В основополагающем документе, принятом накануне Первой мировой войны и регламентировавшем деятельность МИД Российской империи, - «Учреждение МИД» от 24 июня/7 июля 1914 года - отмечалось, что одним из направлений деятельности министерства является «забота о защите интересов и всесторонней поддержке русских подданных за границей». C началом войны это направление наполнилось новым содержанием и приобрело особое значение.

В июле 1914 года, как и всегда в летние месяцы, в европейских странах, в основном в курортных местах, находилось большое количество российских подданных (по некоторым данным, только на территории Германии - более 40 тыс. человек), значительную часть которых составляли больные, женщины и престарелые. В связи с началом военных действий многочисленные соотечественники, оказавшиеся вне пределов страны, попали в крайне трудное и зачастую бедственное положение. Железнодорожное, пароходное и телеграфное сообщения России со странами Западной Европы были дезорганизованы, с неприятельскими государствами - прерваны, пересылка денег за границу и размен там русских денежных знаков чрезвычайно затруднены, а порой и вовсе невозможны.

Заботу о соотечественниках взяло на себя государство. Первое межведомственное совещание по вопросу об оказании материальной помощи российским подданным, застигнутым военными действиями за границей, состоялось уже 24 июля/6 августа 1914 года*. (*Впоследствии совещания проводились регулярно.)  Министерство иностранных дел было одним из главных его участников. По итогам было принято решение о необходимости предоставления российским подданным денежных средств прежде всего для возвращения их на родину, а также для удовлетворения «насущных нужд». Эту задачу, по мнению участников совещания, следовало выполнить быстро и эффективно, главным исполнителем  стало Министерство иностранных дел1. 

Для организации  помощи нашим согражданам, застигнутым войной за границей, в МИД было создано несколько временных отделов, для работы в которых привлекались в основном сотрудники загранучреждений, отозванные из неприятельских стран, и вольнонаемные служащие. В самом начале войны при испанском посольстве в Петрограде МИД открыл Справочный стол о российских гражданах, оставшихся в неприятельских странах. В связи с расширением отдела справок его перевели в помещение министерства. В составе МИД при Первом департаменте появился Отдел денежных переводов и ссуд. При Втором департаменте было создано Бюро справок, предоставлявшее информацию о российских гражданах в союзных и нейтральных странах. По этим вопросами сотрудники центрального аппарата внешнеполитического ведомства взаимодействовали с российскими дипломатическими и консульскими представительствами за границей.

После объявления Германией и Австро-Венгрией войны России личный состав посольств, миссий и консульств был отозван из этих стран. В октябре 1914 года российские представители покинули Турцию, в октябре 1915-го - Болгарию. Многие из отозванных консульских работников были направлены для усиления личного состава российских посольств, миссий и консульств в европейских странах, в частности во Франции, Швейцарии и Великобритании, на которых легла основная тяжесть работы по оказанию помощи российским гражданам, застигнутым войной за границей. Огромный объем совершенно новой по характеру работы обрушился на немногочисленные по составу миссии и консульства, располагавшие небольшими помещениями, не приспособленными для приема многочисленных посетителей. Такими были датские, норвежские и шведские консульские посты, миссия в Берне, консульства в Марселе, Генуе. Им, по словам товарища министра иностранных дел В.А.Арцимовича, пришлось столкнуться с «возбужденной, нервной, расстроенной толпой соотечественников», «совершенно потерявших голову»2.

Оказание материальной помощи загранучреждениями МИД российским подданным, застигнутым войной за границей, шло по трем направлениям. Наиболее значительной по оборотам была операция по переводу соотечественникам денежных сумм от их родственников и различных ведомств в России. Последние через банковскую и почтово-телеграфную системы или напрямую вносили необходимые суммы в рублях в Первый департамент МИД. Департамент, в свою очередь, сообщал в соответствующие загранпредставительства предложения о выдаче адресатам соответственных сумм в иностранной валюте по особому курсу, установленному Особенной канцелярией по кредитной части. Телеграфные расходы были возложены на отправителей.

Выдача сумм российскими представительствами за границей производилась за счет специальных кредитов, открытых загранучреждениям МИД Кредитной канцелярией в местных банках. Перевод денег российским подданным, застигнутым войной в Германии, Австро-Венгрии и Бельгии, осуществлялся при посредничестве испанских дипломатических представительств в этих странах, поскольку была достигнута договоренность с испанским правительством о защите российских интересов  в неприятельских странах.

Перевод денежных средств российским подданным в Германии и Австро-Венгрии начался уже 11/24 августа 1914 года. Высылавшиеся из провинции и поступавшие в Петроград денежные переводы передавались по телеграфу в императорскую миссию в Копенгагене и оттуда направлялись при посредничестве испанской миссии в Дании в испанские посольства в Берлине и Вене. На последние, в свою очередь, была возложена задача доставлять деньги по назначению при помощи своих агентов, зачастую германских и австрийских подданных. С восстановлением перевода денежных сумм в союзные и нейтральные страны через банки министерство прекратило означенную операцию и продолжало принимать средства для перевода лишь в Германию, Австро-Венгрию и Бельгию.

Другая финансовая процедура заключалась в обмене загранучреждениями российским гражданам рублей на иностранную валюту. Эта операция производилась за счет тех же кредитов и по тому же курсу, что и перевод денежных средств.

Третьим направлением финансовой помощи соотечественникам за границей была выдача им за счет того же источника денежных ссуд, а в исключительных случаях и «безвозвратных пособий», главным образом для возвращения на родину. Для получения пособия или ссуды просителям необходимо было предоставить документы о принадлежности к российскому подданству. Возврат ссуд обеспечивался внесением записей об их выдаче в заграничные паспорта получателей. Тем учреждениям в России, которые обменивали заграничные паспорта на внутренние, было рекомендовано при обмене следить за возвратом ссуд возвращающимися из-за границы российскими подданными. Списки недоимщиков сообщались губернаторами в Первый департамент министерства, а также казенным палатам*, (*Казенные палаты - губернские органы Министерства финансов Российской империи в 1775-1917 гг. Ведали сбором налогов, государственным имуществом и другими финансовыми делами.)  осуществлявшим взыскание ссуд в России. В свою очередь, МИД направлял в казенные палаты списки лиц, получивших ссуды в посольствах, миссиях или консульствах. Выдача ссуд российским гражданам в Германии и Австро-Венгрии, за исключением Будапешта, производилась испанскими представительствами, в Будапеште - американским, в Турции - итальянскими и американскими, в Болгарии - нидерландскими.

В распоряжение российских посольств, миссий и консульств уже в августе 1914 года было предоставлено почти 7 млн. рублей. Из этой суммы на денежные переводы приходилось около 4,5 млн. рублей, остальная часть была использована на предоставление ссуд3. На одно лицо дипломатическими и консульскими учреждениями выдавалась незначительная сумма - от 200 до 300 рублей. К январю 1915 года во Франции было выдано ссуд на 137 тыс. рублей, в Италии - на 93 тысячи4.

С самого начала вводилась строгая отчетность по расходованию кредитов на оказание помощи соотечественникам. Однако отчетные документы (ведомости, расписки получателей) поступали в МИД со значительным опозданием. Почтовое сообщение было нарушено событиями военного времени. Отчетные материалы зачастую  направлялись в МИД со случайно отправлявшимися в Россию сотрудниками ведомства или  курьерами, однако и курьерская связь работала с перебоями. Кроме того, составление финансовой отчетности было новым и чрезвычайно трудоемким делом, значительно увеличившим служебную нагрузку сотрудников российских загранучреждений.

Дипломатические и консульские представители России за рубежом не только осуществляли оказание финансовой поддержки российским гражданам, но и занимались всеми вопросами по  организации их выезда на родину (маршруты, транспорт, билеты), а также предоставляли соотечественникам кров, питание и необходимую психологическую поддержку. В наиболее сложной ситуации находились российские подданные, оказавшиеся с началом войны в Германии и Австро-Венгрии. 

Из Германии российские граждане  хлынули прежде всего в Данию для дальнейшего следования в Россию через Швецию. В Копенгагене им оказывали помощь сотрудники императорской миссии, генерального консульства, а также члены благотворительного общества, действовавшего при церкви миссии. По свидетельству генерального консула в Копенгагене П.А.Мельникова, российские подданные, получившие разрешение на выезд из Германии, начали прибывать в датскую столицу уже 21 июля/3 августа 1914 года. За последующую неделю  их число резко возросло. Консул отмечал, что прибывшие соотечественники, «измученные пережитыми в Германии злоключениями, нервно расстроенные и запуганные распространявшимися среди них намеренно ложными слухами о положении вещей, все почти без исключения устремлялись в русское консульство, чтобы из авторитетного источника узнать, что с ними будет и имеют ли они еще возможность возвратиться в Россию»5. Для обеспечения порядка на территории, прилегавшей к консульскому представительству, даже потребовался наряд полиции.

В день объявления войны Германией России российское дипломатическое представительство в Копенгагене состояло из трех человек. Позднее к миссии были прикомандированы еще двое сотрудников, отозванных из загранпредставительств в Германии, и нанята переписчица-датчанка. Императорской миссией в Копенгагене было достигнуто соглашение с королевским Министерством иностранных дел, по которому посланник принял на себя ответственность за всех российских беженцев. «С первых же дней войны императорская миссия широко раскрыла свои двери, с первых же минут она не переставала ежедневно с утра и до поздней ночи принимать, распределять и направлять наших путешественников, заполнявших не только приемные и передние, но даже и часть служебных комнат канцелярии миссии - говорилось в отчете представительства в Дании. - Получив, таким образом, возможность передохнуть в Копенгагене, наши соотечественники могли приготовиться к дальнейшему пути более спокойные, ободренные и осведомленные»6.

Помощь российским подданным оказывалась миссией и генеральным консульством по следующим направлениям:

1) розыск лиц, оставшихся в Германии, Австро-Венгрии и отчасти в Бельгии, установление связи задержанных в названных странах с родственниками в России дипломатическим путем через испанских представителей, частным путем через датских подданных, через российских нештатных агентов, а также путем подробного опроса проезжающих русских (посланник лично состоял в переписке с задержанными российскими гражданами в Берлине, Ростоке, Гамбурге, Дрездене и других городах);

2) требования миссии об освобождении незаконно задержанных российских подданных, передававшиеся германскому правительству через испанских представителей, проверка и контроль за исполнением этих требований (переписка шла по делам более чем 20 тыс. российских граждан);

3) перевод денежных средств по указанию из МИД задержанным и военнопленным;

4) организация оплаты кредитов российских подданных, выданных не на их корреспондентов, у датских банкиров;

5) работа с различными прошениями и ходатайствами российских подданных и отправка частных писем и пакетов;

6) розыск багажа и вещей задержанных;

7) пересылка имущества убитых и умерших воинов;

8) привлечение пожертвований на Красный Крест.

Многие российские подданные, прибывшие из Германии в Данию и желавшие вернуться в Россию, по различным причинам оказались без средств к существованию. К моменту их появления в Копенгагене ни миссия, ни генеральное консульство еще не располагали финансовыми средствами для выдачи им пособий, начавшими поступать из России позднее. По мнению генерального консула П.А.Мельникова, вопрос о выдаче пособий для возвращения на родину «касался достоинства России»: «Без вины, исключительно из-за принадлежности к русскому подданству пострадавшие, лица эти не могли быть брошены в чужой стране на произвол судьбы и не могли быть оставлены на попечение местных властей»7.

В связи с этим для выдачи пособий неимущим был использован не только имевшийся запасной фонд, но и личные средства, предоставленные  сотрудниками консульства для этой цели. Кроме денежных средств, российским гражданам предоставлялись также бесплатные железнодорожные билеты для проезда в Швецию. В конце июля 1914 года, в момент наибольшего наплыва выезжавших из Германии соотечественников, генеральное консульство выдавало до 284 пособий в день. Единственным условием выдачи пособий была принадлежность к  российскому подданству, подтвержденная документами, чаще всего паспортом. В случае отсутствия у просителей документов, консульские работники принимали решение после беседы с ними и, если приходили «к нравственному убеждению, что они действительно русские», выдавали проходные свидетельства и пособия. При этом, по словам генерального консула, чиновники старались действовать с особым вниманием и осторожностью, чтобы не допустить проезда  в Россию «лиц нежелательных, а по военному времени даже особенно вредных»8.

Большую работу проделало действовавшее при церкви императорской миссии в Копенгагене  благотворительное общество «Попечительство о бедных русских подданных», почетным председателем которого был посланник К.К.Буксгевден. В состав общества входили о. Иоанн Щелкунов, сотрудники миссии, а также несколько датских граждан. «Попечительство» организовало в здании городского училища временный приют для путешественников из России; размещало соотечественников в копенгагенской богадельне, в приюте «Армии спасения», частных домах и гостиницах; устраивало для неимущих бесплатные обеды от «Общества кухни датских женщин»; привлекало частных лиц к денежным и вещевым пожертвованиям; сообщало необходимую информацию об организации отправки в Россию, в том числе вывешивало объявления для российских подданных на вокзалах, пристанях, в гостиницах.    

В течение 20 дней после начала войны через Данию в Россию проехало около 4 тыс. российских граждан. По сведениям полицейских властей Копенгагена, к январю 1915 года через столицу проехало 30 тыс. наших соотечественников. 

Летние месяцы всегда были временем наплыва соотечественников в пределы Австро-Венгерской монархии. По свидетельству вице-консула в Вене Е.С.Протопопова, среди них были больные, приехавшие для лечения на курорты; образовательные экскурсии гимназий, институтов и других учебных заведений; специалисты, направленные  в командировки  российскими ведомствами; «экскурсанты-практики» по сельскому хозяйству от общества «Русское зерно»; рабочие, прибывшие в Австрию для полевых работ;  возвращающиеся из США российские переселенцы; частные путешественники9.

С момента ультиматума, предъявленного Австро-Венгрией Сербии, сотрудники российского генерального консульства в Вене рекомендовали обращавшимся к ним российским гражданам не задерживаться в стране и выехать если не в Россию, то хотя бы в Швейцарию или Италию. После объявления Австро-Венгрией войны Сербии императорское консульство настойчиво советовало всем соотечественникам, прервав дальнейшее путешествие, с первым же поездом возвратиться в Россию. Тогда же консульское представительство начало выдавать нуждающимся российским подданным денежные пособия для выезда из страны и взяло на себя защиту интересов сербских граждан.

Уже со дня объявления войны Германией России повсеместно начались аресты российских граждан. Протесты императорского посольства и генерального консульства в Вене оставались без ответа. Соотечественники в панике хлынули в генеральное консульство. Канцелярия консульства была открыта с 8 часов утра до 10 часов вечера без перерыва, и тем не менее выстраивались многочисленные очереди. Всем неимущим, желавшим возвратиться в Россию, выдавались талоны на получение железнодорожных билетов до границы. Кроме того, консульские сотрудники производили обмен российской валюты на кроны. До отъезда из Вены генеральное консульство выдало пособий, билетов, а также произвело обмен валюты на сумму около 30 тыс. крон.

Посол в Вене Н.Н.Шебеко рассчитывал увезти в посольском поезде несколько десятков российских подданных, списки которых были представлены в австро-венгерское Министерство иностранных дел и двора. Однако практически все поименованные в списке были задержаны местной полицией. Поэтому в 11 вагонах посольского поезда кроме сотрудников посольства и консульств в Вене и Будапеште смогли уехать только четверо российских граждан. Причем одного из них - сельского священника одной из пограничных с Австрией губерний - два дня укрывали в канцелярии генерального консульства.

Впоследствии переговоры об освобождении российских подданных, задержанных в Австро-Венгрии, велись российской миссией в Румынии при посредстве испанского представителя в Бухаресте с испанским посольством в Вене и американским консульством в Будапеште. Через миссию в Бухаресте был организован также обмен телеграммами между российскими гражданами, находившимися в Австро-Венгрии, и их родственниками в России. С августа по декабрь 1914 года через миссию прошло около 10 тыс. телеграмм в обе стороны.

В конце августа 1914 года МИД приступил к эвакуации российских подданных из Швейцарии и Италии. По сведениям миссии в Берне, в Швейцарии находилось от 7 до 8 тыс. русских, примерно столько же в Италии. Для перевозки российских граждан МИД зафрахтовал шесть судов Добровольного флота, Русского общества пароходства и торговли и Русского Восточно-Азиатского пароходства («Курск», «Одесса», «Екатерина II», «Могилев» и др.). Исходным пунктом отправки всех пароходов была Генуя, центром по организации эвакуации стало императорское генеральное консульство в этом городе. Миссии в Берне было поручено информировать российских подданных о возможности возвращения на родину, которую им предоставляло правительство. В швейцарских газетах были опубликованы специальные объявления с информацией о порядке эвакуации.

Однако несмотря на усилия сотрудников миссии в деле организации отправки соотечественников в Россию, возникли сложности и недоразумения. Прежде всего они были связаны с тем, что два парохода на тот момент находились в Каире, два других - в Пирее, они должны были прибыть в Геную, затем запастись топливом и провиантом. В связи с этим невозможно было определить точную дату, когда могла бы быть начата посадка на суда. Многие российские подданные опасались долгого ожидания  в Генуе, поскольку были ограничены в наличных средствах или не имели их вовсе. В этом случае сотрудники миссии в Берне выдавали им  ссуды, а также бесплатные билеты. Посланнику в Берне В.Р.Бахерахту удалось получить банковский заем для этих целей. Для перевозки путешественников в Геную миссия, по соглашению с федеральным правительством, организовала специальные поезда из Берна, Женевы и Цюриха до итальянской границы.

Далее заботу о российских гражданах взяло на себя посольство в Риме, доставив их специальным поездом в Геную. Пароход «Курск» с российскими подданными на борту отправился на Архангельск 27 августа/9 сентября, последний пароход - «Могилев» покинул Геную 26 сентября/9 октября 1914 года. Суда направлялись в Салоники, оттуда путешественники следовали по железной дороге через Сербию, Болгарию и Румынию к российской границе. Часть соотечественников предпочла в конце концов ехать в Бриндизи (оттуда пароходы  направлялись в Пирей и Салоники), другие отправились в Марсель, третьи предпочли кружный путь через Францию, Англию и Норвегию. Российские подданные могли также воспользоваться крупными итальянскими пассажирскими пароходами, совершавшими с начала войны рейсы из Генуи сначала напрямую в Одессу, затем только до Константинополя, а после закрытия проливов и вступления в войну Турции уже только до Пирея, Салоник или Дедеагача. В общей сложности генеральное консульство разместило на пароходах 2,5 тыс. человек.

С августа по декабрь 1914 года сотрудники генерального консульства в Генуе ответили на 1 тыс. запросов российских подданных и выдали ссуды  1268 лицам.

Подготовительными переговорами по организации выезда российских граждан из Франции занималось посольство в Париже, однако основная часть работы по этому направлению была выполнена генеральными консульствами в Париже и Марселе. До 25 августа/7 сентября 1914 года возвращение на родину осуществлялось северным путем - выезжающим выдавался билет до Стокгольма и небольшое пособие, в Швеции эстафету принимали императорская миссия и консульство. Затем был организован южный маршрут - из Марселя в Одессу.

Важнейшим направлением деятельности МИД «по заботе» о российских гражданах за границей стала информационно-справочная работа. К январю 1915 года из российских представительств за границей в МИД поступило почти 20 тыс. справок о местонахождении  соотечественников. Поскольку большинство российских подданных оказалось застигнуто войной в Швейцарии и во Франции, то основная часть справок приходилась именно на эти две страны. По словам товарища министра иностранных дел В.А.Арцимовича, эта работа «дала министерству возможность внести успокоение в многие тысячи русских семей, не знавших, где находятся их члены, захваченные войной за границей»10. Сведения о местонахождении российских граждан за рубежом не только выдавались на руки просителям, но и публиковались в наиболее распространенных газетах, а затем были изданы отдельными брошюрами (всего появилось пять выпусков). 

К концу 1914 года значительное число соотечественников благодаря содействию  МИД вернулось на родину. Однако в декабре 1915 года С.Д.Сазонов обратился в Совет министров с ходатайством о выделении дополнительно 445 тыс. рублей на оказание помощи российским подданным за границей. Министерство финансов и Государственный контроль выступили против ассигнования средств на эти цели. Представители указанных ведомств считали, что по истечении 15 месяцев с начала войны все российские подданные, застигнутые войной за границей, имели возможность вернуться на родину, задержанные же в неприятельских странах военнообязанные содержались в концентрационных лагерях и не пользовались пособиями, предоставлявшимися через загранучреждения МИД.

Однако руководство внешнеполитического ведомства обладало информацией о том, что далеко не всем российским подданным удалось возвратиться на родину. Если в Германии и Австро-Венгрии принудительно задерживались в качестве военнопленных определенные категории лиц, то в Турции были задержаны и высланы в глубь страны без средств к существованию практически все российские граждане. Добиться разрешения на выезд удалось лишь для незначительного числа россиян. Принудительному задержанию подверглись и российские подданные, находившиеся на территории Бельгии, занятой германскими войсками.

По мнению министра иностранных дел С.Д.Сазонова, помощь была необходима также военнообязанным, содержавшимся в концентрационных лагерях в Германии и Австро-Венгрии, а также их близким родственникам, вынужденно оставшимся в этих странах. Кроме того, на территории государств противника находились  престарелые и больные, не имевшие возможности вернуться в Россию. В финансовой помощи нуждались и российские граждане в нейтральных и союзных странах. Руководство министерства отмечало, что значительное число российских эмигрантов продолжало возвращаться из США, Канады, Аргентины и Бразилии в Россию, чтобы вступить в ряды войск или присоединиться к своим семьям. По мнению дипломатического ведомства, все эти категории российских граждан нуждались в оказании им помощи со стороны государства. 8/21 января 1916 года Николай II утвердил решение Совета министров об ассигновании кредита - 445 тыс. рублей - на оказание дальнейшей помощи российским подданным за границей11. Работа МИД в этом направлении была продолжена.

 

 

 1Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 159. Оп. 726. Д. 34.

 2Там же. Оп. 731. Д. 37.

 3Там же. Оп. 726. Д. 31.

 4Там же. Оп. 731. Д. 37.

 5Известия МИД. 1915. Кн. II. С. 82.

 6Там же. С. 77.

 7Там же. С. 83.

 8Там же. С. 84.

 9Там же. С. 52-59.

10АВПРИ. Ф. 159. Оп. 731. Д. 37.

11Там же. Оп. 664/1. Д. 229. Л. 1-4об.