Фантазии на денежную тему

Некогда просто эквивалент товара, а сегодня самодостаточный, всесильный и всемогущий ресурс приобрел еще одну привлекательную черту, - сексуальность. Главный валютный стратег Societe Generale Кит Джакс своим бойким умом придумал и легкой рукой предложил новый валютный индекс – «Самые сексуальные валюты в мире». Нет, речь не об эротичности внешнего вида банкнот, хотя это великое бумажное нечто, особенно крупного номинала и в массовом количестве может вызывать у обладателя какие угодно фантазии. В данном случае всё серьезно и в рамках чисто делового подхода. Под «сексуальностью» тех или иных денежных единиц стратег Джакс предлагает понимать наличие у них таких привлекательных (в первую очередь для трейдеров и финансистов) характеристик, как здоровый платежный баланс, стабильный рост и высокая стоимость.

Не менее важен, по мнению автора идеи, и паритет покупательской способности, который показывает, насколько дорого стоит та или иная валюта по отношению к другим при покупке одинакового набора товаров и услуг. К числу самых «сексуальных» по этим показателям валют, на данный момент могут быть отнесены: Норвежская и Шведская  кроны, Мексиканский песо, Австралийский доллар и Новозеландский доллар (киви). При этом согласно другому рейтинговому изобретению, так называемому «индексу Биг Мака», публикуемому британским журналом The Economist, Норвежская и Шведская кроны являются самыми переоцененными валютами в мире. А это на полях гремящих по миру валютных войн, или международной игры на понижение курсов национальных валют, не является выгодным преимуществом. Вот и поди разберись, что по нынешним временам хорошо, - быть брутальным и сексуальным или слабым, но юрким? Кто выглядит привлекательнее в глазах окружающих, рыхлый банкир в очках или мускулистый грузчик с нордическим лицом? Данные сравнения в связи с сексолизацией денег вполне уместны. Ведь деньги сегодня – это почти одушевленная самоценная субстанция. Перестав по сути дела быть эквивалентом товара и кровью реальной товарной экономики, деньги стали эквивалентом потребительских настроений и производными мировых брендов, таких, как США и ЕС. Доллар и Евро укоренились в сознании людей в качестве некой харизмы, имеющей в большей степени черты психологического фактора, а не рыночного механизма.

Сегодня банковский и финансовый сектор вместо обслуживания интересов, поддержки и регулирования реального сектора экономики фактически подавляют его. Как когда-то промышленность выиграла конкуренцию у сельского хозяйства по быстроте и минимуму трудозатратности получения прибыли, так сегодня виртуально-финансовая, деривативно-долговая экономика выиграла конкуренцию по этим параметрам у реальной товаропроизводящей экономики. Как когда-то промышленники, подвинув латифундистов, быстро выбились в самый богатый класс ставший управлять миром, так теперь тоже самое сделали банкиры и всякого рода спекулятивные манипуляторы тесно связанные с политическими элитами.

Где сегодня вращаются основные финансовые потоки? Не в промышленности, не в сельском хозяйстве. А в банковско-финансовом секторе. Произошло это по двум тесно связанным между собой причинам. Во-первых, благодаря проведенной под влиянием и давлением восторжествовавшего неолиберализма невиданной доселе либерализации финансового регулирования. Во-вторых, вследствие проведенных реформ получил ускоренное развитие так называемый «финансовый инжиниринг» позволивший еще больше развязать руки «делателям денег» и предоставивший в их распоряжение дополнительный инструментарий для генерации прибыли и надувательства тех, кто не в теме и не в доли. Открывшиеся новые возможности и инструментарий способствовали перенаправлению значительной части финансовых потоков на фондовые рынки. Как грибы после дождя стали возникать и расти хедж-фонды, взаимные фонды и другие виды инвестиционных фондов, почти полностью выпавшие из поля зрения регуляторов. Спекулятивно-долговые игры, в которые вовлекалось всё больше участников, от крупнейших банков до юридических и физических вкладчиков и безоглядно кредитуемых домохозяйств, по нарастающей увеличивали риски мировой экономики, пока не привели к возникновению финансового кризиса сначала в Америке, а затем и за ее пределами.

Не менее разрушительно воздействие денег и на мировую политику. Сегодня они во многом выполняют роль «больших батальонов» наличие которых, по мнению Наполеона, было ключевым фактором международных отношений. С их помощью захватываются важнейшие стратегические объекты хозяйственной деятельности, сегменты и целые сектора экономики, рынки, общественное сознание, армии других стран, а в последующем и сами эти страны. Вспомним хотя бы тот же Ирак, армия которого была деморализована подкупом значительной части ее руководящего состава американцами. Излишне говорить о том, что эти и другие подобные им транзакции не стремятся к публичности. Как и спекулятивные игры близких к политикам финансистов. Отсюда рост «тени».

Так, согласно опубликованному в конце прошлого года докладу Совета по финансовой стабильности (Financial Stability Board – FSB), о проводимых по всему миру теневых операциях банков и других финансовых организаций, их общий объем оценивается в 67 триллионов долларов, что не намного меньше величины мирового ВВП в том же году. Данные цифры красноречиво свидетельствуют о коренных изменениях произошедших в структуре и устройстве мировой экономики.

Всё это вполне закономерно, поскольку деньги превратились в самостоятельный товаропродукт, при помощи которого можно увеличивать свое состояние, не привязывая его ни к золоту, ни к чему-то полезному для жизнедеятельности людей.

Как всякий товаропродукт деньги сегодня нуждаются в рекламе и продвижении. Отсюда и возведенная в культ, практически религию, магия и всесилие денег. Эта магия и массово внушенное всесилие выполняют еще одну важнейшую задачу, - вытеснить живость ума в поисках других «религий», других, способствующих более гармоничному развитию личности и общества политико-экономических и социально-политических конструкций. Когда личность и семья как ячейка общества постоянно заняты погоней за общественным статусом, который неразрывно связан с имущественным цензом и вытекающими из них свободой воли и набором удовольствий, каковые можно получить, занимая соответствующую страту, всякие другие раздумья и размышления, отмирают сами собой как ненужные в хозяйстве рудименты и атавизмы.

Последствия произошедших неолиберальных преобразований, политических и социальных трансформаций проявляются нынче во всей красе.

Нынешний кризис, - это во многом конец своеобразного двоевластия реальной экономики и ушедшего в самостоятельное, по сути, конкурентное плавание финансового сектора. Вот уже пять лет процесс пытаются повернуть вспять (правда может быть, только делают вид, что пытаются). Но тень, как в небезызвестной сказке уже почувствовала себя полноценным человеком. И можно ли вернуть ее на прежнее место, если мир денег в его нынешнем виде де-факто перестал объективно отражать экономические процессы и принимать в них сбалансированное участие, неизвестно. А так, всё ничего. Фантазируем дальше.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs