ENGLISHОбращение к наследию Президента Финляндии Урхо Кекконена - политика мирового масштаба и здравомыслия, сумевшего переломить конфронтационный настрой Запада и внести решающий вклад в превращение отношений Финляндии с СССР в пример мирного сосуществования и сотрудничества Восток - Запад, заслуживает пристального внимания. Надо отдать должное научной школе университета г. Турку (Финляндия), где в мае 2007 года была успешно защищена Э.Сеппяненом докторская диссертация, некоторые фрагменты из которой предлагаются в этой статье. Опубликованная в Финляндии диссертация представляет собой хороший анализ факторов формирования доверительных отношений руководителей двух стран ("треугольник" Кекконен - Брежнев - Косыгин) как основы успешного межгосударственного сотрудничества. Красочно вскрываются анатомия и психология становления этих отношений.
профессор Ю.В.Пискулов,
доктор экономических наук
Свержение Никиты Хрущева 20 апреля 1964 года стало для Президента Финляндии У.К.Кекконена большим потрясением. "Устранение Хрущева было для меня поводом для беспокойства и грусти. Он был другом Финляндии и моим личным другом, с которым я мог доверительно обсуждать вопросы отношений с Финляндией", - записал в своем дневнике Кекконен. Естественно, его прежде всего беспокоил кардинальный вопрос: пострадают ли от этого финско-советские отношения?
Свое разочарование Президент Кекконен выразил в типичной для него сатирической манере, когда он сообщил советскому послу Алексею Захарову: "Положение достаточно хорошее. Ведь вместо одного друга я получил двух или даже трех новых друзей". Кекконен не преувеличивал, потому что вместо "линии Кекконен - Хрущев" начал строиться "треугольник Кекконен - Брежнев - Косыгин". Новая и неясная для него ситуация облегчалась тем, что он уже был знаком с Л.И.Брежневым и А.Н.Косыгиным. Оба посетили Финляндию: Брежнев в качестве Председателя Президиума Верховного Совета СССР в 1961 году и Косыгин как заместитель премьер-министра в 1963 году.
Пригласите Косыгина в Финляндию - он не друг Финляндии
О ПЕРВОМ МОМЕНТЕ ЗНАКОМСТВА Кекконена с Косыгиным можно найти интересную заметку в дневнике президента. Узнав, что Хрущева устранили, Кекконен записал: "Косыгина я знаю благодаря Хрущеву. Когда я отдыхал в Советском Союзе осенью 1962 года и на обратном пути встретился с Хрущевым, последний сказал: "Косыгин - не ваш друг и не друг Финляндии. Во время войны он возглавлял гражданскую оборону Ленинграда. Пригласите его в Финляндию и покажите ему вашу страну".
Я был благодарен за этот совет и пригласил Косыгина в Финляндию. Он приехал осенью 1963 года, и в результате мы стали добрыми друзьями - так надеюсь".
О Леониде Брежневе Кекконен записал в дневнике: "С Брежневым я встречался часто, и взаимоотношения у нас нормальные, но я не узнал его так хорошо, как Косыгина".
Импульсивный и капризный Хрущев часто выступал прямолинейно, и было трудно определить, когда он говорил серьезно, а когда нет. В целом мнение Хрущева, "крестного отца" Косыгина, можно было считать положительным. Но Кекконен все равно продолжал размышлять, что же в самом деле означали слова Хрущева, что Косыгин "не друг Финляндии". Он решил выяснить это, как только представится первая возможность. Такая возможность наступила довольно скоро, когда Косыгин в качестве вице-премьера с супругой Клавдией Андреевной посетил в 1963 году Финляндию с официальным визитом в связи с 15-й годовщиной Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и Финляндией от 6 апреля 1948 года и встретился с Президентом Кекконеном.
Начало дружбы. Первый визит Косыгина в Финляндию
ДЛЯ РАЗВИТИЯ личных отношений между Кекконеном и Косыгиным совместный вечер в сауне Тамминиеми - резиденции президента - стал бесспорной кульминацией визита. На этот раз хозяину не пришлось заманивать своего гостя какой-то специальной операцией, как он сделал это с Хрущевым в 1957 году. Как "человек Севера" и ленинградец, Косыгин любил париться и с удовольствием принял приглашение. Следует напомнить, что, когда Хрущева хотели отстранить от власти после его первого визита в Финляндию летом 1957 года, одним из обвинений, которое очень огорчало Кекконена, было удивление партийных товарищей: как коммунист Хрущев согласился пойти в сауну с капиталистом?! Тогда Хрущеву помог его хороший друг Анастас Микоян, который сказал Молотову, что сауна "вообще-то хорошее дело и мыться всегда полезно". И все-таки советские гости стали более осторожными: например, Леонид Брежнев не решался сходить в баню ни с Кекконеном, ни с какими-то другими финнами во время недельного визита в Финляндию.
Но "человек Севера", Алексей Косыгин любил сауну и к тому же в личных вопросах всегда придерживался своей линии, не обращая внимания на кремлевские упреки в адрес Хрущева.
Долгий вечер в сауне и, вероятно, даже ночь оказались удачной операцией в строительстве хороших личных взаимоотношений между хозяином и гостем. Шведский посол в Финляндии Ингемар Хеглоф рассказывает в своем дневнике, как президент описывал впечатление от своего гостя: "Очевидно, что Косыгин был доволен тем утомительным вечером, так как даже через несколько дней после визита он жаловался, что никак не может прийти в себя от сауны с Кекконеном". Рассказ шведского посла явно отражает суть "банной дипломатии" президента. 1963 год положил начало традиции международных матчей по искусству сауны на высшем уровне между Финляндией и Советским Союзом. На этих встречах в парилке хозяин всегда старался так утомить своего гостя, чтобы тот не мог занять первое место в этом соревновании.
В сауне Косыгин рассказывал Кекконену о своей юности, когда его отец работал в Петербурге слесарем на одном заводе вместе с финнами и семья Косыгиных жила в одном районе вместе с финскими семьями. Начальник Секретариата премьера Косыгина Борис Бацанов, которому Косыгин также рассказывал о своей юности, утверждает, что Косыгин всегда с особой теплотой вспоминал о тех временах.
Удачный вечер в сауне определил теплую атмосферу всего визита Косыгина в Финляндию, его результативность. Во время посещения финских заводов Косыгина узнали как специалиста высокого ранга, который постоянно и детально старался выяснить вопросы, связанные со структурой производства капиталистической страны. Он много и часто разговаривал с людьми, которых впечатляло то, что их собеседник всегда смотрел им прямо в глаза. Визит Косыгина в Финляндию в 1963 году открыл путь к более глубокому знакомству, из которого потом выросла настоящая дружба. Очень важно отметить, что в процессе развития личных взаимоотношений между У.Кекконеном и А.Косыгиным уже на том этапе можно было заметить элементы эмоционального характера. Их отношения отличались от обычных взаимоотношений между политическими руководителями. Самое главное отличие было в том, что возникло доверие между Кекконеном и Косыгиным и значение этого обстоятельства для того времени трудно было переоценить.
В целом впечатления Президента Финляндии о визите в 1963 году и о Косыгине как политике и человеке были весьма положительными. Визит Косыгина дал Кекконену повод - наряду с отношениями с Хрущевым - приложить больше усилий в развитие отношений с Косыгиным по сравнению с Брежневым. Подводя итоги, Кекконен в письме шведскому послу Хеглофу суммировал: "Косыгин замечательный человек и хороший глава правительства. Но как государственного деятеля я его еще не знаю". По рассказу Хеглофа, Кекконену больше импонировал Косыгин, чем Брежнев, который оказался "более поверхностным человеком, склонным к кокетству".
Оберегая свои доверительные взаимоотношения с советскими руководителями, Кекконен рассказывал о полученных впечатлениях только своим шведским друзьям. При этом можно заметить даже боязнь Кекконена, что его впечатления могут быть извращены и использованы против него. В любом случае первый визит премьера Косыгина в Финляндию открыл дверь к более близкому знакомству и тем самым к дружбе. В своем дневнике Кекконен записывал, что после каждой встречи он испытывал самое высокое уважение к Косыгину.
Углубление взаимоотношений
СЛЕДУЮЩИЙ ВИЗИТ в Финляндию премьер-министра Косыгина - члена "новой тройки" советского руководства - в июне 1966 года прошел во многом по тому же сценарию, как его предыдущий. Но этот визит все-таки имел другое значение, потому что был связан с реорганизацией взаимоотношений с советским руководством после устранения Хрущева. Визит Косыгина стал хорошим примером того, как Кекконен действительно хотел и умел тактично устраивать неофициальные встречи во время официального визита. И на этот раз поддерживалась начатая в 1963 году и продолженная в новой бане в Завидове в 1965 году традиция. Детальные пометки Кекконена в его дневнике говорят о том, что практически кульминацией визита Косыгина стали беседы, которые проводились в сауне резиденции президента. Там высокий гость и его хозяин находились в течение трех дней, заходов в парилку было по три раза и каждый раз надолго.
В открытой атмосфере сауны в беседах доминировали две темы. Первая, которая постоянно беспокоила Кекконена, - это то, что Хрущев прямо сказал о Косыгине как о "не друге Финляндии". Прежде всего, Кекконена беспокоил вопрос, как Косыгин оценивает роль финских войск, которые остановились на линии реки Свирь под Ленинградом, в то время как немецкие войска окружали город. Оказалось, что Кекконен не знал, что на самом деле Косыгину в его родном городе было поручено другое масштабное задание, а не то, о чем говорил Хрущев. Косыгин не руководил гражданской обороной Ленинграда, ему было поручено Сталиным как председателем Государственного комитета обороны руководить эвакуацией полумиллиона человек и промышленных предприятий города, а также строительством топливопровода по дну замерзшего озера Ладога вдоль "Дороги жизни".
Выяснилось, что летом 1966 года в сауне президента сидели два знаменитых "начальника эвакуации". Ведь с начала 1941 года Кекконен работал директором государственного центра эвакуации и руководил масштабной операцией возвращения карелов на свои родные места вслед за наступлением финских войск в Карелии. Но на прямой вопрос Кекконена Косыгин ответил молчанием. Оказалось, что даже теплой и расслабляющей атмосферы сауны было недостаточно, чтобы растаяла характерная для Косыгина сдержанность и осторожность. Такое же полное молчание наступило, когда Кекконен поставил в беседе щекотливый вопрос о городе Выборге как предмете торга за признание Финляндией ГДР.
После свержения Хрущева Кекконен продолжал через его контактное лицо в советском посольстве в Хельсинки Владимира Степанова зондировать позицию нового руководства Советского Союза в отношении того, не остались ли какие-то возможности для возвращения утраченных в войне финских территорий. Еще до встречи с Косыгиным Степанов передал Кекконену, что Брежнев и Косыгин относились серьезно к этой проблеме и якобы изучали возможности ее решения. Но к началу визита Косыгина никакого прогресса не было заметно. "Великое дело" Кекконена продолжало оставаться открытым, и Косыгин в сауне не захотел беседовать на эту важную для Кекконена тему. Такая позиция Косыгина, которую он занял еще в Завидове в 1965 году, когда Кекконен встречался с новым советским руководством после устранения Хрущева, была для президента большим разочарованием.
Хотя эти два вопроса и остались без ответа, Владимир Степанов подтверждает, что откровенная беседа между Косыгиным и Кекконеном на тему международной политики и торгово-экономических связей имела большое значение для развития их взаимоотношений. Косыгин высоко оценил Кекконена как компаньона и собеседника.
Визит премьер-министра Алексея Косыгина в 1966 году имел большое значение для развития взаимоотношений двух стран. Во время визита было получено подтверждение того, что и после Хрущева взаимодоверие между СССР и Финляндией и их руководителями не ослабло и по линии торгово-экономических отношений во время этого визита был достигнут прогресс.
Для развития личных взаимоотношений визит Косыгина сыграл не менее важную роль. Подчеркивая значение человеческих контактов во время таких визитов, Кекконен охарактеризовал гармоничную чету Косыгина и его супруги так: "Они - деловые люди с большим чувством юмора, они добрые, сердечные гости". Опять только шведы узнали о некоторых оценках "удивительной и открытой атмосферы визита". Кекконен рассказал послу Швеции, что заметил, как временами даже внешне грустный Косыгин прятал в себе много чувства юмора, "почти так же много, как у Хрущева". "Теперь я знаю все или почти все", - загадочно сказал Кекконен шведскому послу.
Контактное лицо Кекконена с советским руководством советник посольства Владимир Степанов считает, что визит Косыгина в Финляндию в июне 1966 года стал переломным моментом в развитии взаимоотношений. "Можно сказать, что именно визит Косыгина в 1966 году стабилизировал взаимоотношения и создал новую почву для них после свержения Хрущева". К такому же выводу пришел Кекконен, когда он на прощальном обеде отметил, что "родилась новая основа для строительства доверительных взаимоотношений между нашими странами и этим мы все можем быть довольны" (Архив Министерства иностранных дел Финляндии, 12 л. NL. Интервью Степанова. Хельсинки, 11 февраля 2002 г.).
Однако "новая основа" начала рассыпаться, когда войска Варшавского пакта оккупировали Чехословакию в августе 1968 года. Тогда Президент Кекконен испытал такое же большое потрясение, как то, когда узнал об устранении Хрущева. Этот шок был настолько сильным, что Кекконен в своем дневнике серьезно думает о том, чтобы отойти от политики. Он считал, что не стоит продолжать оставаться президентом, потому что эта оккупация свела на нет все его большие усилия и работу по развитию взаимоотношений с Советским Союзом. "Чувствуется, что поломалась пружина и открылся люк под ногами", - отметил он в своем дневнике.
В этой политически и психологически тяжелой обстановке Алексей Косыгин поспешил на выручку финскому президенту. Во время совместной рыбалки в водах Ханко Кекконен получил подтверждение от советского руководства, что "инвазия в Чехословакии" никаким образом не изменила позицию советского руководства в отношении Финляндии и ее уважаемого президента.
К осени 1969 года у Кекконена и Косыгина было уже 12 встреч. Три раза они встречались в Финляндии и девять раз в Советском Союзе - то есть в среднем два раза в год. Существенным было то, что большая часть встреч проводилась неофициально. Таких рабочих встреч и поездок на отдых Кекконен провел в Советском Союзе семь раз, а Косыгин в Финляндии - однажды. По сравнению с Брежневым "сальдо" шести лет Косыгина оказалось более существенным. За это же время Кекконен встречался с Брежневым пять раз. Несмотря на свои обещания, Брежнев после визита 1961 года ни разу не посетил Финляндию. С начала 1970-х годов было отмечено, что центр тяжести по обмену визитами Брежнев перенес на советскую землю. Кекконен же часто приезжал в Советский Союз, где чувствовал себя почти так же хорошо и удобно, как у себя дома. Он посетил Черное море, несколько раз Завидово, Байкал и Кавказ. Кекконен "играл" на чужом поле так же удачно, как на своем. К исходу 1969 года стало ясно, что охотничье хозяйство Завидово, недалеко от Москвы, стало играть важную роль как место регулярных встреч Президента Кекконена с советскими руководителями.
Кекконен принимал приглашения весьма охотно. У него не было трудностей встречаться и беседовать с новыми руководителями "тройки". Что касается Косыгина, ситуация не была столь простой. Борис Бацанов из окружения советского премьера не скрывал, что неофициальные встречи с Кекконеном означали, что "Косыгин позволил себе что-то дополнительное с точки зрения коммунистического догматизма". Ведь Суслов и некоторые другие члены советского руководства смотрели на такие встречи искоса и даже упрекали Косыгина. Суслов и другие хранители коммунистической идеологии не одобряли того, что Косыгин как коммунист позволял себе такие привилегии с руководителем буржуазной страны.
Знаменитый переход через Кавказский хребет летом 1969 года, когда Косыгин (65 лет) и Кекконен (69 лет) вместе прошли 200 км временами на высоте около 3 тыс. м через Клухорский перевал к Черному морю, стал событием. Совместный поход Косыгина с Кекконеном оказался кульминационным пунктом развития взаимоотношений. Борис Бацанов, имевший возможность наблюдать близко за поведением Кекконена и Косыгина, отмечал, что многое сближало этих руководителей. Оба были национальными руководителями, оба были заинтересованы в нуждах и делах своих граждан, оба имели совместные интересы и увлечения, такие как любовь к природе, рыбной ловле, сауне и охоте. К тому же Косыгин и Кекконен нашли совместный интерес в области культуры, который дал много поводов для их бесед.
В общении Кекконена с Косыгиным было много важных элементов, которые психологически объединили их. Из самых важных факторов нужно отметить искренность и честность. Общение показало Кекконену, что Косыгин обладал очень высокими моральными качествами. Ему можно было полностью доверять. Такое же качество нашел Косыгин и в своем финском друге.
Важным и характерным для диалога Кекконен - Косыгин было то, что им удалось оставить в стороне идеологические вопросы. Всегда, когда они создавали что-нибудь положительное в советско-финском сотрудничестве и когда оно развивалось, Кекконен мог воскликнуть: "Вот какие мы комсомольцы!" Бацанов вспоминает, как Косыгин и другие присутствовавшие в таких случаях, как по команде, начинали смеяться.
Оба руководителя были весьма результативные. Они были политическими лидерами, которые вершили большие дела. Такие важные качества, как динамизм, энергичность и любовь к работе, политический реализм и прагматизм, а также эрудированность, сформировали этот диалог. Обоим было свойственно умение отделить несущественное от существенного, видеть лес за деревьями, работать на перспективу. Им был присущ трезвый рассудок и учет возможных последствий их решений. Поведение обоих руководителей отличалось целеустремленностью и спокойствием, что также способствовало достижению взаимопонимания. Оба были высокими профессионалами в полном смысле этого слова. Особенно важно подчеркнуть факт стабильности: если взаимопонимание ими было достигнуто, то оно не менялось. Косыгин всегда держал свое слово и ничего не забывал. Косыгин высоко ценил большой опыт Кекконена в экономических вопросах и вопросах торговли с СССР. Следует напомнить, что по экономическим вопросам с Косыгиным беседовал не только Президент Кекконен, но и премьер-министр Кекконен, который еще в 1950 году в присутствии Сталина подписал в Кремле первое пятилетнее торговое соглашение между Советским Союзом и Финляндией.
Торгово-экономические отношения - "рабочее поле" сотрудничества Кекконена с Косыгиным
НАЧИНАЯ С 1962 ГОДА диалог Кекконена с Косыгиным носил все более торгово-экономический характер. В этом диалоге они оценили друг друга как специалисты, которым всегда было полезно и легко вести беседу, внимательно слушать и находить взаимовыгодные решения. Таким образом, все больше новых и важных экономических вопросов переходили на высший уровень, а основным направлением политических взаимоотношений двух государств стали торгово-экономические отношения. В беседах и переговорах Кекконен и Косыгин часто работали без помощников. Когда Кекконен собирался в Советский Союз, его сопровождали сотни страниц экономических расчетов и предложений, которые он называл "весьма уважительным количеством разных документов".
Кекконен часто отмечал, что у Косыгина была феноменальная память на цифры. Случалось, что Косыгин хотел проверить знания Кекконена. Советский премьер задавал финскому президенту настолько сложные вопросы, что ответы на них требовали от Кекконена больших экономических знаний. Это стало даже "травмой" для Кекконена до такой степени, что через Степанова он давал понять, что пусть Косыгин не задает ему "цифровые вопросы". Дело в том, что Кекконен не любил таких ситуаций, когда он не знал, как отвечать Косыгину. Во всех делах Кекконен всегда хотел быть первым. Быть вторым - "какая досада"! Чтобы не стать вторым, Кекконен носил в своем бумажнике "шпаргалки" о финско-советском экспорте и импорте, статистику по вопросам финского народного хозяйства. "Нет другого президента, с которым можно было бы вести переговоры по экономическим вопросам, как Урхо Кекконен", - воскликнул Косыгин во время переговоров по крупным проектам в ходе визита Кекконена в Советский Союз в мае 1977 года. Это была самая высокая профессиональная оценка, которую Кекконен когда-либо получал от Косыгина.
"Треугольник" Кекконен - Патоличев - Косыгин
В "ТРЕУГОЛЬНИКЕ" ОТНОШЕНИЙ Кекконен - Брежнев - Косыгин на оси Кекконен - Косыгин возник внутренний "треугольник" финско-советской торговли: Кекконен - Патоличев - Косыгин. Министр внешней торговли СССР Николай Патоличев часто бывал в Финляндии, был другом Финляндии и имел там много друзей. Он был членом возглавляемого Кекконеном так называемого "финского клуба". Членами этого клуба были те советские руководители высшего эшелона, которые посещали Финляндию. Это были друзья Финляндии: Хрущев, Микоян, Брежнев, Косыгин, Громыко. Патоличева, или "Пато" по-фински, знали в Финляндии как общительного, обаятельного человека с большим чувством юмора, которому удалось благодаря своему компанейскому характеру подружиться даже с супругой Президента Кекконена. В дневниках Кекконена Патоличев фигурирует как его гость в сауне чаще, чем другие советские руководители. Совместные сауна-вечера Кекконена с Патоличевым продолжались и после устранения Хрущева. Не было такого случая, чтобы Кекконен не принял Патоличева, когда советский министр приезжал в Финляндию. Кекконен и Патоличев чувствовали себя взаимно хорошо, когда они встречались. Этому способствовало и то, что в их психологических портретах было много общего. Интеллигентность, тонкое чувство обстановки, энергичность, эффективность в решениях, общительность и чувство юмора сблизили их. Патоличев считал себя другом Кекконена. И Кекконен со своей стороны ценил дружбу с Патоличевым.
Общение финского президента с советским министром внешней торговли было корректным и тактичным. И здесь протокол никакой роли не играл. Так сложилось, что каждый раз, когда делегация Патоличева приезжала в Финляндию, первый тур переговоров проходил в сауне Президента Кекконена. Патоличев всегда относился к этим встречам и сотрудничеству с финским президентом с большим вниманием и заинтересованностью. Один из самых видных деятелей советско-финской торговли министр Танкмар Хорн вспоминает, что характерным для сложившейся системы отношений было то, что самые сложные вопросы повестки межправительственной советско-финляндской комиссии по экономическому сотрудничеству оставлялись для обсуждения между Кекконеном и Патоличевым (Интервью Танкмара Хорна в Хельсинки, 12 июня 2006 г.).
"Это была гениальная идея и инициатива Кекконена. Учитывая наш русский "менталитет" и автократическую систему, он прекрасно понимал, что и в экономическом секторе связи надо строить на самом высоком уровне. Кекконен очень хорошо понимал особенности нашего государственного устройства. Президент Финляндии сопровождал крупные проекты своим авторитетом, искусством и настойчивостью. Не было никакой "финляндизации", в наших отношениях была "кекконизация", - подчеркивает ветеран советско-финской торговли доктор Юрий Пискулов.
Значение личных отношений для межгосударственного сотрудничества
В ТЕЧЕНИЕ 20 ЛЕТ между Кекконеном и Косыгиным развивались личные дружеские отношения, которые слагались из многих общих элементов. Оба руководителя доказали, что в зависимости от их качеств и оценок между государственными деятелями могут развиваться не только официальные, протокольные отношения, но и личные, основанные на человеческих качествах. Такой опыт у Кекконена был с Хрущевым, и с тех пор он высоко ценил такие взаимоотношения. Косыгин в отношениях с Кекконеном придерживался своей линии, свободной от каких-либо интриг. Из всех западных государственных деятелей, с которыми Косыгин, по его словам, имел дело, безусловно, "номер один" был за Президентом Кекконеном. С другой стороны, надо помнить, что Косыгин не позволял себе, чтобы личные связи влияли на политические и торгово-экономические решения. Это стало очевидным при осуществлении крупных промышленных проектов, таких как Светогорский ЦБК и Костомукшский ГОК. Косыгин не принимал решений в пользу Финляндии за счет своего государства и своего народа.
Достойный и поучительный урок
ПОСЛЕДНИЙ РАЗ У.Кекконен и А.Косыгин встретились на Крылатском гребном стадионе в Москве во время Московской Олимпиады в июле 1980 года. Там уже стареющие государственные деятели вспоминали о большом пройденном пути дружбы и сотрудничества и достигнутых результатах. Оба ушли с политической арены с интервалом в один год. Косыгин - осенью 1980 года, а Кекконен - через год после этого. Урок, который они вместе дали миру, можно было бы внести в любой учебник, в котором описывается роль и значение личных отношений государственных деятелей. Традиции сотрудничества Кекконена и Косыгина являются прекрасным примером всем тем, кто сегодня намерен развивать отношения между Финляндией и Россией в области политики и экономики. Нам нельзя их забывать, и стоит снять шляпу перед ними. Они, бесспорно, этого заслужили.
