ENGLISH30 марта 1867 года Российская империя подписала с США Договор о продаже Аляски. До сих пор в российском обществе не утихают споры об истинных мотивах, побудивших царское правительство пойти на этот шаг. Казалось бы, что история эта давняя и не должна вызывать столь энергичных дискуссий сегодня. Что придает особую остроту такого рода обсуждениям в постсоветской России на этапе ее новейшей истории?
История России изобилует примерами, когда московские князья, российские самодержцы, а вслед за ними и советские руководители по итогам войн или в условиях политических катаклизмов приобретали или теряли на время часть территорий своего государства. Например, в 1721 году после завершения Северной войны Петр I одобрил подписание Ништадтского мира со Швецией. По условиям этого соглашения Россия как страна-победительница получала Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию, часть Карелии и ряд островов в Балтийском море. Согласно достигнутым договоренностям Россия заплатила Швеции за присоединенные земли громадную по тем временам сумму в размере 1,5 млн. ефимков. Таким образом, законность этой сделки была подтверждена международным договором.
Что касается Аляски, то там мы имеем дело с уникальным и беспрецедентным случаем в истории России. Император Александр II добровольно за символическую плату передал США Русскую Америку (Аляску и Алеутские острова). Площадь этих территорий, отданных в распоряжение американских властей, составляла 23 тыс. кв. миль, или 6% от всех земель Российского государства в 60-х годах XIX века.
Хотелось бы особо отметить, что в рассматриваемый период в отношениях между Россией и США не было даже намека на какую-либо военную конфронтацию или силовое противоборство. Политические катаклизмы, которые могли бы объяснить эту добровольную уступку российской территории американцам, также не сотрясали Россию в период правления Александра II. С точки зрения государственных интересов этот «подарок» российского монарха американским правителям был никак не мотивирован и малопонятен. Вместе с тем проправительственная пресса тех лет называла эту сделку «очень умной» и доверительно информировала российских читателей, что «важность подписанного соглашения не будет понята сразу».
Сегодня от тех событий нас отделяет уже исторический отрезок времени. Однако экспертное сообщество в России до сих пор не пришло к какому-либо единому мнению по поводу первопричин продажи Аляски.
Внимание к теме продажи Аляски - этой загадке XIX века - с особой силой проявилось в 90-х годах прошлого столетия. Толчком, как представляется, послужила официальная информация о том, что Великобритания возвращает в 1997 году Китаю Сянган (Гонконг), находившийся в аренде у англичан согласно Нанкинскому договору 1842 года и Пекинской конвенции 1860 года. Находясь под впечатлением от этого известия, ряд лидеров, представлявших системную оппозицию в РФ, стали на исходе XX века выступать с заявлениями о необходимости официально поднять вопрос о возвращении Аляски России. Стремясь повысить рейтинг среди своих соратников, а возможно, и среди потенциальных избирателей, эти ура-патриоты стали бездоказательно утверждать, что данная территория была сдана лишь в аренду, что все сроки давно уже прошли и пора заставить американцев платить по счетам.
Научная общественность на такого рода «вызовы» отреагировала достаточно оперативно. В 1997-1999 годах в Москве в издательстве «Международные отношения» под редакцией академика Н.Н.Болховитинова был подготовлен фундаментальный труд «История Русской Америки (1732-1867 гг.)» в трех томах. В этом академическом исследовании авторский коллектив при анализе причин продажи Аляски делал прежде всего акцент на объективные трудности, которые якобы закрывали будущее перед Русской Америкой. По мнению исследователей, первопричина продажи Аляски была обусловлена отсталостью самодержавно-крепостнического строя в России. Однако ответа на поставленный вопрос, в чем же конкретная причина добровольной уступки американцам российских владений на Аляске, ученые мужи так и не дали.
Дискуссия на заданную тему была продолжена в российском обществе и в нулевые годы XXI века. Этому способствовало издание новых книг А.Бушкова и И.Миронова, посвященных истории Русской Америки и продаже Аляски. Каждый из авторов вел свое собственное расследование, пытаясь на основе большого фактического материала вскрыть «таинственные симпатии» династии Романовых к своим американским друзьям. Работа А.Бушкова «Русская Америка: слава и позор» отличается категоричностью суждений и большим эмоциональным накалом. Ему вторит и И.Миронов, чье исследование «Роковая сделка: как продавали Аляску» написано в жанре исторического триллера. Повествование автора о судьбе Русской Америки действительно вызывает прилив эмоций, чувство тревожного ожидания и волнения. Эти публикации неожиданно оказались сейчас крайне востребованными и придали новый импульс в обсуждении темы продажи Аляски.
И сегодня российская общественность продолжает демонстрировать устойчивый интерес к истории Русской Америки. Например, в апреле 2014 года в специальной программе «Прямая линия с Владимиром Путиным», транслировавшейся по основным отечественным радио- и телеканалам, Президенту РФ был задан вопрос о судьбе Русской Америки в XXI веке в связи с событиями в Крыму и его присоединением к России. Стараясь остудить горячие головы, российский лидер ответил им очень эмоционально: «Зачем вам Аляска?.. Давайте не будем горячиться, ладно?»
Представляется одно: любые выводы по поводу уступки США Русской Америки необходимо строить не на эмоциях, а на исторических фактах, поиск которых чрезвычайно затруднен. Проблема заключается в том, что основополагающие материалы, связанные с продажей Аляски, до сих пор в России не найдены. Уверен, что тайна добровольной уступки Аляски, несомненно, существует. Ведь недаром американцы с самого начала настаивали на том, чтобы весь архив Российско-американской компании должен был быть передан в их распоряжение. В Договоре от 30 марта 1867 года было особо отмечено, что «любые правительственные архивы и документы, а также документы относительно территории Русской Америки, которые могут там находиться, будут оставлены во владении агента Соединенных Штатов». Видимо, администрация США уже тогда пыталась подстраховаться и надежно скрыть от посторонних глаз секреты сделки об уступке российской стороной своих владений на североамериканском континенте. Давайте все-таки попробуем хотя бы чуть-чуть приоткрыть завесу тайны продажи Русской Америки.
Во всех изданиях, посвященных истории России первой половины XIX века, говорится о том, что Российская империя в указанный период располагалась в трех частях света: в Европе, Азии и Америке. Этот тезис безупречен и не вызывает сомнений, если рассматривать Русскую Америку исключительно лишь как географическое обозначение «бесхозных» земель, которые застолбили за собой российские первопроходцы в Западном полушарии. В действительности дело обстояло несколько иначе, ибо российские самодержцы никогда официально не провозглашали Аляску неотъемлемой и составной частью своей империи. Подтверждением тому является опыт государственного строительства в самодержавной России. Как свидетельствует история, юридическое закрепление тех или иных территорий под царским скипетром считалось свершившимся фактом, когда эти территориальные приобретения находили свое отражение в официальном титуле московских правителей, а затем и российских самодержцев. Например, по мере расширения Московского государства на Восток, то есть от Урала к Тихому океану, территориальная часть официального титула великих князей неизменно пополнялась названиями новых земель. В 1500 году после вхождения части территории Западной Сибири в состав России Иван III стал именоваться не только государем всея Руси, но и князем Югорским, Обдорским и Кондийским. В 1553 году Иван Грозный присоединил к себе титул «Всея Сибирской земли повелитель».
Эта традиция Рюриковичей была хорошо усвоена и императорским домом Романовых. Например, в XIX веке в официальном титуле российских самодержцев также нашло отражение приобретение новых земель. В царствие Александра I титул пополнился словами «великий князь Финляндский, князь Белостокский и царь Польский». Александр II, в свою очередь, получил дополнительный титул и стал именоваться как «государь Туркестанский» и т. д. Русская же Америка так никогда и не была упомянута в официальном титуле российских самодержцев, хотя для принятия такого решения времени было более чем достаточно. Как известно, Русская Америка находилась в составе Российской империи в течение 135 лет, то есть с момента ее открытия в 1732 году и вплоть до продажи Аляски в 1867 году.
Следует также отметить, что на российские владения в Северной Америке никогда не распространялась система административно-территориального управления империей, хотя формально эти земли непродолжительное время и входили в состав Иркутской губернии. Таким образом, ни де-юре, ни де-факто Русская Америка так и не получила своего закрепления в составе Российского государства. Эта политика правящей династии, безусловно, носила преднамеренный характер. Неопределенность статуса Русской Америки позволяла императорской семье распоряжаться этими землями как своей вотчиной. В конечном итоге этот заповедный край по указу Павла I был передан в административное управление Российско-американской компании (РАК), чья деятельность продолжала строго контролироваться семейством Романовых.
В научных исследованиях и публицистике, посвященных истории Русской Америки, можно найти большое число полярных оценок деятельности Российско-американской компании. Одни авторы рассматривают эту структуру исключительно как государственное предприятие, другие утверждают, что РАК представляла собой семейный бизнес правящей династии.
В первую очередь хотелось бы отметить, что не представляется возможным дать однозначный ответ на вопрос, являлась ли РАК акционерным торговым предприятием или государственным учреждением. Уставной фонд РАК, как и любой другой аналогичной акционерной компании, образовывался за счет взносов инвесторов. Особенностью Российско-американской компании являлось высочайшее покровительство и высокий статус ее акционеров. В состав пайщиков входили члены царской фамилии, включая императора, императрицу и цесаревича, а также высшие гражданские чиновники в ранге министров, адмиралы флота и т. д. Руководство акционерного общества получило право доносить о своих нуждах лично императору и было избавлено от надзора местной администрации. Главное правление РАК было переведено из Иркутска в Санкт-Петербург. Ее главный правитель назначался императором сроком на пять лет.
Одновременно Российско-американская компания представляла собой и некое ответвление государственного аппарата, закамуфлированное под торговое предприятие. РАК попеременно находилась в подчинении то министерства коммерции, то министерства внутренних дел, а затем оказалась в ведении морского министерства. Принципиальные отличия РАК от других акционерных обществ заключались в том, что ее служащие получали правительственные чины и ордена за работу в частной структуре. РАК имела право на государственные кредиты и рассматривалась как «режимное» предприятие, ибо иностранцы в состав РАК не допускались.
В Русской Америке это акционерное общество имело монополию на все виды деятельности. Доступ частному капиталу, в том числе и российскому, во владения на североамериканском континенте был запрещен. В рамках РАК было также принято решение о создании собственной финансовой системы и введении местной валюты («марка»). Тем самым Российско-американская компания приобретала известную автономность и самостоятельность. Все это облегчало контроль за ее деятельностью со стороны главных пайщиков, то есть семейства Романовых. Обеспечив единство административного и экономического управления в этом российском анклаве в Северной Америке, РАК, по сути дела, стала фамильным предприятием правящей династии со смешанными формами внешнего представительства: с одной стороны, правительственное учреждение, а с другой - частное акционерное общество.
Образ Николая I в истории России всегда был чрезмерно идеологизирован, а период его правления представлялся традиционно в мрачных тонах. Особенно преуспели на этом поприще партийные историки времен СССР. Они связывали имя императора Николая I исключительно с восстанием декабристов на Сенатской площади. В действительности Николай I как самодержавный правитель являл собой тип крепкого государственника и хозяйственника. Известно, например, что он никогда не поддерживал благодушные планы своей бабушки Екатерины II по созданию отдельного Сибирского царства в составе империи.
Как в свое время планировала хозяйка Зимнего дворца, основой для осуществления ее замысла в Сибири должна была стать модель взаимоотношений Британской империи со своими компаниями в Азии, и в первую очередь с могущественной Ост-Индской компанией. По указанию Екатерины II «опытной площадкой» для такого рода эксперимента в России стали Тобольская и Иркутская губернии. Региональная администрация получила особые права на развитие контактов с государствами-соседями, чеканку собственной сибирской монеты и т. д.
Однако император Николай I, вступив на престол, отменил все привилегии для этих губерний. Был наложен запрет и на хождение «сибирской валюты» в регионе. Российский монарх официально заявил, что Сибирь - не колония, а важнейшая и неотъемлемая часть метрополии. В этом случае Николай I, по сути дела, следовал известному завету М.В.Ломоносова: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке». Правда, в ХХ веке эта крылатая фраза М.В.Ломоносова была существенно подкорректирована большевиками и предстала уже в усеченном варианте - советский народ призывался партией и правительством сосредоточиться исключительно на освоении богатств Сибири и Дальнего Востока.
Николай I не на словах, а на деле оказывал поддержку тем, кто радел за интересы России в этом отдаленном регионе. Примером тому служит дело морского офицера Г.И.Невельского. Этот российский исследователь в 1850 году без ведома своего руководства исследовал низовья Амура и основал там первое российское поселение - форт Николаевский, известный ныне как Николаевск-на-Амуре. Получив известие об этом самоуправстве, правительство намеревалось предать Невельского суду за самочинные действия и разжаловать его в матросы. Об инциденте было доложено Николаю I. В ответ император заявил: «Тамъ, гдѣ поднятъ русскіи флагъ, онъ уже опускаться не долженъ».
Впоследствии, основываясь на сведениях капитана I ранга Г.И.Невельского, Николай I своим указом от 11 апреля 1853 года расширил зону ответственности РАК и утвердил ее права и обязанности по освоению Сахалина. Эта новая территория была включена в привилегии РАК, и компания стала полноправным собственником острова. Конечной целью императора Николая I являлось создание единого административно-хозяйственного региона, в границах которого Берингово море стало бы в полном смысле этого слова внутренним морем России. Однако смерть самодержца помешала осуществлению такого полномасштабного проекта. Спустя год после кончины Николая I Сахалин был выведен из подчинения Российско-американской компании и передан в ведение генерал-губернатора Восточной Сибири.
После окончания Крымской войны императору Александру II и его брату - морскому министру Константину Николаевичу пришлось в полной мере испытать горечь поражения. Парижский мирный договор (1856 г.) подвел итоги военной кампании. Согласно этому договору, России запрещалось иметь на Черном море свой военно-морской флот, арсеналы и крепости. В этой связи и возникли опасения по поводу возможной потери российских владений в Северной Америке. Ведь было общеизвестно, что правительство США, действуя согласно доктрине Монро (1823 г.), препятствовало приобретению европейскими державами колониальных территорий в Северной Америке. Американцы также достаточно успешно выдавливали европейцев с американского континента. В первой половине XIX века США купили у Испании Флориду, у Франции - Луизиану, аннексировали Калифорнию и Техас у Мексики. Да, собственно, и название государства - Северо-Американские Соединенные Штаты говорило само за себя. Американцы явно демонстрировали намерения распространить свою власть повсеместно на всем континенте.
В создавшейся обстановке императорский дом стал испытывать двойственное чувство по поводу успешной деятельности РАК. С одной стороны, семейство Романовых как собрание акционеров было удовлетворено торговой стороной деятельности РАК в это непростое время. Несмотря на то что Русская Америка в годы Крымской войны была отсечена от азиатской части России, компания продолжала действовать и приносить прибыль.
С другой стороны, самодостаточность РАК вызывала опасения у монарших особ. Экономическая самостоятельность РАК напрямую была связана с расширением влияния и авторитета этой компании в Тихоокеанском регионе. В 1854 году между РАК и английской Компанией Гудзонова залива было подписано соглашение, обеспечивавшее нейтралитет и неприкосновенность территорий обеих компаний на американском континенте независимо от военного противоборства России и Англии в ходе Крымской войны. Спустя год именно на кораблях РАК адмирал Е.В.Путятин сумел достичь берегов Японии. Был подписан Симодский трактат (1855 г.) об установлении дипломатических и торговых отношений России со страной Восходящего солнца.
В итоге Российско-американская компания стала полномочным представителем Российского государства в данном регионе - представителем торговым, дипломатическим и политическим. Для всех игроков в международном сообществе стало очевидным, что российское присутствие в Северной Америке обеспечивается исключительно за счет РАК. Такой расклад сил не мог не беспокоить правящую династию. Излишняя самостоятельность РАК и неопределенность в развитии российско-американских отношений особенно тревожила великого князя Константина Николаевича. На карту был поставлен его личный престиж, ибо как морской министр он нес персональную ответственность за безопасность российских владений в данном регионе, как в условиях войны, так и в условиях мира.
По мнению великого князя, ограниченные ресурсы, имевшиеся в его распоряжении, не позволяли должным образом выполнить поставленную задачу ни при каких обстоятельствах. И морской министр принял решение разрубить этот гордиев узел одним махом. Великий князь Константин Николаевич, вероятно, полагал, что добровольная уступка американцам Русской Америки позволит не только устранить гипотетическую угрозу военного конфликта с США, но и надолго стабилизировать обстановку в регионе. Дело оставалось за малым: убедить семейство Романовых в правильности своего решения.
Заручившись поддержкой императора Александра II, великий князь Константин Николаевич стал энергично продвигать в высших эшелонах власти проект продажи российских владений в Северной Америке. Для достижения поставленной цели Константин Николаевич самолично разработал доказательную базу из пяти пунктов в пользу продажи Аляски.
Поиск аргументов в пользу уступки Русской Америки натолкнул великого князя, этого бессменного председателя Русского географического общества с 1845 года, на «неожиданное открытие» о месторасположении российских владений на Аляске вдали от материковой, азиатской части России. Именно этот довод стал первоосновой для вывода о необходимости уступить американцам Аляску. Умозаключение такого рода было само по себе сомнительным. Почему не ставился вопрос о передаче США или какому-либо другому иностранному государству «безмолвных пространств» Чукотки, Камчатки, Сахалина или островных владений России в акватории Тихого океана? Вразумительного ответа не было. В итоге одни окраинные территории своей империи российские правители оставляли за собой, а другие выставляли на продажу. Голословные утверждения о необходимости для России сосредоточиться на освоении внутренних районов Сибири и Дальнего Востока в те годы так и не были подкреплены конкретными делами.
Лоббируя свой проект, великий князь также заявлял о нерентабельности Российско-американской компании. Однако этот тезис представителя российского императорского дома опровергался финансовыми отчетами РАК. Как свидетельствуют документы того периода, это российское предприятие в Западном полушарии занимало прочные позиции и приносило стабильную прибыль. Налоговые поступления от РАК из года в год пополняли казну и были достаточно весомы. Вполне возможно, что семейству Романовых как акционерам РАК хотелось получать больше. Но для этого не было надобности продавать Аляску. Если царская династия считала РАК недостаточно эффективной структурой, то в российских владениях в Северной Америке можно было бы создать принципиально иную компанию или даже несколько новых компаний. Наконец, вполне возможно было допустить на Аляску частных российских предпринимателей, оговорив предварительно твердую процентную ставку с получаемой прибыли в пользу государства или контролирующих этот процесс соответствующих структур и т. д. Таким образом, второй по счету аргумент великого князя Константина Николаевича, по сути дела, был лишен всякой логики: по его утверждению, РАК была нерентабельна, поэтому продаже подлежала территория (!), на которой данная компания вела свою предпринимательскую деятельность. Воистину, как говорится: «В огороде бузина, а в Киеве дядька».
К.Н.Романов пытался также обосновать предполагаемую сделку сложным финансовым положением в России после поражения в Крымской войне. Казна действительно в эти годы оказалась пуста. Однако следует заметить, что продажа Аляски никак не могла изменить ситуацию к лучшему, так как сумма возможной сделки с американцами была ничтожной по сравнению с годовым бюджетом России и ее внешними официальными обязательствами. Стоимость будущего проекта продажи Аляски составляла 7,2 млн. американских долларов или немногим более 10 млн. рублей по курсу тех лет. В то время как годовой бюджет доходов и расходов в России в рассматриваемый период равнялся 500 млн. рублей плюс внешний долг царского правительства исчислялся суммой в 1,5 млрд. рублей. Становится очевидным, что финансовые проблемы Российской империи за счет вырученных средств от продажи Аляски никак не могли быть решены.
Константин Николаевич Романов также утверждал, что в случае военного нападения на российские владения в Северной Америке мы не сможем эти земли ни защитить, ни удержать за собой. Это заявление противоречило реальным событиям на Дальнем Востоке в период Крымской войны. Ход боевых действий в данном регионе опровергал такого рода рассуждения: в 1854 году русские моряки под командованием военного губернатора В.С.Завойко организовали оборону Петропавловского порта на Камчатке и одержали блистательную победу, отбив нападения совместной англо-французской эскадры.
Последующие события также подтвердили несостоятельность версии о возможной утрате Аляски в случае возникновения военного конфликта в регионе. У великого князя не сходятся концы с концами. Давайте вспомним, что именно по приказу морского министра Константина Николаевича в 1863 году две российские эскадры - Атлантическая под командованием контр-адмирала С.С.Лесовского и Тихоокеанская под командованием контр-адмирала А.А.Попова - были направлены к берегам США и вошли в порты Нью-Йорка и Сан-Франциско. Присутствие военно-морского флота России у американских берегов в течение почти 12 месяцев позволило не допустить вмешательства Великобритании в Гражданскую войну в США между Севером и Югом (1861-1865 гг.). Тем самым российский флот не позволил разгореться международному конфликту в регионе, став гарантом безопасности американских владений как на побережье Атлантики, так и на побережье Тихого океана.
Последний тезис великого князя Константина Николаевича в пользу добровольной уступки Аляски американцам ошеломляет своей «непосредственностью». Представитель царской династии безо всяких обиняков утверждал, что добровольная передача Русской Америки США, безусловно, будет способствовать укреплению дружественных связей между двумя странами. В этом случае великий князь, конечно, прав, ибо это предложение царского правительства должно было быть воспринято американцами благосклонно. Однако возникает вопрос, почему эти российские владения в Северной Америке не передали Великобритании, владевшей территориями в непосредственной близости от Русской Америки? Уверен, что англичане также были бы рады столь неожиданному подарку и отношения между Россией и Великобританией, несомненно, бы улучшились. Возможно, и плата за проявленную Россией щедрость была бы выше.
Сегодня в исследованиях, посвященных Русской Америке, аргументы великого князя Константина Николаевича в пользу продажи Аляски прочно утвердились и стали представлять собой официальную версию первопричины этой сделки. Эта версия, зачастую без ссылки на ее автора, кочует из одного издания в другое, где излагается ход событий, связанных с продажей Аляски. В этой связи необходимо подчеркнуть, что доводы великого князя не только легковесны и сомнительны, но и преступны по своей сути. Доказательная база этого представителя правящей династии в силу своей ложной «универсальности» позволяла и позволяет при необходимости обосновать отторжение от России не только Аляски, но и любой другой окраинной территории в пользу иностранного государства. Такого рода рассуждения недопустимы не только по отношению к прошлому, но и к настоящему, независимо от того, идет ли речь о Курильских островах на Востоке или Калининградской области на Западе.
Великий князь Константин Николаевич прекрасно понимал, что реализовать в одиночку идею продажи Русской Америки не под силу даже ему. Действуя предельно осторожно в рамках морского министерства, он организовал поиск доверенных лиц, которые должны были стать деятельными участниками планируемой сделки. Найти такого рода исполнителей среди родовитых, столбовых дворян, кровно связанных с землей Русской, было крайне затруднительно. Кандидатов на роль посредников при продаже Русской Америки следовало искать среди новоявленной знати, состоявшей при императорском дворе.
Выбор пал в первую очередь на М.Х.Рейтерна, перешедшего недавно на службу в морское ведомство. По словам современников, Рейтерн умел нравиться сильным мира сего, быть может, именно потому, что молчаливость, наружная скромность составляли отличительную черту его характера. По рекомендации великого князя Константина Николаевича этот чиновник был направлен на стажировку в Европу, а затем и в США. После возвращения в Россию Рейтерн занял ответственную должность в Министерстве финансов, а спустя некоторое время он «чудесным образом» получил портфель главы этого финансового ведомства. В команде великого князя М.Х.Рейтерн стал курировать финансовую сторону проекта «Продажа Аляски».
Организационные вопросы по подготовке тайной сделки были возложены на другого сотрудника морского министерства - Н.К.Краббе. По отзывам сослуживцев, Н.К.Краббе был хорошим администратором, однако мало знающим морское дело. Став управляющим морского министерства, Н.К.Краббе сумел сделаться правой рукой великого князя Константина Николаевича и, по сути дела, выполнял функции руководителя этого ведомства. Прямое подчинение великому князю было усилено назначением Рейтерна и Краббе членами Государственного совета, где председательствовал Константин Николаевич. Роль технического исполнителя по подготовке Договора о продаже Аляски была отведена российскому поверенному в делах в Вашингтоне барону Э.А.Стеклю. Именно с ним свел знакомство М.Х.Рейтерн во время своего пребывания в США.
По анкетным данным, эти три должностных лица представляли собой «братьев-близнецов». По своему происхождению все трое были иноземцами. Их предки относительно недавно перешли на русскую службу и получили российское дворянство. Голландца М.Х.Рейтерна, остзейского немца Н.К.Краббе и бельгийца Э.А.Стекля с Россией мало что связывало. Общей отличительной чертой этих чиновников была готовность, как говорится, выполнить любое задание любого правительства. Только интересы карьеры они ставили во главу угла своей деятельности. Поначалу удача им благоволила. После подписания Договора о продаже Аляски Рейтерн был награжден орденом Св. Александра Невского и стал действительным статским советником (гражданским генералом). Н.К.Краббе получил звание адмирала и был удостоен ордена Св. Владимира I степени. Посланник Э.А.Стекль получил орден Белого орла и денежную компенсацию за участие в сомнительном проекте великого князя Константина Николаевича.
Однако царские милости не смогли уберечь эту троицу от рока судьбы. За содеянное каждый из них получил по заслугам. Под конец своей жизни адмирал Краббе лишился рассудка, министр Рейтерн - ослеп, посланнику Стеклю пришлось, по сути, бежать за границу, где он бесславно закончил свои дни.
Осуществить проект «Продажа Аляски» без посредничества со стороны внешнеполитического ведомства России было немыслимо. Это хорошо понимало семейство Романовых. В апреле 1856 года Александр II утвердил А.М.Горчакова на пост министра иностранных дел с учетом его профессионального опыта и личностных характеристик. Не прошло и года со дня его назначения, как члены императорской фамилии поставили перед главой внешнеполитической службы России задачу оказать всемерное содействие заключению сделки с американцами. В марте 1857 года ново-испеченный министр иностранных дел получил письмо от великого князя Константина Николаевича с подробным обоснованием причин возможной уступки США Русской Америки. Естественно, что А.М.Горчаков, находясь на государственной службе, не мог игнорировать мнение члена правящей фамилии. О письме великого князя в адрес главы МИД тотчас было доложено императору Александру II. На этом послании самодержавный правитель начертал следующую резолюцию: «Эту мысль стоит сообразить».
Делая ставку на А.М.Горчакова, царская династия действовала наверняка. Члены императорского дома были заведомо уверены, что он выполнит их волю и не подаст в отставку со своего поста в связи с этим «деликатным» поручением. Романовы были хорошо информированы о непомерном честолюбии нового министра, в чем он сам неоднократно признавался. «В молодости, - делился позднее своими воспоминаниями А.М.Горчаков, - я был так честолюбив, что одно время носил яд в кармане, решаясь отравиться, если меня обойдут местом».
Для выполнения высочайшей воли в Министерстве иностранных дел под руководством А.М.Горчакова тайно закипела работа. В недрах этого внешнеполитического ведомства была составлена Записка по реализации проекта продажи российских владений на североамериканском континенте. В министерстве был очерчен круг особо доверенных чиновников, для которых Записка стала руководством к действию. Любопытно, что в этом циркуляре, имевшем хождение по департаментам МИД строго по списку, не был указан ни конкретный автор Записки, ни ее конкретный адресат. Чиновники центрального аппарата МИД России, высказывавшие критические замечания по поводу намечаемой сделки, подвергались гонению. Их отрицательные отзывы на этот проект без каких-либо пометок сразу же подлежали списанию в архив и оседали в его секретной части. А.М.Горчаков лично курировал подготовку всех документов по Аляске и всемерно опекал российского посланника в Вашингтоне Э.А.Стекля. Для нового министра в этом проекте не было мелочей. Например, он сам непосредственно инструктировал Э.А.Стекля по поводу возможных вариантов проводки денег за Аляску от покупателя к продавцу.
А.М.Горчаков был дальновидным политиком и справедливо полагал, что рано или поздно факт его причастности к соглашению с США о продаже Русской Америки получит огласку. Глава внешнеполитического ведомства России стал предпринимать меры к тому, чтобы его якобы «вынужденный американизм», связанный с продажей Аляски, не повредил карьере. Он умело дозировал информацию, распространяемую в кругах общественности, о своем участии в развитии контактов с США. При этом в случае необходимости он нарочито выставлял напоказ свой американизм. Например, современники высоко оценивали отказ Горчакова от предложения ряда европейских стран совместно вмешаться в Гражданскую войну в США. Стоит ли говорить, что его курс на поддержку северян в борьбе против рабовладельцев Юга нашел горячий отклик в российском обществе. В конечном итоге в высших эшелонах власти признали, что именно А.М.Горчаков был в числе первых, кто оценил важность американского фактора в европейской политике России.
Именно на этой волне признания своих заслуг российский министр иностранных дел после ратификации Договора о добровольной уступке США Аляски смог убедить Александра II в том, что меры, необходимые к исполнению договора, не относятся более к компетенции МИД России. С согласия императора ответственность за выполнение соглашения была возложена на Министерство финансов и лично на Рейтерна как главу этого ведомства. А.М.Горчаков поспешно уходил в тень. Он также позаботился о том, чтобы российская общественность как можно дольше не имела возможности ознакомиться с содержанием Договора о продаже Аляски. Лишь спустя год только в закрытом издании МИД России и только на французском языке был впервые опубликован текст российско-американского соглашения от 30 марта 1867 года.
Таким образом, А.М.Горчаков умело использовал свои незаурядные способности к дипломатическому маневру не только на международной арене, но и внутри страны. Современники российского министра, осудившие сделку России с США, так и не узнали правду об истинной роли А.М.Горчакова в этом сомнительном проекте. В июне 1867 года, то есть спустя лишь месяц после ратификации Договора о добровольной уступке США Русской Америки, А.М.Горчаков получил от государя-императора чин государственного канцлера - высший гражданский чин по Табели о рангах. Авторитет российского министра еще больше укрепился, его репутация по-прежнему была безупречной. Русская Америка в наградных листах А.М.Горчакова никогда не упоминалась.
Особые совещания в истории России всегда оставляли о себе недобрую память. В сталинские времена так именовались внесудебные органы, решавшие судьбы политзаключенных. В 60-х годах XIX века так называлась структура, определившая судьбу Русской Америки. В этой связи необходимо отметить, что, несмотря на разность исторических эпох, все эти особые совещания по своему статусу никогда не были легитимны и, соответственно, их решения не были и правомочны.
Сегодня историки располагают скудными сведениями о судьбоносном заседании, где было принято окончательное решение о продаже Аляски. Точно известно лишь время и место действия, а также состав этой «тайной сходки». В пятницу 16 декабря в час дня пополудни в здании Министерства иностранных дел России в Санкт-Петербурге состоялось заседание по вопросу продажи Русской Америки.
Это собрание «инициативной группы» возглавил император Александр II при участии великого князя Константина Николаевича, министра иностранных дел А.М.Горчакова, министра финансов М.Х.Рейтерна, управляющего Морским министерством Н.К.Краббе и российского посланника в Вашингтоне Э.А.Стекля. До сих пор тайна этого совещания остается за семью печатями, так как, по утверждению историков, стенограмма заседания не велась, а может быть, просто до сих пор не найдена. Также толком неизвестно, был ли подписан протокол по итогам встречи или нет. Непосредственные участники особого совещания, к сожалению, не оставили потомкам никаких воспоминаний на этот счет. Любопытно, что дневник великого князя Константина Николаевича за 1866 год первоначально был утерян, а при обнаружении оказался основательно подчищен. Страницы с описанием событий за ноябрь-декабрь 1866 года были изъяты неустановленными лицами.
Складывается впечатление, что историю с проведением особого совещания от 16 декабря 1866 года пытаются предать забвению и ныне. Например, на рубеже XX-XXI веков в России была издана двухтомная энциклопедия биографий «Российская империя в лицах». В предложенном читателям жизнеописании Александра II, его брата Константина Николаевича, министров А.М.Горчакова, М.Х.Рейтерна и адмирала Н.К.Краббе нет никакого упоминания об их участии в работе Особого совещания, нет даже и намека на их причастность к решению вопроса о продаже Аляски.
Вместе с тем следует отметить, что оценка Особого совещания как тайного сговора вполне уместна. Никаких консультаций с главой правительства Российского государства и членами кабинета - руководителями силовых ведомств «инициативная группа» под руководством семейства Романовых так и не проводила. Мнением высших сановников России о возможных последствиях предполагаемой сделки император Александр II вместе со своим братом Константином Николаевичем никогда не интересовались. Председатель Совета министров князь П.П.Гагарин, военный министр Д.А.Милютин, министр внутренних дел П.А.Валуев, а также ряд других руководителей министерств и ведомств не были информированы по поводу продажи Аляски, а были поставлены перед свершившимся фактом. Известия об этой сделке они получили исключительно из сообщений иностранной прессы.
Семейство Романовых стремилось как можно скорее оформить сделку с американцами. Эта спешка объяснялась рядом обстоятельств. Во-первых, настроение в российском обществе в рассматриваемый период складывалось далеко не в пользу США. Российская элита была уже крайне взбудоражена и требовала объяснений от американцев по поводу одностороннего разрыва в феврале 1867 года Соглашения об условиях учреждения телеграфного сообщения между Россией и Америкой, подписанного в марте 1863 года. В ответ американская сторона заявляла, что проект прокладки телеграфного кабеля через Атлантику для связи Америки с Европой оказался более предпочтительным с учетом его себестоимости.
Напомним, что все эти события имели место лишь за месяц до свершения секретной сделки по Аляске. Несмотря на то что американцы к этому времени уже проявили себя как ненадежный партнер, семейство Романовых продолжало настаивать на доведении до конца своего проекта. В создавшихся условиях царская династия шла на риск, так как преждевременная огласка самого факта уступки США Русской Америки могла бы нанести значительный урон императорской фамилии.
Во-вторых, Романовы, будучи главными акционерами Российско-американской компании, понимали, что такого рода сделки необходимо проводить в рекордно сжатые сроки, с тем чтобы минимизировать для себя возможные потери. Утечка информации о продаже Аляски и объявление цены этого проекта неизбежно должны были бы привести к обрушению рынка большого числа ценных бумаг на биржах Европы и Америки, в том числе и акций РАК.
В-третьих, сделка по продаже Русской Америки осуществлялась за спиной частных вкладчиков РАК без какого-либо согласия с их стороны и без какой-либо предварительной оценки имущества этой российской компании. Таким образом, эта сделка, свершившаяся от имени государства, проводилась с нарушением законов Российской империи, где частная собственность неизменно провозглашалась священной и неприкосновенной. В создавшихся условиях команда великого князя Константина Николаевича просто вынуждена была играть на опережение и всячески сокращать подготовительный этап в подписании договора по Аляске.
Залогом успеха этой совместной российско-американской «операции» являлась строгая секретность. С тем чтобы до минимума сократить число посвященных, Договор о продаже Аляски, составленный на английском и французском языках, был написан от руки. В этой связи было бы неплохо провести графологическую экспертизу рукописных текстов. Возможно, это позволило бы доподлинно убедиться, кто был реальным составителем этого российско-американского соглашения.
Следует также отметить, что авторы договора с российской стороны заведомо стремились оградить семейство Романовых от возможного провала задуманного проекта в случае его преждевременной или преднамеренной огласки. Ведь, опираясь на текст договора, всегда можно было при желании признать этот документ фиктивным, так как, с одной стороны, в нем шла речь лишь об уступке, а не о продаже Аляски, а с другой - в соглашении не был указан срок предполагаемой уступки, а также не было и стандартной для того времени формулировки о передаче партнеру территории «на вечные времена». Таким образом, в случае необходимости всегда можно было отыграть назад и представить этот договор всего лишь как протокол о намерениях.
Процедура подписания договора об уступке США российских территорий в Северной Америке характеризовалась большой спешкой. Документ о продаже Аляски был скреплен подписями официальных лиц в Государственном департаменте в Вашингтоне 30 марта 1867 года в четыре часа утра. Ряд исследователей Русской Америки, обращая внимание на время состоявшейся сделки, особо отмечают, что даже в практике международного права это, пожалуй, уникальный случай. С этим утверждением трудно согласиться. Всем, кто изучал или изучает в МГИМО курс «История международных отношений и внешней политики России», хорошо известны примеры подписания тех или иных соглашений в чрезвычайных обстоятельствах. Например, ночью был подписан договор между СССР и Германией в Рапалло в ходе Генуэзской конференции 1922 года. В историю это событие вошло под названием «дипломатия в пижамах» и символизировало очередное крушение санкций западного сообщества против нашей страны. Поэтому утверждение об уникальности «ночных посиделок» в Вашингтоне при продаже Аляски некорректно, тем более что в этом случае речь шла не о защите государственных интересов нашей страны, а о торговле, по сути дела, национальным достоянием России - ее территорией.
Договор о продаже Аляски был заключен, мягко говоря, с некоторыми отступлениями от общепринятой практики подписания международных соглашений. В первую очередь следует отметить несоответствие уровня подписантов с российской и американской сторон. К государственному секретарю США У.Сьюарду в этой связи нет никаких вопросов. Его уровень достаточно высок, и его полномочия при подписании соглашения не вызывают никаких сомнений. Что касается представителя России, то назначение Санкт-Петербургом барона Э.А.Стекля - российского посланника в США - в качестве официального подписанта Договора о продаже Аляски до сих пор вызывает удивление. Ведь речь шла не о подписании какого-либо промежуточного соглашения между Россией и США по вопросам научно-технического сотрудничества или протокола о культурном обмене. Россия по договору с США уступала обширную часть своей территории. Это соглашение, как минимум, должно было быть оформлено за подписью министра иностранных дел России А.М.Горчакова.
Непонятно также и совмещение в лице российского посланника в США барона Э.А.Стекля функций и политического, и финансового агентов. Согласно своим обязанностям, российский дипломат должен был отвечать исключительно за политическую сторону соглашения. Для выполнения финансовых обязательств по договору из Санкт-Петербурга в Вашингтон должны были быть направлены ответственные лица из российского министерства финансов или государственного казначейства. Именно на них в таких случаях возлагалась ответственность за соблюдение всех формальностей при получении денежных средств от иностранного партнера. Повторяю, что в компетенцию сотрудника МИД России не могло входить рассмотрение финансовых вопросов по договору. Однако барон Э.А.Стекль при молчаливом согласии российских властей взял на себя «комплексную» ответственность за выполнение всех пунктов договора, затрагивавших вопросы, как политические, так и финансовые.
Следует также отметить, что при изучении текста договора сразу же бросается в глаза несоответствие этого документа общепринятой практике заключения международных соглашений. В статье I говорится о том, что США занимают всю территорию российских владений на американском континенте немедленно после ратификации соглашения. Однако, согласно статье VI договора, США брали на себя обязательство оплатить сделку по покупке Аляски в пределах десяти месяцев после (!) ратификации соглашения. Эта «неувязка» противоречит традиционной схеме купли-продажи, суть которой крайне проста - плати деньги, а затем осваивай купленную территорию. Однако американцы получили возможность «досрочно» закрепить Русскую Америку за собой, не производя никаких выплат в течение года. Непротивленческую позицию российского представителя Э.А.Стекля трудно объяснить с точки зрения здравого смысла. Почему американцы получили право немедленно после ратификации договора вступить в права владельца Русской Америки, территорию которой они сразу же начали осваивать и заселять, а российская сторона должна была терпеливо ждать более десяти месяцев, когда США соизволят оплатить сделку? Где логика?
Американский вариант сделки, заложенный в договоре, был также чреват возможным конфликтом интересов между Россией и США. В любом международном соглашении, где предусматривались финансовые операции, обязательно должны были быть прописаны пункты о штрафных санкциях или даже о разрыве соглашения в случае несоблюдения взятых на себя обязательств одной из сторон. Однако в Договоре от 30 марта 1867 года между Россией и США нет ни слова о штрафных санкциях, ни о возможной денонсации подписанного соглашения. Более того, американцы без каких-либо объяснений с их стороны провели в конечном итоге оплату сделки чеком казначейства США в размере 7,2 млн. долларов, а не золотом на указанную сумму, как было обусловлено договором. Необходимо пояснить, что в те времена сумма в 7,2 млн. бумажных долларов США равнялась всего лишь 5,4 млн. долларов золотом. Таким образом, в результате произвольной замены драгметалла чеком американцы присвоили себе 1,8 млн. долларов золотом, а Россия, соответственно, не досчиталась этой солидной суммы. Но никто протест так и не заявил.
При анализе положений Договора от 30 марта 1867 года обращает на себя внимание категоричность формулировок соглашения, где говорится о том, на что США имеют право и что Россия должна выполнять. Все статьи договора были составлены «однобоко» в пользу покупателя (США), а не продавца (России). Таким образом, складывается впечатление, будто речь шла не о равноправном партнерстве России и США, а о подписании мирового соглашения между побежденным и победителем.
Финансовая сторона любой сделки представляет собой тему весьма деликатную. Продажа Аляски не является тому исключением. Как известно, правительство США нарушило договоренности, зафиксированные в Договоре от 30 марта 1867 года, о передаче денежных средств за продажу Аляски в течение десяти месяцев после ратификации этого соглашения в России и США. Установленные сроки прошли, а американцы продолжали задерживать выплату денег без каких-либо должных объяснений. Тогда закономерен вопрос: были ли у американцев деньги на момент сделки? А если нет, то каково происхождение финансовых средств в размере 7,2 млн. долларов?
Вполне возможно допустить, что таких денег в казначействе США не только не было, но и не должно было быть, как говорится, по определению. Не забывайте, что шел всего лишь второй год после окончания Гражданской войны в США между Севером и Югом (1861-1865 гг.). Разруха, запустение и обнищание населения представляли собой зримые приметы тех лет в США. Если даже гипотетически представить наличие каких-то «лишних» денег в американской казне, то не кажется ли вам, что правительство США вряд ли бы отважилось на покупку Аляски, тем самым отодвигая на второй план задачи по восстановлению экономики страны?
В этих условиях намерение администрации США купить Аляску должно было бы выглядеть крайне нелепо в глазах американской общественности. Это, по сути, равносильно тому, как если бы в СССР после окончания Великой Отечественной войны было принято решение не восстанавливать разрушенное народное хозяйство, а направить денежные средства на приобретение каких-либо экзотических территорий для демонстрации победной поступи социализма по всей планете. Однако с историческими фактами не поспоришь. Лишних денег в казне США не было, а покупка состоялась. Кто бы мог заплатить за новые владения США столь солидную сумму?
В этой связи хотелось бы отметить, что в российских фундаментальных исследованиях по истории Русской Америки, а также в публицистике, затрагивающей тему продажи Аляски, фигурой умолчания является очень интересный исторический персонаж - американский финансист Август Бельмонт, который также «проходил по делу о продаже Аляски». Карьерный рост этого молодого человека просто завораживал. До своего приезда в США двадцатитрехлетний финансист А.Бельмонт работал управляющим филиала банка «Де Ротшильд Фрэр» во Франкфурте, где и привлек внимание «святого семейства» Ротшильдов. На рубеже 50-60-х годов XIX века молодой банкир стал правой рукой всесильного финансового магната, который и направил его на американский континент. В США Бельмонт сделал головокружительную карьеру и накануне покупки американцами Аляски стал советником Президента США по экономическим вопросам и кредитором правительства. Вполне вероятно, что именно Ротшильд дал своему доверенному финансисту необходимую сумму для правительства США на покупку Аляски. Информация на этот счет достаточно скудная, однако некоторые факты заслуживают пристального внимания.
Прежде всего хотелось отметить, что мозговой центр по разработке схемы купли/продажи Аляски Ротшильд учредил в Нью-Йорке. По указанию своего патрона и на его деньги А.Бельмонт купил в этом городе на Восточном побережье Атлантики банк, который сам и возглавил. После перехода на государственную службу в администрацию США А.Бельмонт продолжил курировать свое детище в Нью-Йорке. Хроника тех событий свидетельствует о том, что все финансовые нити по проекту «Продажа Аляски» пересекались в первую очередь в Нью-Йорке. Стоит вспомнить, что российский посланник в США Э.А.Стекль на своем пути из Санкт-Петербурга в Вашингтон для подписания Договора о продаже Аляски задержался в Нью-Йорке якобы по болезни на три недели в феврале 1867 года. Именно Нью-Йорк, а не Вашингтон, как было записано в договоре, значился как место платежа в чеке, которым официальные власти США расплатились с Россией за Аляску. Именно в Нью-Йорке еще один американский финансист Дж.У.Риггс осуществил перевод денежных средств Э.А.Стеклю за проданные российские владения. Несомненно, что А.Бельмонт в этих финансовых операциях обеспечивал как внешнее прикрытие этой сделки, так и способствовал проводке якобы казенных американских денег через частный банк Риггса из Вашингтона в Нью-Йорк.
Исходя из вышеизложенного, вполне допустимо предположить, что правительство США в ходе сделки по проекту «Продажа Аляски» действительно представляло собой фиктивного покупателя, а Ротшильд, будучи реальным заказчиком, предпочитал оставаться в тени. Если придерживаться этой версии, то возникает вопрос: в чем заключались корыстные интересы этого финансового магната мирового масштаба, обеспечивавшего переход Аляски под юрисдикцию США? По-видимому, семейство Ротшильдов стремилось получить свободу рук в своих действиях на территории США. Беспрепятственному обогащению «святого семейства» способствовал также и тот факт, что в новых американских владениях законы США действовали не на все сто процентов и их легко можно было обходить. Аляска стала полноправным американским штатом лишь в 1959 году. Думается, что за этот исторический отрезок времени клан Ротшильдов неоднократно сумел отбить свои деньги, если они действительно были вложены в покупку Аляски.
Афера с продажей Русской Америки стала набирать новые обороты после перечисления финансовых средств за Аляску из нью-йоркского банка Риггса в Лондон, в то время как государственные активы России традиционно хранились в Лондоне в государственном финансовом учреждении - Bank of England. Деньги за Аляску, кстати, по указанию министра иностранных дел А.М.Горчакова, были переведены в частный банк братьев Баринг. Как оказалось, именно в этом банке хранились личные сбережения семейства Романовых. Позднее было объявлено, что деньги за продажу Аляски пошли на финансирование проектов по строительству железных дорог в России по маршруту Москва - Рязань и Москва - Киев. Правда, в исследованиях по истории Русской Америки чаще всего «забывают» указать, что речь шла в данном случае о финансировании частных предпринимательских проектов. Спекуляция акциями частных железнодорожных компаний, проведенная Рейтерном через своих доверенных лиц, способствовала личному обогащению семейства Романовых и его ближайшего окружения. Живые деньги за Аляску в размере 7,2 млн. долларов в российскую казну так и не поступили.
Хотелось бы обратить ваше внимание еще на один удивительный факт. В течение 20 лет (!) после продажи Аляски пайщикам РАК, в том числе и членам императорской фамилии, исправно начислялись на их счета проценты с прибыли от мифической деятельности Российско-американской компании. Вот уж воистину небывалое бывает. РАК уже давно канула в Лету, а ее акционеры по-прежнему продолжали стричь купоны вплоть до 1888 года. Каково происхождение этих денег? История об этом умалчивает. Скорее всего, эти деньги представляли собой скрытую форму платы за молчание пайщиков компании по поводу бесславного завершения истории Русской Америки. Федор Тютчев - российский поэт и современник императора Александра II - в этой связи сделал весьма лаконичную запись в своем дневнике. Рассуждая о последствиях сделки царского правительства по продаже Аляски, он отметил: «Русская история до Петра Великого - сплошная панихида, а после Петра Великого - одно уголовное дело». Однако сокровенные мысли Ф.Тютчева не стали в те времена достоянием гласности. Скандал в российском обществе в связи с добровольной уступкой США российских владений в Северной Америке так и не вырвался наружу.
Передача правительству США российских владений в Северной Америке изменила соотношение сил в регионе. Оказавшись в непосредственной близости от границ с Россией, американцы стали использовать Аляску как плацдарм для расширения своего военно-политического присутствия в этой части акватории Тихого океана, а также для укрепления своего влияния в Западном полушарии в целом. Безусловно, этой сделкой был нанесен значительный ущерб стратегическим интересам России, а также был поставлен под сомнение ее престиж как морской державы. Все это привело к тому, что со временем американцы сумели превратить Аляску в некий непотопляемый авианосец США у берегов России.
С продажей Аляски Россия лишилась также мощной сырьевой базы, то есть налицо упущенные экономические выгоды, связанные с разработкой и добычей золота, разведкой и освоением нефтяных месторождений на суше и на море, расширением морских промыслов и т. д.
Опыт лет, прошедших с момента заключения Договора от 30 марта 1867 года и вплоть до сегодняшнего дня, свидетельствует о том, что США в своих отношениях с Россией никогда не стремились к добрососедству, а традиционно сохраняли за собой роль партнера-соперника. Урок прошлого оказался не впрок. 1 июня 1990 года состоялось подписание еще одного, теперь уже советско-американского соглашения о разграничении морских пространств в Беринговом море. Накануне краха СССР команда М.С.Горбачева по примеру семейства Романовых также пошла на поводу у американцев и согласилась на новую уступку в их пользу - вторую уступку по счету в истории российско-американских отношений за прошедшие полтора века. Согласно договоренности, закрепленной в вышеупомянутом соглашении от 1 июня 1990 года, «прорабы перестройки» передали безвозмездно под контроль США часть шельфа в Беринговом море, общая площадь которого составила 55 тыс. кв. км. Однако это уже иная история, которая ждет своих исследователей.
