ENGLISHРежим контроля над обычными вооружениями в Европе (КОВЕ), сформированный в 90-х годах прошлого века вслед за прекращением холодной войны, был в те годы уникальным и рассматривался в качестве модели для продвижения в другие регионы мира. Однако в результате разрушительных действий, предпринимаемых странами НАТО на протяжении двух последних десятилетий, данный режим деградировал, и, если этот процесс не будет остановлен, он окончательно развалится. Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), считавшийся его краеугольным камнем, практически уже «почил в бозе».
Непрекращающееся расширение НАТО, приближение его военной структуры, включая выдвижение тяжелой военной техники вплотную к российским границам вкупе с развертыванием европейского сегмента американской глобальной системы ПРО, серьезно подорвали установленный ДОВСЕ военный баланс на континенте, а отказ всех его западных участников ратифицировать адаптированный вариант договора, что было сделано Россией еще в 2004 году, фактически означал их односторонний выход из этого документа. В сложившихся условиях циничные призывы Запада к России соблюдать устаревший договор выглядят просто лицемерными.
На фоне фактического отмирания ДОВСЕ единственным действующим юридически обязательным инструментом контроля военной деятельности в Евро-Атлантическом регионе остается Договор по открытому небу (ДОН) 1992 года. Правда, и при его осуществлении выявились объективные дисбалансы и сложности, которые не позволяют с полной уверенностью утверждать, что будущее ДОН абсолютно безоблачно.
Переход же стран НАТО к политике открытой военной конфронтации в отношении России подорвал взаимное доверие между сторонами и, как следствие, существенно ослабил эффективность и других соглашений в рамках этого режима, в том числе Венского документа о мерах укрепления доверия и безопасности 2011 года.
Возникший глубокий кризис европейских механизмов контроля среди прочего был предопределен противоположными подходами России и ее партнеров по ОДКБ, с одной стороны, и США и членов НАТО - с другой, к вопросам европейской безопасности. США и их натовские союзники, добившись путем расширения Североатлантического альянса подавляющего превосходства в обычных вооруженных силах на континенте, рассматривают проблематику контроля над вооружениями скорее как вспомогательное средство для продвижения собственных геополитических интересов на постсоветском пространстве. Приоритетное же значение в обеспечении безопасности своих членов по-прежнему придается коллективной обороне и стратегии сдерживания России.
Кроме того, на Западе с некоторых пор пытаются придать КОВЕ совершенно иной смысл по сравнению с тем, каким он признавался всеми в период становления в 1990-х годах, подменив предусмотренные им ограничение и сокращение вооружений мерами предсказуемости и прозрачности военной деятельности, а также инспекциями. При всей важности для укрепления взаимного доверия государств мониторинга и поддержания прозрачности и предсказуемости такой деятельности не следует сбрасывать со счетов, кому в первую очередь выгодны такие меры. Разумеется, в первую очередь более сильной и напористой в военном отношении стороне, поскольку подобные меры позволяют ей не только выявлять уязвимые места противоположной стороны, но и демонстрировать свое подавляющее превосходство, оказывая таким образом мощное психологическое давление на нее. Неслучайно США после распада СССР и Организации Варшавского договора настойчиво продвигают идеи транспарентности и мер доверия и практически никакого интереса не проявляют к реальному разоружению, ограничению и сокращению вооружений на европейском континенте.
Со своей стороны в России твердо убеждены, что потенциал контроля над вооружениями в Европе далеко не исчерпан и в условиях сохранения очагов локальных конфликтов, сокращения СНВ и развертывания ПРО его значение возрастает. Важно, однако, чтобы глубокая модернизация КОВЕ отражала баланс интересов участников и отвечала современным реалиям1. Этот процесс, безусловно, способен сыграть ключевую роль в обеспечении стабильности и неделимой безопасности на континенте. Точку зрения России в принципе разделяют и многие европейские страны, включая ряд государств Североатлантического блока, вынужденных тем не менее следовать общей линии альянса на усиление конфронтации с нашей страной.
В этом отношении показательно, что на очередном заседании Совета министров иностранных дел (СМИД) ОБСЕ в Гамбурге в декабре 2016 года главы внешнеполитических ведомств всех стран - членов Организации неожиданно для многих экспертов в один голос заявили о решимости своих правительств «вдохнуть новую жизнь» в режим КОВЕ. В принятой на основе консенсуса Гамбургской декларации участники встречи, отметив важное значение контроля над обычными вооружениями и мер укрепления доверия и безопасности (МДБ) для укрепления всеобъемлющей и неделимой безопасности в регионе ОБСЕ, приняли на себя обязательство изучить вопрос о том, каким образом можно обратить вспять негативные тенденции в области обычных вооружений и архитектуры МДБ в Европе. Они условились добиваться формирования среды, благоприятной для укрепления контроля над обычными вооружениями в регионе, а также приветствовали начало структурированного диалога о нынешних и будущих вызовах и угрозах безопасности на континенте с целью добиться более глубокого понимания этих вопросов, которое может послужить прочной общей основой для дальнейшего продвижения2 по пути переговоров по этой проблеме.
Причем инициатором такого решения стала одна из ведущих стран - членов НАТО Германия, выступающая одновременно за усиление сдерживания России и в пользу его дополнения разрядкой напряженности в соответствии с известным «двойным подходом» к обеспечению безопасности на континенте. В общих чертах инициатива Берлина о запуске нового переговорного процесса по контролю над обычными вооружениями в Европе была изложена в августе 2016 года в то время министром иностранных дел ФРГ Ф.-В.Штайнмайером в его статье в газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг». Сформулированное им предложение сводилось к возобновлению КОВЕ путем выработки соглашения, учитывающего новые реальности в Европе и которое охватывало бы следующие пять направлений:
1. Согласование региональных потолков, минимальных расстояний развода войск сторон и мер транспарентности (особенно в таких чувствительных с военной точки зрения регионах, как Балтия). 2. Учет возникших новых военных потенциалов и стратегий (то есть появление более компактных и мобильных соединений в отличие от традиционных крупных армий и обеспечение их новыми ресурсами и транспортными возможностями). 3. Распространение режима КОВЕ на новые системы вооружений (к примеру, на беспилотные самолеты). 4. Создание в ОБСЕ механизма эффективной проверки, которая могла бы в период кризиса быть развернутой быстро, гибко и независимо от воли государств. 5. Кроме того, упомянутые договоренности могли бы быть применены и в районах, территориальный статус которых оспаривается.
Формирование безопасности в Европе, подчеркивалось в статье, не должно основываться на принципах постоянной враждебности, а ее укрепления для одних государств не следует добиваться за счет ослабления других3.
Согласно первоначальным наработкам немецких экспертов, новая концепция режима КОВЕ должна основываться не на блоковом подходе, а на целях ОБСЕ (создание общего пространства безопасности без разделительных линий и нулевых геополитических игр). При разработке будущего режима КОВЕ за основу предлагалось взять адаптированный Договор об обычных вооружениях в Европе (АДОВСЕ). А его базовыми элементами должны стать меры не сокращения вооружений, а транспарентности и верификации, обеспечивающие стабильность и доверие. Допускалась также возможность согласования ограничений на постоянное размещение на передовых рубежах сторон «существенных боевых сил» в соответствии с Основополагающим актом НАТО - Россия 1997 года и систем, оказывающих значительное влияние на современные войны. Предметом проверки и обмена информацией в новом соглашении должны также стать возникшие после окончания холодной войны новые, «сетецентричные» военные потенциалы, включая, например, мобильные боевые средства и дальнобойные ударные системы4.
В странах НАТО эта германская инициативы с самого начала была воспринята далеко не однозначно. С некоторыми оговорками ее поддержали лишь десять стран блока (Бельгия, Болгария, Чехия, Франция, Испания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Румыния и Словакия), а также нейтральные Австрия, Финляндия, Швеция и Швейцария. В совместном заявлении на эту тему в ноябре 2016 года министры иностранных дел упомянутых государств высказались за начало в рамках ОБСЕ структурированного диалога по контролю над обычными вооружениями в Европе5.
В то же время активность Берлина в этом вопросе вызвала едва скрываемое недовольство в Вашингтоне. Заместитель помощника государственного секретаря США по вопросам европейской безопасности Б.Тернер, сославшись на трудности в обсуждении вопроса о разработке нового соглашения по контролю над вооружениями в условиях вызова, брошенного Западу Россией, заявил, что США считают более разумным работать над укреплением и модернизацией уже существующих соглашений в этой области. Он подчеркнул, что ключевой целью США является модернизация Венского документа (ВД) и согласование политически обязательных МДБ, нацеленных на повышение открытости и транспарентности военной деятельности стран - членов ОБСЕ6.
Позицию Вашингтона поддерживает большинство стран - членов альянса, особенно Польша и страны Балтии, которые опасаются, что сам факт начала переговоров по ограничению вооружений в Европе может привести к ослаблению поддержки общественностью западных стран решений альянса об усилении военных приготовлений против России.
Под нажимом США и союзников по НАТО отдельные, в целом позитивные, немецкие идеи постепенно выхолащивались и наполнялись характерными для общей позиции натовцев положениями. В итоге, к моменту официального озвучивания германской инициативы на конференции СМИД ОБСЕ в Гамбурге, она приобрела достаточно размытый характер. К примеру, в качестве приоритетных вопросов повестки дня структурированного диалога в рамках ОБСЕ теперь фигурировали задача срочной модернизация Венского документа о мерах укрепления доверия и безопасности, которая, между прочим, в статье Ф.-В.Штайнмайера не упоминалась, а также рассмотрение проблематики общих угроз безопасности в Европе и военных доктрин государств континента. Начало же субстантивных переговоров по модернизации КОВЕ откладывалось на последующий этап.
И все же Россия посчитала возможным поддержать инициативу Германии, назвав ее интересной. МИД РФ указал, что возможности для создания нового режима контроля над обычными вооружениями в Европе имеются и Россия неизменно открыта к обсуждению вопросов международной безопасности и стабильности на основе равноправия и взаимного учета интересов7. Позднее, уже на заседании СМИД ОБСЕ, глава российского МИД С.В.Лавров более детально изложил российскую позицию на этот счет, указав на необходимость в целях создания благоприятной политической атмосферы для начала диалога по КОВЕ и проведения объективного сравнительного анализа военных потенциалов в Европе в качестве первых шагов прекратить воинственную риторику, отказаться от взаимных обвинений и перейти к равноправному взаимоуважительному разговору.
При этом было подчеркнуто, что первый обязательный шаг в этом направлении должны сделать страны НАТО, прекратив военную деятельность и развертывание инфраструктуры у рубежей России, то есть вернуть ситуацию, как минимум, к состоянию на конец 2013 года. Если начинать разговор всерьез о том, что делать в военно-политической сфере, в сфере контроля над вооружениями, то надо, как заявил С.В.Лавров, сесть, положить карту на стол и разобраться, кто, что и где имеет в плане вооружений и вооруженных сил. Тогда можно будет понять, где есть дисбалансы и как двигаться вперед8.
Несмотря на то что правительства большинства стран - членов ОБСЕ пока не выработали четких позиций по существу инициативы ФРГ, тем не менее проведенный предварительный обмен мнениями по германскому предложению на СМИД ОБСЕ выявил заметные расхождения в видении отдельными государствами целей предстоящего диалога и характера возможных договоренностей о воссоздании режима КОВЕ.
Ряд западных стран вслед за США продолжают настаивать на сохранении всех ранее заключенных соглашений в этой сфере либо допускают возможность разработки нового соглашения при условии отражения в нем явно отживших элементов ДОВСЕ, таких как фланговые и территориальные ограничения. Противоположные мнения высказываются и в отношении того, нужны ли в современных условиях количественные ограничения на обычные вооружения, должны ли они охватывать всю Европу или только отдельные ее субрегионы, какие именно категории вооружений должны ограничиваться с учетом нынешних военно-технических реалий, значительно отличающихся от тех, при которых заключался ДОВСЕ.
Согласно рассуждениям представителей и экспертов большинства стран НАТО, в нынешних условиях, дескать, важны не ограничения на обычные вооружения и их сокращение, а транспарентность в военной сфере, укрепление мер доверия и понижение рисков военного столкновения сторон. Поэтому они настаивают на усилении в первоочередном порядке Венского документа о мерах укрепления доверия и безопасности и согласовании дополнительных мер проверки и обмена информацией о военной деятельности. Причем преобладает мнение, что любые договоренности на этот счет должны носить политически, а не юридически обязательный характер.
С точки зрения России, однако, прежние договоренности в области контроля над вооружениями в Европе настолько изжили себя и не отвечают современным реалиям, что всякие попытки построить на их основе что-то новое обречены на провал. Принимая это во внимание в интересах укрепления европейской безопасности, Россия выступает за глубокую модернизацию режима КОВЕ. Она готова поддержать усилия, направленные на создание условий, которые могут привести к продуктивному диалогу на основе взаимного уважения и учета интересов друг друга. Путь к созданию нормальной атмосферы для начала диалога по этой проблеме пролегает через «замораживание» военного потенциала НАТО вблизи российских границ при одновременном сокращении военной активности Североатлантического альянса на восточном фланге и через дальнейший отвод непрерывно ротируемых сил и военной техники в места их постоянной дислокации9.
В дополнение к приведенным принципиальным различиям в подходах сторон к практической реализации предложения ФРГ следует признать, что на данном этапе фактически отсутствуют и факторы, которые могли бы стимулировать продуктивный диалог по этой проблеме. Так, количественное превосходство НАТО над Россией в обычных вооружениях является внушительным, и нет признаков того, что страны альянса захотят пойти на их сокращение.
Напротив, на саммитах НАТО в Уэльсе и Варшаве были приняты решения о дальнейшем увеличении военных расходов и качественном перевооружении государств - членов блока. Причем некоторые из них сигнализируют о намерении даже превзойти показатели, установленные для них в упомянутых решениях. То есть, судя по всему, большинству западных правительств и, очевидно, даже самой Германии не нужны результативные переговоры, поскольку их главная цель - сохранить и упрочить свое военное преимущество над Россией в Европе.
Именно поэтому параллельно усилиям немецкой дипломатии по продвижению своей инициативы по КОВЕ Берлин не только не снижает, а, наоборот, совместно со своими союзниками по НАТО фактически усиливает напряженность на континенте, размещая свои военные подразделения и тяжелые вооружения вблизи российских границ. Одновременно с наращиванием военных расходов, которые будут увеличены в 2017 году на 8%, что составит 1,22% национального ВВП, воинственные круги Германии даже начинают флиртовать с идеей приобретения ядерного оружия, в случае если США решат убрать свой «ядерный зонтик» над Западной Европой10.
Естественно, возникает вопрос, не является ли инициатива Берлина по КОВЕ лишь отвлекающим маневром в попытке успокоить общественность Германии, обеспокоенной ростом военных расходов страны и усилением напряженности в отношениях с Россией. Логично также предположить, что истинная позиция Германии в этом вопросе обусловлена прежде всего политико-пропагандистскими соображениями, обостряющейся конкуренцией с Великобританией за лидерство в Европе, а также давлением ее партнеров по ЕС - Польши и балтийских государств, которые пытаются разыграть в своих интересах карту российской угрозы.
Явно негативную позицию в этом вопросе занимают и США, стремясь подменить основную цель диалога по обычным вооружениям не их ограничением, в первую очередь натовской стороной, а навязать России как можно большую открытость и более инвазивные меры доверия, которые способны ослабить способность России успешно противостоять возможной агрессии альянса против России с помощью обычных сил.
В краткосрочном плане определенная интрига заключается в том, какой линии по КОВЕ будут придерживаться США при администрации Трампа, а именно: сохранит ли Вашингтон достаточно жесткий негативный подход правительства Б.Обамы в этом вопросе.
Многие аналитики на Западе считают, что политика администрации Д.Трампа будет продолжением курса Б.Обамы по блокированию конструктивного переговорного процесса. Причину этого видят не только в заявлениях самого Д.Трампа в поддержку усиления военного потенциала США и европейских союзников, но и в том, что он сам и его ближайшее окружение подвергаются массированному давлению как со стороны американских военно-политических кругов, так и европейских милитаристких сил и натовской бюрократии, не заинтересованных в ограничении военной деятельности государств - членов НАТО на континенте. Определенную ясность на этот счет внесет позиция США на начавшихся предварительных консультациях в Вене по мандату будущих переговоров, их повестке дня, составу участников и особенно по целям и характеру будущего режима КОВЕ.
Также правительства государств Североатлантического блока не видят пока серьезного сопротивления своим милитаристским планам ни со стороны гражданского общества, ни депутатского корпуса. Наоборот, парламентарии ряда стран НАТО под надуманным предлогом российской угрозы, всячески раздуваемой их официальными кругами и бюрократией альянса, требуют принятия исполнительными властями дополнительных мер по наращиванию конфронтации с Россией.
В таких условиях большинство аналитиков скептически оценивают возможность отказа правительств стран НАТО от конфронтационной политики и перспективу возобновления в ближайшем будущем субстантивных переговоров по КОВЕ и особенно выработки нового соглашения.
Тем не менее, несмотря на всю противоречивость ситуации вокруг практической реализации решения заседания СМИД ОБСЕ в Гамбурге о необходимости обратить вспять негативные тенденции в области обычных вооружений и архитектуры МДБ в Европе, структурированный диалог по КОВЕ заработал, а его координатор - австрийский посол К.Строхал даже выразил уверенность, что начавшиеся консультации будут «способствовать повышению траспарентности, предсказуемости и расширению сотрудничества»11 на континенте.
q
Каковы все же реальные шансы успешной работы по обновлению режима КОВЕ? Как представляется, в силу упомянутых выше причин на данный момент перспективы продуктивного диалога по германской инициативе в рамках ОБСЕ и особенно будущих договоренностей по КОВЕ выглядят достаточно туманными. Очевидно, что субстантивные переговоры по этой проблеме, если они вообще начнутся, будут затяжными, вязкими и в обозримом будущем вряд ли станут результативными. Безусловно, страны НАТО станут активно использовать такой диалог в политико-пропагандистских целях как еще одну форму давления на Россию. На ход переговоров сможет повлиять и состояние неурегулированных конфликтов, в первую очередь украинского.
И все же возобновление диалога по запуску переговоров по КОВЕ отвечает интересам России, открывая для российской дипломатии дополнительные возможности по продвижению нашего видения в решении проблем укрепления безопасности и ограничения вооружений в Европе. Существующие зазоры в подходах США и большинства европейских стран к различным аспектам контроля над вооружениями позволят России использовать эту площадку в интересах поиска взаимоприемлемых компромиссных решений по этой важнейшей проблематике для безопасности в Европе.
В свою очередь, успех последующих переговоров во многом будет зависеть от того, смогут ли их участники выйти на такие договоренности, которые станут четко отражать справедливый баланс интересов сторон и отвечать современным реалиям на континенте. Возможный компромисс в этой сфере должен исключить преобладающее военное превосходство одной стороны и предусматривать поэтому существенное сокращение войск и вооружений НАТО, их вывод из стран Балтии и Польши, согласование взаимоприемлемого понимания положения о «дополнительном постоянном размещении существенных боевых сил» НАТО вблизи российских границ и согласие натовцев на его закрепление в будущей договоренности в виде юридически обязательного требования.
Заслуживает серьезного внимания и экономическая сторона будущего режима КОВЕ. Важно, чтобы новый режим вносил реальный вклад в предотвращение затратной гонки вооружений (в том числе путем охвата их современных видов) и устанавливал инспекционный режим, минимально необходимый для надежной проверки соблюдения количественных и качественных ограничений на вооружения.
В заключение уместно напомнить вывод МИД России о том, что только коренное изменение самой природы НАТО, безнадежно увязшей в собственном прошлом, может дать шанс на перемены к лучшему в сфере обеспечения европейской безопасности12.
1Антонов А., Аюмов Р. Контроль над обычными вооружениями в Европе - конец режима или история с продолжением? М.: ПИР-Центр, 2012, С. 49.
2От Лиссабона до Гамбурга: Декларация о 20-й годовщине принятия Концептуальной базы ОБСЕ для контроля над вооружениями. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. Совет министров. Гамбург, 2016 MC.DOC/4/16. 9 December 2016.
3Steinmeir F.-W. More security for everyone in Europe: A call for re-launch of arms control. Frankfurter Allgemeine Zeitung. 2016. 26 August // http://www.osce.org/cio/261146
4Richter W. Towards a Political Framework for Military Significant Conventional Arms Control in Europe. International Workshop Conventional Arms Control in Europe: New Approaches in Challenging Times. Berlin. 2015. 23-24 April // http://ifsh.de/file-CORE/documents/CORE_WP26_en.pdf
5Reif Kingston. Europeans Seek Conventional Arms Control. Arms Control Today. January/February 2017 // http://www.armscontrol.org/print/8351
6Ibid.
7Комментарий Департамента информации и печати МИД России 05.09.2016 в связи со статьей министра иностранных дел ФРГ Ф.-В. Штайнмайера, опубликованной в газете «Frankfurter Allgemeine Zeitung» 26 августа 2016 г. // http://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news//asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/...
8Выступление министра иностранных дел России С.В.Лаврова на заседании Совета министров иностранных дел ОБСЕ. 8 декабря 2016. Гамбург // www.mid.ru
9Мешков А. Диалог РФ и НАТО выходит из «тяжелой затяжной болезни» // http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=8573
10Kuhn U. The sudden German Nuke Flirtation. 06.12.2016 // http://carnegieendowment.org/2016/12/06/sudden-german-nuke-flirtation-pub_66366
11OSCE to explore common ground on current and future security challenges. OSCE press-release. 2017. 7 April // http://www.osce.org/chairmanship/310481
12Комментарий Департамента информации и печати МИД России по итогам министерской сессии Совета НАТО. 31.03.2017 // http://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news//asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2714612
