«Заговор послов» против Советской России в 1918 году: новая интерпретация «британского следа»

Шпион - величайший из солдат.
Если его больше всех ненавидит враг,
то это лишь потому, что
он сильнее всего его опасается.

Король Георг V

Вероятно, в истории советско-британских отношений трудно отыскать более драматичный период, чем несколько недель августа-сентября 1918 года, когда советский режим, установленный менее года назад, буквально висел на волоске, что признавали сами лидеры большевиков. Переход стран Антанты к открытому вооруженному вмешательству в дела российской республики на стороне антикоммунистических сил, ликвидация Советов в большинстве ее регионов, за исключением нескольких губерний к западу от Урала, мятежи и заговоры в столицах и крупнейших городах европейской части страны в условиях продолжающейся мировой войны, хозяйственной разрухи, голода и эпидемий инфекционных заболеваний - все эти процессы угрожали похоронить надежды Ленина и его соратников на то, что они сумеют удержать власть до начала мировой революции.

Решающую роль в осуществлении замыслов руководителей Антанты по отстранению большевиков от кормила государственного управления должен был сыграть государственный переворот, названный постфактум советскими официальными лицами и прессой «заговором послов», или «заговором Локкарта» по имени молодого британского дипломата (ему было всего 30 лет) - руководителя специальной миссии, направленной премьером Д.Ллойд Джорджем во второй половине января 1918 года для установления контактов с большевистским руководством.

ПРЕДЫСТОРИЯ ЗАГОВОРА

Разработка планов свержения советского режима берет свое начало в марте-апреле 1918 года как реакция на подписание 3 марта Брестского мира, объявление Советской России о своем нейтралитете и попытки Москвы проводить тактику дипломатического лавирования между Антантой и Четверным союзом. Под давлением оппонентов большевиков Уайтхолл в лице Ллойд Джорджа еще в середине марта 1918 года принял решение командировать в Москву и Петроград одного из самых опытных офицеров военной разведки - Сиднея Рейли (настоящее имя - Зигмунд Георгиевич Розенблюм). Официально он именовался лейтенантом Королевского авиакорпуса, хотя родился в России, свободно говорил на нескольких языках и сохранил еще со времен Русско-японской войны 1904-1905 годов немало личных контактов на родине¹. Именно этого человека рекомендовал премьеру в качестве специального эмиссара сэр Дж.Смит-Камминг - начальник британской Секретной разведывательной службы, награжденный двумя российскими орденами - Св. Станислава и Св. Владимира за заслуги в организации сотрудничества военных разведок двух стран в годы Первой мировой войны².

Во время их встречи 15 марта 1918 года Смит-Камминг снабдил Рейли не только подробными инструкциями, но и солидными денежными средствами в размере 500 фунтов стерлингов банкнотами и 750 фунтов стерлингов бриллиантами, а также, что выглядело на первый взгляд парадоксальным, рекомендательным письмом М.М.Литвинова к руководству Страны Советов³. Объясняя этот шаг полпреда, один из исследователей справедливо отмечал, что Литвинов рассматривал Рейли как английского бизнесмена, который искренне желал бы способствовать установлению экономических контактов с большевистским правительством. Очевидно, что Литвинов не подозревал о том, что Рейли направлялся в Москву как сотрудник спецслужб⁴. К сожалению, закрытость британских архивных материалов по этой теме не позволяет определить конкретную цель командировки в Россию Рейли (телеграмма о его отъезде из шотландского морского порта Абердин была отправлена 25 марта 1918 г. в британскую миссию на берега Невы)⁵. Как считают современные авторы, главная задача Рейли заключалась в том, чтобы предотвратить дальнейшее сближение большевиков и немцев в рамках брестского мирного процесса⁶.

Другим немаловажным обстоятельством «местного» значения явилось разочарование Локкарта относительно перспектив сотрудничества с большевиками, которые он так рьяно отстаивал на протяжении февраля-марта 1918 года, вызывая недоумение и даже подозрения руководства⁷. Ключевыми моментами в переосмыслении дипломатом целей своей миссии в РСФСР стали, во-первых, приезд в Москву германского посла графа В. фон Мирбаха, а во-вторых, одобренная ЦК РКП(б) 10 мая 1918 года резолюция о продолжении «линии Бреста» во внешней политике большевиков⁸. 

Кроме того, по мнению специалистов, на изменение позиции Локкарта в отношении большевистского режима могли повлиять еще два события: во-первых, установление им без санкции Уайт-холла секретных контактов с антибольшевистским подпольем, где ключевую роль играл известный правый эсер Б.В.Савинков, который на протяжении марта - апреля 1918 года даже тайно проживал на территории британского консульства в Москве⁹; и во-вторых, вооруженный мятеж Чехословацкого корпуса, с политическим руководством которого английский дипломат установил связь во второй половине мая того же года, рассматривая отныне большевиков наряду с немцами как главную мишень деятельности британской разведки¹⁰.

По мнению хорошо осведомленного мемуариста, извещение немцев в адрес НКИД о том, что они прекращают военные операции на территории бывшей Российской империи, сделанное ими 23 мая 1918 года, совсем неслучайно совпало по времени с вологодским совещанием Локкарта, французского посла Ж.Нуланса и главы американской миссии Д.Фрэнсиса, состоявшимся в последних числах этого же месяца (напомним, что с конца февраля 1918 г. посольства Антанты находились в Вологде). Именно после него, согласно мнению исследователей, Локкарт взял курс на подготовку антибольшевистской интервенции при сохранении официальных контактов с Л.Д.Троцким и Г.В.Чичериным в расчете на какой-либо непредвиденный шаг немцев, который смог бы побудить советское правительство согласиться на масштабное вмешательство Антанты¹¹. 

Очевидно также, что в это же время председатель ВЧК Ф.Э.Дзержинский - профессиональный революционер с колоссальным опытом подпольной работы - по согласованию с В.И.Лениным в рамках все той же политики лавирования между воюющими альянсами выступил с предложением использовать подрывную деятельность союзников как против самой Антанты, так и немцев в целях удержания большевиками государственной власти. Поэтому «заговор послов», или «complot Локкарта», может с полным правом именоваться также и «заговором Дзержинского». Дело в том, что летом 1918 года сотрудникам ВЧК удалось вскрыть британский дипломатический шифр и внедриться в контрреволюционные организации, руководители которых установили связь с англичанами и французами¹².

Итак, весной 1918 года основная цель Лондона заключалась в том, чтобы сорвать выполнение большевиками Брестского мирного договора, заставив Ленина и Троцкого возобновить войну против Германии. В свою очередь, Рейли через В.Г.Орлова, бывшего главного военного прокурора Северо-Западного фронта, назначенного в январе 1918 года начальником криминального отдела Петроградской ЧК, удалось получить удостоверение сотрудника этого органа. Результатом нескольких бесед Рейли с управляющим делами СНК В.Д.Бонч-Бруевичем, первая из которых состоялась 18 апреля, стало заявление последнего о полученном одобрении Ленина и Троцкого снабжать англичан сведениями относительно передислокации германских войск на оккупированной ими российской территории¹³. Более того, 29-31 мая британский разведчик и большевистский руководитель даже вели переговоры о помощи союзников в организации восстания на оккупированной немцами территории¹⁴.

В этот период Рейли и группа офицеров британской разведки, находившаяся в Советской России, активно сотрудничали с отделением военного контроля Наркомата по военным делам во главе с большевиком С.И.Араловым, а также отделением по борьбе против международного шпионажа в структуре ВЧК под началом левого эсера Я.Г.Блюмкина¹⁵. Характерно, что весной - летом 1918 года мотивы деятельности левых коммунистов и эсеров по аннулированию «похабного» мира с немцами полностью совпадали с интересами британцев, намеревавшихся, как уже говорилось выше, спровоцировать новое военное столкновение России и Германии¹⁶. 

Одновременно, как уже отмечалось, Локкарт и Рейли проявляли растущий интерес к различным антибольшевистским организациям, включая «Союз защиты Родины и Свободы», которым руководил Б.В.Савинков. Заинтересованность англичан также объяснялась необходимостью для Адмиралтейства исключить попадание кораблей двух важнейших российских флотов - Балтийского и Черноморского в руки немцев. И там главную скрипку играл бывший командир отряда британских субмарин в составе балтийского флота, и. о. военно-морского атташе Англии в России командор Ф.Кроми. Он стремился заручиться поддержкой как можно более широкого круга морских офицеров, чтобы принудить их к саботажу распоряжений советского руководства о передаче обоих флотов Германии согласно условиям Брестского мира. Кроме того, Кроми через созданную им агентурную сеть обеспечивал отправку за кордон бывших флотских и сухопутных командиров.

РОЛЬ ЛАТЫШСКИХ СТРЕЛКОВ

Решение всех этих задач заставляло Кроми привлекать к сотрудничеству тех офицеров, которые по разным соображениям либо с самого начала не приняли «власть комиссаров», либо разочаровались в ней к лету 1918 года. Одним из них являлся бывший полковник царской армии А.В.Фриде, латыш по национальности, поступивший на службу к большевикам и занимавший должность начальника отдела в штабе Московского военного округа. Обладая доступом к секретным оперативным документам, он играл заметную роль в организации заговора, а его сестра Мария выступала связником Рейли и Локкарта¹⁷. 

Возвращаясь к перспективе передачи Балтфлота Германии, уместно отметить, что значительная доля его командного состава приходилась как раз на латышей, которые неодинаково относились к советской власти: часть из них поддержала большевиков, став их ударной военной силой в расчете на скорейшее предоставление независимости Латвийской республике; другие, в основном офицеры, отказались признать советский режим, рассматривая сторонников Ленина в связи с переговорами в Бресте как пособников германцев, оккупировавших их родину; наконец, существовала и третья, видимо, самая многочисленная группа латышских военнослужащих, не сделавших к середине 1918 года окончательного выбора. Эта не-определенность в умонастроениях латышских стрелков и их командиров, с одной стороны, а также ключевые позиции, которые они занимали тогда в структуре государственных органов РСФСР, - с другой, предопределили соперничество по крайней мере трех различных сил - большевиков, Антанты и немцев - за влияние на бывших фронтовиков¹⁸. 

Как считают современные историки, подобно другим полкам, латышские части подвергались большевистским чисткам; многие ветераны мировой войны были недовольны восстановлением
16 июня 1918 года смертной казни и возвратом к принципу единоначалия в РККА, а также тем, что «комиссары» дали возможность немцам контролировать балтийские губернии, включая Латвию. Характерно, что в июле 1918 года руководители латышских землячеств вели переговоры с немцами об амнистии, которая позволила бы им вернуться домой¹⁹. Согласно точке зрения временного поверенного Германии в Москве К.Гельфериха, латышские части были готовы перейти на немецкую сторону в случае разрешения вернуться на родину и гарантий получения назад потерянной ими земельной собственности²⁰. 

К этим соображениям надо добавить ситуативные моменты, вызвавшие протесты: учреждение в мае 1918 года комитетов бедноты, которые приступили к массовым реквизициям зерна у крестьян, использование латышских частей в качестве карателей при подавлении антибольшевистских восстаний, а также несогласие артиллерийских подразделений с планами командования осуществить их реорганизацию²¹. 

Неслучайно поэтому Латышский клуб - неформальное объединение бывших фронтовиков - выходцев из балтийских губерний, существовавшее в Петрограде с конца декабря 1917 года, - привлек внимание Кроми, а позднее и Рейли, докладывавших с конца мая 1918 года об оперативной обстановке командующему экспедиционным корпусом Антанты на севере России генерал-майору сэру Ф.Пулю.

Вполне понятно, что деятельность Латышского клуба не осталась без внимания сотрудников ВЧК, тем более что, как уже говорилось, среди них работали двойные и даже тройные агенты, связанные как с большевиками (или левыми эсерами), так и с контрреволюционными организациями бывших офицеров, а также иностранными разведками. Интенсификация Гражданской войны вкупе с внешними угрозами со стороны и Германии, и Антанты обусловили поиск большевистскими лидерами нестандартных решений. Одним из них явилось создание чекистами по инициативе заместителя руководителя ВЧК Я.Х.Петерса и последовавшего указания Дзержинского фиктивного Национального латышского комитета из выборных делегатов латышских частей, якобы готовых при поддержке союзников свергнуть советское правительство²². 

Можно предположить, что первоначальная цель сложной комбинации, разработанной руководителями ВЧК, заключалась лишь в ликвидации разношерстных контрреволюционных организаций, которые включали широкий спектр противников режима - от анархистов до монархистов. Как отмечает современный историк, в конце мая - начале июня 1918 года не без помощи на этот раз немецкой разведки чекистам удалось арестовать около 100 членов «Союза защиты Родины и Свободы»²³. Однако вслед за ликвидацией мятежа левых эсеров в Москве 6-7 июля 1918 года, антисоветских выступлений в Ярославле, Рыбинске и других городах, расстрелом царской семьи в Екатеринбурге 16 июля, а также из-за переориентации Антанты на интервенцию уже без всякого соглашения, как это было в марте 1918 года, начальный замысел большевистского руководства претерпел изменения. Очевидно, что в июле - начале августа через информаторов среди руководства националистическими организациями ВЧК получила сведения о разработке Рейли и Кроми плана государственного переворота, который должен был совпасть с продвижением, как предполагали большевики и упомянутые британские эмиссары, многотысячного десанта союзников из северных портов в центральные губернии Советской России²⁴. 

Инициированная Петерсом и одобренная Дзержинским в июне 1918 года операция по внедрению двух уроженцев Латвии - Спрогиса и Энгельгардта (под псевдонимами соответственно Шмидхен и Бредис) в окружение сначала Кроми (их решающая, но, очевидно, не первая встреча состоялась 29 июля в петроградской гостинице «Французская), а через него - Локкарта (с ним агенты ВЧК общались 10, 14 и 15 августа в Москве) и Рейли довольно подробно рассмотрена исследователями²⁵. То же можно сказать о роли командира 1-го латышского легкого артиллерийского дивизиона Э.П.Берзина, которому британский разведчик 19, 21 и 28 августа 1918 года передал соответственно 700 тыс. рублей, 200 тыс. рублей и 300 тыс. рублей для Национального латышского комитета, чтобы финансово стимулировать вооруженный мятеж²⁶.

На наш взгляд, необходимо добавить лишь один важный нюанс: лицом, который выступил поручителем за Шмидхена и Бредиса перед Кроми в Петрограде был не Рейли, как постфактум сообщал Локкарт в секретном отчете для Форин-офис, а Мария (Мура) Игнатьевна Закревская, носившая также после первого и второго замужеств фамилии Бенкендорф и Будберг. Будучи - наподобие известной М.Хари - сильной личностью авантюрного склада и работая переводчицей в британской миссии на берегах Невы с декабря 1917 года, Закревская одновременно выполняла отдельные поручения контрразведывательного отдела ВЧК как внештатная сотрудница²⁷. Кроме того, очевидно, что в случае с Локкартом служебные мотивы действий Муры переплетались с сильным взаимным личным чувством, которое побудило дипломата опустить в официальном рапорте, а затем и опубликованных мемуарах подробности ее участия в заговоре²⁸.

ИЗМЕНЕНИЕ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ЗАМЫСЛА

Если сама подготовка фиктивного заговора руками латышских командиров изучена в подробностях, то планы и действия британских представителей остаются по большей части малоизвестными широкому читателю. Судя по документам, северные десанты войск Антанты в июле - начале августа 1918 года вынудили Локкарта, рассчитывавшего на повторение прецедента мятежа Чехословацкого корпуса двумя месяцами ранее, поддержать инициативу главы французской военной миссии генерала А.Лаверня по провоцированию ухода с боевых позиций латышских стрелковых частей на Северном и Восточном фронтах²⁹. Поскольку интервенция носила коалиционный характер, Локкарт просто не мог обойтись без поддержки своих коллег - генеральных консулов в Москве: Франции - Ф.Гренара и США - Д.Пуля, руководителя американского информационного бюро К.Каламатиано, а также представителей военных миссий Антанты, все еще остававшихся на территории Советской России.

Заручившись их содействием, эмиссар Форин-офиса приступил к ускоренному сбору крупной суммы денег, которые предполагалось распределить среди командного состава и рядовых бойцов латышских полков, тем более что начальник Северного департамента британского МИД, курировавшего отношения с Россией, Дж.Грегори сообщил Локкарту 30 июля 1918 года: «Ваша деятельность одобрена, можете ее продолжать»³⁰. Свободные финансовые средства нашлись у крупных, прежде всего московских, предпринимателей и чиновников, сумевших припрятать ценности и деньги от чекистов до момента ожидавшегося падения правительства Ленина - Троцкого.

В качестве обеспечения сотрудники Локкарта предоставляли фабрикантам и купцам своеобразные векселя - долговые расписки с гарантией погашения рублевых «кредитов», полученных англичанами, Казначейством или военным министерством Соединенного Королевства, в фунтах стерлингах, но только после свержения большевиков³¹. Одновременно Локкарт обещал своим «кредиторам» содействие в организации выезда из РСФСР в случае провала переворота. Есть также основания полагать, что сотрудники ВЧК, получившие информацию об этих операциях, до поры до времени не препятствовали их проведению с целью последующей конфискации, а заодно и разоблачения скрытых пособников контрреволюции³².

Не ожидавший по возвращении на родину после провала заговора довольно холодной встречи в кабинетах Уайтхолла, хотя и удостоенный аудиенции короля³³, Локкарт позднее утверждал, что после обыска, проведенного чекистами в британской и французской миссиях 5 августа, и последовавшего отказа НКИД разрешить иностранным дипломатам выехать из РСФСР в связи с открытой интервенцией Антанты он якобы тихо проживал в своей московской квартире по адресу: Хлебный переулок, дом 19, не поддерживая контактов с заговорщиками. Что же касается попытки перетянуть на свою сторону латышских стрелков, то, как подчеркивал Локкарт, она получила одобрение дипломатов всех союзных держав, которые, однако, выступили против организации государственного переворота³⁴. 

В действительности специальный представитель Уайтхолла, конечно же, лукавил. Автор обнаружил свидетельство секретаря миссии США в России, некоего Армора, который 7 сентября
1918 года имел беседу с британским дипломатическим представителем в Стокгольме. По словам американца, три недели назад Локкарт признался ему, что располагает возможностью «подкупить все латышские войска» и что эти действия одобрены французским и американским консулами³⁵.

Как показывают источники, Рейли и Кроми сумели убедить Локкарта перенести акцент на захват власти в обеих столицах, когда ожидавшееся стремительное наступление экспедиционных сил Антанты на севере, а чехословаков на востоке не состоялось³⁶. Решающими аргументами при этом могли служить три обстоятельства: во-первых, разочарование в слишком скромных военных успехах союзников, во-вторых, уверенность в продажности латышских командиров, в-третьих, расчет на взрыв недовольства «репрессивным режимом комиссаров» жителей Москвы и Петрограда. На взгляд автора, есть все основания утверждать, что Локкарт, как и другие союзные дипломаты, просто «умыл руки», переложив выполнение всей грязной работы на Рейли, Кроми и их разветвленную агентуру. Согласно данным, которые приводит английский историк, к маю 1918 года шпионская сеть МИ-1(с) в России насчитывала трех агентов в Москве, пятерых - в Вологде, двух - в Мурманске, двух - в Архангельске и двух - в Петрограде, хотя эта информация, очевидно, является неполной, как признает сам автор³⁷. 

Между тем уже во время первой конфиденциальной встречи Рейли и Берзина - как одного из руководителей так называемого Национального латышского комитета - 17 августа 1918 года английский разведчик посвятил собеседника в разработанную им схему захвата власти: во время чрезвычайного заседания ВЦИК, провести которое большевистское руководство намеревалось в Большом театре 28 августа для одобрения дополнительного экономического соглашения между РСФСР и Германией³⁸, части Латышской стрелковой дивизии, назначенные охранять правительственные учреждения в Москве и Петрограде, должны будут выйти из подчинения центральных советских властей, инициировать переход на сторону противников большевиков - гарнизонов обеих столиц, арестовать народных комиссаров и объявить о переходе власти к директории в составе трех человек, председателем которой станет Берзин, а одним из членов - сам Рейли. Далее предполагалось сформировать две армии: силами Московского военного округа под командованием Б.В.Савинкова и Петроградского - под началом генерала от инфантерии Н.Н.Юденича³⁹. 

Помимо восстания в Москве и поддержки его вооруженным мятежом в Петрограде, британский разведчик предписал Берзину направить два латышских полка в Вологду с целью перехода на сторону Антанты, захватить вагоны с золотом на станции Митино в пригороде столицы, охраняемые латышскими стрелками, задержать выплату денег военнослужащим, чтобы усилить их недовольство режимом, наконец, воспрепятствовать с помощью диверсий на коммуникациях доставке продовольствия в крупнейшие города центральной России, особенно Москву⁴⁰. 

Стоит отметить, что и авторы публикаций о заговоре в советских газетах, и сотрудники ВЧК в позднейших воспоминаниях делали акцент на аресте и ликвидации Ленина (первоначально также и Троцкого), связав, таким образом, «дело Локкарта» с покушением на вождя и убийством председателя Петроградской ЧК М.С.Урицкого 30 августа 1918 года⁴¹. Однако документы показывают, что главным моментом заговора для Рейли и дипломатов являлась все же не физическая расправа над комиссарами, а переход латышских стрелков на сторону противников большевиков с последующим отстранением центральных советских органов от государственной власти⁴². Наконец, следует также отметить, что участники заговора в борьбе с «богомерзким режимом» стремились заручиться поддержкой иерархов православной церкви, для чего, по некоторым свидетельствам, передали тогдашнему патриарху Тихону 5 млн. рублей на организацию благодарственных молебнов после свержения большевиков⁴³.

Хотя на встрече дипломатических и военных представителей союзников в московском здании американского генконсульства 25 августа авантюристический план Рейли по захвату власти в столицах был ими отвергнут, неутомимый британский разведчик лишь перенес его осуществление на 6 сентября, когда в связи с отсрочкой должно было состояться ожидавшееся совместное заседание ВЦИК и Московского совета⁴⁴. Спустя три дня после совещания Рейли выехал в Петроград для инспекции латышских частей, дислоцированных в окрестностях Северной столицы⁴⁵. 

ЛИКВИДАЦИЯ ЗАГОВОРА И НАЧАЛО КРАСНОГО ТЕРРОРА

Читателю хорошо известно, что трагические события 30 августа 1918 года заставили руководство ВЧК перейти к решительным действиям, открыв ящик Пандоры большевистского террора⁴⁶. С другой стороны, по мнению некоторых историков, первые шаги к нему были сделаны режимом уже вслед за ликвидацией правым эсером 20 июня 1918 года в Петрограде главного редактора «Красной газеты» В.Володарского⁴⁷, а также расстрелом руководителей Совета в Кеми после занятия этого карельского города экспедиционными силами Антанты 8 июля 1918 года⁴⁸.

Массовые аресты сотрудниками ВЧК иностранных подданных, включая Локкарта, который задерживался дважды - в ночь с 31 августа на 1 сентября, а затем 6 сентября в ответ на интернирование британской полицией Литвинова и всего состава полпредства, - означали разрыв официальных отношений между Антантой и РСФСР⁴⁹. Ситуацию значительно ухудшило вторжение 31 августа группы петроградских чекистов в здание британской миссии, находившейся с начала этого месяца под покровительством нейтральных Нидерландов⁵⁰, а главное - гибель Кроми при защите здания от нападавших на него сотрудников ВЧК.

В то время как арест Локкарта вызвал довольно сдержанную реакцию Форин-офиса⁵¹, «расправа» над военно-морским атташе Соединенного Королевства вкупе с расстрелами нескольких сотен арестованных чекистами заложников из числа бывших крупных чиновников, генералов и предпринимателей в больших городах Советской России явилось удобным предлогом для ультимативной ноты Бальфура в адрес большевистского правительства от 4 сентября 1918 года и для развертывания шумной антисоветской кампании в британской прессе. Как глава Форин-офиса, так и журналисты требовали от Москвы наказания виновных и прекращения репрессий против российских граждан и иностранцев⁵².

Можно согласиться с утверждением историков: «Смерть Кроми во время защиты здания посольства сильнее, чем любое другое действие, убедила британцев в том, что большевики действительно варвары»⁵³. К примеру, У.Черчилль, который занимал тогда пост министра вооружений, направил в адрес правительства специальный меморандум с предложением, «несмотря на сильную занятость многими другими вопросами», составить персональный список лиц, ответственных за убийство Кроми, и объявить им о неизбежном возмездии со стороны Великобритании, сколько бы времени оно не потребовало⁵⁴.

В связи с арестом Локкарта, большинства его коллег и нескольких сотен иностранных граждан по всей Советской России развернулась беспрецедентная пропагандистская кампания, инициированная властями и горячо поддержанная прессой. Некоторые большевистские лидеры, к примеру Троцкий, Зиновьев и Радек, требовали немедленного расстрела всех арестованных англичан и французов в качестве мести за убийство Урицкого и покушение на Ленина⁵⁵. Что уж говорить о трудящихся, которые на митингах и собраниях громогласно призывали «уничтожить шпионов Антанты» и «перерезать всех буржуев».

Письма обывателей, которые публиковали центральные газеты, содержали такие характерные вопросы властям: «Скажите, почему вы не подвергаете его, этого самого Локкарта, самым утонченным пыткам, чтобы получить сведения и адреса, которых такой «гусь» должен иметь много?.. Скажите, почему вместо того, чтобы подвергнуть его таким пыткам, от одного описания которых холод ужаса охватил бы контрреволюционеров... вы вместо этого позволили ему покинуть ВЧК в большом смущении?⁵⁶» 

Не стоит забывать и то, что «охота на ведьм» после провала заговора привела к масштабной чистке штабных кадров армии и флота. Так, в конце сентября 1918 года по обвинению в связи с агентами Антанты был арестован начальник Регистрационной службы Морского Генерального штаба (Генмора) А.И.Левицкий и его помощник Сыробоярский, а также начальник военно-морского контроля А.К.Абрамович. Докладная записка на имя Троцкого и Петерса сообщала о ликвидации силами контрразведывательного отдела ВЧК 16 «англо-американо-французских шпионов» только за сентябрь 1918 года⁵⁷.

Последним из участников заговора у здания американского консульства в Москве был арестован К.Каламатиано, вернувшийся 18 сентября из поездки к семье под Уфу. Большинство авторов склоняются к мнению, что на допросах он выдал разветвленную агентурную сеть, которую создавал в Советской России на протяжении года. Впоследствии это подтвердил сам неудачливый разведчик, приговоренный Верховным революционным трибуналом при ВЦИК РСФСР к расстрелу, замененному длительным тюремным заключением, но по ходатайству Э.Гувера освобожденный досрочно 21 августа 1921 года и высланный в США, где он умер спустя два года⁵⁸.

Допросы Локкарта на Лубянке продолжались до 15 сентября, после чего он был переведен в специально выделенную квартиру на территории Кремля. Хорошо понимая, насколько суровый приговор за организацию антигосударственного переворота его ожидает, глава специальной миссии, по мнению следователей, продемонстрировал трусость, стремясь всячески преуменьшить свою роль в заговоре и переложить ответственность на французов и американцев⁵⁹. С другой стороны, на страницах мемуаров Локкарт поведал о том, что Я.Петерс предлагал ему остаться в Советской России, присоединившись к борьбе за победу мировой революции⁶⁰, а заместитель наркома иностранных дел Л.М.Карахан, с которым также неоднократно беседовал подследственный, проводил зондажи относительно перспектив нормализации советско-британских отношений после окончания мировой войны⁶¹.

Обмен Локкарта и сотрудников его миссии на Литвинова со штатом полпредства был окончательно согласован Форин-офис и НКИД 20 сентября. Спустя пять дней Литвинов отплыл из Абердина, прибыв в норвежский Берген в ночь на 29 сентября. В свою очередь, 3 октября 31 британец и 25 французов, включая Локкарта и Гренара, достигли границы между РСФСР и Финляндией, а 9 октября они были уже в Стокгольме⁶². 

Ряд авторов приписывает главную заслугу в получении Локкартом разрешения покинуть РСФСР либо Петерсу, который якобы выгораживал британца на процессе, сваливая вину на Рейли, Каламатиано и упоминавшегося А.Фриде, и даже просил Локкарта передать письмо своей супруге, проживавшей в Британии (Петерс женился на англичанке еще во время довоенной эмиграции на Британских островах), либо все той же Муре Закревской, согласившейся в обмен на освобождение возлюбленного продолжить сотрудничество с ВЧК⁶³. Надо полагать, что эти личные мотивы играли все же второстепенную роль, а ведущей причиной выступало намерение большевистского руководства сохранить возможность для дипломатического признания Западом, учитывая роль России в послевоенном переустройстве Европы. Неслучайно 3 ноября советское правительство выступило с инициативой начала советско-английских мирных переговоров при посредничестве Швеции, а через три дня VI Всероссийский съезд Советов обратился к Антанте с предложением мира⁶⁴.

Завершение «дела Локкарта» связано с работой Верховного революционного трибунала при ВЦИК РСФСР под председательством эстонского коммуниста В.Э.Кингисеппа. Судебные заседания продолжались неделю, завершившись шестью приговорами к высшей мере наказания (включая четыре заочных: Локкарт, Рейли, Гренар и французский военный представитель полковник А.Вертимон) и восемью - к каторжным работам, причем также восемь обвиняемых были оправданы. Только один смертный приговор в отношении Фриде после отклонения апелляции оказался приведен в исполнение 17 декабря 1918 года⁶⁵. 

История заговора получила отражение в кинематографе, а Локкарт стал прототипом героя голливудского фильма «Британский агент», вышедшего в прокат через 15 лет после описанных событий. Не остался в стороне и советский кинематограф, отметивший 35-летие «заговора послов» картиной «Вихри враждебные»⁶⁶.

Спустя почти столетие, 30 сентября 2005 года, Генеральная прокуратура подтвердила правильность приговора Ревтрибунала от 3 декабря 1918 года, а Верховный суд РФ своим решением от 7 марта 2006 года отказал в реабилитации всем осужденным по этому делу⁶⁷. 

ПОСЛЕДСТВИЯ «ЗАГОВОРА ПОСЛОВ»

Подводя итоги, уместно задать следующие вопросы: каким образом следует оценить действия британских представителей в Советской России летом 1918 года и, если заговор против большевистского режима планировался ими в реальности, имелся ли реальный шанс на его осуществление?

На наш взгляд, провал «интервенции по соглашению», ставший очевидным для Форин-офис к лету 1918 года, вкупе с попытками части большевистского руководства во главе с Лениным продолжить политику лавирования между воюющими коалициями и отмечавшейся наблюдателями активизацией антисоветского подполья побудили британское правительство, как это нередко бывало и раньше, разработать альтернативные варианты дальнейших действий на российском направлении. Наиболее реальным среди них, по мнению дипломатов и военных, могла стать комбинированная операция по замене власти большевиков на режим тех сил, которые были готовы продолжать мировую войну до окончательной победы Антанты, будучи одновременно достаточно слабыми, чтобы проводить самостоятельный внешнеполитический курс.

Однако в связи с отсутствием необходимых финансовых и материальных средств, которые требовались союзникам для завершающего удара по Германии, масштабная прямая вооруженная интервенция в Россию летом 1918 года рассматривалась ими как предприятие неосуществимое. Отсюда ставка на совершение государственного переворота силами внутренней контрреволюции, основная роль которых отводилась «преторианской гвардии» большевиков - латышским стрелкам.

Учитывая общую схему переворота, согласованную Рейли не только с коллегами по военной разведке, но и, хотя не во всех деталях, с дипломатическими представителями Антанты в Советской России, расчет заговорщиков склонить латышских стрелков к переходу на сторону Антанты выглядел отнюдь не фантастическим, а вполне осуществимым. Несмотря на неопытность Локкарта и авантюризм Рейли, стоит признать, что, если бы последний сконцентрировался на первоначальном ограниченном замысле помощи союзникам под Архангельском и войскам Чехословацкого корпуса на Волге, ситуация для большевиков могла бы стать действительно критической.

Однако установленный нами факт реальности заговора дипломатических представителей Великобритании, Франции и США со ставкой на восстание национальных частей в Москве и Петрограде не означает утверждения о его практической осуществимости в силу противоречивых настроений среди латышских стрелков, а самое главное - превентивных действий руководства ВЧК, сумевшего использовать крайне запутанную внутриполитическую ситуацию и сложное внешнеполитическое положение Советской республики, чтобы направить заговорщиков по ложному пути. Представляется также очевидным, что большую роль в провале заговора сыграли еще, по крайней мере, два обстоятельства: серьезная недооценка Локкартом, Рейли и Кроми многолетнего опыта конспиративной деятельности Ленина, Дзержинского и Петерса и, наоборот, чрезмерное упование британских представителей на собственные, как им представлялось, безграничные организаторские способности и финансовые возможности.

Таким образом, сложившийся к середине лета 1918 года в умах британских и французских дипломатов сначала стихийно, благодаря стечению различных обстоятельств, вполне осуществимый план устранения большевиков от власти позднее усилиями офицеров английской военной разведки трансформировался в авантюристический прожект верхушечного переворота. Именно к этому подталкивали его организаторов умело внедренные в их ряды агенты ВЧК, которые хорошо понимали, что шансы представителей союзников, поставивших на мнимый «латышский заговор», изменить политический режим России стремятся к нулю.

Не достигнув своих целей, «заговор послов», или, точнее сказать, план дипломатических и военных представителей Антанты по изменению политического режима Советской России, привел двусторонние отношения Москвы и Лондона к полному разрыву, ликвидация которого потребовала несколько лет напряженной работы.

 ¹О жизни и деятельности легендарного разведчика, которого некоторые современники, к примеру американский консул в Москве Д.Пуль, и ряд историков даже считали двойным агентом. Подр. см.: Thwaites N. Velvet and Vinegar. London, 1932. P. 181-185; Сайерс М., Кан А. Тайная война против Советской России / Пер. с англ. М., 1947. С. 38-54; Rhoer van der E. Master Spy. A True Story of Allied Espionage in Bolshevik Russia. New York, 1981. P. 23-35; Kettle M. Sidney Reilly: The True Story. London, 1983; Long J. Searching for Sidney Reilly: The Lockhart Plot in Revolutionary Russia, 1918 // Europe-Asia Studies. 1995. Vol. XLVII. №7. P. 1225-1241; Hughes M. Inside the Enigma: British Officials in Russia, 1900-39. London, 1997. P. 139-140; Brook-Shepherd G. Iron Maze. The Western Secret Services and the Bolsheviks. London, 1998. P. 13-27; Judd A. The Quest for C. Sir Mansfield Cumming and the Founding of the British Secret Service. London, 1999. P. 441; БербероваН.Н. Железная женщина. М., 2001. С. 256-258; Cook A. Ace of Spies: The True Story of Sidney Reilly. London, 2002, 2004; Jeffrey K. MI-6: The History of the Secret Intelligence Service, 1909-1949. London, 2010. P. 178-184; Service R. Spies and Commissars. Bolshevik Russia and the West. Basingstoke - Oxford, 2011. P. 146-154; Локкарт Р.Б. Агония Российской империи: воспоминания офицера британской разведки / Пер. с англ. М., 2016. С. 339-341.

 ²Judd A. Op. cit. P. 415. Весомым аргументом Смит-Камминга для рекомендации Рейли стало успешное выполнение последним в 1916 г. задания выкрасть секретный военно-морской код в германском Адмиралтействе. Подр. см.: Orlov A. The March of Time. Reminiscences. London, 2004. P. 127.

 ³Lockhart R.B. Ace of Spies. London, 1967. P. 63; Judd A. Op. cit. P. 437-438; Smith M. Six: The Real James Bond, 1909-1939. London, 2010 P. 213.

 ⁴Milton G. Russian Roulette. How British Spies Defeated Lenin. London, 2013. P. 100.

 ⁵Brook-Shepherd G. Op. cit. P. 27.

 ⁶Long J. Op. cit. P. 1227; Гаспарян А.С. Операция «Трест». Советская разведка против русской эмиграции. 1921-1937. М., 2008. С. 189; Macdonald D., Dronfield J. A Very Dangerous Woman. London, 2015. P. 80.

 ⁷О, мягко говоря, прохладном отношении дипломатов и генералов к инициативам Локкарта по сотрудничеству с большевиками свидетельствуют слова заместителя главы МИД лорда Дж.Гардинга и начальника военной миссии в России генерал-майора А.Нокса. Первый называл сообщения Локкарта «истерическими докладами», а второй - «преступной дезинформацией». См.: Long J. Op. cit. P. 1236.

 ⁸Протоколы заседаний ЦК РКП(б). Март 1918 - март 1919 гг. // Известия ЦК КПСС. 1989. №4. С. 142-143.

 ⁹Long J. Op. cit. P. 1227-1228; Гаспарян А.С. Указ. соч. С. 30.

¹⁰The National Archives of the United Kingdom (TNA). Foreign Office. FO/371/3286/99204. Lockhart to the Foreign Office, 23 May 1918; Voska E., Irwin W.Spy and Counter-Spy. London, 1941. P. 27-45; Локкарт Р.Б. История изнутри. Мемуары британского агента / Пер. с англ. М., 1991. С. 265; Occleshaw M. Dances in Deep Shadows: The Clandestine War in Russia, 1914-20. New York, 2006. P. 143.

¹¹БербероваН.Н. Указ. соч. С. 246-247.

¹²Debo R. Lockhart Plot or Dzerzhinskii Plot? // Journal of Modern History. 1971. Vol. XLIII. №3. P. 423, 432; Long J. Op. cit. P. 1230; БербероваН.Н. Указ. соч. С. 255; Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. P. 84, 89, 118; Chambers R. The Last Englishman. The Double Life of Arthur Ransome. London, 2009. P. 225.

¹³ОрловВ.Г. Записки русского контрразведчика / Пер. с англ. М., 1998. С. 301; Smith M.
Op. cit. P. 215, 219.

¹⁴Cook A. Op. cit. P. 161.

¹⁵Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. P. 89.

¹⁶Leggett G. The Cheka: Lenin’s Political Police. Oxford, 1981. P. 286.

¹⁷Swain G. «An Interesting and Plausible Proposal»: Bruce Lockhart, Sidney Reilly and the Latvian Riflemen, Russia 1918 // Intelligence and National Security. 1999. Vol. XIV. №3. P. 86.

¹⁸О дифференциации политических взглядов среди латышских военнослужащих. Подр. см.: Зданович А.А. «Латышское дело». Нюансы раскрытия «заговора послов» // Военно-исторический журнал. 2004. №3. С. 25-26; Swain G. Op. cit. P. 81-102. Эти работы убедительно опровергают прежнюю точку зрения о «монолитном единстве» в рядах «преторианской гвардии» большевиков. Напр., см.: Reilly S. The Adventures of Sidney Reilly, Britain’s Master Spy. London, 1931. P. 21; Шубин А.В. Латышские стрелки между Родиной и революцией // Россия и Латвия в потоке истории: 2-я половина XIX - 1-я половина ХХ в. / Отв. ред. Е.Л.Назарова. М., 2015. С. 167. Об интересе немцев к латышским стрелкам после приезда в Москву графа Мирбаха см.: Ботмер К. С графом Мирбахом в Москве / Пер. с нем. М., 2010. С. 98.

¹⁹Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. Р. 122.

²⁰Гельферих Г. Моя московская миссия / Пер. с нем // Грани. 1990. №155. С. 282.

²¹Swain G. Op. cit. P. 90-91, 97; Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. P. 83.

²²Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Ф. 69. Оп. 3. П. 3. Д. 10.
Л. 12-14. Телеграмма о беседе Чичерина с Петерсом, октябрь 1918 г.

²³Зданович А.А. Указ. соч. С. 27.

²⁴Там же. С. 29-32.

²⁵Покровский Ф.С. К истории заговора Р.Локкарта (1918 г.) // Исторический архив. 1962. №4. С. 235; Debo R. Op. cit. P. 430; Архив ВЧК / Ред. В.К.Виноградов и др. М., 2007. С. 591.

²⁶По свидетельству очевидцев и данным некоторых авторов, Рейли встречался с Берзиным на квартирах, в кафе «Трамбле» и московском парке «Сокольники» всего пять раз - с 15 по 27 августа 1918 г. См.: Буйкис Я. «Трудности надо преодолевать, а не бояться их!» - Рыцарь революции. Воспоминания современников о Ф.Э.Дзержинском. М., 1967. С. 156; Кравченко В.Ф. Под именем Шмидхена. М., 1970. С. 137-145; Long J. Op. cit. P. 1232-1233; Архив ВЧК. С. 491-493. Стоит также отметить, что Берзин дополнительно получил 200 тыс. руб. от американцев. См.: Brook-Shepherd G. Op. cit. P. 104.

²⁷Берберова Н.Н. Указ. соч. С. 225; Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. P. 40.

²⁸О роли Муры в «деле Локкарта» подр. см.: Берберова Н.Н. Указ. соч. С. 228; Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. P. 122-123; 358; Локкарт Р.Б. Агония Российской империи… С. 305.

²⁹Brook-Shepherd G. Op. cit. P. 104.

³⁰TNA. Foreign Office. FO/371/3287/129986. Gregory to Lockhart, 30 July 1918.

³¹Debo R. Op. cit. P. 429-430; Service R. Op. cit. P. 122.

³²Dobson C., Miller J. The Day We Almost Bombed Moscow. The Allied War in Russia 1918-1920. London, 1986. P. 161.

³³Brook-Shepherd G. Op. cit. P. 113. Относительно обвинений Локкарта в неправильных действиях подр. см.: Берберова Н.Н. Указ. соч. С. 401-402.

³⁴TNA. Foreign Office. FO/371/3348/190442. Lockhart’s report to the Foreign Office, 5 November 1918.

³⁵Ibid. FO/371/3336/158837. Clive to the Foreign Office, 7 September 1918. Один из советских исследователей, правда без ссылки на источник, также приводит высказывание Кроми о Локкарте: «Мы отчитываемся перед ним. Он координирует всю нашу работу». См.: Кравченко В.Ф. Указ. соч. С. 73. О вовлеченности Локкарта в план переворота, разработанный Рейли, также см.: Hughes M. Op.cit.

P. 139; Occleshaw M. Op. cit. P. 230; Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. P. 127-128.

³⁶Swain G. Op. cit. P. 92.

³⁷Judd A. Op. cit. P. 438-439.

³⁸О германо-советских политических и экономических переговорах в июле - августе 1918 г. подр. см.: Быстрова Н.Е. «Русский вопрос» в 1917 - начале 1920 г. // Советская Россия и великие державы. М., 2016. С. 183-193.

³⁹Сайерс М., Кан А. Указ. соч. С. 48 (авторы вместо заседания ВЦИК ошибочно упоминают ЦК РСДРП(б); Кондратьев Н.Д. Товарищ Петерсон. М., 1959. С. 279; Lockhart R.B. Op. cit. P. 72-73; Kettle M. Op. cit. P. 36-37; Dobson C., Miller J. Op. cit. P. 159; Brook-Shepherd G. Op. cit. P. 107 (автор также ошибочно пишет о Съезде Советов, назначенном на 28 августа 1918 г., к проведению которого Рейли приурочил переворот).

⁴⁰Покровский Ф.С. Указ. соч. С. 236; Long J. Op. cit. P. 1232; Occleshaw M. Op. cit. P. 230.

⁴¹Буйкис Я. Указ. соч. С. 155; Он же. Просчет Локкарта // Особое задание / Cост. И.Е.Поликаренко. М., 1968. С. 85-86; Семенов Ю. Заговор Локкарта // Неотвратимое возмездие. По материалам судебных процессов над изменниками Родины, фашистскими палачами и агентами империалистических разведок. М., 1973. С. 14.

⁴²См.: Long J. Plot and Counter-Plot in Revolutionary Russia: Chronicling the Bruce Lockhart Conspiracy // Intelligence and National Security. 1995. Vol. X. №1. P. 143.

⁴³Петерс Я.Х. Воспоминания о работе в ВЧК в первый год революции // Пролетарская революция. 1924. №10 (33). С. 23; Мальков П.Д. Записки коменданта Московского Кремля. М., 1959. С. 255; Lockhart R.B. Op. cit. P. 73; Кравченко В.Ф. Указ. соч. С. 137; Dobson C., Miller J. Op. cit. P. 160. Впрочем, в отчете британского военного разведчика капитана Хилла дача взятки иерархам РПЦ отрицается. См.: TNA. Foreign Office. FO/371/3350/203967. Report by Captain Hill to Smith-Cumming,

26 November 1918.

⁴⁴Long J. Op. cit. P. 1234; Архив ВЧК. С. 494.

⁴⁵TNA. Foreign Office. FO/371/3350/203967...

⁴⁶Ряд зарубежных историков утверждают, что сразу же после убийства Урицкого последовал приказ Ленина о начале террора. Напр., см.: Brook-Shepherd G. Op. cit. P. 109.

⁴⁷Ратьковский И.С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 г. СПб., 2006. С. 117-118.

⁴⁸Coates W., Coates Z. Armed Intervention in Russia. 1918-1922. London, 1935. P. 86; Dobson C., Miller J. Op. cit. P. 156.

⁴⁹Архив ВЧК. С. 514; Выгодский С.Ю. У истоков советской дипломатии. М., 1965 С. 47. По данным Форин-офис, только в Петрограде в начале сентября были арестованы 28 британцев и 11 французов. См.: A Collection of Reports on Bolshevism in Russia. P. 3. British Minister to Denmark Paget to Balfour, 9 September 1918. Мемуарист сообщает о 40 англичанах, задержанных большевиками только в Петрограде. См.: БербероваН.Н. Указ. соч. С. 278.

⁵⁰Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. P. 133.

⁵¹Debo R. Op. cit. P. 415.

⁵²Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 6302. Оп. 1. Д. 2. Коллекция вырезок из британских газет с 26 июня по 31 декабря 1918 г. См., напр.: Morning Post. 6 September 1918. Также см.: Dobson C., Miller J. Op. cit. P. 166-167.

⁵³Ibid. P. 165.

⁵⁴О реакции Черчилля на разгром британской дипломатической миссии в Петрограде. Подр. см.: GilbertM., WinstonS. Churchill. Boston, 1975. Vol. IV. P. 224-225; Трухановский В.Г.Уинстон Черчилль. М., 1982. С. 172; Dobson C., Miller J. Op. cit. P. 165.

⁵⁵АВП РФ. Ф. 69. Оп. 3. П. 3. Д. 10. Л. 22. Заявление Локкарта о жизни в тюрьме. Сентябрь 1918 г.

⁵⁶Цит. по: Ратьковский И.С. Указ. соч. С. 222. В источниках зафиксированы случаи, когда советские власти в провинциальных городах удерживали народ от «линчевания» иностранных граждан, которые там проживали. См.: АВП РФ. Ф. 69. Оп. 3. П. 2. Д. 9.

Л. 20. Информационное сообщение. 3 сентября 1918.

⁵⁷Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1. Оп. 1. Д. 141. Л. 70-76. Генмор - Троцкому и Петерсу. Октябрь 1918 г.

⁵⁸Corson W., Crowley R. The New KGB: Engine of Soviet Power. New York, 1985. P. 53-63;Foglesong D. Xenophon Kalamatiano: An American Spy in Revolutionary Russia // Intelligence and National Security. 1991. Vol. VI. №1. P. 165-166, 178; Brook-Shepherd G.Op. cit. P. 230-245.

⁵⁹Архив ВЧК. С. 516-517.

⁶⁰Локкарт Р.Б. История изнутри... С. 314; Берберова Н.Н. Указ. соч. С. 292; Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. P. 154-155.

⁶¹Service R. Op.cit. P. 158.

⁶²TNA. Foreign Office. FO/370/2320. Lockhart - Litvinov Exchange, September-October 1918; FO/371/3337/166847. Lockhart’s report to the Foreign Office, October 1918. Также см.: ЛоккартР.Б. История изнутри... С. 312.

⁶³The Diaries of Sir Robert Bruce Lockhart. London, 1973. Vol. 1. P. 44-45. Diary’s entry, 29 September 1918; БербероваН.Н. Указ. соч.

С. 288; Macdonald D., Dronfield J. Op. cit. P. 152, 155-156.

⁶⁴Документы внешней политики СССР / Отв. ред. А.А.Громыко. М., 1957. Т. 1. С. 549, 556.

⁶⁵АВП РФ. Ф. 69. Оп. 3. П. 3. Д. 10. Л. 20-21. Пояснение к приговору Верховного революционного трибунала при ВЦИК РСФСР,

3 декабря 1918 г. Также см.: Кравченко В.Ф. Указ. соч. С. 190-192; Corson W., Crowley R. Op. cit. P. 53-54;

⁶⁶Service R. Op. cit. P. 347.

⁶⁷Архив ВЧК. С. 592.