Капабланка, дипломат и шахматный гений

Гавана-Москва

Семьдесят  лет назад ушел из жизни большой друг нашей страны, профессиональный кубинский дипломат и шахматный гений Хосе Рауль Капабланка. А в ноябре следующего, 2013 года будет отмечаться 125 лет со дня его рождения. Эти две памятные даты и стали поводом для того, чтобы вновь напомнить об этой выдающейся личности. Тем более в эти дни мне довелось вновь посетить очаровательную Гавану и прогуляться по ее кальес-улицам. Не смогла остановить даже типичная для этого времени года невыносимая жара. 

На калье Кальсада де Инфанта, совсем рядом со знаменитой Рампой, я решил заглянуть в дом с колоннами № 54, где расположен шахматный клуб имени Капабланки. В середине дня там было мало шахматистов. Один из них склонился перед расставленными на доске фигурами и что-то записывал в тетрадь. Его зовут Адриан Родригес и ему 25 лет. Недавно окончил Гаванский Политехнический институт. Работает поблизости отсюда – в агентстве Пренса Латина. Увлекся шахматами недавно. Ходит сюда разучивать партии Капабланки. И тоже мечтает стать чемпионом…

Несколько лет назад в торжественном открытии только что отремонтированного клуба принял участие экс-чемпион по шахматам Анатолий Карпов. Кубинский гений когда-то был главным вдохновителем нашего маэстро, который в юности разучивал первые партии именно по книге Хосе-Рауля.

Анатолий Евгеньевич, 12-й и трехкратный чемпион мира по шахматам, рассказывал мне в Гаване: «Капабланка – моя страсть еще с детства. Одна из первых книг о шахматах, которую мне подарил отец, была «Избранные партии Капабланки». И, конечно, это сказалось на формировании моего понимания шахматного стиля. Позднее многие сравнивали мой стиль с капабланским. От гениального кубинца я многое почерпнул, а то, что он гений, вполне соответствует истине. Как на Кубе мог появиться такой великий шахматист, чемпион мира? Для некоторых это загадка. Но разгадка имеет под собой реальную почву. Еще в начале XX века на Кубе проводился матч на первенство планеты между Вильгельмом Стейницем и нашим Михаилом Ивановичем Чигориным.

Здесь, на Кубе, всегда была сильная шахматная аура. И эта игра была очень популярна на острове. Да и сейчас кубинцы в основном играют в бейсбол, домино и шахматы. Вот в такой ауре и вырос Капабланка. И еще. Мало кто знает, что свои первые дипломатические шаги Капабланка в 1913 году сделал в Санкт-Петербурге, работая в кубинском консульстве. А параллельно играл в шахматы. И выигрывал партии и в дипломатии, и на доске»…

В те же дни в апреле 2008 года Анатолий Евгеньевич, находившийся на Кубе с десятидневным визитом, подарил два комплекта шахмат из серии своих эксклюзивных наборов «Шахматы Карпова» Фиделю Кастро и его брату Раулю… 

Хосе Рауль Капабланка-и-Граупера родился 19 ноября 1888 г. в Гаване в довольно состоятельной семье. Однажды, в четырехлетнем возрасте Хосе-Рауль забежал к своему отцу в кабинет и застал его играющим в шахматы с важным испанским полковником. Маленького Капабланку заинтересовали диковинные фигурки, которые передвигали по доске согласно каким-то еще незнакомым ему правилам. Игра заинтересовала его и увлекла. К тому же ребенок немало, конечно, наслышался разговоров в семье о блестящей шахматной манере Чигорина и, возможно, во время прогулок с отцом даже встречался с русским маэстро. 

Сам Капабланка вспоминал об этом так: «Способность человека к чему бы то ни было часто обнаруживается в раннем детстве и еще чаще проявляется вследствие какого-нибудь особенного случая, который вырывает интерес ребенка из обычных границ. Со мной это произошло во время одной из исторических встреч Стейница с Чигориным, оживленно обсуждавшейся в то время в Гаване. Мне было тогда четыре года».

Известно, что выдающийся кубинский шахматист по профессии был дипломатом, а шахматы считал параллельным увлечением. Капабланка с огромным уважением относился к России, а затем - СССР, и, служа в консульстве Кубы в Петербурге (а позже - Ленинграде), прилагал дипломатические усилия для налаживания добрых связей с нашей страной. И, конечно же, активно участвовал в шахматных поединках, которые в 1920-1930 годы были у нас очень популярны. И надо отдать гению должное, - впоследствии сбылось его предвидение, высказанное в 1935 году, что советская шахматная школа станет сильнейшей в мире. «В будущем, - публично заявил он, - ни одни крупный турнир не сможет считаться полноценным без наличия хотя бы единого представителя Советского Союза».

Чтобы побольше узнать о дипломатической работе Капабланки, уже в Москве я встретился с известным российским латиноамериканистом, доктором исторических наук, профессором Александром Ивановичем Сизоненко, автором в свое время нашумевшей книги «Капабланка. Встречи с Россией» (М., «Знание»1988 г.). Вот что он мне рассказал. 

«Однажды, это было в 1991 году в Нью-Йорке, мне посчастливилось познакомиться с русской вдовой Хосе Рауля Ольгой Евгеньевной Чагодаевой. Она была второй и последней супругой Капабланки. Встретились они в Париже, где Ольга жила с родителями, в свое время эмигрировавшими из России. Во время нашей беседы она с нежностью, с любовью сказала: «Он был настоящим джентльменом, и я его горячо любила»… 

Хочу отметить, что до Александра Сизоненко о Капабланке-дипломате почти ничего не было известно. А ведь он находился на кубинской дипломатической службе с 26-летнего возраста и вплоть до своей кончины в марте 1942 года, то есть более четверти века.

«Конечно, Капабланка, прежде всего, был профессиональным дипломатом, - убежденно сказал в беседе со мной А.И. Сизоненко. - И в Министерстве иностранных дел Кубы, отлично понимая роль Капабланки в шахматном мире, его высокий рейтинг представителя мало кому тогда известной Кубы, всегда шли ему навстречу и отпускали на турниры. Однако это не мешало Капабланке выполнять и свои прямые служебные обязанности и различные поручения кубинского МИДа даже во время шахматных баталий. 

Профессор Сизоненко пояснил, что в отличие от большинства тогдашних и особенно сегодняшних гроссмейстеров Капабланка не был всецело поглощен одними только шахматами. Это была весьма многогранная личность. Он прекрасно разбирался в балете, изобразительном искусстве, архитектуре, был хорошим теннисистом, любителем театра, эстрады, ипподрома, ночной жизни... Обаятельный и внешне, и в общении, Капабланка всегда находился в центре внимания, особенно женской части общества. «Любимец женщин», - писал о нем во время Петербургского турнира 1914 года российский гроссмейстер и тоже впоследствии чемпион мира Александр Алехин. В дни Московского международного турнира 1925 года к сцене после окончания очередного тура выстраивалась с букетами цветов и коробками шоколадных конфет очередь поклонниц симпатичного и элегантного кубинского чемпиона мира. Один очевидец подсчитал, что однажды таких коробок знаменитому гроссмейстеру было вручено более двух сотен... 

Кстати, и в беседе со мной, и в своей книге А.И. Сизоненко приводит немало цитат и свидетельств современников Капабланки. А вот что пишет в своей работе «О шахматах и шахматистах» австрийский гроссмейстер Р.Шпильман: «В личной жизни Капабланки нет ничего такого, что позволило бы угадать в нем шахматиста. Его любимые занятия - политика и дипломатия. Кроме того, Капабланка любит всякие виды легкого спорта и особенно теннис. Во всем остальном он элегантный светский человек, хотя и свободный от соответствующих «элегантных» пороков. Он не курит, не пьет... Он производит такое впечатление, как будто занимается шахматами лишь для развлечения, так, между прочим». Эта характеристика, относящаяся к 20-м годам, перекликается с более поздней, принадлежащей гроссмейстеру С.Флору: «Капабланка внешне был мало похож на шахматиста. Со своими коллегами Капа - так его называли в шахматном мире - предпочитал встречаться в турнирном зале. В Москве, например, он старался держаться подальше от всех нас, шахматистов, которые каждый вечер собирались в гостинице «Националь». Капа всегда был аккуратно, изящно одет. Это не могло не нравиться, он с уважением относился к зрителям, к аудитории. На сеанс обычно являлся в смокинге». Заметим к тому же, что Капабланка, помимо своего испанского, свободно говорил по-английски, французски и немецки, возможно, немного понимал и по-русски.

«В России Капабланка побывал пять раз, - продолжал Александр Иванович Сизоненко. -  Его раннее детство совпало с пребыванием на Кубе в 1892 году нашего знаменитого шахматиста Михаила Чигорина. Отец Капы посещал его матч со Стейницем, и их партии не раз разбирались дома, в чем, как говорят дотошные биографы, принимал участие будущий чемпион мира, который научился играть в шахматы в четыре года.

Когда 26-летнего Рауля пригласили участвовать в Петербургском турнире, где играли все тогдашние светила мировых шахмат, он приехал туда в качестве сотрудника кубинского консульства. Сочетая свои служебные обязанности с шахматами, Капабланка еще до турнира успел побывать в Москве, Киеве, Прибалтике. Его видел даже подмосковный Серпухов».

По рассказу А.И. Сизоненко, в Петербурге во время сеанса одновременной игры Капабланка познакомился с Сергеем Прокофьевым. «Капа, - вспоминал композитор, - прыгнул конем так, что я неизбежно должен был потерять ладью. Капа сделал этот ход и отошел в сторону. По совету приятелей я изменил свой предыдущий ход, надеясь, что Капа этого не заметит. Капа снова подошел, улыбнулся и выиграл и при этом варианте».

Пять лет спустя они встретились в Нью-Йорке, вспомнили этот эпизод, и знакомство переросло в многолетнюю дружбу. 

Участие Капабланки в Московском турнире 1925 года вышло по своему значению далеко за рамки собственно шахмат. Капабланка стал одним из первых представителей мировой культуры, кто пошел на прямой прорыв той блокады, которой окружили тогда СССР мировые державы. Лишь узнав о решении Капы приехать в Москву, за ним потянулись другие зарубежные мастера.

В те дни Капабланка дал сеанс игры в Кремле. Играли, в частности, Ворошилов, Куйбышев, Крыленко, а наблюдали за партиями Калинин, Орджоникидзе. Тогда же, видимо, выполняя дипломатическое задание, Капабланка провел краткие переговоры в Наркомвнешторге. Чемпиона мира тогда повсюду встречали аплодисментами - на самом турнире, в театрах, на улицах. В ходу были галстуки и запонки «а-ля Капабланка». Он даже сыграл эпизод в фильме Пудовкина «Шахматная горячка».

Москва тепло принимала Капу еще дважды - на турнирах 1935 и 1936 годов. По словам Капабланки, в 1936 году с ним беседовал Сталин. Капабланке нравилось не только русское гостеприимство: он говорил, что нигде в мире не проявляется такая забота о развитии шахмат со стороны государства, подчеркивал, что без представителей СССР ни один крупный турнир не может считаться престижным. После турнира АВРФ-38 он указал на Ботвинника как самого реального претендента на мировой шахматный престол.

«Дважды в 30-е годы Капабланка вел переговоры с советскими дипломатами в Париже и Вашингтоне, - рассказал профессор Сизоненко. - Первые из них состоялись в 1931 году с А.Ильиным-Женевским, который, кстати, выиграл у Капабланки в шахматы на Московском турнире. В начале 30-х оба работали в посольствах своих стран в столице Франции. Как сообщил Ильин-Женевский Литвинову, целью визита Капабланки в полпредство СССР было «желание прозондировать почву относительно позиции СССР по вопросам экспорта сахара. Капабланка старался меня убедить, что какая-либо договоренность в этом вопросе представляет обоюдный интерес». Капабланка говорил, что Куба взамен могла бы покупать советские нефть и лес. Кубинский гость далее сообщил, что тогдашний президент Кубы Мачадо враждебно настроен в отношении СССР, но есть надежда, что новое правительство Кубы изменит эту политику»…

Последние годы своей жизни Капабланка работал в кубинском посольстве в США экономическим советником. Из его писем друзьям видно, что он чувствовал приближение Второй мировой войны, но не хотел верить в ее реальность. Война застала его в Буэнос-Айресе, где Капабланка принял участие во всемирной шахматной Олимпиаде. Тогда же он предсказал победу Ботвинника в турнире на звание чемпиона мира. Спустя 9 лет Ботвинник с блеском подтвердил это предсказание.

«Мы начали нашу беседу с вами со слов вдовы Капабланки Ольги Чагодаевой, - напомнил мне А.И.Сизоненко. - В 1945 году Ольга Евгеньевна получила небольшой гонорар за свои воспоминания о поездке с Капабланкой на турнир в Нотинген в 1936 году. Несмотря на затруднительное материальное положение после смерти мужа, она отправила полученные деньги родным Капабланки на Кубу со словами: «Купите на эти деньги цветы и положите их на могилу Рауля на кладбище Колумба в Гаване»... 

- Можно ли сказать о Хосе Рауле, что он был еще и шахматным дипломатом? – спросил я историка Сизоненко. На что он без колебания ответил:

- Конечно, можно. Он был дипломатом, как мне кажется, по рождению. Расскажу такой эпизод. 1 октября 1934 года в советском полпредстве в Вашингтоне состоялась его встреча с полпредом СССР в США Трояновским. Капабланка был приглашен на завтрак. Речь шла о целесообразности налаживания торговли между СССР и Кубой. После встречи Хосе-Рауль докладывал в свой МИД, что «посол был настроен весьма благожелательно. Я сказал ему: установление торговых связей явится очень хорошим средством для восстановления в будущем всех видов отношений между нашими двумя странами». Далее Капабланка отмечает: «Страны, поддерживающие хорошие отношения с Россией, сейчас не имеют никаких препятствий для работы их представителей в Москве».

После завтрака Трояновский и Капабланка сыграли легкую партию. Капабланка ее выиграл, а на вопрос супруги полпреда, каков шахматист ее муж, ответил: «Господин посол играл с таким остроумием, а поражение принял с таким добрым юмором, что я, право, не знаю, кто из нас остался в выигрыше»…

А мне вдруг вспомнился еще один эпизод моей встречи в 1988 году в Гаване, когда я познакомился с 84-летним другом Капабланки Альберто Гарсией. Кубинский долгожитель сказал тогда о великом шахматисте всего несколько слов, которые я сразу же поспешил записать в блокнот:

«Я познакомился с Капабланкой в 1921 году. Это было в канун его матча с Ласкером. Хосе-Рауль не терпел лжи, фальши. Мы встречались с ним почти ежедневно. Среди всего прочего Капабланка предсказывал, что советский гроссмейстер Михаил Ботвинник станет чемпионом мира. И это сбылось.

Вернувшись после проигрыша матча А.Алехину из Аргентины в 1927 году на Кубу, он лишился чемпионского титула и очень переживал.

Но Рауль никогда никому не жаловался. Хотя в последние годы жизни он сильно мучился головными болями…. Наши кубинские шахматисты бережно хранят память о своем кумире»…

На беломраморном гаванском кладбище Колумба я нахожу фамильное захоронение Капабланки. Над плитами возвышается большой белый ферзь. Рядом на табличке начертано: «Хосе-Рауль Капабланка. Чемпион мира с 1921 по 1927»…   

Александр Алехин в своих воспоминаниях отметил: ««Капабланка был слишком рано вырван из шахматного мира. С его смертью мы потеряли величайшего шахматного гения, равного которому мы никогда не увидим!» А Куба, хотелось бы добавить, потеряла еще и прирожденного дипломата. И того, и другого мы в России, как и на Кубе, будем хранить в наших сердцах.

Светлая ему память!

Фоторепортаж

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs