Таджикистан: где выход из тупика?

В преддверии президентских выборов внешняя политика Таджикистана сохраняет прежнюю направленность. Основным внешнеполитическим партнером страны по-прежнему остается Россия. Недавно были обнародованы цифры помощи нашей страны Таджикистану как по линии международных организаций, так и по двусторонним каналам. Они внушительны и по линии МЧС, и по другим направлениям. Россия остается главным инвестиционным партнером Таджикистана.

Между тем, парламент Таджикистана до сих пор не ратифицировал соглашение по российской 201-й базе, подписанное 5 октября прошлого года и ратифицированное Россией в апреле этого. Официальный Душанбе заверяет, что проблем в этом отношении нет. На деле это не совсем так: помимо имеющихся требований об отмене пошлины на поставки нефтепродуктов и льготного периода пребывания в России таджикской рабочей силы со стороны Душанбе добавилось, судя по сообщениям печати, еще и желание списать или реструктуризировать (что фактически в данном случае однозначно) часть таджикской задолженности. Есть претензии по поводу оплаты задолженности и со стороны Тегерана.

С какой бы точки зрения это не рассматривать, речь идет об инвестиционной привлекательности Таджикистана. Кроме того, появились слухи, что власти республики могут отдать таджикский военный аэродром Айни в аренду не России, а США. Впрочем, Вашингтон ориентировался на эту базу уже больше 10 лет, однако непоследовательными были обе стороны.

Отметим, что майский визит президента Таджикистана Эмомали Рахмона в Китай прошел успешно. Лучшее, что Пекин обещал Душанбе – финансовые влияния на сумму более $ 300 млн. Китай заинтересован прежде всего в получении доступа к драгоценным и редкоземельным земельным материалам, да и вообще к природным ресурсам Таджикистана. В перспективе это еще и поставки газа с Бохтарского месторождения.

Вряд ли в Пекине надеются на резкое увеличение своего экспорта в соседнюю республику – у населения последней пока недостаточна покупательная способность. Хотя в каком то отношении можно действительно надеяться и на увеличение сбыта своих товаров, в первую очередь с прилегающих китайских регионов. Со стороны таджикистанских властей главная заинтересованность, помимо финансовых влияний, состоит в ликвидации возникшей транспортно-коммуникационной изоляции. Парадоксально, однако, когда огромное количество таджиков едут в Россию на работу, в самом Таджикистане весьма существенное количество «гастарбайтеров» из Китая. Занятых даже тяжелой физической работой.

Сказать, как это делают некоторые аналитики, что Душанбе переориентировался с Москвы на Пекин, будет очевидной неточностью. Попросту страна использует возможности диверсифицированной внешней политики, соседство с Китаем и свое членство в ШОС. Однако неоспоримо и то, что акцент на таджикско-китайские связи становится сильнее. Со временем может, правда, возникнуть вопрос о платежеспособности Душанбе, как это происходит во взаимоотношениях с Россией. Будущее, впрочем, покажет, что к чему.

Разумеется, членство Таджикистана в ШОС может отчасти способствовать преодолению угроз, которые возникнут после вывода войск западной коалиции из Афганистана в будущем году. Но главную роль при этом может сыграть не столько ШОС, сколько ОДКБ. Соответственно повышенное внимание Таджикистана к этой организации, учредителем которой он является. 

Едва ли не основная внешнеполитическая головная боль для Душанбе – отношения с Узбекистаном. Между двумя странами действует визовый режим, некоторые участки на границе заминированы, Ташкент резко возражает против строительства Рогунской ГЭС, транзитное железнодорожное сообщение через узбекскую территорию временами бывает, скажем мягко, затруднено, что во многом привело к подрыву экономики республики. Есть «затруднения» в получении узбекского газа и электроэнергии (хотя отчасти они объясняются задолженностями со стороны Душанбе).

Полный список проблем обозначать не хочется, да и известен он очень хорошо. Хуже, что пока не проглядывается выхода из того тупика, в котором оказался Таджикистан. Добавлю к этому еще и то обстоятельство, что живущие в северном Афганистане узбекские и таджикские общины не ладят между собой, а потому естественное решение – наладить общий фронт против талибов – кажется в настоящее время едва ли осуществимым. Со всеми вытекающими последствиями для ситуации в Центральной Азии.

В Таджикистане, насколько известно, всерьез задумываются о возможности строительства железной дороги в Россию через Киргизию и Казахстан. Геополитическая важность проекта очевидна, однако тут на первое место станут интересы бизнеса. Да и неустойчивость ситуации в некоторых регионах также может сказаться на рассмотрении  этого проекта. В данном вопросе на первое место выходят, возможно, реальное влияние и возможности центральных властей в Киргизии и Таджикистане.

Ситуация в республике крайне тяжелая. Нищета повсеместная, цены на продовольствие растут. Президент страны дважды призвал граждан создать двухгодичный запас продовольствия. Трудоспособное население в республике растет примерно на 150 тыс. человек в год. Работу дома обычно найти невозможно. Единственный выход – миграция, главным образом в Россию. Только официальные переводы трудовых мигрантов из нашей страны равны примерно 48 % ВВП республики.

Где выход из нынешнего тупика, не знает никто. Однако дорогу может осилить только идущий.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs