, «положительным знаком» в контексте индийско-китайских отношений авторитетная «Хинду» назвала сообщение «высокопоставленного кремлевского советника» в декабре, после упоминавшихся переговоров Путина с Моди, а затем в режиме видеоконференции с Си Цзиньпинем, что руководители обсудили проведение в ближайшем будущем трехсторонней встречи Россия - Индия - Китай. Отмечалось, что саммит РИК стал бы первым прямым личным контактом Моди и Си с того времени, когда в апреле 2020 года начался кризис на линии контроля [19].
В этой связи обращает на себя внимание звонок Джайшанкара Лаврову в необычный для подобного общения день - 4 января 2022 года - для «согласования дальнейших шагов по расширению взаимодействия в региональных и международных делах, в том числе сотрудничества в ШОС, БРИКС, РИК, а также в ООН и ее Совете Безопасности».
Источники и литература
1. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М., Международные отношения, 2003.
2. Выступление и ответы на вопросы СМИ министра иностранных дел России в ходе пресс-конференции по итогам переговоров глав внешнеполитических и оборонных ведомств России и Индии в формате «два плюс два», Нью-Дели, 6 декабря 2021 // URL: https://archive.mid.ru/web/guest/meropriyatiya_s_uchastiem_ministra/-/asset_publisher/xK1BhB2bUjd3/content/id/4986233
3. https://bigasia.ru/content/news/businness/glavnym-torgovym-partnerom-indii-stal-kitay/
4. https://trendeconomy.ru/data/h2/India/TOTAL/
5. https://iz.ru/1255753/vladimir-dobrynin/zapustiat-glazenapa-ssha-predlagaiut-rasshirit-shpionskii-alians
6. Кузык Б.Н., Шаумян Т.Л. Индия - Россия: Стратегия партнерства в XXI веке. М.: Институт экономических стратегий, 2009.
7. https://tass.ru/opinions/12522035
8. https://iz.ru/1225783/nataliia-portiakova/nashli-quad-dlia-chego-lidery-avstralii-ssha-indii-i-iaponii-vstrechaiutsia-lichno
9. https://iz.ru/1135470/nataliia-portiakova/protiv-kogo-druzhim-zachem-alians-quad-provodit-pervuiu-vstrechu-liderov
10. https://www.ng.ru/world/2020-04-23/6_7852_india.html
11. htpps: // www.kremlin.ru/supplement/5745
12. https://indianembassy-moscow.gov.in/ru/press-releases-26-11-2021-1.php
13. https://www.thehindu.com/news/international/five-main-issues-on-the-quad-agenda/article36562223.ece/
14. https://indianembassy-moscow.gov.in/pdf/Amb%20Interview%20-%20The%20Hindu%20.pdf
15. https://www.drishtiias.com/daily-updates/daily-news-editorials/indian-foregn-policy-in-21.
16. https://www.aljazeera.com/news/2021/11/3/india-china-himalayan-border-security-deadly-clashes
17. Jaishankar S. The India Way: Strategies for an Uncertain World. New Delhi: Harper Collins, 2020.
18. https://www.deccanherald.com/opinion/in-perspective/foreign-policy-achievements-are-modest-1020587.html
19. http://www.indiandefensenews.in/2022/01/with-recent-overtures-india-china-eye.html
20. https://www.brookings.edu/wp-content/uploads/2020/05/India27s-foreign-affairs-strategy.pdf.
21. https://www.hindustantimes.com/opinion/what-was-the-summit-for-democracy-really-about-101639147401497.html
22. https://www.financialexpress.com/defence/joe-bidens-foreign-policy-priorities-and-interests-implications-for-india/2154167/
23. https://www.orfonline.org/research/friendships-reciprocity-and-diplomacy-in-the-time-of-covid-19-the-world-comes-to-indias-aid/
24. https://sgp.fas.org/crs/natsec/R42448.pdf
25. https://www.hindustantimes.com/author/r-sukumar-101608310306374
26. https://www.cprindia.org/sites/default/files/FOREIGN%20POLICY%20AND%20NATIONAL%20SECURITY_All%20Pages.pdf
27. https://www.state.gov/secretary-antony-j-blinken-and-indian-external-affairs-minister-dr-subrahmanyam-jaishankar-at-a-joint-press-availability/JULY 28. 2021.
28. https://www.economist.com/asia/2021/12/18/democracy-declined-across-asia-in-2021
29. Times of India. August 16, 2021.
