Архив 5 номера 2010 года 2 мая 1945. В Берлине наступила тишина

Психология победителей в Великой Отечественной войне - явление уникальное. Это психология тех самых людей, которые пережили ее начальный период с тяжелыми поражениями и отступлениями и не менее трудные последующие этапы с невиданными по масштабам сражениями, когда еще не было окончательно ясно, «кто кого». И вот уже нет никаких сомнений: наша Победа близка. И состояние победителей - накануне, в ходе и сразу после Победы - действительно особое психологическое состояние людей, выдержавших все испытания и разгромивших сильного, беспощадного и смертельно опасного врага.

Безусловно, весь боевой путь был испытанием духовных и нравственных качеств советского воина в условиях постоянного риска, в обстановке, которая требовала огромного напряжения всех человеческих сил, а часто и самопожертвования. Каждый период Великой Отечественной войны, имея особую морально-психологическую доминанту, определял изменения в духовном облике фронтовиков, в отношении личности к разным областям действительности и жизненным ценностям. Однако именно для заключительного этапа войны характерным было ощущение близости Победы, что само по себе вызывало целый комплекс мыслей и чувств, сложный психологический настрой.

Война приближалась к своему концу. На дорогах, ведущих к Берлину, уже чувствовалось дыхание Победы. Бесконечным грозным потоком двигались ей навстречу колонны советских солдат и боевой техники. И каждый ясно видел ее впереди и представлял, какая она будет - выстраданная, долгожданная, завоеванная страшной ценой... Как бы ни были тяжелы последние бои, солдаты чувствовали радость весны и победного наступления. И усталость, накопившуюся за четыре бесконечно долгих года. И яростное желание быстрее покончить с врагом. И тоску по дому, особенно острую, потому что до возвращения оставалось совсем немного - тем, кому суждено вернуться... И надежду на близкую встречу с родными. И жажду жизни, любви, счастья, которых были лишены так долго... Но для всего этого предстояло пройти самые трудные «последние метры войны».

Чем ближе была Победа, тем большими были надежда и желание выжить, больнее и обиднее потери товарищей и друзей, страшнее возможность собственной гибели и тем труднее было подниматься в атаку под огонь яростно сопротивлявшегося врага. Людям, прошедшим через всю войну, через все опасности и испытания, в самые последние ее дни требовалось особое мужество - впереди был мир, за который они воевали, ради которого стольким пожертвовали, столько перенесли. И так хотелось жить в этом мире, в котором не будет войны...

«Нас, разведчиков, всегда такими бесстрашными представляют, - говорил участник штурма Берлина Герой Советского Союза Василий Быстров. - Но все мы люди. Всем жизнь один раз дается. И все мы смерти страшимся. До озноба. Сколько раз тебе на огонь идти, столько раз надо побороть, задушить в себе страх смерти. А если это твой последний бой, если завтра войне конец - тут и говорить нечего...»¹

И вопреки всему поднимался в атаку советский воин, и шел под смертельный огонь, и падал, сраженный пулей или осколком, за месяц, за неделю, за день, за час до Победы, и жизнью и смертью своей утверждая верность Родине и воинскому долгу. Поднимались в атаку, как старший лейтенант Борис Кровицкий, который прошел с боями всю войну и погиб 30 апреля 1945 года в Берлине. В своем последнем письме он писал: «Фронт живет одним - быстрым окончанием войны, победой. Говорим о скорой встрече с мамами, невестами, родным домом. Особенно обостренно чувствуешь сейчас цену жизни. Так хочется жить, столько впереди прекрасного, и прежде всего, родная мама, встреча с тобой. Ты только не подумай, что мы теперь, когда победа близка, расслабились, нет. Неумолимость воинского долга, жесткая дисциплина - все это в нас. А главное - понимание, что за тебя никто фашистов не доколотит»².

Было и совершенно особое чувство у тех, кто воевал на других фронтах, не на главном направлении. «Как же так, а Берлин? Мы на Берлин хотим! Воевали, воевали, а Берлин без нас брать будут? Ведите нас на Берлин!»³. Это желание закончить войну в сердце фашистской Германии, именно там, откуда она вышла «на горе и проклятье людям», было весьма характерным настроением последних месяцев и дней войны. Казалось, что именно те, кто возьмет Берлин, первыми встретят Победу.

Вот как вспоминал об этом сложном психологическом настрое адмирал Б.С.Сысоев: «Все, кто в те дни служил на Черноморском флоте, помнят, что серьезных боевых действий у нас уже не было, и мы, что называется, заскучали. Боевой дух черноморцев был так высок, что они завалили командование рапортами с просьбой списать на берег и дать возможность бить врага в его же логове. Потери в последних боях были немалые, поэтому многие рапорты удовлетворялись. Так что солдаты в бескозырках дошли до Берлина и нагоняли на врага такой же страх, как под Одессой и Севастополем»⁴.

Битва за Берлин стала последним большим сражением, разыгравшимся на советско-германском фронте. Наступление советских войск началось 16 апреля. В результате их могучего удара уже через два дня были прорваны все три оборонительные полосы немецкой обороны, прикрывавшие Берлин. 21 апреля бои завязались в пригородах, а 23 апреля сражение разгорелось на улицах немецкой столицы. Одновременно с развитием боев в Берлине советские войска к 25 апреля завершили его окружение. Ломая упорное сопротивление врага, 30 апреля советские воины штурмом взяли Рейхстаг и водрузили над ним знамя Победы. Видя бессмысленность дальнейшего сопротивления, берлинский гарнизон капитулировал в ночь на 2 мая 1945 года, а через шесть дней, 8 мая, представители немецко-фашистского командования подписали акт о безоговорочной капитуляции Германии⁵.

Какие же эпизоды штурма Берлина запомнились его участникам?

Во-первых, буквально все отмечают, что последние три недели войны вместили в себя невероятное напряжение и ожесточенность боевых действий. Безвозвратные потери советских войск в ходе Берлинской стратегической наступательной операции составили
78,3 тыс. человек, санитарные - 274,2 тыс. человек⁶. «Немцы оборонялись жестоко, - рассказывал полный кавалер ордена Славы Константин Мамедов. - Во всяком случае, я на своем личном опыте могу сказать, так же, как и все мы, солдаты нашей дивизии, что, по-моему, эта жестокость боев с приближением к Берлину только нарастала.
И нарастала непрерывно. Сопротивление было просто отчаянное...»⁷.

Сейчас на Западе, особенно в самой Германии, пытаются переставить акценты в оценке роли советского солдата-освободителя. И все чаще в этой связи поднимают вопрос о жестоком обращении советских военнослужащих с немецким гражданским населением. Конечно, отдельные эксцессы имели место, но они были быстро и решительно пресечены советским командованием. Но дело даже не в этом, а в общем настрое армии-победительницы, для которой была характерна ненависть к сражающемуся врагу и великодушие к врагу поверженному, и уж тем более к мирному населению - детям, старикам, женщинам. Многочисленные свидетельства этого приводятся в письмах и воспоминаниях фронтовиков. Например, рассказы о том, как в самый разгар боев на улицах вражеской столицы, под смертельным огнем, рискуя своей жизнью, советские воины выносили из пламени, из-под пуль и готовых обрушиться развалин детей, чьи отцы, быть может, разорили их собственный дом, уничтожили семью и в эту минуту продолжали стрелять из-за каждого камня⁸. Фронтовик И.Д.Перфильев, вспоминая о боях за Берлин, говорил: «Бились за каждый коридор, каждую комнату... Гитлеровцы превращали обычно дом в крепость, которую приходилось штурмовать. И помню, во время одного из таких штурмов, когда бoй грохотал вверху, на этажах, мне и еще нескольким солдатам нашего батальона пришлось в кромешной тьме, почти вплавь, вытаскивать немецких детишек, женщин, стариков из затопленного фашистами подвального помещения. Там бой, а мы детишек спасаем. Не могли мы, советские люди, смотреть на гибель детей... Чужих детей, стариков, женщин. Уж так воспитаны мы…»⁹

Показательно, что в то самое время, когда советские воины спасали немецких детей, доживающие последние часы руководители Третьего рейха бросили под пули тысячи немецких подростков. «Из Тиргартена вдоль Колоненштрассе двигались квадраты юнцов, - вспоминал бывший замполит стрелкового полка И.Падерин. - Четыре квадрата. В каждом до сотни. Все в школьных черных кителях, с ранцами. На плечах фаустпатроны. Они спешили в засады против наших танков. Что с ними делать? У наших пулеметчиков и артиллеристов просто не поднималась рука открыть огонь по этим юнцам... Решили обезоружить их. Пустили в ход дымовые шашки. Поднялась плотная дымовая завеса. Юнцы заметались. Падавшие навзничь взрывались: в ранцах вместо книг они несли тротил со взрывателями. Остальные повернули обратно. Гитлер бросил их против наших танков. Живые мины не сработали. Мы избавили их от верной гибели. Многие из них сегодня, наверное, живы и не могут не помнить об этом...»¹⁰ О подобной «психической» атаке рассказал другой участник штурма Берлина В.Гельфанд: «Под барабанный бой, строевым шагом, с автоматами и примкнутыми штыками приближался женский батальон: девушки лет по 16-18. «Мстительницы». Видимо, один из последних резервов врага. Сзади, метрах в двухстах-трехстах - группа офицеров СС с ручными пулеметами, направленными им в спины. Так сказать, для «подстраховки». Наши бойцы, только что стойко отразившие натиск «тигров», глядят тревожно, с недоумением. Такого еще не было! Куда вы, одурманенные? Они идут на нас с оружием и вот-вот пустят его в ход. Но не воюет советский солдат с женщинами! Наше командование немедленно вызвало огонь артиллерии и «катюш» по офицерам. Один точный залп - и весь их отряд был сметен. Рыдая, с остановившимися от ужаса глазами «мстительницы» легли на землю. Их батальон избег уничтожения и был взят в плен»¹¹. Это уже не мирное население, а вооруженный противник, но и здесь советские воины сделали все возможное, чтобы избежать лишнего кровопролития, спасти обреченных на смерть немецких мальчишек и девчонок.

И вот победа пришла. Всю войну мечтали советские люди об этом дне, сражались и погибали ради того, чтобы он наконец наступил. Чем ближе был конец войны, тем чаще задумывались о будущем, представляя свою послевоенную жизнь необыкновенно яркой, удивительной и прекрасной. Ведь ради этой жизни, ради такого будущего они столько вынесли, выстояли и победили! «Наша послевоенная жизнь, я убежден в этом, превзойдет все наши мечты, - писал в конце 1944 года Борис Кровицкий. - Если в условиях войны страна смогла набрать такую мощь, то легко представить себе, что мы сможем сделать в мирное время. О какой жизни я мечтаю? Светлой и простой. Учиться и работать в радость, жить в полный накал - вот к чему душа рвется»¹².

Каким же увидели этот первый день мира наши воины, как встретили его? Ощущение Победы приходило по-разному. Раньше всего - в поверженном Берлине, в те минуты, когда смолкла стрельба и капитулировал Берлинский гарнизон. «Незабываемые мгновения! - вспоминал бывший командир орудия И.Мирошников. - Когда утих гром сражения, над поверженным, окутанным огнем и дымом логовом врага вдруг повисла странная, непривычная тишина... И сотни, тысячи черных от гари и копоти людей вдруг остановились, замерли на том месте, где застала их эта минута...»¹³

Это было 2 мая 1945 года. Еще продолжались бои в Чехословакии, в Курляндии, и части СС пытались прорваться на запад. В Берлине же наступила тишина, и трудно было привыкнуть к ней, такой долгожданной и все же внезапной и неожиданной. Так велики были напряжение и усталость, накопившиеся за десять дней и ночей непрерывных боев, так ошеломляюще внезапно смолкло сражение, что не осталось сил радоваться. И армия Победителей уснула там же, где только что вела бой, как будто решила выспаться сразу за все бессонные ночи войны. «Десять дней мы не спали. Десять дней и десять ночей, - вспоминал поэт-фронтовик Василий Субботин. - Конечно, все мы валились с ног. Держались уже на одном только напряжении... Поэтому в полдень второго мая, когда Берлин пал, когда стало тихо, мы ничего не осматривали. Мы даже к Бранденбургским воротам не пошли, мы спали! Спали все, солдаты и командиры. Тут же, возле Рейхстага. Спали вповалку. Прямо на площади. Голова к голове. Без просыпу. Два дня!»¹⁴

Так было после падения Берлина... Однако все с нетерпением ждали той минуты, когда будет объявлено о капитуляции гитлеровской Германии, о полной Победе, об окончании войны, о мире. И этот день настал. 9 мая 1945 года... Сияющая грань, отделившая войну и мир, рубеж, с которого начиналась новая, мирная жизнь. Почти в каждом воспоминании фронтовиков отмечено, что это известие на всех произвело ошеломляющее впечатление. Все знали, чувствовали, что конец войны близок, и все-таки он оказался неожиданным - словно гром среди ясного майского неба¹⁵. Такое совершенно особое психологическое, эмоциональное состояние было у людей.

«Победа! Победа! Победа! Мы знали, что она рядом, близко, и все же это известие поразило всех, перевернуло нам души»¹⁶, - записала в своем дневнике разведчица Софья Аверичева.

«Она пришла, нет - она ворвалась, обрушилась на нас к концу майского дня, - вспоминал военный корреспондент Орест Верейский. - Говорят, что победа - это внезапно наступившая тишина. Но тишина пришла потом. А сначала был невероятный, невообразимый, взорвавший сонную тишину городка шум. Все кричали до хрипоты. Стреляли в воздух. Очереди трассирующих пуль исполосовали небо...»¹⁷

Фронтовичка Л.Калинина встретила Победу в Праге. «Это необъяснимо: только что теряли боевых друзей и вдруг - сильнейшее ликование. Везде гармошки. Где их только взяли в таком количестве?»¹⁸ - удивлялась она.

Невозможно передать в полной мере необъятную радость, которая так же сроднила людей, как все эти страшные годы объединяло их общее горе. Незнакомые люди обнимали и целовали друг друга, плакали и смеялись, плясали и пели до хрипоты. Каждому хотелось быть в самом центре великого праздника, среди шумной, торжествующей толпы, ликующей как один человек.

«Мы увидели, - вспоминала М.Пушкина, встретившая Победу в Венгрии, - как из госпиталя идут и даже ползут тяжелораненые солдаты и офицеры. Ползут на площадь, где всеобщее торжество. Никакая сила не могла их остановить - ни врачи, ни санитарки... А потом мы... несли раненых обратно на госпитальные койки, и бойцы плакали, кричали - конечно же, от боли, но и от великой радости»¹⁹.

Радовались, что победили, что остались в живых, что кончилась эта страшная, кровавая война, что теперь уже скоро увидят своих родных и любимых. Стосковавшиеся по мирным делам, мечтали о том, как будут работать и учиться. И хотя понимали, что нужно восстанавливать все, разоренное и разрушенное, и, конечно, придется трудно, - думали о том, какой красивой и радостной должна быть жизнь после такой войны... Какие трудности могли их теперь испугать?!

Вот лишь несколько писем, написанных советскими воинами своим семьям 9 мая 1945 года:

«С Победой, с Победой, дорогие, любимые мои! - писал родным командир пулеметной роты А.А.Яковлев. - Сегодня радостный день. Я ждал, верил и пронес через все бури огня и металла эту веру. Кровью нашей, лишениями в холоде, грязи, снеге, бессонными ночами мы завоевывали этот день. Теперь до нашей встречи совсем недалеко, я остался живой и вернусь к вам. Радости моей нет предела»²⁰.

«Свершилось! - писал домой Михаил Белявский, который начал войну рядовым, а закончил комбатом. - Никакими словами не опишешь того, что мы пережили в эти дни. Как-то даже трудно себе представить, что это конец. Что совершилось то, о чем мечталось четыре года, то, чем жили все это время, то, что нас все время двигало вперед. Сбылось! Конец! Не верится, что кровь больше не льется, и не грохочут пушки, и снова началась жизнь. Жизнь! Что только не вложено в это слово! Чудесная ночь, полная залпов, слез, криков «ура», минутного молчания, когда припоминалось все пережитое. Ночь, полная неожиданного и чудесного... Победа!»²¹

В одном из фронтовых писем этот день назван «первым днем жизни»²².

Есть фанфары Победы, есть ее плач... Слишком дорогой ценой досталась она нам. Весной 1945 года еще никто не знал масштабов наших потерь в войне, но каждому пришлось оплакать кого-то из близких, хоронить погибших друзей. «Это радость со слезами на глазах» - поется в известной песне. И в документы того времени рядом с ликующим «Победа!» вплетаются горестные слова…

«Тома, здравствуй! - писал в этот день невесте капитан М.Абдураимов. - Нет слов передать сегодня радость свою. Очаг войны уничтожен. От души поздравляю тебя с Победой. Теперь нет сомнения, что мы скоро встретимся... Тома! Я никогда не падал духом, даже в самых трудных сражениях. А сейчас пишу и плачу. Сколько женщин не дождались своих сыновей, мужей, женихов, любимых. Когда в бою со мной рядом падали друзья, я накалялся особенной яростью и бешено дрался. Сегодня, когда кончилась война, я вспомнил моих погибших друзей, и невольно слезы выступили на глазах. Образы друзей навсегда останутся в памяти. Вечная слава героям, павшим на поле сражения!»²³

Какой же явилась долгожданная Победа на Родину и вошла в каждый дом, какой запомнилась? Приведу несколько эпизодов этого великого дня, рассказанных детьми и подростками военного времени:

Красная площадь в Москве: «Офицер с медалями появился на площади и был окружен людьми, целовавшими и обнимавшими его. «Качать!» И офицер взлетел вверх, придерживая фуражку. Сначала целовали его, потом он сам всех целовал»²⁴.

Колхоз «Красная звезда» в Краснодарском крае: «Мама и группа других колхозниц - в поле, - рассказывал М.Стругалин. - Тяжелейший труд. Вручную делали систему орошения. Я подносил им воду. И тут - всадник, размахивает красным платком: «Победа! Победа!» Я стал что-то кричать, смеяться, прыгать на одном месте. И вдруг остолбенел: все женщины стали плакать - вся бригада была из вдов»²⁵.

Домодедово: «Все было напоено счастьем, - вспоминала Л.Гончаренко. - И вдруг моя маленькая сестра, родившаяся в феврале 1942 года, спросила: «Значит, теперь папа придет?» Она задавала этот вопрос весь сорок пятый год. Ей казалось, что раз Победа - значит, папа должен прийти, а он погиб…»²⁶

Был первый день мира, но на страницах газет уже пытались оценить смысл этого исторического события, осознать значение Великой Победы для будущего. «Сегодня день всенародного торжества - Праздник Победы, - писала «Красная звезда». - Мы ждали его долго и самозабвенно. Мы видели его во сне и наяву. Мечтали о нем, торопили его. Но он пришел не поэтому. Наш Праздник Победы пришел потому, что мы сражались за него. Он пришел потому, что мы проливали за него пот и кровь. Он пришел потому, что многие из наших братьев и сестер отдали свою жизнь за его приход»²⁷.

Спустя десятилетия Константин Симонов скажет о цене Победы: «Да, счета не было - ни дорогам, ни ранам, ни смертям, и Победа была концом пути многих смертных людей, четыре года сменявших друг друга, выбывавших из строя, возвращавшихся, погибших. Но война соединила все их судьбы в одну судьбу бессмертного солдата, который все-таки дошел до Победы»²⁸.

Ожидание, предчувствие, уверенность в Победе, наконец, переросли в эйфорическое ощущение торжества: «Вот оно! Свершилось!» И в нем слилась широкая гамма чувств самых разных людей и на передовых рубежах армии-победительницы, и в глубоком тылу: радость Победы и жизни; гордость от сознания своей причастности к великому историческому событию, участником и творцом которого чувствовал себя каждый, сражавшийся с врагом и трудившийся для фронта; боль утрат и мечты о будущем, в котором предстояло жить; надежды на счастье, ради которого воевали.

Не только сама Победа в Великой Отечественной войне, но и вызванное ею психологическое состояние армии и всего народа имели целый ряд долговременных последствий. Духовный подъем, рожденный Победой, стал определенной психологической компенсацией горечи огромных человеческих и материальных потерь нашей страны.

Победа имела огромное значение для самого поколения победителей, - прежде всего тех молодых людей-фронтовиков, которые личностно сформировались в боевых условиях. Можно сказать, она психологически завершила их формирование, сделав фронтовое поколение личностно состоявшимся, понимающим и ощущающим, что они не зря прожили свою жизнь. И это ощущение остается у них на протяжении всей жизни, независимо от того (и даже вопреки тому), как развивалась история и складывались индивидуальные судьбы.

Наконец, Победа пробудила и укрепила в народе состояние оптимизма, уверенности в своих силах, в завтрашнем дне и позволила совершить уже другой подвиг в мирные дни: в кратчайшие сроки восстановить разрушенное войной народное хозяйство и, при весьма низких стартовых позициях нашей страны, в течение нескольких десятилетий довольно успешно конкурировать в экономической, научно-технической и военной областях с самыми сильными государствами мира.

¹Вольф А. Звезда над передовой. М., 1983. С. 260-261.

²Там же. С. 66.

³Венок славы. Антология художественных произведений о Великой Отечественной войне. В 12 т. М., 1986. Т. 11. С. 95-96.

⁴Последний бой // Огонек. 1985. № 19. С. 26.

⁵Герои и Подвиги. Советские листовки Великой Отечественной войны. 1941-1945. М., 1958. С. 538.

⁶Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери Вооруженных сил. Статистическое исследование. М., 2001. С. 307.

⁷Симонов К. На Эльбе и в Берлине // Венок славы. Т.11. С. 328.

⁸Падерин И. Знамена победителей // Коммунист. 1965. № 6. С. 78; Нам дороги эти позабыть нельзя. Воспоминания фронтовиков Великой Отечественной войны. Киев, 1980. С. 380; Костерин С. В каждом доме этот день // Советская Россия. 1986. 9 мая.

⁹Волкогонов Д.А. Феномен героизма. О героях и героическом. М., 1985. С. 190.

¹⁰Падерин И. Указ. соч. С. 73-74.

¹¹Нам дороги эти позабыть нельзя... С. 366.

¹²Вольф А. Указ. соч. С. 62.

¹³Великая Отечественная в письмах. М., 1982. С. 305.

¹⁴Субботин В. Майский сон // Календарь «Победа». М., 1985. С. 11.

¹⁵Вспоминают бойцы // Советская Россия. 1986. 9 мая.

¹⁶Аверичева С. Дневник разведчицы. М., 1986. С. 378.

¹⁷Музы вели в бой. Деятели литературы и искусства в годы Великой Отечественной войны. М., 1985. С. 323.

¹⁸Творцы Победы: от рядового до маршала. М., 1987. С. 292.

¹⁹Там же.

²⁰Овчинникова Л. Пишу перед боем // Комсомольская правда. 1988. 9 мая.