СССР и Великобритания на афганском направлении: тревожные будни 1943 года

По каналам разведки руководство СССР и Великобритании было информировано о директиве №41, подписанной Гитлером 5 апреля 1942 года. В этом документе подтверждалась готовность вермахта начать широкомасштабную наступательную операцию против частей и соединений Красной армии на советско-германском фронте. Главной целью новой военной кампании Третьего рейха, рассчитанной на период весны-лета 1942 года, должен был стать окончательный слом военной мощи СССР и лишение его ключевых военно-экономических источников¹.

Но еще 16 марта 1942 года посол СССР в Лондоне И.М.Майский проинформировал премьер-министра Великобритании У.Черчилля о военных приготовлениях фашистской Германии. В ходе встречи, состоявшейся в загородной резиденции премьера в Чекерси, советский дипломат обратил внимание своего собеседника на так называемое «своеобразие текущего момента»: военные операции 1942 года должны были по-новому определить расстановку сил не только на советско-германском фронте, но и на восточной периферии Второй мировой войны. Он доверительно сообщил своему британскому союзнику: «Новое большое наступление немцев на советско-германском фронте может вынудить Красную армию к отступлению и прорыву немцев на Кавказ и далее на юг со всеми катастрофическими последствиями для Британской империи»².

Неблагоприятный расклад сил для СССР и его союзников действительно подтвердился. В мае 1942 года немцы начали наступление на южном фланге советско-германского фронта. Вермахт оккупировал Керченский полуостров, нанес поражение Красной армии под Харьковом, вышел к предгорьям Кавказа и создал угрозу захвата бакинских нефтяных месторождений.

Гитлер и его подручные, уверовав в свой успех, начали делить шкуру неубитого медведя. К этому времени в столице Третьего рейха было уже создано полугосударственное акционерное общество «Континентальная нефть». Основной целью новой коммерческой структуры являлась подготовка к эксплуатации бакинских нефтяных промыслов после их захвата немцами³. Как докладывал в Москву Ш.Радо - руководитель нелегальной резидентуры советской военной разведки в Швейцарии, «Гитлер ставит задачу взять Майкоп и Грозный к августу 1942 г. … Все крупные специалисты по нефти сидят в Берлине и ждут приказа о выезде на Северный Кавказ»⁴.

И вот в августе 1942 года премьер-министр Великобритании У.Черчилль впервые приехал Москву, где состоялось его личное знакомство с И.В.Сталиным. В ходе переговоров советский лидер, обсуждая перспективы союзных отношений между СССР и Великобританией, лишь кратко коснулся темы военных операций на советско-германском фронте, подчеркнув: «У нас пока дела на фронте идут нехорошо. Противник стремится прорваться к Баку и выйти на Сталинград»⁵.

Британское командование проявило сдержанность в оценке сложившейся обстановки на советско-германском фронте. Англичане не видели для себя оснований тревожиться за исход военных операций 1942 года. Они полагали, что Советский Союз скорее всего выстоит и даже в самом худшем случае будет продолжать войну, оттягивая на себя основные силы вермахта. В обзоре британского Объединенного комитета по разведке от 18 сентября 1942 года говорилось: «Германия вряд ли выведет Россию из войны своими военными действиями в этом году… Даже если Россия потеряет Транс-Кавказский регион, ее ресурсов и запасов нефти хватит для продолжения войны, по крайней мере, до осени 1943 г.»⁶.

Однако британский премьер не разделял точку зрения своих военных. Глава английского правительства все чаще проявлял озабоченность по поводу неблагополучной обстановки, складывавшейся для союзников на южном участке советско-германского фронта. Прорыв немцев на Кавказ реально угрожал персидским нефтяным полям, находившимся в «зоне ответственности» Великобритании, и дестабилизировал внутриполитическую обстановку на Среднем Востоке и в Южной Азии. По-видимому, в тот момент У.Черчилль находился в состоянии стресса и не контролировал достоверность информации, которую он направлял И.В.Сталину, по сути дела пересказывая слухи о планах наступательных операций Третьего рейха в районе Каспия. Например, в послании У.Черчилля И.В.Сталину от 30 сентября 1942 года говорилось: «Немцы уже назначили адмирала, которому будут поручены военно-морские операции на Каспийском море. Они избрали Махачкалу в качестве своей главной военно-морской базы. Около 20 судов, включая итальянские подводные лодки, итальянские торпедные катера и тральщики, должны быть доставлены по железной дороге из Мариуполя на Каспий»⁷. Но уже в следующем письме И.В.Сталину от 8 октября 1942 года У.Черчилль отыграл назад и внес «уточнение», заявив, что «осуществление германских планов отправки судов на Каспийское море по железной дороге приостановлено»⁸.

Основания для панических настроений у британского премьера, конечно, были. На вторую половину 1942 года германское командование планировало выход войск вермахта в район Тавриза (Иран). Предполагалось, что движение колонн будет проводиться по трем маршрутам: вдоль Каспия от Махачкалы через Дербент, по Военно-Грузинской дороге, по восточному побережью Черного моря и далее - через Турцию⁹.

Одновременно в Греции в полной боевой готовности находился корпус генерала Фельми - воинское соединение, состоявшее из горно-стрелковых, пехотных и моторизованных частей вермахта. Группа Фельми была подготовлена и оснащена для действий в тропических и субтропических регионах, то есть для прорыва в Иран, Афганистан и Индию после взятия немцами Кавказа.

С этой же целью руководители Третьего рейха стали создавать национальные военные части в составе вермахта. Летом 1942 года они уже завершили формирование 162-й тюркской пехотной дивизии особого назначения. Личный состав этого подразделения был укомплектован за счет представителей тюркоязычных народов, а также немецких солдат и офицеров, имевших опыт закордонной работы. Большое число специалистов и консультантов по Среднему Востоку и советским республикам Средней Азии, прикомандированных к штабу дивизии, свидетельствовало о возможном использовании этой воинской части не только на фронте, но и в тылу условного противника.

26 августа 1942 года Верховное командование вермахта объявило о создании Индийского легиона. Основным контингентом этого воинского подразделения стали бывшие солдаты и офицеры британской армии, попавшие в плен к немцам в ходе боевых действий на Ближнем Востоке и в Северной Африке на первом этапе Второй мировой войны. В конце 1942 года советская разведка в Афганистане довела до сведения Центра более подробную информацию о наборе рекрутов в Индийский легион. Как стало известно, к ноябрю 1942 года из военнопленных индусов и индийских мусульман были сформированы уже два легиона численностью в 40 тыс. человек. Легионерами становились также индийцы-добровольцы, проживавшие в Европе¹⁰.

Из числа индийских легионеров военная разведка абвер набрала первые группы, которые прошли спецподготовку, в том числе обучение парашютному делу. Этих парашютистов-диверсантов планировалось использовать в десантных операциях в полосе границ Индии с Ираном и Афганистаном. В состав каждой группы обязательно входили немецкие инструкторы. В конце 1942 года в ходе операции «Баядера» абвер забросил десант индийских легионеров в Восточный Иран вблизи границ Британской Индии. Отряд индийских боевиков численностью в 100 человек должен был организовать диверсии на железнодорожном транспорте в Белуджистане (Британская Индия) и тем самым парализовать доставку военных грузов союзников из порта Карачи в Иран. Намечалось также десантирование индийских мусульман в составе передовых групп абвера в полосу расселения пуштунских племен в Северо-Западной пограничной провинции Индии. По замыслу Берлина индо-афганское пограничье по сигналу вермахта должно было стать центром антианглийских выступлений пуштунов. Однако вскоре первый же индийский отряд абвера постигла неудача: парашютисты были обнаружены и уничтожены англичанами.

Провал операции «Баядера» продемонстрировал, что для достижения поставленной цели - дестабилизации обстановки в Индии, одних только секретных и разовых операций явно недостаточно. Необходимо было создать устойчивый плацдарм для организации похода на Восток, в том числе и в Индию. Поэтому Верховное командование Третьего рейха приступило к разработке спецмероприятий по Афганистану, чья территория представляла собой удобный коридор, обеспечивавший прямой выход к «индийским воротам». (Впервые немецкие спецслужбы подготовили «спецмероприятия» по смене правящего режима в Афганистане еще в 1940 г. План получил название «Аманулла», но реализован не был.)

Следует отметить, что на рубеже конца 1942 - начала 1943 года баланс сил на внутриполитической арене Афганистана складывался далеко не в пользу Советского Союза. В те дни советское посольство в Кабуле докладывало руководству НКИД СССР: «Немецкая пропаганда, несмотря на всю ее лживость и провокационный характер, имеет большое распространение среди афганцев. Некоторые успехи немцев в войне с Советским Союзом рассматриваются афганцами в своем подавляющем большинстве как доказательство того, что немецкая армия непобедима и захват немцами Кавказа, по их мнению, является вопросом только некоторого времени»¹¹.

Дипмиссия СССР в Кабуле осуществляла постоянный мониторинг внутриполитической обстановки в Афганистане. Советский посол К.А.Михайлов фиксировал любые, даже незначительные перемены в настроениях правящей афганской верхушки. Например, для советской стороны большой интерес представляло заявление министра иностранных дел Али Мухаммеда, сделанное в ходе его беседы с американским корреспондентом газеты «Чикаго Дейли Ньюс» Стилом 27 сентября 1942 года. Министр заявил: «Афганское правительство намерено продолжать политику нейтралитета. Однако, если немцы захватят Кавказ и Иран и попытаются вторгнуться в Афганистан, афганцы должны будут оказать немцам сопротивление»¹² .

А у афганского министра без портфеля Абдур Рахим-хана было другое мнение. В узком кругу сторонников он неоднократно заявлял, что после захвата немцами Баку афганцы должны послать свои войска на помощь Ирану и немцам, с тем чтобы освободить Иран от англо-русского присутствия¹³.

На основе собранной оперативной информации советский посол К.А.Михайлов в письме от 4 октября 1942 года докладывал руководству НКИД СССР: «Афганская правящая верхушка считает, что немцы победят в этой войне и в ближайшие дни возьмут Сталинград, а со взятием Сталинграда решится участь Кавказа и вообще СССР. Количество афганцев-германофилов увеличивается. В нынешнем составе афганского правительства нет ни одного человека, который бы высказался в пользу Советского Союза и проявил себя в качестве друга СССР»¹⁴.

Однако победы Красной армии на этапе коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны изменили ситуацию в регионе: Баку так никогда и не был взят немцами. В ходе битвы за Кавказ (ноябрь 1942 - февраль 1943 г.) корпус генерала Фельми понес большие потери и был расформирован.

Интересно, как прокомментировал новый расклад сил министр общественных работ Рахимулла-хан, имевший в правительственных кругах репутацию наиболее прогермански настроенного политика. 12 декабря 1942 года в ходе встречи с К.А.Михайловым, ничуть не смущаясь, он заявил: «Афганцы были уверены, что Советский Союз в ходе войны с Германией не только не сможет противостоять германскому оружию и оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление немецким войскам, но быстро и неминуемо подвергнется политическому разложению и распадется. Афганцы ожидали, что каждая советская республика и даже автономная область будет тянуть в свою сторону и постарается использовать военную обстановку, чтобы выйти из состава СССР. На деле, однако, этого не случилось. Это явилось большой неожиданностью для афганцев»¹⁵.

И только 22 февраля 1944 года, когда новый советский посол И.Н.Бакулин посетил правительственную резиденцию династии Надиров, в адрес СССР прозвучали благодарственные слова премьер-министра Афганистана М.Хашим Хана (1929-1946 гг.): «Когда немцы достигли Кавказа и рвались дальше, перед нами встала реальная угроза приближения немецких войск к нашим границам. Мы исходили из того, что наша страна сама по себе мало могла интересовать немцев. Если бы немцы ходом событий оказались у наших границ, наша страна привлекла бы их тем, что она является мостом и единственно удобным путем к Индии. Я не думаю, что немцы, очутившись у наших границ, оставили бы мысль о захвате Индии. В этом случае нашу страну ничего не могло бы спасти от немецкого сапога, который бы стал топтать нашу землю… Мы рассматривали бы захват нашей страны чужеземной силой как национальное бедствие. Поэтому наши сердца переполнены горячей благодарности Советскому Союзу, избавившему нашу страну от неизбежных бедствий в случае успеха немецкого оружия на советско-германском фронте»¹⁶.

По взаимному признанию, первое знакомство официальных лиц СССР и Афганистана состоялось и прошло в теплой и дружественной обстановке. Однако отмечу, что это протокольное мероприятие было проведено уже после побед Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, когда стратегическая инициатива в ходе военных операций целиком и полностью перешла в руки советского командования.

Радушие афганского премьера, как говорится, не знало границ. 23 февраля 1944 года в советском посольстве в Кабуле состоялся прием по случаю очередной годовщины со дня создания Красной армии. Глава афганского правительства за два часа до начала мероприятия прибыл в дипмиссию СССР и еще раз выразил свое восхищение героической борьбой советского народа с немецко-фашистскими захватчиками. В разговоре с советским послом М.Хашим Хан вновь подчеркнул, что Красная армия спасла Афганистан от страшной и разрушительной войны¹⁷.

Здесь следует напомнить, что весь 1943 год в разгар сражений на советско-германском фронте М.Хашим Хан и его родной брат Шах Махмуд Хан, занимавший пост военного министра в правительстве Афганистана, старались обходить стороной советское посольство, а их отсутствие на официальных приемах в дипмиссии СССР Протокольный отдел МИД Афганистана традиционно мотивировал нездоровьем М.Хашим Хана и отсутствием министра обороны Шах Махмуд Хана в Кабуле¹⁸.

Однако первые лица Королевства Афганистан исправно посещали мероприятия дипмиссий стран «оси». В телеграмме советского посольства в Центр от 2 мая 1943 года сообщалось, что «в посольстве Японии в Кабуле 27 апреля 1943 года был устроен прием по случаю Дня рождения императора Японии. Афганская сторона на приеме была представлена премьер-министром Афганистана М.Хашим Ханом и военным министром Шах Махмуд Ханом во главе группы министров, генералов и других высокопоставленных лиц».

Интерес представляет еще одна телеграмма советского посольства в Кабуле, направленная в НКИД СССР 6 мая 1943 года. В этом послании приводилось краткое содержание заметки, опубликованной на страницах афганского официоза - газеты «Ислах»: «В афганской столице по случаю народного праздника Германии - 1 мая состоялся прием. Вечером на приеме присутствовали афганский премьер-министр М.Хашим Хан, военный министр Шах Махмуд Хан, а также другие министры и высший комсостав афганской армии. В этот же вечер глава военного ведомства Афганистана успел также побывать и на киносеансе, организованном англичанами в Британской миссии»¹⁹.

Эти «дипломатические маневры» афганской верхушки внимательно отслеживались в дипмиссии СССР и получали свою оценку. Советский посол К.А.Михайлов докладывал руководству НКИД СССР весной 1943 года: «В своем подавляющем большинстве афганское правительство до сих пор считает необходимым продолжать политику «нейтралитета» и выжидания, считая, что гитлеровская Германия еще сильна, хотя и ослаблена, что летом текущего [1943] года немцы, возможно, сделав последнюю попытку, смогут добиться решающих успехов в войне»²⁰. 

Посольство СССР в Афганистане неоднократно обращало внимание афганского руководства на враждебную деятельность дипмиссий стран «оси» в Кабуле. По этому поводу Посольство СССР выступило с заявлениями в адрес афганского правительства от 24 декабря 1942 года, а также 16 января и 4 февраля 1943 года. Тем не менее подрывная работа представителей фашистского блока не встречала должного отпора со стороны афганского правительства. В ходе встреч с советским послом К.А.Михайловым премьер-министр М.Хашим Хан, не подтверждая и не отрицая факты неприглядной деятельности стран «оси» в Афганистане, выражал удивление, каким образом Москва, находившаяся далеко от Афганистана, могла знать о том, что делается в стране. Премьер-министр афганского королевства призывал советского посла не драматизировать ситуацию. Он даже хвастался, что лучше его никто не знает внутриафганские проблемы, ибо он лично руководит разведкой страны, следит за всем и за всеми и хорошо знает, где что делается²¹. Однако оказалось, что М.Хашим Хан знал не все о происках фашистской Германии в Афганистане и абсолютно ничего не знал о совместной деятельности разведок союзников.

В течение 1943 года СССР и Великобритания сумели провести ряд спецмероприятий на афганском направлении, которые позволили нейтрализовать деятельность абвера в Афганистане. По взаимной договоренности, достигнутой летом 1942 года, спецслужбы СССР и Великобритании стали кураторами агента Индийской политической разведки Бхагат Рама. Этого разведчика англичане подставили немцам в Афганистане еще до начала Великой Отечественной войны, и абвер его завербовал. Б.Рам, как двойной агент спецслужб СССР и Великобритании, проходил в Москве под псевдонимом «Ром», а в донесениях абвера был известен как «Рахмат-хан»²².

Разработка Б.Рама казалась немцам крайне перспективной. Они считали его чуть ли не суперагентом, обладавшим широкими возможностями по сбору разведданных в Индии, в том числе и в зоне расселения пуштунских племен. Немцам было невдомек, что «карьерный рост» их суперагента достигался благодаря профессионализму аналитиков спецслужб союзников. Они готовили для своего разведчика правдоподобную дезинформацию по широкому кругу вопросов, интересовавших Берлин. Под контролем резидента советской разведки в Афганистане М.А.Аллахвердова из материалов, поступавших из Москвы и Лондона, Б.Рам составлял для немцев оперативные сводки о дислокации и передвижении английских войск в Индии, готовил аналитические обзоры о внутриполитической обстановке в стране и в регионе в целом.

Интерес к донесениям Б.Рама проявил и официальный Берлин. Руководство МИД нацистской Германии, а также СД и абвера через посла Германии в Кабуле Г.Пильгера стало заказывать Б.Раму рефераты по конкретным темам: состояние и развитие оборонной промышленности Индии, пребывание американских войск в Индии в оценках местных политиков, организация снабжения боеприпасами и продовольствием индийских национальных частей, антибританские выступления пуштунов в прошлом и настоящем и т. д.

Сотрудник абвера А.Цугенбюллер, оказавшись в Бутырской тюрьме в Москве после окончания Великой Отечественной войны, в своих показаниях отмечал, что он был специально командирован в Афганистан для обеспечения бесперебойной работы отдельного канала связи между Кабулом и Берлином по линии Рахмат-хана²³. [Настоящее имя британского разведчика бывшему сотруднику абвера было неизвестно.]

Высокая оценка работы Б.Рама, данная Берлином, обеспечила разведчику прямой выход на посольскую верхушку Третьего рейха в Кабуле. Он поддерживал связь с руководителем политической разведки фашисткой Германии - сотрудником абвера Расмусом, официально числившимся коммерческим атташе в немецкой миссии. Б.Рам был также в тесном контакте с сотрудником абвера Витцелем, аккредитованным в дипкорпусе в Кабуле в качестве военного атташе Третьего рейха. Состоялось и личное знакомство британского разведчика с послом фашистской Германии Г.Пильгером.

С тем чтобы прочно закрепить позиции Б.Рама в немецкой разведке, в Москве и Лондоне сочли возможным представить абверу своего агента в образе политического борца с «ненавистным колониальным режимом англичан». Было принято решение раскрыть Третьему рейху «секрет» о существовании в Индии якобы глубоко законспирированной организации под названием «Индийский национальный революционный комитет» (ИНРК), действовавший под руководством Б.Рама.

Как отмечал российский историк спецслужб Ю.Л.Кузнец, «сам по себе метод создания подставных фиктивных политических организаций для обмана разведки противника не нов и использовался не впервые. Советская разведка, в частности, уже имела большой опыт его применения в 1920-х годах - вспомнить хотя бы знаменитую операцию «Трест». Но в данном случае этот метод использовали две разведки, которые до и после этого подобных операций не проводили²⁴.

В январе 1943 года Б.Рама срочно вызвали в Кабул, где сотрудники абвера Расмус и Витцель в течение недели вели с ним обстоятельные беседы по поводу истории создания ИНРК и его деятельности в борьбе за освобождение Индии от английского господства. Б.Раму пришлось отвечать в устной и письменной форме почти на 100 вопросов, заданных сотрудниками немецкой военной разведки. Этот экзамен секретный агент СССР и Великобритании успешно выдержал. Сотрудники абвера действительно поверили в существование организации «Индийский национальный революционный комитет», якобы объединившей в подпольном блоке такие партии, как «Форвард Блок» (организация С.Ч.Боса), «Бенгал Волонтьерс», «Конгрессистская социалистическая партия» и «Кирти Кисан».

Расмус и Витцель, как сотрудники абвера, были особенно впечатлены рассказом Б.Рама о деятельности ИНРК в период событий лета 1942 года, вошедших в историю под названием «Августовская революция». В те дни английские власти арестовали М.Ганди и других лидеров Индийского национального конгресса. В знак протеста по всей Индии прокатилась волна антибританских выступлений.

По словам Б.Рама, активисты ИНРК совместно с конгрессистами организовывали демонстрации, учиняли беспорядки, разрушали железнодорожное полотно, станционные постройки, почтовые конторы и т. д. Во время демонстраций применялось оружие, и с обеих сторон было много жертв. Руководство ИНРК якобы признало, что такого рода выступления приносят мало пользы, и в сентябре 1942 года было принято решение прекратить эти выступления.

Б.Рам проинформировал немецкую разведку, что в данный момент ИНРК ставит задачу накапливать силы: в Дели создана школа, в которой проходят обучение диверсионному делу по два-три человека от каждой индийской провинции. Б.Рам с гордостью докладывал, что ИНРК создал институт волонтеров (партизан), которые готовятся к вооруженному восстанию и по решению руководства комитета к повседневной подрывной работе (саботажу) не привлекаются.

Б.Рам также проинформировал сотрудников абвера о том, что основную работу ИНРК проводит на юге и востоке Индии, то есть в тех местах, где предположительно откроются масштабные военные действия японской армии против англичан. По словам Б.Рама, на севере и западе Индии (в полосе независимых пуштунских племен) подрывная работа не проводится, так как в этих районах боевые действия не предусматривались, да и индийские националисты левого толка не имели там прочной опоры ввиду отсутствия каких-либо промышленных предприятий²⁵.

Немецкая разведка решила провести проверку в отношении лиц, заявленных Б.Рамом в качестве руководящего состава центрального комитета и провинциальных комитетов ИНРК. К проверке немцы привлекли С.Ч.Боса - одного из лидеров индийских националистов левого толка, избиравшегося в 1938-1939 годах председателем Индийского национального конгресса. В тот момент С.Ч.Бос находился в Берлине. Многие индийские националисты, включенные в партийные структуры ИНРК, были лично известны С.Ч.Босу.

Проверку удалось провести лишь выборочно. В Берлине не знали, что лица, представленные как партийные функционеры ИНРК, числились среди погибших в ходе «Августовской революции» 1942 года или сидели по тюрьмам. Только единицы продолжали свою «революционную» деятельность под неусыпным контролем британской разведки. Следует также отметить, что Б.Рам периодически проводил на бумаге «ротацию» кадров в руководящих структурах ИНРК и неизменно ставил в известность об этом С.Ч.Боса. Б.Рам оставался доверенным лицом этого индийского политика и обеспечивал его связь через Кабул с однопартийцами в Индии²⁶.

По итогам проведенной проверки Б.Рама сотрудники абвера Расмус и Витцель проинформировали Берлин о целесообразности развития контактов с «Индийским национальным революционным комитетом». По их мнению, ИНРК представлял собой уже готовую структуру, которая при определенной поддержке внешних сил сможет взять и удержать в своих руках власть после распада Британской империи.

Немецкая разведка стремилась привлечь С.Ч.Боса к разработке своих спецопераций на Востоке, ведь на тот момент индийский политик превратился в знаковую фигуру в военно-политическом противоборстве Третьего рейха с англичанами. 29 мая 1942 года С.Ч.Бос был принят Гитлером, обещавшим ему поддержку в борьбе с британскими колонизаторами. В наступившем, 1943 году в Берлине было объявлено о создании Временного правительства Свободной Индии («Свободная Индия») во главе с С.Ч.Босом. Он также был назначен и командующим «Индийской национальной армией», проект создания которой финансировался Третьим рейхом и Японией. Вот почему генерал Осима - посол Японии в фашистской Германии, незамедлительно признал С.Ч.Боса главой правительства Индии в изгнании.

Фашистская Германия даже аккредитовала при правительстве С.Ч.Боса своего посла. На эту должность был утвержден опытный разведчик - офицер СД Р.Гамота, сумевший ускользнуть от спецслужб СССР и Великобритании в Иране после того, как туда были введены войска союзников в конце августа 1941 года²⁷. Назначением Р.Гамоты Берлин недвусмысленно дал понять, что организация С.Ч.Боса должна заниматься не только подготовкой антибританского восстания, но и выполнять «деликатные» поручения абвера, обслуживая интересы немецкой разведки в регионе.

В январе 1943 года, после успешной проверки Б.Рама по «делу ИНРК», резидент немецкой разведки в Кабуле Расмус поручил ему подыскать человека, которого можно было направить в Тегеран в «длительную командировку». Доверенному лицу Б.Рама было предписано натурализоваться в Иране и обеспечить контакт сотрудников абвера со своими «коллегами» в Афганистане. Впоследствии стало известно, что группе Расмуса было поручено организовать саботаж и диверсии на транспортных узлах по маршруту Карачи - Захедан - Мешхед²⁸. С этой целью намечалось установить контакты кабульской резидентуры абвера с немецкими разведгруппами, действовавшими в Иране.

Ранее Британская миссия в Кабуле проинформировала советского посла К.А.Михайлова о том, что в Кандагаре создан подпольный пункт связи немецкой агентуры. Как оказалось, через эту нелегальную точку было уже переправлено несколько посыльных из Ирана в Афганистан. Они доставили в посольство Третьего рейха в Кабуле подробные донесения о дислокации советских и английских войск в Иране²⁹.  Забегая вперед, отмечу, что Расмусу так и не удалось создать механизм взаимодействия агентуры абвера в Афганистане и Иране. Немалая заслуга в срыве этих планов принадлежала Б.Раму и его кураторам в разведцентрах СССР и Великобритании.

Основной фронт тайной войны в течение 1943 года немецкая разведка планировала развернуть в индо-афганском пограничье. Следуя указаниям Берлина, С.Ч.Бос, как главнокомандующий «Индийской национальной армией», отдал приказ Б.Раму активизировать работу в зоне пуштунских племен. В соответствии с ранее полученными инструкциями задачи формулировались предельно четко: «Единомышленникам Бхагат Рама поручается направить в пограничные с Афганистаном районы своих делегатов для того, чтобы убедить племена выступить против английских властей. Делегаты должны дать обязательства вождям пуштунских племен снабдить их военным имуществом и заявить, что в программу «Свободной Индии» входит оказание экономической помощи и защита племен от британского порабощения. На независимость и свободу племен никто покушаться не будет. Делегациям должны быть предоставлены полномочия на заключение договоров»³⁰. 

В действиях, намеченных на 1943 год, абвер прежде всего делал ставку на координацию своих операций с антибританскими выступлениями племен вазиров, лидером которых являлся Мирза Сеид Али-хан, больше известный под именем «Факир из Иппи». Этот псевдоним указывал на его высокий авторитет среди пуштунов, которые называли его «праведником», то есть «факиром» на местном наречии. «Иппи» указывало на местонахождение его штаб-квартиры в одном из районов Вазиристана. Всем было памятно антибританское восстание вазиров весной 1942 года, которым руководил Факир из Иппи. Его ополчение (лашкары) численностью в 20 тыс. бойцов сковало 40-тысячную группировку англичан. Восставшие пуштуны даже взяли в осаду форт Датта-Хель с британским гарнизоном. Только применив танки и авиацию, англичане смогли подавить мятеж вазиров. Позднее Факир из Иппи заявил, что при наличии должного вооружения к весне 1943 года число его лашкаров может возрасти до 100 тыс. человек.

В Берлине решили, что Б.Рам должен отправиться в Вазиристан, чтобы установить прямой канал связи абвера с Факиром из Иппи. Однако по понятным причинам двойной агент советской и британской разведки всячески медлил выполнять это задание немецкого командования. С.Ч.Бос неоднократно запрашивал резидентуру абвера в Кабуле, встретился ли Бхагат Рам с Факиром из Иппи, и если нет, то по какой причине. В ответ Б.Рам сообщал, что он очень загружен работой по линии ИНРК, поэтому встреча с Факиром из Иппи откладывается. Тем не менее, «как выяснилось позже, Берлин вопреки возражениям Б.Рама категорически потребовал его отправки в район расположения вазиров, на что Бхагат Рам был вынужден дать свое согласие»³¹.

Прибыв в Кабул в январе 1943 года для очередного доклада, он проинформировал Расмуса, что два его связника уже посланы в Вазиристан. Б.Рам заверил, что в самое ближайшее время прямая связь с Факиром из Иппи будет установлена. Однако, по всей видимости, по намеченному маршруту «в гости» к Факиру из Иппи пошли не курьеры Б.Рама, а английский спецназ. В конце января до заинтересованных лиц в Кабуле дошла весть, что в Вазиристане было совершено покушение на вождя вазиров Мирзу Сеид Али-хана. Факир из Иппи был тяжело ранен, восстание в Вазиристане весной 1943 года не состоялось. Б.Рам продолжил контакт с немецкой разведкой в Афганистане, не вызвав даже и тени подозрений у профессионалов абвера.

Но вскоре Б.Рам оказался под угрозой провала с неожиданной стороны. В феврале 1943 года С.Ч.Бос на немецкой подводной лодке отбыл к японским берегам, с тем чтобы непосредственно возглавить командование своей индийской «армии», воевавшей вместе с японцами против англичан на Малайском полуострове и в Бирме. Для посвященных было очевидно, что появление С.Ч.Боса в зоне боевых действий, вблизи границ Индии, неизбежно приведет к разоблачению Б.Рама как лидера мифической организации ИНРК.

По этому поводу в Оксфорде 12 марта 1943 года было срочно созвано совещание при участии представителей британских спецслужб: SIS - секретная разведслужба, IPI - индийская политическая разведка и MI-5 - контрразведка. В сводке английской контрразведки, полученной советскими чекистами агентурным путем, проблема была обозначена следующим образом: «Самым серьезным в нынешнем положении является то обстоятельство, что С.Ч.Бос находится сейчас на германской подводной лодке на пути в Японию. [С.Ч.Бос прибыл в Токио в июне 1943 г.] Полагают, что если он попадет в Японию, то ему, возможно, удастся связаться со своей собственной партией в Индии «Форвард Блок», и он, таким образом, прежде всего обнаружит, что всей колоссальной организации Б.Рама на деле не существует и эта структура представляет собой чистейший вымысел». Особо стоит подчеркнуть, что в ходе этого совещания по непонятным причинам было отклонено предложение адмиралтейства захватить С.Ч.Боса в момент его пересадки на японское судно³² .

Но во время пребывания С.Ч.Боса в Японии разоблачение Б.Рама не состоялось, поскольку С.Ч.Бос, как глава Временного правительства Индии, не счел нужным информировать немцев и японцев о двойной игре своего соратника. Возможно, С.Ч.Бос руководствовался личными соображениями. Напомню, что именно Б.Рам помог ему бежать из-под ареста в Калькутте в начале 1941 года и обеспечил переброску С.Ч.Боса через Кабул в Берлин³³. Допускаю, что, сохранив Б.Рама, С.Ч.Бос, в случае необходимости, планировал выйти на прямой контакт со странами антифашистского блока. Ясно также, что провал Б.Рама так или иначе подорвал бы авторитет С.Ч.Боса среди держав «оси». Число версий и предположений на этот счет продолжает увеличиваться. Например, историк российских спецслужб Ю.Н.Тихонов, пытаясь объяснить характер взаимоотношений С.Ч.Боса и Б.Рама, высказывает мнение, что, вероятнее всего, С.Ч.Бос был связан с британскими спецслужбами и в период Второй мировой войны был задействован английской разведкой в какой-то крупной операции³⁴. Однако архивы Великобритании и Российской Федерации продолжают хранить молчание по этому поводу.

В книге «Тегеран-43. «Большая тройка» на пути к переустройству мира» Алекс Бертран Громов сообщает, что во время официального визита Л.И.Брежнева в Индию один из руководителей Социалистической партии Индии С.Гуха вручил советскому лидеру документ, содержащий вопросы, связанные с С.Ч.Босом. Ответа не последовало. Сходное послание позже было направлено на имя М.С.Горбачева, а потом и в адрес Президента России Б.Н.Ельцина. Но ответ так и не был получен. В 2015 году секретариат индийского премьер-министра Нарендры Моди опубликовал заявление, где говорилось о намерении главы индийского правительства обратиться к ряду иностранных государств с просьбой рассекретить документы по С.Ч.Босу, имеющиеся у них³⁵.  Прошло уже пять лет, но никаких откликов так и не поступило.

Линию поведения С.Ч.Боса в отношении британского разведчика Б.Рама в некоторой степени позволяет объяснить его послание, направленное из Японии в адрес советских властей. Речь идет о письме С.Ч.Боса, переданном кружным путем послу СССР в Японии Я.А.Малику 20 ноября 1944 года. В условиях дефицита источников по делу С.Ч.Боса полагаю необходимым привести его содержание полностью:

«Арзи Хукумате Азад Хинд/

Временное правительство Свободной Индии/

 отель «Империал», Токио

Понедельник 20-го ноября 1944 г.

Его Превосходительству Советскому послу

Токио

Ваше Превосходительство!

1. Сейчас, когда я нахожусь в Токио, мне бы очень хотелось воспользоваться этим случаем для посещения Вашего Превосходительства. Стремясь к этому, я ставлю своей задачей найти через Ваше Превосходительство поддержку Советского Правительства в борьбе Индии за независимость.

2. Тот факт, что сейчас мы тесно связаны с державами оси в общей борьбе против англо-американцев, не останавливает меня. Я счастлив заявить, что державы оси имеют ясное представление об особенностях проблемы Индии и что они любезно дали формальное признание Временного правительства Азад Хинд /Свободной Индии/, за что мы благодарны. Кроме Японии, чьи отношения с Советским правительством носят строго нейтральный характер, даже Германское Правительство полностью поняло наше положение и полностью оценило тот факт, что мы, индусы, заинтересованы только в действиях против Англии и Америки. Германское Правительство также поняло и оценило тот факт, что мы не заинтересованы в действиях против Советской России. В действительности деятельность моей организации в Европе велась исключительно против англо-американцев, но не против Советской России. Это лежало в основе нашего сотрудничества с державами оси в Европе, и в этом отношении мы имеем полное понимание и одобрение со стороны Германского Правительства и Фашистского Итальянского Правительства.

3. Я знаю, что сейчас существует союз между Советским правительством и Правительством Англии и США. Но я достаточно хорошо разбираюсь в международной политике, чтобы понять, что это не может помешать Советскому Правительству оказать нам поддержку в нашей борьбе за независимость. Я с благодарностью вспоминаю о помощи, предоставленной мне Советским Правительством после того, как я покинул Индию в 1941 г. Я передал свою благодарность за это Его Превосходительству Министру Иностранных Дел г-ну Молотову в письме, написанном из Берлина, которое, я надеюсь, было должным образом получено Его Превосходительством. [С.Ч.Бос благодарил В.М.Молотова за согласие Москвы предоставить ему транзитную визу для проезда по территории СССР без права остановки. Это тайное «путешествие» по маршруту Кабул - Москва - Берлин индийский лидер с подложными документами совершил в марте 1941 г.]

4. Меня еще ободряет то, что во время своей жизни Ленин всегда от всего сердца поддерживал колониальные страны в их борьбе за независимость. Насколько мне известно, после смерти Ленина отношение Советского Правительства к проблемам порабощения стран, как Индия, ни в какой степени не изменилось.

5. Что касается моей партии - «Форвард Блок», то я могу сказать, что в то время, когда советская внешняя политика в Европе осуждалась почти всеми партиями Индии в 1939-1940 гг., мы были единственными людьми, которые открыто поддерживали советскую внешнюю политику по отношению к Германии и Финляндии. Более того, мы составляем левое крыло националистского движения в Индии и придерживаемся наиболее передовых взглядов по социальным и экономическим проблемам. Далее, наша партия является единственной партией в Индии, которая до настоящего времени проводит бескомпромиссную борьбу против империализма в сотрудничестве с некоторыми другими революционными группами.

6. Мне бы очень хотелось встретиться с Вашим Превосходительством и найти при помощи Вашего Превосходительства поддержку Советского правительства в нашей борьбе за независимость. Что же касается характера помощи, которую Советское Правительство может оказать нам, то это такой вопрос, который должен быть решен Советским Правительством в связи с настоящей военной обстановкой. Я бы только хотел добавить, что мы полны решимости сделать Индию совершенно свободной и что Правительства, признавшие Временное Правительство Свободной Индии, безоговорочно согласны с нами в этом вопросе.

Заверяю Вас, Ваше Превосходительство, в моем высоком к Вам уважении и ожидаю Вашего скорого ответа. Остаюсь искренне Ваш, Субхас Чандра Бос»³⁶. 

Официального ответа на свое послание в адрес советских властей С.Ч.Бос так и не дождался. Руководитель дипмиссии СССР в Токио Я.А.Малик направил письмо индийского политика в Москву, и этот документ оказался в распоряжении советских разведорганов. По-видимому, было принято решение не запускать послание С.Ч.Боса в «производство». Известно, что руководитель советской внешней разведки П.М.Фитин по своему обыкновению всегда делал заметки на полях документов, поступавших на его рассмотрение. На письме С.Ч.Боса отсутствовали какие-либо пометки, оно даже не было зарегистрировано и прямым ходом поступило в архив СВР³⁷.

Тем временем руководитель спецслужб Третьего рейха в Кабуле Расмус получил указание из Берлина передать Б.Рама на связь с японской разведкой в Афганистане. В сентябре 1943 года при посредничестве Расмуса состоялась встреча Б.Рама с японским разведчиком Инуи - атташе посольства Японии в Кабуле. Была достигнута договоренность о регулярных контактах. После получения отчета о встрече Б.Рама с Инуи Москва санкционировала его работу на японцев.

Англичане, в свою очередь, поставили перед Б.Рамом задачу вскрыть агентурную сеть Японии на субконтиненте. Эта задача была решена успешно. Японцы недоумевали, почему их группы диверсантов, доставлявшиеся на подводных лодках к индийским берегам, сходу обезвреживались береговой охраной или бесследно исчезали на Индостанском полуострове. С.Ч.Бос - главнокомандующий «Индийской национальной армией» так ни с кем и не поделился своими подозрениями по поводу провалов японской агентуры в Индии. Б.Рам продолжал свою работу, снабжая агентуру держав «оси» ложной информацией о перспективах развития внутриполитической обстановки в Индии.

Однако у аналитиков Третьего рейха были и свои прогнозы на 1943 год о возможном развитии обстановки в регионе, в том числе и в Афганистане. Немцы были встревожены возросшей активностью прежде всего англо-американцев в сопредельном Иране. К этому времени иранское правительство уже закрыло посольство Японии в Тегеране по требованию представителей Великобритании и США. Весной 1943 года по каналам связи Берлин - Кабул прошел сигнал тревоги. Расмус информировал Б.Рама о содержании телеграммы, полученной из столицы Третьего рейха. В этом послании, в частности, говорилось следующее: «В связи с изменившейся международной обстановкой создались предпосылки к тому, что союзники могут предпринять совместный демарш и предъявить требования к афганскому правительству о закрытии миссий стран «оси» в Кабуле»³⁸.

По указанию Берлина Расмус разработал план перехода сотрудников абвера на нелегальное положение в случае «обострения обстановки вокруг германского посольства». Были заложены тайники с оружием и средствами связи, подобраны конспиративные квартиры в окрестностях Кабула, где на первое время могли укрыться немецкие разведчики. Б.Раму поручалось в «особый период» переправить сотрудников абвера в зону племен. Особую активность в подготовке спецмероприятий проявил военный атташе Третьего рейха Витцель. Он смог наладить связь с представителями белоэмиграции в Кабуле, а также с вожаками басмачей, проживавшими в Афганистане. Местные авторитеты помогли ему установить каналы связи с племенами пуштунов в Вазиристане. Витцель докладывал в Берлин о готовности своей группы приступить к активным действиям, не дожидаясь «обострения обстановки вокруг Германского посольства в Кабуле».

Бурная деятельность Витцеля крайне озаботила резидентуру советской разведки в Афганистане. С тем чтобы нейтрализовать этого немецкого «дипломата», в Москве даже рассматривался вариант захвата Витцеля и его тайной транспортировки в СССР. Однако от крайних мер пришлось отказаться, ибо эти действия могли обострить обстановку вокруг посольств СССР и Великобритании в Кабуле. Было очевидно, что союзники, вскрыв агентурную сеть фашистского блока и подпольную организационную структуру белоэмиграции в Афганистане, не могли самостоятельно уничтожить эти «осиные гнезда» шпионажа без участия афганских властей.

14 мая 1943 года в НКИД СССР поступила телеграмма из советского посольства в Кабуле. Временный поверенный в делах СССР в Афганистане И.В.Самыловский докладывал Центру, что советскую дипмиссию посетил секретарь посольства Великобритании Коннор-Грин, известный в Москве как сотрудник британской секретной службы. Англичанин заявил, что при согласии советской стороны британский посол в Кабуле Ф.Уайли намерен посетить афганского премьер-министра и сделать заявление. Британский дипломат был уполномочен своим правительством заявить следующее:

1) немцы имеют возможность в Афганистане интриговать и вести работу против СССР и Великобритании, что не в интересах Афганистана. Ничего, кроме вреда, это не дает, так как сейчас всем ясно, что Красную армию фашисты не уничтожат и союзники победят немцев;

2) союзники о враждебной деятельности немцев знали и раньше, но за последнее время узнали много дополнительных подробностей и имеют в своих руках на этот счет много фактического материала;

3) английская сторона потребует от афганского премьера принять меры, чтобы уменьшить до минимума состав всех враждебных союзникам дипмиссий.

В ходе аудиенции у афганского премьера посол Ф.Уайли должен был передать ему списки немецкой агентуры из числа афганцев и иностранных граждан - 77 человек, уличенных в подрывной деятельности против Великобритании в зоне племен, а также замешанных в подготовке антисоветских акций на севере Афганистана.

В ходе встречи в советском посольстве Коннор-Грин передал И.В.Самыловскому упомянутый список с именами и адресами 77 немецких агентов. Вместе с тем британский разведчик высказал мнение, что ликвидировать дипмиссии стран «оси» в Афганистане нецелесообразно. По его словам, это нарушит афганский нейтралитет и может вызвать волнения в Афганистане, смену правительства и т. д., что на сегодняшний день союзникам невыгодно³⁹. 

На следующий день, 15 мая 1943 года, в Москве посол Великобритании в СССР А.К.Керр вручил наркому иностранных дел СССР В.М.Молотову Памятную записку по поводу антисоюзнической деятельности немецкой и итальянской миссий в Кабуле. В этом документе в расширенном варианте были изложены тезисы, с которыми ранее ознакомил советскую сторону Коннор-Грин в Кабуле.

19 мая 1943 года нарком НКИД СССР В.М.Молотов дал ответ на Памятную записку А.К.Керра. Он, в частности, отметил: «Советское правительство считает, что было бы весьма своевременно и полезно выступить с демаршем перед афганским правительством, в котором потребовать ликвидации враждебных Советскому Союзу и Великобритании организаций в Афганистане путем ареста и изоляции наиболее влиятельных вожаков этих организаций и выдворения из Афганистана наиболее опасных и активных членов немецкой и итальянской миссий в Кабуле».

По словам В.М.Молотова, эффективность подобного демарша могла бы быть большей при условии одновременного выступления советского и британского правительств через своих представителей в Кабуле. Отдельное выступление английского посланника в Кабуле перед афганским правительством, не поддержанное одновременно выступлением советского представителя, вряд ли может дать необходимый эффект⁴⁰. Однако, учитывая пожелание британского правительства, советская сторона не имела возражений против немедленного выступления британского посланника в Кабуле перед афганским правительством с разоблачением антианглийской деятельности в Афганистане.

3 июня 1943 года посол Великобритании в СССР А.К.Керр проинформировал наркома В.М.Молотова об итогах состоявшихся встреч в Кабуле посла Великобритании Ф.Уайли с премьер-министром Афганистана М.Хашим Ханом и его министром иностранных дел Али Мухаммедом. Демарш Ф.Уайли был представлен как крупный успех британской дипломатии. Афганская же сторона своим собственным расследованием подтвердила правоту англичан, обвинявших дипмиссии держав «оси» в подрывной антибританской деятельности. Али Мухаммед - министр иностранных Афганистана, продолжал далее А.К.Керр, был вынужден вызвать посла фашистской Германии Г.Пильгера и заявить ему решительный протест, указав на несовместимость подобного рода действий сотрудников дипмиссий Третьего рейха с их дипломатическим статусом. Афганский министр потребовал заверений не от Г.Пильгера, а от его правительства. Вскоре Пильгер представил ответ из Берлина, где говорилось о том, что германское правительство не давало указаний сотрудникам миссии заниматься враждебной деятельностью в Афганистане, направленной против каких-либо стран, и сожалеет о происшедшем.

Пользуясь моментом, Ф.Уайли поставил перед Али Мухаммедом вопрос о пребывании японских инженеров в Афганистане, занимавшихся, по его словам, сбором развединформации. Британский дипломат также рекомендовал, чтобы Афганский национальный банк установил контроль за продажей местной валюты дипмиссиям. Все эти предложения Ф.Уайли были приняты афганской стороной к сведению.

Советской стороне стало известно, что в ходе встречи Ф.Уайли с афганскими официальными лицами тема высылки из Афганистана сотрудников спецслужб стран «оси», так и не стала главной. Британская сторона даже не представила афганцам список разведчиков, имевших аккредитацию в дипкорпусе в Кабуле. Ф.Уайли свел разговор на эту тему к общим рассуждениям о необходимости сократить излишний штат в посольствах Третьего рейха и его сателлитов. В то время как А.К.Керр пытался убедить В.М.Молотова, что только благодаря британскому демаршу афганское правительство обещало рассмотреть вопрос о высылке сотрудников миссий стран «оси», уличенных в антибританской подрывной деятельности. В завершение беседы посол Великобритании в Москве неожиданно заявил, что его правительство учитывает благожелательный настрой афганских официальных лиц к высказанным рекомендациям британской стороны и надеется добиться своих пожеланий без содействия советского правительства⁴¹. Советская сторона приняла эту информацию к сведению.

В сложившейся ситуации 8 июня 1943 года посол СССР в Афганистане К.А.Михайлов выступил с демаршем в адрес афганского правительства. По поручению советского правительства К.А.Михайлов заявил, что афганское правительство не принимает действенных мер по пресечению активной деятельности германской и итальянской миссий, развернувшейся на его территории и направленной против СССР. Дипмиссии стран «оси», указывал советский посол, финансируют и руководят работой подпольного антисоветского эмигрантского центра и его филиалов в Кабуле и других афганских городах. В распоряжении советского посольства имелись также доказательства того, что в Афганистане немцы организовали тайные радиоточки, получавшие инструкции непосредственно из Берлина для проведения враждебной СССР подрывной работы. Представители миссий держав «оси» планировали немецкими самолетами доставить в Афганистан партии вооружений и передать их белоэмигрантам и главарям басмаческих шаек.

Посол К.А.Михайлов поименно назвал сотрудников германской миссии, чья деятельность была несовместима с их дипломатическим статусом: Расмус, Шмидт, Фишер, Витцель, Дох и др. Были также перечислены имена 51 полевого командира, занимавшихся подрывной деятельностью против СССР. С учетом вышесказанного советский посол рекомендовал афганскому правительству принять следующие меры: во-первых, ограничить дипсостав каждой миссии стран оси посланником и секретарем; во-вторых, арестовать и предать суду главарей антисоветских эмигрантских организаций⁴².

Нарком В.М.Молотов, в свою очередь, проинформировал британского посла в Москве А.К.Керра о демарше совпосла К.А.Михайлова от 8 июня 1943 года. В ходе встречи нарком СССР подчеркнул: «Ввиду того, что со стороны Британского правительства была выражена надежда на то, что оно сможет удовлетворить свои пожелания без содействия Советского правительства, г-н Михайлов не упоминал в своем заявлении ничего того, что могло бы быть расценено как содействие со стороны Советского правительства британским требованиям, предъявленным афганскому правительству»⁴³.

14 июня 1943 года в НКИД СССР состоялась встреча наркома В.М.Молотова с послом Афганистана в СССР Султаном Ахмед-ханом. В ходе состоявшейся беседы советский руководитель отметил, что Афганистан и Советский Союз являются соседями, поэтому отношения между ними должны быть хорошими. Однако, заявил В.М.Молотов, в данный момент в наших отношениях возникли вопросы в связи с враждебной деятельностью некоторых элементов, поощряемых германской и итальянской миссиями. Нарком СССР особо подчеркнул, что эти миссии не могут не вести враждебную Советскому Союзу деятельность. Надо за этими миссиями понаблюдать⁴⁴.

17 июня 1943 года советский посол К.А.Михайлов посетил министра иностранных дел Афганистана Али Мухаммеда, так как письменного ответа премьера М.Хашим Хана на советское заявление от 8 июня так и не поступило. В ходе этой встречи Али Мухаммед отметил, что многие из лиц, указанных в советском заявлении, уже арестованы по тем материалам, которые доказывают их виновность. Что касается состава германской и итальянской миссий в Кабуле, заявил афганский министр, то возможно, что этот состав заслуживает не только ограничения, но даже ликвидации и полной замены другим составом, однако поскольку в нынешних условиях заменить состав германской и итальянской миссий невозможно, то вопрос ограничения состава этих миссий перерастает в вопрос о разрыве дипломатических отношений Афганистана с Германией и Италией⁴⁵.

28 июня 1943 года министр иностранных дел Афганистана Али Мухаммед вызвал советского посла К.А.Михайлова и вручил ему письменный ответ афганского правительства на заявление посла СССР от 8 июня 1943 года. В этом документе говорилось следующее: «Королевское правительство Афганистана заявляет, что не согласно принимать какие-либо меры в отношении афганских и иностранных граждан в результате демарша какой-либо другой страны. Афганское правительство не желает создавать недоразумения в стране и подвергать опасности внутреннее спокойствие, тем более что оно не имеет данных о преступлениях, возможно и совершенных кем-либо из афганских и иностранных граждан…

Что касается рекомендаций господина посла К.А.Михайлова относительно ограничения состава германской и итальянской миссий, почтительно сообщается, что связи Афганистана с другими государствами и взаимоотношения его с представителями этих стран в Кабуле являются делом самого афганского правительства⁴⁶. При этом афганский министр иностранных дел, стремясь разрядить возникшую напряженность, вручил советскому послу список 22 лиц, арестованных афганским правительством и подозреваемых в подрывной деятельности против Советского Союза.

В борьбе за сокращение численности дипсостава германской и итальянской миссий в Афганистане британские дипломаты стремились во что бы то ни стало сохранить за собой лидирующие позиции. В контактах с официальными афганскими лицами англичане пытались оказать давление своими заявлениями о том, что «афганское правительство, как нейтральное, имеет ясное обязательство предотвратить использование своей территории миссиями оси для интриг и шпионажа против Великобритании. Британское правительство вправе ожидать, что афганская сторона примет эффективные меры для выполнения своих обязательств»⁴⁷. 

Одновременно англичане уверяли афганцев, что нейтралитет афганского королевства никак не пострадает, так как державы «оси» по своей инициативе никогда не пойдут на разрыв отношений с Афганистаном. По мнению англичан, опасения афганской стороны лишены оснований ввиду заинтересованности немцев и итальянцев сохранить в Афганистане свои представительства как последний легальный форпост для сбора развединформации в регионе⁴⁸.

Таким образом, предполагаемые совместные действия союзников по выдворению агентов держав «оси» из Афганистана постоянно откладывались. А.К.Керр в письме к В.М.Молотову от 21 июня 1943 года заявлял о том, что, по мнению британского правительства, при нынешних обстоятельствах нет необходимости делать больше, чем прочитать лекцию афганскому правительству⁴⁹. Однако по прошествии двух недель в очередном послании наркому иностранных дел СССР от 4 июля 1943 года тот же А.К.Керр сообщал: «Мое правительство на основании недавних донесений из посольства Великобритании в Кабуле с удовлетворением обратило внимание на то, что Советское правительство поддерживает давление на афганское правительство. Британская сторона выражает уверенность, что ее давление на афганцев также никому не покажется ослабевшим. Ф.Уайли поручается вновь переговорить с афганскими официальными лицами по поводу выдворения из Афганистана сотрудников спецслужб держав оси, имевших дипломатический статус»⁵⁰.

Англичане информировали советскую сторону, что ими внесены коррективы в текст рекомендации афганскому правительству по поводу высылки нежелательных элементов из Афганистана. В окончательной редакции текст был сформулирован следующим образом: «Правительство Его Величества повторяет свой настоятельный совет о том, что премьер-министр, действуя в свое время и своим путем сразу [курсив авт.] примет все меры для сокращения миссий держав «оси»⁵¹.

В тексте повторного демарша британской стороны в адрес афганских властей от 8 июля 1943 года слово «сразу» оказалось пропущенным. Как отмечал советский посол К.А.Михайлов, все это не могло не явиться ослабляющим моментом в указанном заявлении. В переписке с В.М.Молотовым А.К.Керр объяснял отсутствие слова «сразу» в официальном демарше англичан, по всей видимости, ошибкой шифрования и просил извинить за путаницу, внесенную этой ошибкой⁵².

Однако отсутствие или присутствие слова «сразу» в английском документе вряд ли изменило бы позицию афганцев. В памятной записке, которую афганский министр иностранных дел Али Мухаммед вручил послу Ф.Уайли, отмечалось следующее: «Относительно представлений, направленных к сокращению персонала миссий стран оси в Кабуле сим с должным уважением заявляется, что согласно условиям договоров, заключенных с этими державами, члены их дипмиссий могут проживать в Кабуле, и, коль скоро Афганское правительство относится к упомянутым выше договорам с уважением, оно не склонно нарушать эти условия. Следовательно, афганское правительство не может принять какое-либо предложение или совет - откуда бы оно ни исходило, - направленное к сокращению этих миссий, ибо вопрос об обращении с представителями иностранных держав в Афганистане является делом самого Афганского правительства. Афганское королевское правительство не предоставит никакой державе права вмешиваться в этот вопрос»⁵³.

Таким образом, в ходе повторного демарша англичане опять не смогли убедить афганскую сторону, что их заявление и совет не только не направлены против интересов независимости и чести Афганистана, но, напротив, преследуют задачу укрепления суверенитета Афганистана и обеспечения его коренных интересов в условиях непростой внутриполитической обстановки в стране.

С тем чтобы добиться высылки немецких и итальянских разведчиков-псевдодипломатов из Афганистана, руководство НКИД СССР поручило своему послу в Кабуле также повторить демарш. 10 июля 1943 года посол К.А.Михайлов, в соответствии с полученными инструкциями, предварительно информировав о своем демарше британского посла, сделал следующее заявление министру иностранных дел Афганистана: «Советское правительство считает ответ афганского правительства неудовлетворительным, а также не может согласиться с заявлением афганского правительства о том, что никакой секретной группировки или организации в Афганистане не удалось оформиться. Советское правительство располагает данными о том, что такие группировки существовали и существуют до настоящего времени, причем всю свою враждебную деятельность они ведут под руководством германской и итальянской дипмиссий в Кабуле. Ввиду этого советская сторона вновь повторяет ранее высказанный настоятельный совет об ограничении дипсостава миссий Германии и Италии в Кабуле»⁵⁴.

Ответ на представление советского посла от 10 июля 1943 года в этот раз поступил незамедлительно. Афганский министр иностранных Али Мухаммед сообщил, что афганское правительство, понимая всю серьезность сделанного ему заявления, намерено предпринять необходимые меры. Али Мухаммед также отметил, что его правительству известно о неблаговидном поведении членов германской и итальянской миссий и что оно не желает быть орудием в руках немцев. В заключение своего краткого выступления афганский министр заверил советского посла в том, что вскоре афганское правительство примет такие меры, которые, он уверен, будут расценены положительно⁵⁵.

Афганский нейтралитет «качнулся» в сторону союзников. Премьер-министра Афганистана М.Хашим Хана особенно впечатлил масштаб агентурной сети немцев и итальянцев, развернутый практически повсеместно в стране. Информация, представленная в заявлениях послов СССР и Великобритании в Афганистане, подтверждалась данными афганской контрразведки. М.Хашим Хан распорядился перейти от выборочных задержаний к массовым арестам афганских и иностранных граждан, заподозренных в связях с немецкой и итальянской миссиями в Кабуле.

Тревожили афганского премьера и параллельные демарши СССР и Великобритании в адрес кабульских властей. Заявления союзников, по его мнению, могли перерасти в совместные действия. Больше всего афганские правящие круги опасались повторения «иранского сценария событий», когда войска союзников были введены на территорию Ирана. Вот почему М.Хашим Хан в итоге согласился рассмотреть вопрос о высылке из Афганистана сотрудников немецкой и итальянской миссий, чья деятельность была несовместима с их дипломатическим статусом. В сентябре 1943 года было официально объявлено о высылке из Афганистана кадровых сотрудников абвера Витцеля, Доха, Галлиен, также агента итальянской разведки Анцилотти, работавшего под «крышей» своего посольства.

Удивительно, но афганское правительство «забыло» включить в число сотрудников посольства Германии, подлежавших выдворению из страны, Расмуса - агента абвера и руководителя политической разведки Третьего рейха в Афганистане. Промолчали по этому поводу и англичане. В октябре 1943 года советской разведке удалось провести спецоперацию по разоблачению Расмуса и тем самым парализовать немецкую агентурную сеть в Афганистане. 6 ноября 1943 года советское посольство в Кабуле доложило в НКИД СССР: «МИД Афганистана обратился в Британскую миссию с просьбой разрешить проезд через Индию - Ирак - Сирию в Турцию германскому коммерческому атташе Расмусу, завершившему свою миссию в Афганистане⁵⁶.  Отмечу, что зачистка «афганского поля» советской разведкой состоялась накануне встречи «Большой тройки» в Тегеране (28 ноября - 1 декабря 1943 г.)

Опыт посла К.А.Михайлова - координатора совместной работы НКИД СССР и НКГБ СССР в Афганистане, оказался крайне востребован советским руководством. 28 июля 1943 года советский посол К.А.Михайлов был вызван в Москву и по решению инстанции получил назначение на пост посла СССР в Иране. 20 августа 1943 года нарком иностранных дел СССР В.М.Молотов вызвал иранского посла в Москве Ахи и поторопил его с выдачей агремана для К.А.Михайлова⁵⁷. Тогда еще никому из союзников не было известно, что Сталин уже отдал распоряжение о проведении спецмероприятий в Тегеране для встречи «Большой тройки».

В августе 1943 года в иранскую столицу прибыла оперативная группа НКВД СССР, с тем чтобы наметить комплекс мер, необходимых для подготовки и проведения Тегеранской конференции, а также обеспечения безопасности ее участников. 15 октября 1943 года в Тегеран дополнительно был введен 131-й мотострелковый полк погранвойск НКВД и другие вспомогательные части, приступившие к исполнению своих обязанностей по охране советского посольства и других объектов, намеченных для проведения конференции⁵⁸.

Несмотря на то, что Президент Ф.Рузвельт только лишь 8 ноября 1943 года дал свое согласие на встречу союзников именно в Тегеране, И.В.Сталин и У.Черчилль с начала сентября 1943 года вели оживленную переписку по данному вопросу. Например, У.Черчилль в послании И.В.Сталину от 25 сентября 1943 года предлагал свои варианты обеспечения безопасности во время пребывания «Большой тройки» в Тегеране. По мнению Черчилля, было необходимо учитывать, что «иранская столица представляла собой в некоторой степени слабо контролируемый союзниками район»⁵⁹. Но проекты У.Черчилля не получили поддержку И.В.Сталина.

Однако У.Черчилль был первым, кто дал свое согласие на предложение Сталина прибыть в Тегеран. По-видимому, свое решение британский премьер основывал на донесениях разведслужб Великобритании об успешном взаимодействии разведок союзников в Афганистане. Ставка на аналогичное взаимодействие спецслужб СССР и Великобритании в Иране во многом предопределила выбор У.Черчилля в пользу Тегерана. В ходе подготовки и проведения Тегеранской конференции советская разведка свела на нет подрывные действия немецких агентов в иранской столице.

Решения Тегеранской конференции положили начало новому этапу в развитии межсоюзнических отношений. Накануне разгрома фашистской Германии наметились перемены в развитии советско-британского сотрудничества и на афганском направлении.

¹Текст директивы см.: Вторая мировая война: Два взгляда. М.: Мысль, 1995.

²Печатнов В.О., Магадеев И.Э. Переписка И.В.Сталина с Ф.Рузвельтом и У.Черчиллем в годы Великой Отечественной войны. Документальное исследование. М., 2015. Т. 1. С. 139.

³Великая Отечественная война 1941-1945 годов: В 12 томах. М., 2013. Т. 6. С. 79.

⁴Радо Ш. Под псевдонимом «Дора». М., 1973. С. 138.

⁵Документы внешней политики СССР (далее - ДВП СССР). М., 2010. Т. 25. Кн. 2. С. 107.

⁶Печатнов В.О., Магадеев И.Э. Переписка И.В. Сталина… С. 198-199.

⁷Строго секретное и личное послание от премьер-министра г-на Уинстона Черчилля г-ну Сталину от 30 сентября 1942 г. // Печатнов В.О., Магадеев И.Э. Переписка И.В.Сталина… С. 244.

⁸Строго секретное и личное послание от премьер-министра г-на Уинстона Черчилля премьеру Сталину от 8 октября 1942 г. // Печатнов В.О., Магадеев И.Э. Переписка И.В.Сталина… С. 252.

⁹Кузнец Ю.Л. «Мародеры» выходят из игры. М., 1992. С. 24-25.

¹⁰Информация из Кабула от 15.10.1942 // Архив СВР. Машинописный текст. Рассекречено. Служба внешней разведки РФ-10.

¹¹Доклад посольства СССР в Афганистане «О внешней политике афганского правительства в 1941 - начале 1942 г.» // АВП РФ. Ф. 06. Оп. 4. П. 16. Д. 161. Л. 48.

¹²Письмо советского посла в Афганистане К.А.Михайлова на имя наркома НКИД СССР В.М.Молотова от 4 октября 1942 // АВП РФ. Ф. 06. Оп. 4. П. 16. Д. 161. Л. 83.

¹³Там же.

¹⁴Там же.

¹⁵Доклад посольства СССР в Афганистане «О внешней политике…». Л. 36.

¹⁶Доклад посольства СССР в Афганистане «Внутренняя и внешняя политика афганского правительства в 1943-1945 гг.» // АВП РФ. Ф. 06. Оп. 28а. П. 212. Д. 40. Л. 35.

¹⁷Телеграмма посла СССР в Афганистане И.Н.Ба-кулина в НКИД СССР от 4 февраля 1944 г. // АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 37. Д. 230. Л. 87.

¹⁸Телеграмма временного поверенного в делах СССР в Афганистане И.В.Самыловского в НКИД СССР от 25 февраля 1943 г. // АВП РФ. Ф. 059. Оп. 10. П. 4. Д. 36. Л. 101.

¹⁹Телеграммы временного поверенного в делах СССР И.В.Самыловского от 2 и 6 мая 1943 г. // Там же. Л. 194, 204.

²⁰Докладная записка К.А.Михайлова к предложениям по вопросам советско-афганских отношений и работе посольства СССР в Афганистане от 10 апреля 1943 г. // АВП РФ. Ф. 06. Оп. 25. П. 202. Д. 375. Л. 8.

²¹ДВП СССР. М., 2010. Т. 25. Кн. 1. С. 484.

²²О первых контактах Б.Рама с советской разведкой см.: Булатов Ю.А. СССР и Великобритания: союзники на афганской площадке 1942 г. // Международная жизнь. 2018. №1.

²³Протокол допроса бывшего помощника коммерческого атташе германской дипломатической миссии в Кабуле Цугенбюллера Адольфа от 20 и 24 сентября 1945 г. Заверенная машинописная копия. С. 2. Рассекречено. Служба внешней разведки-10.

²⁴Кузнец Ю.Л. Указ. соч. С. 62.

²⁵Ответы «Рома» на вопросы Расмуса и Витцеля во время их свиданий с 14 по 19 января 1943 г. Заверенная машинописная копия. Рассекречено. Служба внешней разведки-10.

²⁶О связях С.Ч.Боса и Б.Рама до начала Великой Отечественно войны см.: Булатов Ю.А. Указ. соч.

²⁷Громов А.Б. Тегеран-43. «Большая тройка» на пути к переустройству мира. М.: Вече, 2018. С. 163; Кузнец Ю.Л. Тегеран-43. М., 2003. С. 295.

²⁸Телеграмма временного поверенного в делах СССР в Афганистане И.В.Самыловского в НКИД СССР от 11 января 1944 г. // АВП РФ. Ф. 06. Оп. 12. П. 37. Д. 230. Л. 21.

²⁹Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А.Михайлова в НКИД СССР от 7 августа 1942 г. // АВП РФ. Ф. 06. Оп. 9. П. 2. Д. 21. Л. 211.

³⁰Донесение резидента советской разведки в Афганистане М.А.Аллахвердова от 15 октября 1942 г. Заверенная машинописная копия. Рассекречено // Служба внешней разведки РФ-10.

³¹Там же.

³²Проект. Дело Бхагат Рама (в тексте - Багхат Рама). Перевод с английского языка. 10 июля 1943 г. Заверенная машинописная копия. Рассекречено // Служба внешней разведки РФ-10.

³³Подробнее см.: Булатов Ю.А. Указ. соч.

³⁴Тихонов Ю.Н. Афганская война III рейха. НКВД против абвера. М., 2003. С. 264, 267.

³⁵Громов А.Б. Указ. соч. С. 165, 167.

³⁶Письмо С.Ч.Боса от 22 ноября 1944 г. на имя посла СССР в Японии Я.А.Малика. Машинописная копия. Рассекречено // Служба внешней разведки РФ-10.

³⁷Там же.

³⁸Донесение Б.Рама, полученное руководством советской внешней разведки от 31 марта 1943 г. Заверенная машинописная копия. Рассекречено // Служба внешней разведки РФ-10.

³⁹Телеграммы Временного поверенного в делах СССР в Афганистане И.В.Самыловского в адрес НКИД СССР от 14 и 15 мая 1943 г. // АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 4. Д. 36. Л. 224, 237.

⁴⁰Ответ НКИД СССР на Памятную записку Британского посольства от 15 мая 1943 г. // АВП РФ. Ф. 71. Оп. 25. П. 202. Д. 1. Л. 3.

⁴¹Послание посла Великобритании в СССР А.К.Керра на имя наркома иностранных дел СССР В.М.Молотова от 3 июня 1943 г. // АВП РФ. Ф. 71. Оп. 25. П. 203. Д. 8. Л. 9.

⁴²ДВП СССР. М., 2016. Т. 26. Кн. I. С. 448-452.

⁴³Письмо наркома иностранных дел СССР В.М.Молотова в адрес посла Великобритании в СССР А.К.Керра от 30 июня 1943 г. // АВП РФ. Ф. 71. Оп. 5. П. 203. Д. 8. Л. 13.

⁴⁴Запись беседы т. В.М.Молотова с афганским послом в СССР Султаном Ахмед-ханом от 14 июня 1943 г. // АВП РФ. Ф. 06. Оп. 5. П. 21. Д. 226. Л. 3-4.

⁴⁵ДВП СССР. М., 2016. Т. 26. Кн. I. С. 487-488.

⁴⁶Письменный ответ афганского правительства от 28 июня 1943 г. на заявление посла СССР, сделанное 8 июня 1943, текст которого был вручен премьер-министру Афганистана М.Хашим Хану // АВП РФ. Ф. 71. Оп. 25. П. 203. Д. 8. Л. 21-22.

⁴⁷Письмо посла Великобритании в СССР А.К.Керра в адрес наркома иностранных дел СССР В.М.Молотова от 21 июня 1943 г. // АВП РФ. Ф. 71. Оп. 5. П. 203. Д. 8. Л. 12.

⁴⁸Там же.

⁴⁹Там же.

⁵⁰Послание посла Великобритании в СССР А.К.Керра наркому иностранных дел СССР В.М.Молотову от 4 июля 1943 г. // АВП РФ. Ф. 71. Оп. 25. П. 203. Д. 8. Л. 24.

⁵¹Там же.

⁵²Переписка наркома СССР В.М.Молотова с послом Великобритании в Москве А.К.Керром от 24 и 25 июля 1943 г. // АВП РФ. Ф. 71. Оп. 25. П. 203. Д. 8. Л. 25-27.

⁵³Памятная записка, врученная афганским министром иностранных дел в Кабуле Полномочному посланнику Его Величества Короля Великобритании в Кабуле от 17 июля 1943 г. // АВП РФ. Ф. 71. Оп. 25. П. 203. Д. 8. Л. 43-44.

⁵⁴Послание наркома иностранных дел СССР В.М.Молотова послу Великобритании в СССР А.К.Керру от 24 июля 1943 г. // АВП РФ. Ф. 71. Оп. 25. П. 203. Д. 8. Л. 25.

⁵⁵Там же.

⁵⁶Телеграмма временного поверенного в делах СССР в Афганистане И.В.Самыловского в НКИД СССР от 6 ноября 1943 г. // АВП РФ. Ф. 06. Оп. 10. П. 4. Д. 36. Л. 117.

⁵⁷ДВП СССР. М., 2016. Т. 26. Кн. I. С. 657.

⁵⁸Ржешевский О.А. Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии. Документы. Комментарии. 1941-1945. М., 2004. С. 389.

⁵⁹Личное и строго секретное послание от премьер-министра г-на Уинстона Черчилля маршалу Сталину от 25 сентября 1943 г. // Печатнов В.О., Магадеев И.Э. Переписка И.В.Сталина... С. 569.