ENGLISHКонцепция БРИК (Бразилия - Россия - Индия - Китай) появилась в 2001 году. За несколько лет из абстрактной теоретической схемы БРИК постепенно превратился в политический союз влиятельных стран мира с интенсивно развивающейся экономикой. Хотя этот разноликий клуб не является однозначно интегрирующейся формацией, но его важность безусловна для российской внешней политики. Это обстоятельство продиктовало необходимость всестороннего научного и прикладного анализа БРИК, который был проведен на состоявшемся заседании "круглого стола", организованного Институтом международных исследований МГИМО (У) МИД России при содействии журнала "Международная жизнь".
В обсуждении приняли участие: Кадышев Л.Ю., заместитель директора Департамента внешнеполитического планирования МИД России; Косолапов Н.А., заведующий отделом международно-политических проблем ИМЭМО РАН; Куприков П.С., заместитель руководителя Департамента внешнеэкономических и международных связей Москвы; Макушкин А.Г., руководитель Аналитического центра при правительстве России; Окунева Л.С., профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО (У) МИД России, доктор исторических наук; Орлов А.А., директор Института международных исследований МГИМО(У), профессор;
Тимофеев И.Н., директор Центра аналитического мониторинга ИМИ МГИМО(У); Щетинин А.В., заместитель директора Латиноамериканского департамента МИД России.
А.Орлов: БРИК - сравнительно новый элемент мировой политики. Интерес к нему в российском экспертном сообществе постоянно растет. Само возникновение БРИК - необычно. Как некоторые понятия в физике, этот термин сначала появился, можно сказать, в теории - в аналитической записке американской финансово-инвестиционной "Голдмэн Сакс", датированной ноябрем 2001 года. Под аббревиатурой БРИК (англ. BRIC) были объединены четыре быстро развивающихся государства - Бразилия, Россия, Индия и Китай. У каждого государства из "четверки" - колоссальный потенциал развития. Но еще грандиознее, по оценкам аналитиков, перспективы БРИК. Возможно, темпы сближения стран БРИК с государствами "золотого миллиарда" стремительны. На такие размышления наводит, в частности, нынешний глобальный финансово-экономический кризис, к которому экономики стран БРИК проявили высокую степень устойчивости.
Прошло, однако, пять лет после появления "теоретической модели", прежде чем предсказания экспертов "Голдмэн Сакс" начали чудесным образом обретать некую организационную субстанцию.
В сентябре 2006 года по российской инициативе во время сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке состоялась первая встреча министров иностранных дел "четверки", носившая, как можно догадываться, "пристрелочный" характер.
Помимо глав внешнеполитических ведомств, которые провели после первой еще четыре встречи, в том числе развернутое совещание в Екатеринбурге в мае 2008 года, в диалоговый механизм БРИК ныне вовлечены министры финансов, представители муниципальных властей и ведущих университетов-побратимов Санкт-Петербурга, Рио-де-Жанейро (Бразилия), Мумбаи (Индия), Шанхая и Циндао (Китай), а также общественности стран "четверки", собравшиеся в декабре 2008 года в Москве на конференцию "Страны БРИК на политической карте мира: новые вызовы", организованную Общественной палатой России, фондами "Русский мир" и "Политика".
Вершиной этого этапа усилий стал первый саммит стран БРИК, состоявшийся 16 июня 2009 года в Екатеринбурге. По его итогам были приняты два совместных заявления - лидеров стран БРИК и по глобальной продовольственной безопасности. Решено, что новая встреча глав государств БРИК состоится в 2010 году в Бразилии.
Так что же такое БРИК: фантом или формирующаяся реальность?
Прежде всего БРИК - это реакция, может быть, несколько запоздалая, на крах сначала биполярной, а затем однополюсной модели мироустройства. Такие объединения возникают как на традиционной субрегиональной или региональной основе, так и шире. К примеру, АТЭС: кому еще полвека назад могло бы прийти в голову создавать организацию, включающую страны, расположенные по разные стороны Тихого океана? Те же тенденции просматриваются и на пространстве бывшего СССР, а также в прилегающих к этой территории регионах: ОДКБ, ШОС, ЕврАзЭС. В географическом плане - это весьма необычные конструкции, связующим звеном которых являются совпадающие потребности входящих в них государств. БРИК - это следующий шаг в развитии этой тенденции. Здесь вообще нет никакой регионально-географической привязки, только общие интересы.
Что получают Россия, Китай, Индия и Бразилия, выстраивая каркас для своего взаимодействия? Прежде всего, увеличение совокупного влияния на мировые процессы в ключевых областях: в экономике, политике, военной сфере, экологии и т.д. Является ли появление БРИК ответом на рост западной, прежде всего американской, экспансии? Напрямую, конечно, нет. Цели этого образования - другие. Но опосредованно, наверно, да. Всей совокупностью своего поведения в последние два десятилетия США и их главные союзники создали такую среду, когда другим крупным государствам надо задумываться о страховочных механизмах, способных обеспечить реализацию их национальных интересов. Если говорить откровенно, то Вашингтон потерпел глобальное фиаско, взявшись обустроить современный мир на основе своих принципов, но не сумев создать справедливую, притягательную структуру равноправного сотрудничества государств.
Каковы перспективы БРИК? Пока налицо лишь контуры возможного плодотворного взаимодействия. На данном этапе сплачивает БРИК главным образом политическая воля руководства "четверки", хотя и здесь есть свои "запевалы" - это Россия и Бразилия. Одних консультаций и координации политической линии, конечно, мало, чтобы БРИК стал стабильно-значимым элементом мировой политики. Нужна весомая экономическая составляющая, включающая крупные совместные проекты, прежде всего в инновационной сфере, возможно, создание в этих целях многосторонних концернов стран-участниц, формирование благоприятных условий для взаимного инвестирования, согласование валютно-финансовой политики и т.д. В политической сфере нашим интересам отвечало бы, чтобы Индия и Бразилия в результате реформирования Совета Безопасности ООН вошли в число его постоянных членов. Это пошло бы на пользу как Всемирной организации, так и способствовало бы дальнейшему росту авторитета БРИК в мире.
Л.Кадышев: Итоги состоявшегося в июне 2009 года саммита говорят о том, что БРИК отнюдь не является некой умозрительной конструкцией, а сложился как форма перспективных взаимоотношений и становится весомым фактором в мировой политике.
В итоговых документах саммита в Екатеринбурге прежде всего достаточно четко прочерчена линия сопряжения интересов, а именно: заинтересованности сторон в дальнейшей координации взаимодействия в процессе формирования многополярного мира, поддержки идей и инициатив в отношении новой системы устойчивого роста, заинтересованности в укреплении и большей координации сотрудничества в энергетической сфере с участием производителей, потребителей и стран - транзитеров энергоресурсов. Отдельное заявление по продовольственной безопасности также свидетельствует, что у нас есть хороший потенциал для работы на этом направлении на международных площадках: прежде всего в рамках Всемирной продовольственной программы, ФАО, в реализации решений, достигнутых на Всемирном зерновом форуме в Петербурге.
Лидеры четырех стран одобрили предложения по дальнейшему развитию диалога в формате БРИК. Была достигнута договоренность о том, что на регулярную основу будут поставлены не только встречи министров иностранных дел, но и министров финансов, руководителей центральных банков. На саммите получил поддержку и начавшийся диалог наших четырех стран по проблематике международной безопасности.
Также было высказано предложение российского Минсельхоза о проведении в 2010 году встречи министров сельского хозяйства стран БРИК.
Хотел бы подчеркнуть, что феномен БРИК отмечен не только декларацией о совпадающих интересах или целях. Сотрудничество уже приносит конкретные результаты, отвечающие российским интересам. В качестве иллюстрации можно упомянуть, что на 63-й сессии Генассамблеи ООН партнеры по БРИК поддержали достаточно важные для нас проекты резолюций: о мерах транспарентности и укрепления доверия в космической деятельности и предотвращения размещения оружия в космическом пространстве, проект резолюции в области информационной безопасности и резолюцию ООН "Недопустимость определенных видов практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости". Последний проект особенно важен для наших усилий по противодействию активизации идеологии и проявлению неонацизма.
Если говорить о том, в каком виде можно охарактеризовать наш официальный подход к развитию формата БРИК, то прежде всего следует подчеркнуть, что он рассматривается МИД России как важный инструмент нашей многополярной дипломатии. Российский подход определяется тем пониманием, что сотрудничество в рамках БРИК будет развиваться постепенно, по мере накопления взаимного доверия и накопления опыта скоординированной деятельности там, где наши интересы совпадают. При этом в сфере международной безопасности речь идет прежде всего о борьбе с терроризмом, экстремизмом, противодействии другим вызовам и угрозам. Если говорить о необходимости институализации БРИК, то ни Россия, ни другие страны-партнеры так вопрос не ставят. Думается, что в обозримой перспективе БРИК будет совершенствоваться в качестве диалогового форума, позволяющего осуществлять координацию и согласование наших подходов по ключевым вопросам международной повестки дня. Там, где есть взаимная заинтересованность, будет развиваться сотрудничество по линии госструктур, региональных и местных властей, бизнеса. Соответствующие поручения даны на уровне руководства страны. Этим занимается и МИД в сотрудничестве с другими ведомствами.
На сегодняшний день БРИК является неплохим отражением новых методов многосторонней дипломатии, которые соответствуют изменяющимся качествам международных отношений на нынешнем трансформационном этапе мироустройства. Он является отражением сетевой многовекторной дипломатии, при котором государства взаимодействуют не против кого-то, а во имя чего-то, для реализации своих совпадающих интересов, для того, чтобы своими совокупными усилиями способствовать осуществлению позитивной повестки дня международных отношений.
А.Щетинин: Как отмечалось выше, концепция БРИК возникла в качестве прогноза динамики развития рынков, проведенного компанией "Голдмэн Сакс" в 2001 году. К слову сказать, это была не единственная попытка склассифицировать страны по группам. Впоследствии появились "Группа одиннадцати" (N-11, или Next-11 - Мексика, Нигерия, Египет, Турция Иран, Пакистан, Бангладеш, Индонезия, Вьетнам, Южная Корея, Филиппины), ВИСТА - Вьетнам, Индонезия, ЮАР, Турция, Аргентина.
Но лишь БРИК получил дальнейшую жизнь в политической реальности, хотя на первый взгляд этому не предшествовали традиционные предпосылки. У стран БРИК нет географической, цивилизационной, культурной, исторической, религиозной общности. У них различные политические системы и экономические модели, непростые отношения друг с другом, нет долговременного опыта взаимодействия.
Как представляется, их объединило взаимное стремление трансформировать экономический рост в политическое влияние. Ключевым стала общность политических интересов, если хотите, глобальных мировых амбиций в переломный этап мирового развития. Все они - Россия, Китай, Индия, Бразилия - ищут свой новый вес в мировых органах принятия решений.
В предметном плане речь идет о ключевых международных институтах: ООН, включая его реформирующийся Совет Безопасности, на место в котором претендуют Бразилия и Индия; повышение роли развивающихся и нарождающихся экономик в МФО Бреттон-Вудской системы; ВТО, где на дохийском раунде идет крупная, может быть, не столь освещаемая политологами и экономистами битва против торгового протекционизма развитых стран, за улучшение условий торговли сельхозтоварами развивающихся государств. Катализатором этой тенденции стал мировой финансово-экономический кризис.
Однако проводя политологический анализ, хотел бы уточнить его предмет. Говорим ли мы о тенденции повышения удельного веса развивающихся экономик, которую отразил "Голдмэн Сакс", или же о БРИК как объединении? Другими словами, мы говорим о БРИК или странах БРИК?
Ведь в основе разговора о БРИК как объединении - именно анализ экономической тенденции. Но жизнь может подтвердить его лишь частично или же не подтвердить его вообще. Прогноз Джима О´Нила - это тенденция к 2050 году, то есть впереди еще
40 лет. Где гарантия, что тенденцию повышения удельного века развивающихся экономик через 40 лет будет воплощать именно нынешний БРИК? Темпы роста у стран есть и будут различны. Уже сейчас мы наблюдаем, по сути, "пороговые" к БРИК государства, например Мексику, ЮАР. К тому же и сам БРИК не обладает "монополией" на межрегиональный диалог нарождающихся экономик: достаточно назвать РИК - Россию, Индию, Китай (без Бразилии), "хайлигендаммскую пятерку", общающуюся на "полях" саммитов "восьмерки", успешно практически сотрудничающую между собой ИБСА - Индию, Бразилию, ЮАР.
Без оргструктуры БРИК гибок и позитивно конкурентен. Это - "вызов" для России. Состав БРИК может быть мобилен. Действующая договоренность о нерасширении БРИК будет оставаться, пока нынешний формат диалога будет полезен и выгоден его участникам, прежде всего тем, кто показывает наибольшие темпы экономического развития.
Хотел бы отметить еще одну тенденцию. Получается так, что аналитики лишь переходят от умозаключений о сути БРИК к практической стадии дискуссии. Но пока у них остаются сомнения, политики уже начали сотрудничество, о чем сегодня уже говорил Л.Ю.Кадышев. Необходимо объединить эти две реальности - академическую и практическую.
Для дипломатов-практиков БРИК - это объективная реальность, опирающаяся на политическую волю глав государств расширять через консультации сферу общих интересов без форсирования пока создания оргструктуры и без ущерба для участия в других объединениях - региональных и межрегиональных. Это диалоговый механизм на основе реалистичного консерватизма. БРИК - не организация, а попытка прагматичного объединения потенциала четырех стран для выработки политической альтернативы и для повышения собственного веса в мировых делах.
В этом - большой резерв внешней политики России и ресурс взаимного укрепления позиций в мировых делах и становлении реальной многополярности. Нас объединяет совместное видение глобальных проблем, включая совместный поиск ответов на экономический кризис. Принцип работы - гибкость, динамизм, акцент на точках совпадения, построение консенсусов, взаимодействие без жесткой оргструктуры.
О новом глобальном лидерстве БРИК речь пока не идет. Все страны остаются на почве реальности. У всех из них - особые, порой партнерские отношения с США. Благодаря им Индия, претендующая на место в СБ ООН, получила фактический ядерный статус в обход ДНЯО. В отношении реального веса США и Китая в глобальной экономике аналитики уже сбросили термин
"G-2". Бразилия утверждает свой статус опорного государства в Западном полушарии, что также невозможно без участия Вашингтона. Повестка дня российско-американских отношений, включая "восьмерку", безопасность, разоружение и наше присоединение к ВТО, хорошо известна.
БРИК - не вызов кому-то. Ни один из участников не порывает традиционную систему координат мировой политики. Никто не заинтересован в потрясениях мировой финансовой системы и обрушении доллара. В деятельности БРИК речь идет о поэтапной, постепенной трансформации системы изнутри.
А.Макушкин: Сегодня БРИК необходимо рассматривать гораздо шире, чем было предложено "Голдмэн Сакс".
Длительное время в основе американской стратегии национальной безопасности лежала идея о недопущении появления в мире другой равновеликой державы. Сейчас приходит понимание, что эту идею продавить в новом мире, видимо, не получится и надо искать какие-то новые альтернативные пути. Станет ли доминирующей для США концепция биполярности, пока не ясно.
Поэтому концепция БРИК должна рассматриваться с учетом того, что у ключевого игрока сейчас нет ответа на вопрос, как ему вырабатывать свою геополитическую политику. И от того, какой будет эта политика, для всех стран БРИК (за исключением, может быть, Китая) очень многое зависит.
Некая долгосрочная повестка дня могла бы состоять в том, чтобы попытаться найти конструктивный ответ на вопрос о том, как страны БРИК (и вообще, в широком смысле - новые центры экономического роста) могли бы капитализировать свои собственные региональные модернизационные проекты.
Будет ли им в помощь та система финансовых рынков и правового механизма, который обеспечивает договорные отношения в мировой экономике, которые есть у англосаксов? Либо они будут вынуждены формировать нечто альтернативное, скорее всего, более низкотехнологичное, но от того совершенно не обязательно неработоспособное.
Примеры тому есть. Скажем, когда Иран и Китай хотят развивать какое-то инвестиционное сотрудничество, они не размещают в США акции. Они создают совместный межгосударственный банк проектного инвестирования, где идут взаимозачеты. В общем все, что нам хорошо известно по собственному опыту стран СЭВ.
Мы помним, что эта практика в свое время была весьма распространена, и как таковой этот институт - далеко не новый. Но он позволяет работать. Это тоже сейчас осознается как возможность, как опция. И фактически воспринимается как инструмент тем же Институтом США и Европы. Надо ли до этого доводить - это отдельный вопрос. Это одна из тем к обсуждению коллективного БРИК. БРИК - как некоей общей группы стран, где сосредоточены держатели инвестиционного актива. Те, кто могут обеспечить перенос стоимости между инвестиционными проектами на достаточно длительном периоде времени.
Н.Косолапов: Маргинальность определяется как социологическая категория, означающая переходность, промежуточность положения личности между какими-то социальными группами. Явление маргинальности - не абсолютная характеристика индивида или группы, но динамичное триединство (a) субъекта, совершающего некий переход "из пункта А в пункт В" в его социальном качестве, (b) процесса соответствующей трансформации статуса и/или идентичности этого субъекта и
(c) более широкой социальной среды, в которой это все происходит и которая в конечном счете определяет статус, влияние, общественную ценность субъекта и его стартовой и целевой групп.
Понятие маргинальности правомерно распространить и на государство. Здесь также присутствует субъект маргинальности - страна, совершающая под руководством ее властей некое движение "от… к… ": модернизационное, от несвободы к свободе и т.д.
БРИК - это вызов глобальной маргинальности. Все страны БРИК являются "глобальными маргиналами" в описанном смысле этого понятия; и данное качество - единственное, что их объективно объединяет, притом, видимо, на длительную перспективу.
Далее начинаются различия. Каждая из стран БРИК по-своему определяет свои "пункты А и В". Каждая начала современный этап движения от своей стартовой группы: Россия - от былой сверхдержавности СССР, Бразилия, Индия и Китай - от качественно разных уровней "третьемирскости", причем Китай, как минимум на словах, сохраняет приверженность социалистическому пути. Каждая из этих стран по-разному воспринимается основными секторами международного сообщества - Западом, исламским миром, другими развивающимися странами. Что немаловажно, четыре страны очень по-разному видят друг друга, а также по-разному оценивают варианты перспектив друг друга.
Однако маргинальность - вектор движения, но не признак общности, тем паче союза тех, кто находится в этом процессе. Взаимопомощь возможна и главное - результативна лишь в отношениях между маргиналами, принадлежащими к одним и тем же или близким друг другу социальным и профессиональным группам. По этим критериям страны БРИК не выглядят относящимися к одной категории.
Оставаясь на точке зрения и на критериях "Голдмэн Сакс", БРИК - это экономики (и, как следствие, страны), у которых в перспективе есть 30-40 лет чтобы сравняться с "G-7". Правда, богатство стран "G-7" приходилось в 2001 году на 1 млрд. человек, и к 2050 году эта цифра вряд ли увеличится в разы; такое же или чуть большее богатство стран БРИК (если прогноз "Голдмэн Сакс" оправдается) будет приходиться в 2050 году минимум на 3,5-4 млрд. человек.
В рамках экономической аналитики оценка "Голдмэн Сакс" имеет право на существование. Верна она или нет - и если да, то насколько, - покажет только время. Но мы на базе этой сугубо статистической оценки, достоверность которой сегодня ничем не может быть доказана - по сути, эконометрической гипотезы, - основываем выводы и предположения политического характера. Возможны ли если не политический союз, то долговременное политическое сотрудничество стран БРИК?
Не могу не задаваться вопросом: нет ли во всей этой ситуации признаков осознанного или невольного "управления посредством прогноза"? Очень уж велико искушение поверить в грядущее экономическое превосходство над "G-7".
От чего и куда движутся страны БРИК? Взаимосвязано ли их движение? Есть несомненное общее: сегодня все четыре государства - страны догоняющего развития. Они с большим историческим опозданием вступили на путь капитализма в экономике. Но налицо очевидные различия: если капитализм в Бразилии и Индии не вызывает сомнений, то Китай ни по формальным, ни по фактическим критериям не подходит под определение капиталистического. Российскую модель пока не называют безоговорочно капитализмом ни дома, ни за границей. Во-вторых, концепция догоняющего развития имеет смысл лишь при линейном взгляде на историю.
Все четыре страны - континентально-океанические, их экономики сильно связаны как с сушей, так и с фактором моря. Но в трех из них явно и сильно выражено океаническое начало. И только в России - начало континентальное. Континентальные страны несут крупные дополнительные издержки, связанные с транспортировкой грузов по суше. Более того, если на протяжении ХХ века ориентация экономик Бразилии, Индии, Китая на внешние связи, а тем самым на океанический фактор, в целом возрастала, то в России имел место противоположный процесс - ее экономика и связи (включая внешние) становились все более континентальными.
В долговременном плане для России оптимальны финансово-экономические, научно-технические виды и формы сотрудничества с Бразилией и Индией (Китай - отдельный случай, РФ соприкасается с ним ее континентальной, а не только океанической частью). Физическая торговля с Индией и Бразилией целесообразна для России не массовыми, но промышленными грузами с высокой удельной стоимостью и низким удельным брутто-весом.
Возможно ли такое политическое партнерство стран БРИК, которое было бы устойчивым во времени, но не ограничивалось бы важными, но текущими вопросами их взаимоотношений, а также их связей с мировыми и глобальными экономикой и политикой? - В принципе, конечно. Но с оговорками.
Первое и главное: политическое партнерство стран БРИК не возникнет на откровенно антиамериканских исходных политико-идеологических посылках. Во всяком случае, Америка должна еще очень сильно постараться, чтобы довести дело до появления антиамериканской БРИК.
Второе: какая-либо интеграция на базе БРИК малореальна, что не исключает возможности многосторонних проектов в любых вариантах. Но трансформация политического партнерства (если и когда оно установится) в политический союз? Технически подобный союз стран БРИК осуществим уже сегодня. Однако не ясно, какие цели он мог бы преследовать, какие задачи решать. Сегодня они не очевидны.
Возможно ли такое партнерство за что-то - и если да, то за что? Одна важная область потенциального политического партнерства стран БРИК - это борьба за признание института государства полноправным субъектом глобальной и мировой экономики. Другая сфера потенциального политического партнерства стран группы не менее масштабна, сложна и долговременна. Ее сущность в следующем. 1979-2009 годы стали периодом глобального кризиса левой альтернативы, глобального наступления политической реакции и клерикализма. Но задачи развития стран и устойчивого развития в мире по их содержанию - социал-реформистские. Поэтому одной из целей группы БРИК могли бы стать инициативы по возрождению и укреплению соответствующей идейно-политической среды в мире.
Несомненно, растущие рынки и экономики имеют свои, общие для них проблемы и интересы. Несомненно, у Бразилии, Индии, Китая и России есть и могут появиться впредь основания для тесного сотрудничества друг с другом во множестве областей. Несомненно, любую из этих стран можно представить одним из "полюсов" гипотетического многополярного мира.
Притягиваются эти "полюса" друг к другу или взаимно отталкиваются? Скорее всего, будущее продемонстрирует сочетание обоих этих начал.
П.Куприков: БРИК, во-первых, - это новый феномен в международной политике. БРИК объединяет в чем-то очень разные государства, но, с другой стороны, есть многое, что заставляет нас говорить об определенной их схожести. Так, это все очень крупные государства (с точки зрения размеров территорий, населения, ресурсов). Все они имеют существенное политическое влияние либо на глобальном уровне, либо как региональные державы. Все они обладают существенным военным потенциалом. Три из них являются участниками ядерного клуба. Это государства так называемых догоняющих экономик. Если мы обратимся к докризисному периоду, то все они демонстрировали весьма высокие (существенно выше средних) темпы роста экономик.
Все эти государства в чем-то взаимно дополняют друг друга. Несмотря на неполноту и некоторый схематизм, можно, например, отметить, что Бразилию мы рассматриваем как страну, обладающую богатыми сельскохозяйственными ресурсами, Россию - одну из крупнейших кладовых минеральных ресурсов. Индия богата дешевыми интеллектуальными ресурсами, а Китай - дешевой рабочей силой.
Во-вторых, такой формат, как РИК (Россия, Индия и Китай), уже является политической реальностью на протяжении целого ряда лет.
В-третьих, в двустороннем формате отношения России с каждым из трех государств характеризуются не просто как партнерские, но как отношения стратегического партнерства.
Таким образом, можно утверждать, что, исходя из приведенных выше факторов (этот ряд не является исчерпывающим), взаимное тяготение указанных государств можно рассматривать как вполне естественное.
На сегодняшний день превалирующим в отношениях между странами БРИК является их взаимная заинтересованность в объединении усилий для достижения целей, которые на данном этапе все государства определяют для себя как жизненно важные для каждой из названных стран. Эта цель - занять в мировом сообществе более высокое место, вытекающее из новой складывающейся расстановки сил, и на этой основе обрести возможности получения соответствующих политических и особенно экономических дивидендов.
И эта тенденция становится все более зримой и рельефной день ото дня. Вернемся в этом контексте к документу екатеринбургского саммита. Речь идет о коллективных действиях БРИК в рамках "G-20". Это положение достигнутых на встрече в верхах соглашений уже начало реализовываться на практике. Страны БРИК выступили единым фронтом на состоявшемся уже 21 июля 2009 года заседании директоров МВФ о реформе управления этой международной финансовой организации. В начале сентября министры финансов БРИК приняли совместное заявление с требованием семипроцентного перераспределения квот от развитых стран в пользу развивающихся.
В сентябре 2009 года в ходе встречи лидеров стран "G-20" в Питсбурге страны БРИК, действуя единым фронтом, добились существенного результата. В коммюнике саммита в Питсбурге зафиксировано, что участники встречи приняли обязательство перераспределить квоты МВФ в пользу динамично формирующихся рынков и развивающихся стран, передав не менее 5% от "перепредставленных стран недопредставленным", используя в качестве стартовой основы текущую формулу расчета квот. В комментариях по итогам встречи отмечается, что оно является несомненным и значительным успехом государств БРИК и поддержавших их стран. Таким образом, у нас есть веские основания утверждать, что на сегодняшний день группа БРИК сформировалась как реальная сила, способная обеспечивать свои интересы в противоборстве даже с такими мощными оппонентами, как Евросоюз.
Естественно возникающая группа вопросов - насколько взаимодействие в формате БРИК позволит России добиваться своих стратегических целей, какую роль наша страна будет играть в составе БРИК?
Исходя из логики развития БРИК, было бы уместным предположить, что в настоящее время с учетом реально занимаемых Россией позиций, в частности, как значимого субъекта международных отношений, стратегического партнера в двусторонних отношениях, постоянного члена СБ ООН, ядерной державы, мирового поставщика минеральных ресурсов и важного элемента глобальной энергетической безопасности и т.д. Россия является важным партнером для стран БРИК. В то же время указанная позиция нашей страны будет оставаться прочной, если только Россия сможет обеспечивать собственные позиции высоким уровнем экономического развития.
И.Тимофеев: Для анализа БРИК мы использовали результаты исследовательского проекта "Политический атлас современности" (проект был реализован МГИМО (У) МИД России в партнерстве с Институтом общественного проектирования).
Фактологической базой проекта "Политический атлас современности" стала количественная база данных. Она составлена из 50 исходных переменных, отражающих политические, социальные и экономические стороны развития. База была сделана для 192 стран - в нее вошли все страны - члены ООН. По каждому индексу были построены рейтинги стран по шкале от 0 до 10. Метод также позволяет классифицировать страны как тяготеющие к тому или иному полюсу - страны с высокой или низкой государственностью, значительным или незначительным потенциалом влияния и т.д. Следующим шагом стал кластерный анализ*. (*Кластерный анализ - задача разбиения заданной выборки объектов на непересекающиеся подмножества, называемые кластерами, так чтобы каждый кластер состоял из схожих объектов, а объекты разных кластеров существенно отличались.) С помощью этого метода удалось выявить кластеры** (** Кластер (англ. cluster - скопление) - объединение нескольких однородных элементов, которое может рассматриваться как самостоятельная единица, обладающая определенными свойствами).
типологических сходных государств.
Какое же место занимают страны БРИК в индексах и рейтингах "Политического атласа"? Начнем с индекса государственности. Все страны четверки классифицируются в качестве стран с высоким уровнем государственности. Вместе с тем их положение в рейтинге неодинаково. Наибольший уровень государственности показывает Бразилия, набирающая 8,39 балла из 10 (9-е место). В непосредственной близости за ней следует Китай - 8,24 балла (12-е место). Достаточно высокое значение индекса и у России - 7,5 балла (27-е место). Индия отстает от этой группы, набирая 5,42 балла (81-е место). Именно наличие внутренних конфликтов не позволяет ни одной из стран БРИК сравняться с лидером рейтинга, которым являются США. Здесь же стоит отметить, что лидерство в группе Бразилии и Китая также объясняется меньшей интенсивностью конфликтов в сравнении с Россией и, в особенности, Индией.
Положение стран БРИК в рейтинге внешних и внутренних угроз более разнообразно. Только Бразилия является страной, которая относится к группе стран с относительно низкими угрозами - у этой страны 2,16 балла (144-е место), при том что 10 баллов имеет страна с наибольшим количеством угроз (Эфиопия), а 0 - государство с наименьшим уровнем угроз (Канада). Остальные страны четверки относятся к странам с относительно высоким уровнем угроз, хотя и здесь их положение неодинаково. Индия находится в наиболее неблагоприятном положении - 5,99 балла (44-е место). Сказываются прежде всего угроза сепаратизма, вероятность вооруженного конфликта с Пакистаном, терроризм. Россия и Китай испытывают меньший спектр угроз, но и их положение не может не вызывать озабоченности. Китай получает 4,48 балла (78-е место), а наша страна - 4,34 балла (81-е место). Как и Индия, обе страны сталкиваются с угрозой сепаратизма и терроризма.
В рейтинге потенциала международного влияния все четыре страны характеризуются как государства с высоким потенциалом влияния. Кстати, из 192 стран к числу таковых относится лишь 18. Лидером здесь является Китай (3,92 балла), который в рейтинге занимает второе место. Однако разрыв с лидером - США, у которых
10 баллов, - также колоссален. Россия на седьмом месте - 2,6 балла, Индия - на восьмом - 2,28 балла, Бразилия на 17-м месте - 1,01 балла. Страны РИК опережают Бразилию за счет наличия ядерного оружия, больших расходов на оборону и численности армии, то есть в основном за счет показателей "жесткого" влияния.
По индексу качества жизни все страны БРИК классифицируются как страны с относительно низким качеством жизни, хотя они и несопоставимы со странами "третьего мира". В наилучшем положении оказывается Бразилия - у нее 2,83 балла из 10 и 65-е место в рейтинге. Далее расположена Россия - 2,68 балла и 73-е место, Китай - 2,35 балла, 95-е место. Индия отстает от этой группы - 1,6 балла и 125-е место, хотя и находится далеко от "дна" рейтинга. Страны отличаются и по причинам относительно невысокого качества жизни. Лидер рейтинга - Люксембург. Аутсайдер - Центрально-Африканская Республика.
Наконец, рейтинг институциональных основ демократии показывает следующую картину. Безусловным лидером является Индия. Она набирает высокий балл и занимает одно из ведущих мест в рейтинге (7,35 балла и 16-е место соответственно). Бразилия на
51-м месте с 6,25 балла. Россия - на 93-е месте с 5,24 балла. Все три страны классифицируются как государства, имеющие достаточные институциональные основы демократии, хотя Россия вплотную приблизилась к границе этой зоны. Китай же имеет крайне невысокие показатели. Он занимает 178-е место при 0,69 балла из 10. Лидер рейтинга - Швейцария. Аутсайдер - Мьянма.
Таким образом, по ряду измерений страны БРИК являются неоднородной группой. Бразилия характеризуется наименьшим спектром внешних и внутренних угроз и более высоким по сравнению с остальными тремя странами качеством жизни. Индия выделяется наибольшим уровнем угроз, наименьшим значением качества жизни, отставанием от других стран группы по уровню государственности, но несравнимо высоким уровнем институциональных основ демократии. Китай отличается автократической природой политического режима, при высоких показателях государственности и мощи. Россия имеет достаточно высокий уровень государственности при средних показателях институциональных основ демократии. Угрозы и качество жизни должны вызывать беспокойство, но острота проблем ниже в сравнении с Индией, сопоставима с Китаем и выше в сравнении с Бразилией. Все четыре государства обладают значительным потенциалом мощи, хотя страны РИК, взятые по отдельности, превосходят Бразилию по параметрам "жесткого" влияния.
Неоднородность группы подтверждается и результатами факторного и кластерного анализа: страны БРИК не образуют единого кластера. Индия является наиболее уникальной страной, образуя "кластер в себе". Она имеет существенные отличия не только от Бразилии, Китая и России, но и от остальных стран мира. Бразилия формирует устойчивый кластер с ЮАР, но не со странами четверки. Россия и Китай, напротив, могут быть найдены в одном кластере. При делении 192 стран на 10 кластеров их можно обнаружить в одной группе с США, Великобританией, Германией, Италией, Францией, Японией - то есть в группе великих держав. При делении на 25 кластеров Россия и Китай остаются в соседстве с США как наиболее мощные в военном плане державы. При делении на 40 кластеров Китай отделяется от России и США. Последние же остаются в одном кластере.
Таким образом, данные и классификации "Политического атласа" показывают ряд типологических отличий между странами БРИК. Несмотря на то что эти отличия не являются явной помехой для политического диалога в рамках данного формата, сходство траекторий развития этих государств не стоит переоценивать - в 2050 году они вполне могут оказаться в принципиально разных кластерах стран.
Л.Окунева: Взаимодействие в формате БРИК является крупным резервом внешней политики России. Именно со странами БРИК у России сложилась система привилегированного стратегического партнерства, это резерв и ресурс стратегии многополярности. Российский подход, который зиждется на идее деидеологизации международных отношений, укреплении их правовых основ, корреспондирует с основными принципами позиционирования на международной арене, исповедуемыми странами БРИК.
Анализируя многоформатную деятельность БРИК, следует принимать во внимание и наличие самых разных точек зрения в экспертном сообществе. Наряду с оптимистическими имеют место и скептические оценки, делающие упор на значительных цивилизационных различиях между странами БРИК - все четыре государства находятся в разных фазах цивилизационного развития, причем если в случае Бразилии, Индии и Китая можно говорить о восходящей фазе, то Россия находится в фазе нисходящей.
Обстоятельств, сближающих страны БРИК, больше, чем имеющихся между ними разделительных линий. Конечно, конкуренция и соперничество между странами БРИК могут иметь место (они есть и сейчас), но на сегодняшний день существуют и во многом "перевешивают" такие факторы, как типологическая сопоставимость, сходство позиций по основным пунктам международной повестки дня, стремление показать пример ответственного лидерства, да и, наконец, конкретное сотрудничество, которое сближает, а не разобщает эти страны. Кроме того, цивилизационная разнонаправленность могла бы стать действительным препятствием в случае, если бы страны БРИК вознамерились создать некое институционализированное объединение со своего рода "программой", "уставом" и согласованными и едиными для всех правилами игры, но формат "диалогового форума", каковым и является в настоящий момент БРИК, предполагает "свободное плавание" для каждой из стран, возможность проводить собственную политику, выбирать собственных партнеров, а между собой сотрудничать лишь в случае неоспоримой и взаимной выгоды. Для такого свободного формата цивилизационные различия не помеха.
Ответственное лидерство вовсе не предполагает смещение с политической арены прежних лидеров и утверждение собственных амбиций в этой области. На мой взгляд, ответственное лидерство - это ответственный и взвешенный подход к глобальным проблемам, стремление не только выдвинуть, но и реализовать идеи более справедливого мироустройства, более справедливого характера международных отношений, это видение долговременных перспектив и закономерностей развития и в связи с этим - выбор соответствующих стратегических партнеров. Ответственный лидер на мировой арене не может не играть ту же роль внутри собственной страны - более того, именно ответственное лидерство во внутренней политике и выдвигает его на серьезные международные позиции.
Наличие упомянутых выше "перевешивающих" факторов говорит о наличии немалых перспектив, большого внутреннего потенциала государств БРИК, о том, что эти страны сближают прежде всего объективные потребности роста, развития, модернизации в широком смысле этого слова. БРИК имеет все шансы на то, чтобы идти по пути поступательного развития.
