Фонд ОПЕК: наши партнеры - это беднейшие страны

«Международная жизнь»: Господин Хербиш, в России хорошо знают ОПЕК, а вот Фонд международного развития ОПЕК (OFID), которым вы руководите, известен лишь немногочисленному экспертному сообществу. Не могли бы вы рассказать о миссии фонда?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Вы совершенно правы - все знают, что такое ОПЕК, но вот качество этой информации нередко вызывает тревогу. Несмотря на то что ОПЕК уже в течение пяти десятилетий упорно трудится над обеспечением надежности нефтяных поставок и стабильности мирового рынка нефти, многие все еще склонны рассматривать ее как некий картель. Поэтому я хотел бы дать некоторые пояснения относительно того, что такое ОПЕК на самом деле.

В прошлом году ОПЕК отпраздновала свой 50-летний юбилей. Главной целью ОПЕК - с момента учреждения и до настоящего времени - остается стабилизация нефтяного рынка с целью гарантирования достойных условий нефтяной промышленности и надежных поставок нефти потребителям. Даже сейчас, когда отношения между поставщиками и потребителями нефти гармонизируются в рамках действующего в Эр-Рияде Международного энергетического форума, даже в условиях достигнутого взаимопонимания между экспортерами и импортерами нефти постоянно приходится сталкиваться с преднамеренным искажением сущности ОПЕК.

Что касается Фонда международного развития ОПЕК, то его миссия принципиально иная, чем у ОПЕК. Причина, в силу которой ОПЕК хорошо известна, - его уникальность. В то время как OFID - фонд, призванный содействовать социально-экономическому развитию развивающихся стран - нечленов ОПЕК, - стоит в одном ряду с прочими организациями данного типа, например, Всемирным банком, Кувейтским фондом арабского экономического развития, Саудовским фондом развития, Арабским фондом экономического и социального развития и т.д.

Первый саммит ОПЕК состоялся в 1975 году в Алжире. Я присутствовал на этом саммите вместе с королем Саудовской Аравии. Там была сформулирована первая программа взаимодействия ОПЕК с импортерами нефти в сферах нефтеторговли, цен на нефть и т.д. Вместе с тем ОПЕК приняла на себя обязательства по работе с развивающимися странами и объявила о готовности способствовать их социально-экономическому развитию. 28 января 1976 года в Париже министрами финансов стран ОПЕК с этой целью был на временной основе учрежден соответствующий фонд. В 1980 году страны ОПЕК приняли решение преобразовать временный фонд в постоянно действующую организацию, сохранив при этом в качестве приоритетов содействие развивающимся странам и помощь в улучшении социально-экономических условий в различных частях света, независимо от географического расположения, религиозной принадлежности, культурной идентичности и национальности ее получателей. Смею утверждать, что OFID - одна из наиболее деполитизированных организаций во всем мире. Мы работаем практически везде, а более 50% нашей деятельности, что вполне объяснимо, приходится на Африку.

«Международная жизнь»: На основе каких приоритетов фонд принимает решения о том, где работать, решением каких проблем заниматься, кого поддерживать?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Хотел бы отметить, что наши программы состоят не в выдаче грантов, вернее, не все наши программы связаны с грантами. Мы - фонд развития, а это предполагает предоставление займов, причем на максимально льготных условиях. Прежде всего, наши партнеры - это беднейшие страны. В настоящее время из всех выделенных нами займов 70% направлены в беднейшие страны. Примерно 50% льготных займов предназначены для африканских стран. Ведь на африканском континенте, по классификации Всемирного банка, к категории беднейших относится более 50 стран.

Следует отметить, что не мы выбираем проекты, а предоставляем эту возможность нашим партнерам. В Африке, Латинской Америке, Азии и Европе разрабатываются собственные проекты и присылаются нам в виде обоснований или бизнес-планов. Если, например, стоимость проекта составляет 200 млн. долларов, страна-реципиент может предоставить 100 миллионов, Исламский банк развития и Всемирный банк согласны инвестировать еще 50 миллионов, а у OFID запрашивают остальное. Тогда мы берем проект на рассмотрение, но сами мы нашим партнерам проектов не навязываем.

Когда в 1976 году создавался наш фонд, предполагалось, что задача будет сводиться к содействию беднейшим странам в поддержании платежного баланса. Превратившись в действующую на постоянной основе организацию, подписывающую официальные соглашения с правительствами различных стран и полностью признанную ООН, Всемирным банком, МВФ и т.д.,  - мы приступили к тому, что в настоящее время составляет нашу основную сферу деятельности, льготному кредитованию государственных секторов экономик стран-партнеров. Сфера нашей деятельности включает строительство школ, больниц, плотин, дорог и т.д., иными словами, инфраструктурные проекты.

В 1998 году наш Министерский совет  - высший орган фонда, состоящий из министров финансов стран-членов - решил открыть и «окно» для частного сектора. Это решение было принято в связи с тем, что все больше возрастала роль частного сектора в обеспечении социально-экономического развития наших партнеров. Считается, что частный сектор более эффективен в плане создания рабочих мест и развития производства.

В 2006 году мы открыли - также в связи с потребностями наших партнеров и текущими тенденциями в работе всех фондов развития - собственное подразделение для расчетов по международным торговым операциям.

Наконец, у нас имеется и «окно» для выдачи грантов. Гранты, по определению, - это деньги, возврат которых не предполагается. У нас есть счет для поддержки борьбы со СПИДом, счет для финансирования программ технического содействия и обучения персонала, счет для научных исследований. Также у нас есть счет и для Палестины, где мы работаем главным образом с различными неправительственными общественными организациями, а в секторе Газа - с Ближневосточным агентством ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (UNRWA). Мы не нарушаем установленных нами правил, дабы не дать повода обвинить нас в финансировании политических проектов. Палестинцы могут участвовать, например, в микропрограммах, предназначенных для оказания содействия механикам, электрикам, домохозяйкам, представителями малого бизнеса.

Последние пять лет мы также имели специальный счет для оказания содействия в чрезвычайных ситуациях, которые, к сожалению, становятся частью повседневности. У нас есть такой счет для оказания помощи после таких катастроф, как землетрясение на Гаити, для оказания помощи в случае цунами и т.д. Это единственное «окно», к которому имеют доступ и страны ОПЕК. Во всех прочих случаях они такой возможности не имеют, так как при создании OFID было решено, что миссия фонда - помогать другим странам, а не странам ОПЕК. В настоящее время 70% нашей деятельности приходится на наш основной вид бизнеса - льготное кредитование государственного сектора стран-партнеров.

Теперь пару слов о сроках, на которые мы предоставляем кредиты, - в этом суть нашей концепции льготного кредитования. В таких странах, как Судан, Чад и Буркина Фасо, например, срок наших займов рассчитан на 20 лет. Первые пять лет они не платят ничего, а затем проценты по займу идут на уровне 1-1,5%. Для стран со средним уровнем доходов цена кредита несколько выше. Наши кредиты для частного сектора - тоже льготные, на семь лет с отсрочкой платежей на два года. Следует учитывать, что некоторым странам из-за их рейтингов доступ к рынку закрыт, и это - серьезная проблема.

«Международная жизнь»: Вы упомянули природные катаклизмы и чрезвычайные ситуации. Одна из них недавно имела место в Мексиканском заливе. Как вы оцениваете произошедшее, и участвовал ли в устранении проблем в Мексиканском заливе ваш фонд?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Авария в Мексиканском заливе произошла в США, а мы с высокоразвитыми странами не работаем. Это обстоятельство имеет ключевое значение. Ну а так как я долгое время проработал в нефтяной промышленности, могу сказать, что разливы нефти, как это ни прискорбно, - неотъемлемая часть нефтяного бизнеса. Недавно это случилось в Мексиканском заливе, в прошлом нечто подобное происходило на Аляске.

Нефтяную промышленность много критикуют в связи с различной экологической проблематикой, но нельзя забывать и о том, что именно нефть в течение всего прошлого века служила основным фактором экономического роста и в обозримом будущем без нее нам не обойтись, как бы наши критики к этому факту ни относились. Полагаю, что просто следует стремиться к тому, чтобы нефтяной бизнес стал максимально безопасным с экологической точки зрения. Когда-нибудь наступит время альтернативных источников энергии, и они потеснят нефть, как это когда-то было с углем. Когда-нибудь запасы нефти и природного газа будут исчерпаны, как это произошло с дешевой нефтью. В целом же углеводородов еще много и в Саудовской Аравии, и в других странах. Запасы нефти в Ираке почти не тронуты, и Россия тоже может многое предложить. Так что, я думаю, надо просто стремиться к тому, чтобы нефтяной бизнес стал максимально безопасным.

Что до разливов нефти, например авария на BP, - просто поразительно, как много об этом пишут. Проводят дебаты и семинары на эту тему по всему миру. До сей поры я точно не знаю, кто виноват в произошедшем. Мне хотелось бы подчеркнуть, что при обилии информации имеются на этот счет много неясностей. Как это ни печально, такое случается. Когда в Ливане имел место разлив нефти или некая сходная проблема, тогда мы предоставили им грант для операций по очистке.

«Международная жизнь»: Оказывает ли фонд поддержку исследованиям в области финансов, политики, науки? Содействуете ли вы развитию университетов, их научным программам?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Да, у нас есть программы предоставления грантов. Что касается исследований, то их поддержка - сравнительно малозатратное дело. На постройку школ или электростанции вполне могут потребоваться сотни миллионов долларов, а когда речь идет об исследованиях, как правило, требуются гораздо меньшие суммы. Наша организация регулярно готовит и публикует исследования и результаты работы рабочих групп. В 2006 году мы опубликовали четыре исследования на основе обсуждения на «круглом столе», посвященном влиянию нефти на экономику арабских стран. В 2009 году нами были представлены результаты исследования по биотопливу и воздействию производства биотоплива на продовольственный рынок, на цены на продовольствие. Не надо думать, что нас беспокоит конкуренция нефти со стороны биотоплива - о такой конкуренции в действительности не может быть и речи. И тем не менее мы заказали Международному институту  прикладного системного анализа (IIASA) исследования воздействия биотоплива первого поколения, вырабатываемого из пищевых культур, например из кукурузы, на снабжение рынка продовольствием на примере США и мирового рынка продовольствия. Наше исследование не содержало критики Бразильской модели, которую мы даже рекомендовали в качестве положительного образца.

В настоящее время идет работа над публикацией результатов еще одного исследования о дотациях на топливо. Мы оказываем поддержку ученым в различных формах. Например, мы поддерживаем ежегодные встречи и семинары International Association for Energy Economics (IAEE). На деньги от наших грантов они привлекают ученых и студентов из развивающихся стран.

Три года назад мы предоставили грант Lindau Foundation - это учрежденный в 1960 году форум, в рамках которого нобелевские лауреаты по разным научным дисциплинам собираются в Линдау, маленьком островном городке на озере Констанц в Баварии. Я там был в 2008 году, когда темой форума была экономика. В прошлом году собрание было междисциплинарным, в 2009 году темой была химия, а в этом году снова будет экономика. Благодаря нашему гранту удается привлечь к работе форума студентов и аспирантов, за что нам его организаторы весьма признательны. Последние четыре года мы присуждали именные стипендии студентам из развивающихся стран, занимающимся проблемами устойчивого развития. Первыми лауреатами стали представители Филиппин, Пакистана, Аргентины и Ганы. Они отправились на специализацию в Лондонскую школу экономики, Южно-Калифорнийский университет, Гарвард и Университет Джона Хопкинса.

«Международная жизнь»: Вы затронули тему биотоплива. Многие эксперты в этой области считают его источником значительной угрозы окружающей среде, предупреждают, что в результате воздействия на сельское хозяйство его распространение ускорит климатические изменения на планете, осложнит и без того непростую ситуацию на рынке продовольствия.

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Производство биотоплива рассматривается как едва ли не преступление против человечества - ведь продовольственные цены растут потому, что еду отбирают у людей и кормят ею автомобили. Я обычно предлагаю ознакомиться с известной статьей, опубликованной в американском журнале «Foreign Affairs» двумя учеными из Университета штата Миннесота, изучавшими динамику пищевой промышленности. По их расчетам, весь урожай кукурузы в США при переработке на биотопливо покроет всего 12% имеющегося в этой стране спроса на автомобильное топливо. По моим данным, потребление автомобильного топлива в США находится на уровне 10 млн. баррелей в день, а бензин составляет примерно 50% от этого количества. Но вот что касается биотоплива второго поколения, которое вырабатывают из непищевых культур, - тут мы проблем не видим.

«Международная жизнь»: Известно, что фонд и Европейский банк реконструкции и развития подписали важное соглашение - какими мотивами вы при этом руководствовались?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Это очень важный вопрос, напрямую связанный с международными расчетами. Мы работаем с ЕБРР в двух направлениях. Во-первых, в 2001 году мы подписали соглашение о совместной деятельности в частных и государственных секторах. Вступив в должность, я подписал с ЕБРР еще одно соглашение, касающееся стран с переходной экономикой. Это элемент нашей новой стратегии, которому придается особое значение в период экономического кризиса. Мы занялись платежными балансами, подключились к проектам в частном секторе, расширили соответствующие «окна». Мы стали сотрудничать с большим числом стран. Данная стратегия отражает наше стремление наращивать усилия согласно пожеланиям наших партнеров.

Как известно, идет процесс распространения бедности по миру, растет разрыв между богатыми и бедными странами. Исключениями являются Китай и Индия - это мощные игроки, которые, придет время, и России составят конкуренцию. А в зону бедности попали страны, находящиеся не только в Африке, но и в прочих частях света с совокупным населением 1,6 млрд. человек, многие из которых не имеют доступа к электроснабжению и вынуждены использовать биомассу, например древесину, в качестве основного источника энергии. Перед лицом данной реальности мы стараемся сделать все, что можно сделать при имеющихся в нашем распоряжении ресурсах. У нас есть соответствующие соглашения не только с ЕБРР, но и с Standard Bank, парижским Union de Banques Arabes et Francaises и Всемирным банком. В декабре в Риме было подписано новое соглашение с Международным фондом сельскохозяйственного развития по продовольственной безопасности (IFAD). Мы находимся на пути к заключению соглашения с Азиатским банком развития по энергетике для беднейших стран. В Ханое 2 мая состоится встреча, посвященная этой проблеме, и, вероятно, также будут подписаны важные документы. Все эти соглашения служат достижению двух целей: структурировать наши отношения с данными финансовыми институтами и эффективнее оказывать помощь нашим партнерам по всему миру.

Далее, несколько слов по поводу уже упоминавшихся международных расчетов. Мы не являемся пионерами в этой области, а, скорее, идем по стопам других институтов, в первую очередь Исламского банка развития. Некоторые из наших критиков утверждают, что мы вкладываем деньги куда угодно, но только не в нефтяную промышленность. Это не так - в нефть мы тоже инвестируем. Наш подход заключается в том, чтобы давать партнерам именно то, что им нужно, и международные расчеты - тоже «окно», открытое нами, чтобы помочь нашим партнерам.

Если обратиться к нашей истории, то увидите, что мы стали еще активнее взаимодействовать с ними во время кризиса 2008-2009 годов. В отличие от коммерческих банков, у которых объемы операций сократились, у нас эти объемы увеличились. Причина в том, что нашим партнерам надо, чтобы мы были на их стороне в условиях кризиса и продолжали помогать им. В качестве примера я всегда привожу Пакистан. Рейтинг этой страны рухнул, но в то же время мы подписали с ней два важных соглашения. В данном случае мы действовали вопреки и кризису, и политической конъюнктуре, и те же принципы мы применяем в работе с другими странами, например Тунисом и Египтом. Я не устаю повторять, что наша целевая группа - народы, а не правительства.

Как показывает секторальное распределение нашей деятельности, на энергетику у нас приходится 19%, на транспорт - 30%, а потом идет сельское хозяйство.

«Международная жизнь»: В течение последнего десятилетия фонд активно взаимодействовал с постсоветскими республиками - Арменией, Таджикистаном, Туркменистаном, которым также отводится важное место в российской внешней политике. Арабская координационная группа оказывает поддержку реформам в Узбекистане и других республиках бывшего Советского Союза. Как вы считаете, мог бы ваш фонд реализовывать совместные с Россией проекты на постсоветском пространстве?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Если нам предложат энергетические проекты в упомянутых республиках, мы будем только рады. В Армении мы инвестируем в газоснабжение в области Лори. Мы работаем во всех этих республиках - Узбекистане, Армении, Таджикистане и др.

«Международная жизнь»: На постсоветском пространстве вы работаете главным образом с государственным или частным сектором? Или с обоими?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: И с тем и другим. В Армении, например, мы работаем с государственными и частными предприятиями, а также с имеющим отделение в этой республике ливанским Byblos Bank.

«Международная жизнь»: Есть ли при этом ниши для сотрудничества с Россией? Это могло бы быть трехстороннее или многостороннее сотрудничество?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Да, это вполне возможно. Если в России есть агентство, занимающееся проблемами развития, работающее примерно так, как это делаем мы - и не важно где, - мы будем рады наладить сотрудничество. Важно только, чтобы это сотрудничество было таким же, как с нашими прочими партнерами: вы вкладываете свои средства, мы - свои, и вместе мы работаем как партнеры.

«Международная жизнь»: Как вы относитесь к соглашению между BP и компанией «Роснефть» о совместной разработке нефтяных месторождений в Арктическом регионе, где, как известно, условия чрезвычайно сложны? Поможет ли данная сделка находящейся в настоящее время в непростом положении BP как-то выровнять ситуацию, поправить свою репутацию, вернуть интерес партнеров?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Разумеется, данное соглашение, как и любое соглашение о партнерстве, будет способствовать обеспечению надежности и достаточности поставок нефти на международный рынок, но я сравниваю вашу ситуацию с той, которая имеет место в Саудовской Аравии. В Саудовской Аравии имеется резервная область - так называемая  SARA (Saudi Aramco Reserve Area), в которой находятся месторождения Гавар и Сафания-Хафджи. Это крупнейшие в мире месторождения, одно из которых - морское. Работы на этих и многих других месторождениях ведутся национальной компанией Саудовской Аравии, и помощь иностранцев этой стране не требуется. Но, конечно, если говорить о труднодоступных районах и районах, связанных с рынком, - в России, Венесуэле, Мексике - это другое дело, и в этом случае я никого не критикую. Некоторые страны - я не имею в виду Россию - десятилетиями не прилагали усилий к тому, чтобы наращивать собственный потенциал. Они не растили собственные таланты, не создавали собственные технологии и теперь не могут того, что могут, например, BP и «Chevron». Так что привлечь эти компании к работе в труднодоступных районах, в принципе, хорошая идея.

Как следует из моего резюме, я председательствовал в  «Saudi Arabian   Texaco», которая теперь называется «Chevron». Она работала в регионе, являющемся нейтральной зоной, расположенной между Кувейтом и Саудовской Аравией, и продолжает эту зону разрабатывать на условиях концессии, то есть «Chevron» вкладывает деньги. Почему? Потому что там присутствует риск. Там огромные запасы высокосернистой нефти, которую нельзя использовать без предварительной переработки. По этой причине Саудовская Аравия пригласила для этой работы партнеров, но это все равно не похоже на те концессионные соглашения, какие практиковались в 1930-х и 1940-х годах. Это нечто совершенно иное.

«Международная жизнь»: В одном из ваших интервью вы высказали мнение, что государствам - членам ОПЕК пора понять: рассчитывать на нефть как главный источник наполнения бюджета больше нельзя. В настоящее время с такой же ситуацией сталкивается Россия. Пришло время разрабатывать новые технологии, диверсифицировать экономику и т.д. Вместе с тем и Россия, и страны, входящие в ОПЕК, заинтересованы в энергетической безопасности, понимаемой как надежность поставок плюс надежность спроса. Какие усилия необходимо приложить, чтобы стабилизировать мировой нефтяной рынок и мировые цены на нефть? Видите ли вы возможности для сотрудничества с Россией в этой сфере?

Спекулятивная активность на нефтяном рынке приводит к образованию пузырей. И в нефтяном бизнесе, и в прочих сферах циркулирует огромная масса горячих денег. Будут ли Россия и ОПЕК совместно искать дорогу сквозь эти джунгли?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Если бы сейчас мне пришлось принять участие в переписывании устава ОПЕК, то я бы призвал входящие в эту организацию страны снижать зависимость от нефтяных доходов. Полагаться на них как на основной источник пополнения бюджета - проигрышная стратегия. Это состояние - полная зависимость от продажи сырья, цена которого определяется исключительно внешними факторами, - нередко называют ресурсным проклятием. В Саудовской Аравии первый пятилетний план был принят еще в 1970 году, но с тех пор каждое повышение или понижение нефтяных цен вносило свои коррективы. Очень трудно существовать в условиях экономики, которая в определенном смысле находится в режиме дистанционного управления извне. Такая ситуация, разумеется, может возникнуть не только в связи с нефтеторговлей.

Следует понять, что стабилизация нефтяного рынка - весьма затратное дело. В год ОПЕК производит 12 млрд. баррелей нефти, что сравнимо со всеми запасами нефти в Северном море. И вот, после того как за год мы добываем такое количество нефти, на следующий год неизменно оказывается, что наша доля в мировых запасах нефти осталась на прежнем уровне. Это возможно потому, что ОПЕК регулярно инвестирует в разработку месторождений. Более того, для стабилизации рынка нужны не только постоянные резервы, но и достаточные запасные мощности. Они необходимы, чтобы не добывать определенные количества нефти немедленно, а иметь возможность нарастить объемы производства в случае необходимости.

Саудовская Аравия имеет 4 млн. баррелей в день неиспользуемых мощностей. Для стабилизации рынка существует только один инструмент - поддержание запасных мощностей. Если, например, сегодня утром на рынке возникнет подозрение, что у Саудовской Аравии этих запасных 4-х млн. баррелей в день, которые можно задействовать в любой момент, на самом деле нет, цена на нефть моментально подскочит до 200 долларов за баррель. Только представьте себе: разработать такие гигантские запасы нефти и не пускать их в дело! Именно так мы стабилизируем рынок. Иметь 4 млн. баррелей в день незадействованных мощностей при себестоимости разработки одного барреля 15-20 тыс. долларов (не путайте эту величину с операционными издержками, которые составляют 2-3 доллара) - вот что такое сохранять стабильность рынка.

У России есть желание работать в этой области с ОПЕК. Такие заявления звучали, когда я был наблюдателем при ОПЕК. Если будет принято решение о сотрудничестве в этой области, то вам придется разделить эту ношу с нами. Однако следует отметить, что незадействованные резервные мощности оборачиваются большим благом для их держателей, когда спрос резко растет, ведь вы можете его оперативно удовлетворить, а кроме вас никто этого сделать не может.

Впрочем, я полагаю, что сотрудничество в рамках нефтяной промышленности с целью стабилизации рынка - не такой уж содержательный процесс, так как даже в рядах ОПЕК нет полного согласия. Но в других областях сотрудничество между Россией и государствами - членами ОПЕК на подъеме. Недавно между Россией и Саудовской Аравией было подписано несколько серьезных соглашений, есть меморандум о взаимопонимании, есть торговое соглашение. Я с уважением отношусь к тому, как ваша страна сумела преодолеть трудности переходного периода. Россия остается великой державой, ядерной державой.

«Международная жизнь»: Как вы оцениваете волатильность рынков? Как она связана с энергобезопасностью?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Могу лишь высказать собственное мнение как человек, много лет посвятивший нефтяной промышленности. По сути дела, OFID не стремится делать независимые инвестиции в нефтяную промышленность, у нас нет средств, например, для строительства нефтеперерабатывающего завода.

Возвращаясь к теме волатильности рынков и вопросу о том, какие усилия мы могли бы предпринять совместно для решения этой проблемы, я хотел бы подойти к ней с точки зрения энергобезопасности, которая представляет собой сумму надежности поставок и надежности спроса. Что касается надежности спроса, я готов изложить свои взгляды по этому вопросу, но прежде хотел бы рассказать о том, чем мне довелось заниматься в прошлом году. После встречи под эгидой Всемирного банка я отправился в Атланту на встречу с бывшим Президентом США Дж.Картером.

В Центре Дж.Картера мне предстояло подписать два соглашения по борьбе с болезнями. Мистер Картер был очень приветлив и любезен. Бывший Президент США предоставил мне возможность обратиться к его аудитории, и я сказал: господин президент, я был в США в 1977 году, в самом начале вашего президентства. Тогда по приглашению Госдепартамента я также посетил ряд штатов, чтобы ознакомиться с вашими планами в области энергетики и изложить позиции нашей организации. Я напомнил Картеру о произнесенной им 18 апреля 1977 года речи, в которой, говоря о тогдашней ситуации в энергетике США, он заявил, что, если не будут приняты решительные меры, она превратится в моральный эквивалент войны. И я сказал: господин президент, моральным эквивалентом войны является бедность. Затем последовали многочисленные интересные дискуссии. Я пожаловался Картеру на то, что после его выступлений (и выступлений его предшественника, Президента Никсона) складывалось впечатление, что нефть, которую закупали у нас, была какой-то вредоносной и грязной, чего будто бы нельзя было сказать о всей прочей нефти. Я стремился донести до слушателей простую идею: не бывает полной независимости и говорить на самом деле надо о взаимозависимости. Затем я перешел к вопросу о надежности поставок и изложил примерно те же взгляды по этому вопросу, что и сегодня в разговоре с вами. Но я не мог не остановиться и на проблеме обеспечения надежности спроса - ведь ее решение имеет принципиальное значение для стран - экспортеров нефти.

Примерно до 1980-х годов еще можно было ограничить повестку дня обеспечением надежности поставок топлива, хотя, по сути, такой проблемы не существовало. Саудовская Аравия построила три нефтяных терминала, нефтепровод, соединяющий ее западное побережье с восточным. Мы делаем инвестиции в нефтепровод СУМЕД, который транспортирует нефть из Красного моря к Средиземному, мы закупили резервные танкеры, не используемые для текущих поставок, и разместили их в Луизиане. Все это делается для обеспечения энергобезопасности. Чего же еще от нас ждут? О более надежной системе поставок, кажется, нельзя и мечтать, а вот надежности спроса явно не хватает. Мы не знаем, чего ждать от Конгресса США, из-за решений которого мы постоянно рискуем столкнуться с дополнительными импортными пошлинами, ограничениями количественного характера, санкциями.

В Евросоюзе объявлено, что на 20% спрос будет удовлетворяться за счет возобновляемых источников, причем 10% придется на биотопливо. Далеко не факт, что эти планы реализуются, но мы-то вынуждены строить собственное планирование на основе данной информации. Это - вопрос прозрачности рынка, недостаток которой наблюдается исключительно в том, что касается обеспечения надежности спроса. По этим вопросам с нами отказываются сотрудничать, отказываются обеспечивать прозрачность. Надеюсь, что принятие нового устава Международного энергетического форума поможет преодолеть проблему. В нынешнем состоянии форум не имеет предсказуемого бюджета и, по сути, полноценной организацией не является.

Вам известно что-либо о Joint Oil Data Initiative (JODI)? Это банк данных, и если мы, стремясь к полной прозрачности, делимся через него своей информацией со всеми, если говорим: не беспокойтесь, у нас есть 4 млн. баррелей в день неиспользуемых мощностей, то что же мешает США в духе той же прозрачности рассказать мне, чего нам ждать. Я уверен, что с такой же проблемой сталкиваются и другие страны.

«Международная жизнь»: Возможно ли, задействуя, например, «G-20», попробовать добиться изменения отношения к странам - экспортерам нефти или даже как-то повлиять на мировую политику с целью стабилизации цен на нефть на мировом рынке? Нельзя ли попытаться убедить отдельные страны или международные организации в том, что необходимо остановить или хотя бы как-то ограничить спекулятивную активность на нефтяном рынке?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Одно из положительных последствий недавнего мирового кризиса состоит в том, что он заставил международное сообщество осознать масштабы этой проблемы. В «Большую двадцатку» входят страны - чемпионы по ВВП, в том числе Саудовская Аравия, Индонезия, Аргентина, которые являются развивающимися странами. Другой позитивный результат кризиса - это сама повестка дня «Большой двадцатки». Проводя встречи на высшем и на министерском уровне, «G-20» делает реальную работу по решению реальных проблем. Последний саммит «Большой двадцатки», который прошел в Сеуле, был поистине уникален - он был посвящен проблемам развития. Это действительно полезный форум, я иногда называю его новой Генеральной Ассамблеей для всего мира, так как, мне кажется, сделан шаг именно в этом направлении. Я надеюсь, что повестка дня «Большой двадцатки» станет шире и в итоге дело дойдет и до упомянутых вопросов.

То, что из-за спекуляций нефть превращается в финансовый актив, - проблема для всех без исключения. Склонность западной экономики к ремиссиям порождает рыночные пузыри и проблемы вроде той, что возникла в связи с ипотечным кредитованием в США. А.Гринспен рассчитывал поддерживать экономику в работоспособном состоянии только при помощи низких процентных ставок по кредитам - но как быть с «пузырем» на рынке недвижимости? А до того был «пузырь» на высокотехнологичном рынке. Вообще, складывается впечатление, что кому-то надо периодически надувать и сдувать эти «пузыри». А ведь последствия более чем серьезные - люди реально лишились жилья, многим приходится спать на улице. Жертвой американской экономики в данном случае стал сам американский народ. Недостаток капиталистической системы - в пренебрежении к социальным вопросам. Только теперь начинают осознавать, насколько это неправильно. В Америке принимают пакеты мер по стимулированию экономики, укрепляют ее общественный сектор, и США становятся более социалистической страной, чем все остальные.

«Международная жизнь»: Побочные эффекты рецептуры Чикагской экономической школы?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Вот именно. И это - большая проблема.

«Международная жизнь»: Итак, существуют ли возможности для сотрудничества между ОПЕК и Россией в интересах стабилизации нефтяного рынка?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Хочу повторить еще раз, этот вопрос не входит в компетенцию OFID.

«Международная жизнь»: Ваша экспертная оценка?

Сулейман Джазир аль-Хербиш: Венесуэла, Саудовская Аравия, Иран - все эти страны готовы сотрудничать в интересах стабилизации рынка. Что до России и Саудовской Аравии, если они сосредоточат усилия на обеспечении надежности поставок и стабилизации рынка - они сумеют достигнуть этой цели. 

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs