Вспоминая славянофилов…

Наверное, славянофильское течение, зародившееся в России в конце XIX в., по количеству обрушившейся на него критики, уступает только коммунистической идеологии. В славянофилах непременный объект для критики видели и западные политики того времени, и российский либералитет, и даже царские власти относились к ним настороженно, что, казалось бы, вовсе удивительно.

На самом деле удивительного ничего в этом нет. Царские власти опасались народной составляющей славянофильства, которую славянофилы как раз и лелеяли. Вопреки распространявшимся на Западе сравнениям славянофильства с официальной идеологией Российской империи, полного тождества между славянофилами и царским официозом никогда не существовало. Славянофилам претила выхолощенная бюрократичность государственного аппарата, хотя они и выступали за укрепление российской государственности. Только носителем этой государственной идеи они видели не безликого чиновника, а народ, как интегральную часть государства. И пусть государственная идея славянофилов покоилась на культурно-бытовом элементе, наследие их не теряет от этого своей ценности и сегодня.

Одна из самых важных заслуг славянофилов – отказ от слепого копирования западных идей. «Из всех обезьян человек больше всех обезьяна», - указывал Ф. Ницше, и славянофилы быть обезьянами не хотели. Но не были они и упрямыми луддитами на русский манер, отвергающими всё и вся, если оно имеет западную маркировку.

Напротив, основоположники славянофильства, А. Хомяков, И. Киреевский и др. знали западную философскую мысль, интересовались ею, пристально её изучая, но, не примеряя бездумно на российскую действительность, старались эту философию качественно усвоить и обработать для наших реалий. За это и ценил славянофилов, например, Н. Бердяев (1). Он указывал, что благодаря этому, славянофилы ещё больше принадлежат западной культуре, чем российские западники, ибо, впитав в себя западные философские веяния, и придав им местную огранку, что-то добавив, что-то отняв от них, славянофилы совершили, тем самым, самобытное интеллектуальное деяние, а не ограничились пошлым эпигонством.

Были у славянофилов и достойные критики, например, Владимир Соловьёв, который расходился со славянофилами в главном – в вопросах веры (2). Но критика В. Соловьёва не умаляет положительных свойств славянофильской мысли, и уж тем более, не снимает её актуальности. В кругу славянофилов было всё: и мистическое богословие интеллигентного Киреевского, и воинственная поэзия и русско-бытовая теология Хомякова, и батальный характер Аксакова, и «народная монархия» допетровской эпохи Самарина. Это был целый политико-философский, культурно-религиозный комплекс, основанный на Православии и онтологическом понимании русского быта, среди сторонников которого - Достоевский, Тютчев, Леонтьев, Даль, Данилевский.

Чем же актуально славянофильство сегодня? Никто, пребывая в здравом уме, не будет ныне призывать к единению всех славян под предводительством самой крупной славянской державы мира – России. Для этого нет ни геополитических, ни мировоззренческих предпосылок. Славянофильство сейчас больше пользы принесёт у себя на родине, т.е. в России, а также там, где зарождались местные варианты славянофильского течения – это западнорусизм в Белоруссии и карпато-русское движение на Украине.

Когда-то польский геополитик Влодзимеж Бончковский, ярый сторонник идеи прометеизма, подразумевающей раздел СССР, а, затем, и России при активном участии Польши, на горсть слабых и взаимно конкурирующих государств, указывал, что даже если прометеизм не будет достаточно актуален для внешнеполитического применения, он останется эффективным интеллектуально-геополитическим средством мобилизации общества внутри самой Польши. Это будет матрица, определяющая формат и направление политического и культурного мышления поляков на долгие годы.

Такой же подход уместен в наши дни и к славянофильству. Да, для выстраивания отношений России со своим окружением оно не актуально, но для внутреннего применения – вполне. С какими проблемами внутреннего характера сталкивается сегодня российское общество? С распространением космополитичных настроений, как неизбежного следствия интоксикации россиян либеральной идеологией, сужением ареала русской культуры, ослабление традиционных начал в русском народе. И, хотя лет 15-20 назад ситуация была ещё горше, предстоит сделать ещё очень много для укрепления расшатанного фундамента российской государственности, покоящегося на традициях русского народа, как народа стратегического и государствообразующего. 

Наметившиеся тенденции к объединению послесоветского пространства, облекающиеся в формы Евразийского Союза, Таможенного Союза, Евразийского Экономического Сообщества, вновь поднимают вопрос о привлекательности России, как независимого центра силы, не только политической, но и культурной. Но возможно ли быть культурно привлекательным, некритично воспринимая чужое? Ответ очевиден. Раньше народы Российской империи, а, затем, и СССР соприкасались с русским народом через его культуру. Сегодня же русским самим не всегда удаётся удовлетворить свои культурные потребности. Даже в пределах «русской» России национально-культурные ансамбли, коллективы, фольклорные группы – редкие гости городских сцен и телеэкранов. Их редкие выступления теряются на фоне обезличенной попсы и американизированной масс-культуры. Русская культура превратилась в нерентабельный проект – исчезла культурно-мировоззренческая смычка между русскими и иными народами России. Ветеран американских ВС и политический публицист Ральф Петерс говорил, что американская поп-культура – это крэк-кокаин для других народов.

Славянофилы обретались в пределах русского народного быта и культуры, абсолютно этим удовлетворяясь. Их масштабный ум и глубокая мысль гармонично умещались в этом быте, и им не было там тесно. При этом они вмещали туда не только собственные интеллектуальные наработки, но и осмысляли в этих рамках философию Шеллинга, Гегеля и иных западных мыслителей. Значит, русская интеллектуальная традиция, замешанная на православно-бытовых принципах, достаточно объёмна для вбирания столь колоссального наследия.

Славянофилов, пусть и с некоторой натяжкой, но можно назвать предтечей современных интеграционных процессов на территории бывшего СССР. Они отстаивали всё, что укрепляет политическое и нравственное здоровье России, как государства, а государство, здоровое политически и морально, неизбежно привлекает к себе последователей. Они были противниками либерального помутнения, которое в 1990-х и привело Россию к утрате статуса влиятельной державы.

Славянофилы, отрицая за либерализмом универсальную роль, выступали и защитниками всего многообразия культур. Славянофильство, укрепляя русскую культуру, подразумевало, как необходимое условие для здорового народного организма, развитие его культурно-религиозных начал. Это – рецепт выживания и процветания каждого народа.

«Всё изменятся, ничего не исчезает», - учил Овидий. В славянофильском движении есть то самоё нравственное ядро, которое заключает в себе вечные народные ценности. Оно может менять форму, но не суть.  В нём мы имеем и религиозную, и государственную мысль, а также мысль народно-бытовую, практическую. Связанные воедино, они послужат мировоззренческим базисом созидательного патриотизма и морально-политического оздоровления России.

1) Н. Бердяев «Алексей Степанович Хомяков. Миросозерцание Достоевского. Константин Леонтьев» (1917)

2) В. Соловьёв «Россия и Вселенская Церковь». Париж, 1889

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs