В 2021 году исполнится 30 лет со дня подписания Декларации о сотрудничестве Чехословацкой Федеративной Республики, Республики Польша и Венгерской Республики1, заложившей основу создания Вишеградской группы, которая за время своего существования смогла пережить и значительные взлеты, и не менее значительные падения, расхождение и единение политических взглядов. Теперь же, приближаясь к очередному рубежу своей жизни, группа не только не растеряла свою значимость на европейской арене, подкрепленную принятым 1 мая 2004 года решением включить все страны-члены в Европейский союз, но и достигла определенного успеха в попытке добиться политического внимания Брюсселя.

Вполне уместный повод обратиться к основным знаковым событиям прошедших десятилетий и попытаться оценить результат деятельности членов группы в контексте регионального сотрудничества, в том числе в условиях существующей конфликтности на территории Украины, сопряженных с этим трудностей, противоречий и проблем.

Однако, прежде чем погрузиться в размышления о практической значимости реализуемых членами группы инициатив и попытаться выявить задачи и цель программы «Восточное партнерство», будет уместным напомнить о событиях, послуживших причиной создания V4 (употребляемое в экспертных кругах обозначение Вишеградской группы).

«Централизация» Восточной Европы

После того как распад Советского Союза и ликвидация Варшавского договора стали приобретать реальные очертания, государства Восточной Европы - Венгрия, Польша и Чехословакия - не лишили себя возможности рассматривать такое неформальное объединение V4 как способ преодоления преград на пути к европейской интеграции, равноправному партнерству и главным образом - заполнению вакуума разрушаемых экономических коопераций в регионе, неизбежно наступивших бы после коллапса Совета экономической взаимопомощи.

Подтверждением этому можно считать обозначенные в декларации о создании Вишеградской группы задачи, которые носили скорее декларативный характер, призванный очертить новую внешнеполитическую ориентацию этих стран:

- полное восстановление государственной независимости, демократии и свободы;

- устранение всех существующих социальных, экономических и духовных аспектов тоталитарной системы;

- построение парламентской демократии, современного правового государства, уважение прав и свобод человека;

- создание современной свободной рыночной экономики;

- полное участие в европейской политической и экономической системе, а также в системе безопасности и законодательства2.

Просматриваемая здесь попытка водрузить на только что лишившиеся «коммунистического груза» плечи ответственность за будущее стран Центральной Европы неслучайна.

Ведь уже на рубеже 1990-х годов европейскими исследователями, преимущественно западной части континента, предпринимались попытки идентифицировать регион, в котором расположены страны нынешней Вишеградской «четверки», как культурно-территориальное объединение с присущим ему мессианством, необходимым для восстановления контактов между Востоком и Западом Европы.

Так, например, М.Хонер связал возрождение в 1980-х годах дискуссии о Центральной Европе по обе стороны «железного занавеса» именно с возможностью преодоления советско-американской гегемонии, разделившей регион на две части3.

При этом следует помнить о сложной судьбе этих стран и обостренном чувстве национально-государственной идентичности. Им свойственно особое геополитическое мироощущение, связанное с внешней уязвимостью от «больших держав», опасение последствий от любых масштабных сдвигов «баланса сил»4.

Необычайно важным является тот факт, что бóльшая часть нынешней Центральной Европы - это бывшая Австро-Венгрия и в настоящее время, по мнению экспертов не из Восточной Европы, там нет ни одного доминирующего государства. И, как представляется, Венгрия и Польша с этим тезисом согласятся едва ли. Каждая из названных стран не теряет надежды на региональное лидерство, понимая при этом, что главным фактором их объединения в Вишеградскую группу является общий опыт по трансформации посткоммунистической реальности.

Помимо прочего, нетривиальность «Вишеградского союза» заключается в противоречии теории регионализации по причине отсутствия какой-либо структуры и органов управления, единственным из которых с постоянным представительством является Международный Вишеградский фонд, ведающий распределением финансовых средств на региональные программы сотрудничества. Согласно информации, размещенной на официальной странице в Интернете, фонд ежегодно предоставляет 8 млн. евро в виде грантов и стипендий, обеспеченных равными взносами всех стран V4.

Таким образом, изначальное стремление к сотрудничеству хотя и было выражено в практических шагах и конкретных задачах, обозначенных в декларации, но их содержание было излишне теоретизировано, а суть лишена обязательного характера.

Пожалуй, единственным несомненным успехом Вишеградской группы на первом этапе ее существования (1991-2004 гг.) можно считать создание в 1992 году Центральноевропейской зоны свободной торговли (ЦЕФТА). Странам Вишеградской группы удалось создать общее таможенное пространство еще до вступления в ЕС5.

В результате очевидные экономические успехи, дополненные весьма успешными попытками централизовать Восточную Европу, привели к тому, что Вишеградский регион за время трансформаций превратился к 2014 году в седьмую экономику Европы и 15-ю в мире с территорией 5,3 млн. км2 и населением 64,3 миллиона6,  при этом объективные показатели экономического развития региона после завершения активной фазы миграционного кризиса только предстоит определить.

Институционализация Вишеградской группы

Процесс интеграции в экономическую систему ЕС позволил странам Вишеградской группы показать более высокие темпы экономического роста по сравнению с другими европейскими государствами. И в первую очередь это обусловлено увеличением показателей внутрирегиональной торговли на пространстве Центральной Европы при незначительном дистанцировании от стран Западной Европы.

Вместе с тем стоит понимать, что характерной чертой социально-экономической модели стран Вишеградской группы является подчинение экономического развития стран региона интересам транснациональных корпораций (ТНК). В результате в странах V4 сложился дуализм экономики, который заключается в существовании двух видов экономических агентов, представленных, с одной стороны, крупными предприятиями, находящимися в руках иностранных ТНК, а с другой стороны - низкопроизводительными отечественными предприятиями7.

Однако получающие сейчас четкие очертания доминирующие позиции стран Вишеградской группы в случае дальнейшего укрепления внутренней экономической интеграции вполне способны сформировать институциональное ядро региона, становясь тем самым центром экономического притяжения для остальных государств Восточной Европы.

Почти за 30 лет своего существования Вишеградская группа в той или иной степени изменилась. Она не стала более «западной» или более «восточной» Европой, она стала иной, по-своему уникальной субрегиональной частью Европейского союза, объединенной общей исторической памятью, желанием, как считают многие политики и эксперты «вишеградских стран», преодолеть последствия советской тирании, а также стремлением обеспечить экономическую самостоятельность.

В этой связи очевидно, что переход на другую модель развития сопровождается неизбежной перегруппировкой показателей и факторов. Потому необходима принципиально новая шкала оценки результата8, которая, как представляется, будет в большей степени учитывать показатели инновационности и цифровой трансформации экономик стран V4.

В совместной декларации министров экономики стран Вишеградской группы «О будущем экономического сотрудничества» от 19 апреля 2018 года подчеркивается, что цифровая трансформация является одним из предварительных условий дальнейшего повышения конкурентоспособности Европейского союза и стран V4. В соответствии с инициативой Европейской комиссии по оцифровке европейской промышленности (DEI) и основными задачами «Варшавской декларации» премьер-министров V4 в марте 2017 года, министры экономики Вишеградской группы готовы укреплять свое сотрудничество в области цифровой трансформации промышленных секторов экономики.

Также предложено инициировать разработку общей позиции V4 (неофициальный документ) по долгосрочной промышленной стратегии ЕС, ориентированной на будущее, в свете текущих обсуждений на уровне ЕС9.

Перечисленное выше, хотя и косвенно, свидетельствует о росте самостоятельности Вишеградской группы, который характеризуется стремлением стран V4 преимущественно полагаться на себя, следуя тем не менее общим правилам и нормам ЕС в процессе трансформации региональных экономик.

Здесь следует обратить внимание на другую тенденцию, возникающую на сломе «союзных» и региональных интересов вишеградских государств, которая не может оставить Брюссель в состоянии покоя, - смещение политических взглядов группы в сторону, далекую от классических либеральных ценностей.

Принципы либерализма заложили основу последующего разрушения социалистической системы, но оказались не в состоянии объединить идеологически разрозненное пространство. Вишеградские страны прошли путь от разрушения однопартийной модели, базирующейся на жестких столпах идеологической непоколебимости, до многопартийных политических систем, сумев тем самым приблизиться к пониманию собственных национальных интересов и стать более решительными в отношениях с политическими институтами ЕС.

По всей видимости, незначительный по историческим меркам путь между разными политическими устоями не позволил максимально дистанцироваться от классических идей социализма, которыми долгие годы была наполнена политическая жизнь вишеградских стран (в меньшей степени Польши), и безальтернативно обратиться к политическому плюрализму Европейского союза. Данные обстоятельства привели к тому, что социально-политические тезисы существующих консервативных сил стали звучать все громче, создавая тем самым предпосылки для возникновения единой центральноевропейской политики, противоречащей общепринятым европейским правилам.

Не будет излишним упомянуть о периодических разговорах относительно возможного расширения Вишеградской группы посредством вхождения в нее Австрии. Об этом не раз заявлял бывший лидер Австрийской партии свободы (АПС) Х-К.Штрахе, однако разразившийся в мае 2019 года скандал приглушил слова политика. Действующий лидер АПС Н.Хофер также высказывался в поддержку этой идеи, заявив, в частности, на встрече с М.Земаном, что странам Центральной Европы необходимо усилить свой голос в ЕС и создать своего рода «союз внутри союза»10, но одобрения М.Земана не получил.

Г.Манготт11 небезосновательно полагает, что обсуждаемое в вишеградских странах присоединение Австрии подкрепляется тесными экономическими связями, уходящими в общее прошлое. Характерным примером является австрийский банковский сектор, кредитные учреждения которого открыли сотни филиалов в Восточной Европе, откуда проникли и в постсоветское пространство.

Следует при этом понимать, что отношения между странами Центральной Европы складывались непросто и, по всей видимости, требуется больше времени для преодоления этнической напряженности, чему может способствовать сближение политических взглядов руководящих элит стран Вишеградской группы, усиленное столь нужным австрийским капиталом.

Тем не менее, не вдаваясь в дальнейшие размышления о возможном расширении V4, интересно отметить, что в вишеградских странах по-разному оценивали как необходимость, так и результаты смены экономической и политической системы 1990-х, хотя за ту или иную степень изменений суммарно выступали свыше 80% респондентов. При этом наибольшее одобрение реформы получили в Чехии, а наименьшее - в Венгрии12.

Желание не задерживаться на экономической и политической периферии Евросоюза привело к тому, что Вишеградская группа не стремится отказываться от идей обновления Европейского сообщества. И здесь уместно воспользоваться законом, приведенным в авторской монографии Л.Шишелиной, который в свое время вывел Н.Я.Данилевский, - о временной локализации явлений культуры с версией о том, что ядро больших многосоставных образований имеет тенденцию в кризисные времена перемещаться на периферию и, подхватив оттуда новые идеи, вновь возвращаться в центр13.

Данный тезис является своего рода ключом к осмыслению идеи, сформулированной министром иностранных дел Российской Федерации С.Лавровым, который  в интервью ведущим российским СМИ 14 октября 2020 года отметил, что у Европейского союза, как и у любой классической империи в прошлом, по мере экспансии появляются проблемы. Так, в ЕС существует целый ряд стран, прежде всего страны Вишеградской группы, начинающие всерьез высказывать недовольство бюрократией, которая имеет тенденцию сама себя воспроизводить, укреплять свое влияние, и в данном случае в ущерб странам - членам Евросоюза14.

При полном понимании безальтернативности выбора вишеградских государств, сделанного в пользу европейской интеграции, особенно на фоне незатухающего внутриукраинского кризиса и перманентных революционных настроений в большинстве стран СНГ, возникает ощущение приближающейся трансформации структуры Европейского союза. При этом предельное растяжение последнего, как представляется, наступило после вхождения в 2013 году Хорватии, а возможное изменение статуса действующих наблюдателей, особо ожидаемое руководством Украины, способно окончательно разорвать узы, объединяющие страны Европейского союза.

Призрачность европейского пути Украины

Даже поверхностный анализ официальных выступлений президента и министра иностранных дел Украины позволяет укрепиться во мнении, что свой европейский путь Украина предпочитает проложить через соседние страны, уже ставшие членами ЕС и имеющие опыт европейской интеграции.

Так, глава МИД Украины В.Пристайко в 2019 году анонсировал подготовку встречи В.Зеленского с руководством стран Вишеградской «четверки», которая так и не состоялась, но предполагала в обозримом будущем окончательно разблокировать заседание комиссии Украина - НАТО на уровне президентов и министров.

Желание упомянутого министра «вдумчиво, но принципиально искать пути восстановления круга друзей, в который в первую очередь входят Венгрия, Польша, Румыния», - неслучайно. Ведь все перечисленные государства имеют потенциальные территориальные претензии к Украине, в связи с чем, судя по выступлениям украинских дипломатов, Киев надеется вести общение со своими соседями не только в рамках двусторонних отношений, но и в пределах многосторонних дискуссий, в частности, на полях встреч Вишеградской группы.

Учитывая выше сказанное, не будет излишним заострить внимание на двусторонних отношениях Украины со странами Вишеградской группы, наименее конфликтными из которых кажутся словацко-украинские связи. Периодически Братислава выражает недовольство в связи с наплывом украинских трудовых мигрантов, но этот вопрос не получает дальнейшего развития. Сохраняются сложности с Польшей, которая продолжает ожидать украинского согласия со своей трактовкой исторических событий. Что же касается Чехии, то Киев иногда вынужден нивелировать имиджевые потери, вызванные визитами чешских делегаций в Крым, где они заявляют о возможной организации поездок туристических групп из Чехии на крымские курорты.

Однако ни одна из вишеградских столиц не зашла так далеко в отношениях с Украиной, как Будапешт, который на официальном уровне предпринимал активные действия, блокирующие контакты Украины с Европейским союзом и НАТО.

Неоспоримой причиной столь напористых шагов является стремление защитить проживающих в Закарпатье венгров. При этом в Будапеште небезосновательно полагают, что если межгосударственные отношения Венгрии и страны, на территории которой проживает венгерское меньшинство, не безоблачные, как в случае с Украиной, то меньшинство не должно от этого страдать. Но, похоже, на Украине с данной точкой зрения согласны не все, что вызывает периодическое инициирование Службой безопасности Украины расследований о посягательстве на территориальную целостность государства со стороны «венгерских сепаратистов», проживающих в Закарпатье.

Рассмотрение вопросов институционализации Центральной Европы сквозь призму Вишеградского объединения приводит к мысли о том, что в равной степени члены группы не выражают особой радости от навязанного сближения с Украиной, охваченной внутриукраинским кризисом, поскольку решать сопряженные с ним проблемы придется не без участия России, к которой члены группы относятся весьма противоречиво.

Причин этому немало, да и не стои́т сейчас задача перечислить их в полном объеме. Главная проблема, на наш взгляд, заключается в расхождении позиций в части реализации программы «Восточного партнерства». И, как представляется, внутриукраинский конфликт стал первым столь серьезным вызовом, затрагивающим все страны Вишеградской группы.

Здесь хотелось бы привести выдержку из сообщения Европейской комиссии для Европейского парламента и Европейского совета от 2008 года. «За последние 15 лет на востоке от границы Европейского союза произошли радикальные изменения. После заключения соглашений о партнерстве и сотрудничестве между Европейским союзом и восточными партнерами дальнейшее неоднократное расширение ЕС способствовало большему географическому сближению, в то время как реформы, проводимые при поддержке европейской политики соседства, обеспечили политическое и экономическое приближение этих стран к ЕС. Ответственность Европейского союза перед своими партнерами возрастает: им должны оказываться помощь в преодолении политических и экономических вызовов, которые возникают перед ними, и поддержка их стремления к углублению отношений с ЕС. Настало время для кардинальных изменений в отношениях с этими партнерами, не ограничивая стремление отдельных стран относительно будущих отношений с ЕС».

Но в полной мере соответствовать задуманному удается не всегда, и вот уже спустя 11 лет, 13 мая 2019 года, в приветственной речи по случаю празднования десятилетия проекта тогдашний глава Евросовета Д.Туск сказал, что «у Восточного партнерства» были свои успехи, свои проблемы, а также моменты высокой драмы, как в ноябре 2013 года, во время саммита в Вильнюсе, где В.Янукович отклонил Соглашение об ассоциации Украины с ЕС, о чем позже с горечью сожалел». При этом среди достижений программы «Восточное партнерство» Туск назвал увеличение торговых связей между ЕС и постсоветскими странами, снятие визовых ограничений, участие граждан этих стран в образовательных инициативах ЕС.

Провал «Восточного партнерства» на Украине в общем-то не случаен. Так вышло, что вступившие одновременно в ЕС страны Вишеградской «четверки» столкнулись с геополитическими интересами России, не планирующей разрывать многолетние связи с бывшими республиками СССР. И очевидно, что кризис на Украине оголил трудности в совмещении желания быть на передовой, реализуя программу «Восточного партнерства», и необходимости обеспечивать национальные интересы государств - членов группы.

Складывается ощущение, что желание обойти соперника «на повороте» стало доминировать среди стран «четверки» в ходе реализации программ сотрудничества с Украиной. Существующие территориальные претензии, надежно маскируемые в угоду политическим интересам, по-прежнему готовы в любой момент вырваться наружу. И именно по этой причине украинское руководство понимает, что «оковы» Вишеградской группы смогут удержать ее участников от чрезмерно ретивого сотрудничества с Украиной, хоть немного заставляя их учитывать национальные интересы последней.

И вот вопрос: а такова ли истинная цель стран «Вишеграда»? Ведь они никогда и не затрудняли себя всеобъемлющим исследованием непростых социально-политических, экономических, этнических и культурных связей стран бывшего СССР, в частности Украины, с Россией. Возможно, украинская дипломатия захочет обратить это обстоятельство в свою пользу, предприняв попытку расколоть единство «четверки», публично обозначив имеющиеся в ней противоречия, и попытаться изолировать Венгрию, представив ее в роли амбициозного скандалиста с имперским мышлением.

Из выступления В.Пристайко: «Мы уже сто раз объясняли Венгрии, что в Закарпатье живут наши граждане, украинские. Даже если у них венгерское происхождение и корни. Мы очень одобрительно воспринимаем, что Венгрия так сильно беспокоится об украинских гражданах венгерского происхождения, но на самом деле и мы также отстаиваем их интересы, интересы наших граждан. Поэтому благодарим за помощь и содействие, и за заботу наших венгерских партнеров, но мы решаем вопросы, относящиеся к компетенции Украины, для того чтобы наши граждане были защищены. И о том, насколько мы расширяем или сужаем их права, мы обязательно будем говорить с нашей общиной. Мы можем иногда посоветоваться с венгерскими партнерами, но в итоге это будет наше решение. Сто раз им об этом напоминали»15.

Создается впечатление, что украинская власть предложит Венгрии еще раз услышать свои доводы, но уже в рамках Вишеградской группы. Однако едва ли показная настойчивость Украины в вопросах европейской интеграции будет вознаграждена судьбой, поскольку присоединение столь этнически неоднородного, политически неустойчивого и экономически слабого государства способно значительно замедлить в первую очередь социально-экономическое развитие стран Вишеградской группы, которые в силу географических обстоятельств и исторических причин являются единственным для Украины путем в Европу.

 

В импровизированном постскриптуме хотелось бы поделиться мыслью, содержание которой, возможно, удастся оценить в преддверии следующей юбилейной даты Вишеградской группы.

Внешней политике стран «четверки» свойственен классический дуализм, который противопоставляет внешнеполитические принципы, учитывающие национальные интересы государств-участников, принятым обязательствам в качестве интегральной части Европейского союза и НАТО. Данное обстоятельство в условиях нехватки стимулов дальнейшего развития в рамках ЕС способно привести вишеградские страны к поискам таковых в восточном направлении.

По сути, Вишеградская группа сейчас находится в точке бифуркации (термин из неравновесной термодинамики, означающий смену установившегося режима работы), прохождение которой, по всей видимости, будет сопряжено с обузданием коронавирусной инфекции и подтолкнет группу к необходимости сделать выбор.

Принять сценарий ЕС по сохранению прежнего проекта интеграции, предполагающего изменения в объеме финансирования стран-членов, и их разделение на уровни экономического развития по принципу «Европы разных скоростей». Либо, не отрицая предложенного интеграционного способа, укреплять политическую значимость посредством игры на усиление внутреннего раскола ЕС, не имея на руках явных козырей за исключением позиционирования себя в качестве европейского «наставника» Украины, который приведет ее к осознанию необходимости выполнения Минских договоренностей, согласованных в том числе с Германией и Францией. В положительном случае «вишеградцы» смогут сделать заметный шаг к лидерству в Центральной Европе и привлечь внимание Москвы, без которой сохранить это лидерство едва ли удастся.

 

 

1Декларация о сотрудничестве Чехословацкой Федеративной Республики, Республики Польша и Венгерской Республики была подписана 15 февраля 1991 г. в Вишеграде.

2URL: http://www.visegradgroup.eu/documents/visegrad-declarations/visegrad-declaration-110412-2 (дата обращения: 09.09.2020).

3Hauner M. Germany? But where Is It Situated? Germany in Central Europe, between East and West // Perspectives, 1994. №3.

4Щербакова Ю.А. «Вышеградская четверка» в контексте Европейского сотрудничества // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. 2017. №45 (61) // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vyshegradskaya-chetverka-v-kontekste-evropeyskogo-sotrudnichestva (дата обращения: 10.09.2020).

5Там же.

6Štiblar F. Economic legitimacy of Visegrad Group // Internal cohesion of the Visegrаd Group / Ed. J.Marušiak. Bratislava: Publishing House of the Slovak Academy of Sciences, 2013. P. 48-85.

7Габарта А. Социально-экономическая модель стран Центральной Европы // Современная Европа. №7. 2017.

8Шишелина Л.Н. Вишеградская группа: четверть века по пути реформ // Мировая экономика и международные отношения. 2017. Т. 61. №4. С. 100-104.

9URL: http://www.visegradgroup.eu/calendar/2018/joint-declaration-of-the-180423-1 (дата обращения: 06.10.2020).

10URL: https://ria.ru/20160916/1477182310.html (дата обращения: 08.10.2020).

11Герхард Манготт - профессор международных отношений в Инсбрукском университете (с 2003 г.), старший советник по постсоветским странам Австрийского института международных отношений в Вене.

12MarušiakJ. Visegrad Group - an unstable periphery of the European Union? // Internal cohesion of the Visegrаd Group / Ed. J.Marušiak. Bratislava: Publishing House of the Slovak Academy of Sciences, 2013. P. 122-124.

13Отношения стран Вишеградской четверки и России в новых европейских реальностях - Relations between the Visegrad countries and Russia in the new European realities: сб. ст. участников XII Междунар. науч. конф. «Россия и Центральная Европа в новых геополитических реальностях». Москва. 30 ноября 2017 г. / Федеральное гос. бюджетное учреждение науки Ин-т Европы Российской акад. наук; [ред. Л.Н.Шишелина]. М.: ИЕ РАН, 2018. 196 с.

14URL: https://www.mid.ru/ru/press_service/video/-/asset_publisher/i6t41cq3VWP6/content/id/4381977 (дата обращения: 15.10.2020).

15URL: https://www.eurointegration.com.ua/rus/interview/2019/09/20/7100979/ (дата обращения: 01.10.2020).