Баронесса Елена Николаевна Майендорф: «Все наши корни - в России»

Арсенал общественной дипломатии пополнился новым объединением – в 2010 году в Австрии открыт «Центр русской культуры в Зальцбурге». Его основала баронесса Елена Николаевна Майендорф. Как отмечено на сайте нового Центра, «для пользы, помощи и радости русских людей, для воспоминания и продолжения старой русской культуры, основанной на христианстве. Она - любовь к ближнему. Она – благородство и красота».

Состоявшаяся осенью 2010 года в России IV-ая Ассамблея Русского мира собрала более тысячи соотечественников со всех континентов. Среди них в Москву из Австрии приехала баронесса Елена Николаевна Майендорф. Баронесса намеревалась пробыть здесь до конца ноября. Однако случилось непредвиденное: после поминальной службы по погибшим в Первой мировой и гражданской войнах – «по белым» и «красным» соотечественникам - Елена Николаевна неудачно оступилась и упала. В итоге оказалась на лечении в Боткинской больнице. Три недели, запланированные на встречи с друзьями и знакомыми, она провела в нейрохирургии. Там состоялось и наша с ней встреча. Беседа с Еленой Николаевной шла на русском, и невозможно было представить, что 87-летняя баронесса никогда не жила в России, настолько красиво, ярко и образно она говорила на родном для её родителей языке, абсолютно без акцента. Елена Николаевна была в прекрасном расположении духа, являя высокий пример благодарности Богу за бесценный дар и священный дар жизни. Это стало первым откровением, которым поделилась с журналом «Международная жизнь» баронесса Майендорф. О других откровениях – в её интервью.

«Международная жизнь»: Елена Николаевна, что Вас связывает с Россией?

Е.Н.Майендорф: Моя любовь к России и то, что наша семья более восьмисот лет живёт в России. Наша семья приехала в Россию из Германии. А если углубиться в историю, - наш род идёт от викингов. В 1147 году умер

Папа Климент II, который был из Майендорфов. Он был архиепископом города Бамберг – красивейшего из городов Германии. Тогда кайзер Генрих III-й имел очень сильное влияние на политическую жизнь Европы. И ему не нравилось, что в Риме были страшнейшие неурядицы: папы, антипапы... И он поставил своего немецкого архиепископа Свидингера фон Майендорфа на папский престол. Архиепископ получил имя Климент II. И первое, что он сделал, – отменил индульгенцию.

Индульгенция предоставляла возможность за деньги отпущение грехов. А он сказал, грехи может отпускать только один Господь Бог и только за раскаяние, а не за деньги. Реформа прошла. Но люди, которые за это денежки получали, были очень недовольны такой реформой. И, в конце концов, моего прапрапрапрадедушку отравили. Недавно, может быть, лет тридцать тому назад, был открыт его саркофаг, который находится в Бамберге, в чудном соборе романского времени. На саркофаге - большое изваяние его фигуры из бронзы. Между прочим, когда я впервые подошла и увидела эту фигуру, то воскликнула: «Это же мой двоюродный брат Володя! Лицо абсолютно то же! Как гены передаются через тысячелетия!» И Володя стал православным епископом тоже. Возвращаясь к епископу Клименту II, замечу, что когда сделали экспертизу его тела, то нашли в нём столько яду, что можно было бы целый полк солдат отравить.

«Международная жизнь»: Рим, Бамберг, всё ближе к России…

Е.Н.Майендорф: Наши предки Конрад и Даниил Майендорф в 1180 году приехали в Балтику. Опуская большой период времени, скажу, что с тех пор, когда Балтика стала русской, мы все стали подданными русских царей. В нашем огромном роду такая масса знаменитых генералов, адмиралов, государственных и политических деятелей, художников! Чтобы о них обо всех рассказать, надо написать том, как минимум в 600 страниц. Могу привести один маленький пример, подтверждающий, что все Майендорфы очень детолюбивы. Мой дедушка, генерал-адъютант государя Николая II, Богдан Егорович барон фон Майендорф имел тринадцать детей.

А у него было пять братьев, у каждого из которых было не меньше детей. Так что можете себе представить, сколько у меня двоюродных братьев и сестёр.

«Международная жизнь»: И Вы всех их помните?!

Е.Н.Майендорф: Да, я с ними в контакте. Когда бабушка с дедушкой ждали тринадцатого ребёнка, в Петербурге в офицерском собрании молодые офицеры стали заключать пари на деньги: мальчик или девочка будет у генерала? Когда об этом узнала бабушка, а она была очень строгих правил жизни, очень религиозная, и считала, что пари на деньги – это грех, так она потребовала, чтобы дедушка запретил такие вещи. Дедушка говорит: «Я не могу молодым офицерам в свободное время в своей кантине заниматься тем, чем они хотят». Бабушка вздохнула и решила проблему сама. Когда она родила, в офицерскую кантину пришла телеграмма: «Пари недействительно. Деньги обратно. Мальчик и девочка. Елена Майендорф». Так милостивый Господь Бог помог проблеме, которая была у бабушки с рождением её детей. Родился мой дядя Георгий, по прозвищу Юрик, и тётя Сандра. У тёти Сандры были чёрные глаза и светлые волосы. А у дяди Юрика – голубые глаза и тёмные волосы.

«Международная жизнь»: А кто из ваших многочисленных родственников был особенно знаменит?

Е.Н.Майендорф: Очень знаменитым был Пётр Казимирович Майендорф, который служил трём государям: Александру I, Николаю I и Александру II. Он был и послом в разных странах, главным образом в Вене. Дворец Майендорф в Барвихе на Рублёвском шоссе принадлежал одному из двоюродных братьев моего папы. А моя мама относится к прекрасной семье миллионеров Асеевых. У них в Тамбове был дворец, собственные фабрики. Главная фабрика выпускала специальные ткани, из которых, в том числе, шились шинели для всей армии Российской империи. Так что можете себе представить, какие доходы они приносили. Помимо этого, были и сахарные фабрики.

«Международная жизнь»: Елена Николаевна, Вы родились после того, как ваши родители покинули Россию навсегда. А как Вы оказались в Югославии?

Е.Н.Майендорф: Папа был в добровольческой армии, и когда революция в России победила, у семьи всё пропало, он уехал с последним пароходом из Крыма в Константинополь. Из Константинополя папа повёз маму в Вену, где жила его двоюродная сестра, бывшая замужем за австрийским графом. Он оставил маму у неё, а сам поехал в Париж и закончил там Академию художеств. Как у офицера русской гвардии, которой больше не существовало, у него не было профессии, кроме военной. И когда он приобрёл себе новую профессию - художника, то написал королю Александру Сербскому, нет ли у того для него работы художника.

«Международная жизнь»: Обращаясь к королю, он имел основания надеяться?

Е.Н.Майендорф: Король Александр, пока был престолонаследником Сербии, был приглашён царём Николаем II в Петербург в Пажеский корпус. Государь покровительствовал всем славянским народам. Таким образом, сербский престолонаследник учился военному искусству в самом лучшем военном заведении Петербурга. Но государь Николай II попросил моего дедушку, генерала-адъютанта Богдана Егоровича Майендорфа, время от времени приглашать этого сербского принца к нам на Васильевский остров. Там, на Первой линии, у нас был свой дворец, в котором жила семья – дедушка, бабушка, тринадцать детей. И для молодого престолонаследника в нашей семье был хороший выбор найти себе друга. Он выбрал себе в друзья моего папочку, который был рождён в том же году, что и принц Александр, они были однолетки - 1888 года.

Король Александр за то время, пока мой папа делал свой диплом в Париже, уже объединил Сербию, Хорватию и Словению в новое государство Югославия. Поэтому на папино письмо король Александр написал: «Прежде я был вашим гостем, а теперь Вы будете моим гостем». Так папа стал дворцовым художником у короля Александра Сербского.

Он украсил в Югославии и других славянских странах 23 православных храма. В них были сделаны фрески от купола донизу. Все стены были покрыты фресками. Есть один замечательный собор в Югославии в Тополе. Топола – село, где жил легендарный Георгий. Вернёмся немного в историю. Этот Георгий собрал друзей из своего села и вокруг и сказал: «Мы должны выгнать и победить турок». Это было в период турецкой инвазии в Европу. И Георгий был первым, кто выгнал турок со своей территории. За это его провозгласили королём Караджорджи. Джорджи – по-сербски Георгий, а Кара – по-турецки чёрный. И затем от Караджорджи пошла королевская династия Караджорджевичей, Карагеоргиевичей по-русски.

Караджорджиевич основал на чудесной горе, покрытой виноградниками, изумительной красоты великолепный собор из белого мрамора. Его сын Пётр этот собор достроил, а его внук - Александр I Югословенский, облицевал его изнутри мозаикой в три тысячи восемьсот квадратных метров. И-зу-ми-тель - на-я красота! Я собираюсь создать музей моего папы. И поэтому надеюсь просить у «Русского мира» или у кого угодно, кто захочет помочь, послать меня с фотографом, чтобы сделать фотографии с этих знаменитых храмов и фресок и в России, и в Зальцбурге, где мы теперь живём.

После Второй мировой войны мы вернулись из Югославии в Австрию. Папа и в Австрии известен как художник. В самом центре Зальцбурга расположена гора, которая разделяет старый и новый город. В этой горе проложили туннель, оснастив лифтом, который ведёт из города на гору. И вот в первом зале для лифта папа сделал мозаичное панно. Это право он заслужил, выиграв первый приз на конкурсе в 1948 году. Среди претендентов было пятьсот художников-австрийцев, а папочка - русский художник, никого не знавший, получил первый приз.

Есть церковные правила, каноны, которые предписывают, как нужно расписывать церкви. Папа сделал эскизы, по которым немецкая фабрика лепила мозаику. Почему фабрика? Потому что 3 800 квадратных метров один человек не мог бы сделать по времени своими руками за целую жизнь. Обе мозаичные картины находятся в Зальцбурге. Каждая, наверное, метров по двенадцать. Целая стена. Я же всегда помогала папе, была у него подмастерьем, хотя сама никогда не хотела быть художником. Но делала техническую работу, размеряла бумагу, ведь мозаика клеится на особую бумагу, а потом переворачивается в стену в бетон. Это особая техника.

Расскажу о соборе в Брюсселе, который называется храм-памятник в честь Царя Николая II и его семьи в Бельгии, спустя 50 лет после расстрела царской семьи было их отпевание.

В 1967 году в столицу Бельгии было знаменитое паломничество всей русской эмиграции: со всего мира приехали в Брюссель 6 архиереев, сопровождавших чудотворную икону Курской Божьей Матери. Было колоссальное стечение народа – все ждали. И вдруг прошёл шёпот: «Богородица приехала…», у всех мурашки по коже. Потом внесли Чудотворную икону, приехал Великий князь Владимир Кириллович. И это было первое отпевание государя Николая II и его семьи. Представляете, впервые после 50 лет! Просто выкинули останки в Яму и сожгли кислотой… И вот для этого торжества перед входом в храм папа сделал любимую икону государя - Феодоровскую, и её мозаичное изображение я налепила на стену храма.

Есть ещё знаменитые предки из Майендорфов. Между прочим, мой прапрапрадедушка по папиной линии, генерал-адъютант, был женат на Елене Павловне Шуваловой. А она была дочкой Павла Андреевича Шувалова, который был послом России в Германии. Андрей Петрович Шувалов построил церковь в Петербурге, которая до сих пор работает. На холме и вокруг него большое кладбище. На мраморной доске этой церкви написано: Андрей Петрович Шувалов в таком-то году дал деньги на постройку церкви, дал землю на устройство кладбища вокруг неё. Я приехала второй раз к моим друзьям в Петербург 24 октября 2007 года, в день, перед праздником Крестовоздвижения. Выхожу из отеля и говорю таксисту отвезти меня в Казанский собор. А он говорит: «Да что Вы, барыня, мы будем стоять три часа в пробке, и вы не успеете к службе». - «Тогда вези меня в самую близкую церковь»! - «Поехали в Шуваловку»! - А почему в Шуваловку?! - У меня сразу мурашки. – «Потому что граф Шувалов нам её подарил». Приехали, хожу вокруг, смотрю: Андрей Иванович Шувалов построил тогда-то. Ведь знаю, что Андрей Шувалов был папой Павла Андреевича Шувалова, а Павел Андреевич – папой моей родной бабушки. Потом узнала, что Андрей Петрович – родной брат Ивана Ивановича, российского государственного деятеля, генерал-адъютанта, фаворита императрицы Елизаветы Петровны, основателя Московского университета и Петербургской Академии художеств. И когда я была на Второй Ассамблее «Русского мира» в 2007 году, она проходила в новом здании библиотеки МГУ, вхожу в первую залу и вижу чудный памятник: сидит дородный господин. Спрашиваю: «Кто этот мальчик»?! А это, оказалось, Иван Иванович Шувалов – прапрапрадедушка!

«Международная жизнь»: С каким чувством Вы каждый раз приезжаете в Россию?

Е.Н.Майендорф: Когда я приезжаю в Россию, у меня всегда эйфория, потому что всегда нахожу корни моих родственников. У меня много наград. Я награждена орденом Михаила Ломоносова, орденом Великой Екатерины II, и дипломом нашего милого Сергея Викторовича Лаврова.

«Международная жизнь»: А за что?

Е.Н.Майендорф: За то, что 17 лет назад устроила первую благотворительную поездку русским детям из Челябинска в Австрию на целый месяц. Как это вышло? Вдруг, стук-стук-стук ко мне домой в Зальцбурге. Открываю – стоят две дамы: «Вы баронесса Майендорф? Мы только что пришли из русской церкви, где нам сказали, что если кто и поможет нам, то только Вы».

Я говорю: «Если смогу, - с большим удовольствием. В чём дело»?

- «Мы хотим привезти 36 детей отдохнуть в Австрию».

- «Откуда»?

- «Из Челябинска».

- «Это четыре тысячи километров от Зальцбурга!!!! Очень хорошая идея, - говорю, - а какие данные у вас на это есть»?

- Отвечают: «Денег нет. Языка не знаем. Где остановиться, тоже не знаем».

- «В таком положении вам может помочь только Один Господь Бог», - говорю.

- «Да, но Вы ведь не знаете, наши дети из-за экологической обстановки на 80 процентов больны». Показывают мне заключение медицинского центра, письмо от Владыки Георгия. - «В письме слова Владыки, если кто-то может помочь мадам такой-то и мадам такой-то, то прошу помочь нашим деткам, благословляю и прошу».

Во мне заговорила моя совесть. Моя мама всегда говорила мне: «Если ты можешь помочь, ты должна это делать». Я думаю, как же я это сделаю? Подумала-подумала и решила: позвоню секретарю нашего самого главного католического архиепископа. Объяснила, что с Урала хотят привезти деток к нам в Австрию. Он отвечает: «Конечно, надо обязательно помочь. Но лично у меня нет возможностей. Пусть они подождут одну неделю, через неделю у меня совещание всех священников Австрии. И, наверное, кто-нибудь найдётся».

Наш город Зальцбург – один из самых красивых городов мира. Дождались мы через неделю этого вторника, я звоню, как договорились, секретарю, а он отвечает: «Ни один человек не откликнулся. Ужасно. Но я сам не могу этого пережить, поэтому приглашу ваших деток, оплачу из своих личных средств студенческое общежитие на 10 дней для них».

Господь помогает каждый день. Просто чудеса! Десять дней! А я думаю: «Четыре дня, четыре ночи дети будут трястись в поезде, проведут здесь десять дней, и потом четыре дня и четыре ночи обратно трястись. В таком случае, будет больше минуса, чем плюса. Нужно ещё что-то поискать. Начала звонить по телефону разным монастырям: ответ отрицательный: «Не можем, нет мест, или - у нас американцы, африканцы…». Потом зашла в самый близкий к Зальцбургу монастырь, при нём женская гимназия. А поскольку дело было летом, то свободные места вполне вероятны. Католическая матушка говорит, что принять не может, живут африканские дети. Надо было что-то придумывать, что людей задевает за живое. Я ей говорю: «Секретарь нашего архиепископа уже подарил детям из России десять дней из личных средств». Она насторожилась: «А когда дети приезжают»? Отвечаю: «Тогда-то». – «Тогда я тоже беру ваших детей на десять дней, потому что африканцы выезжают накануне».

Думаю, какое счастье! Звоню подруге: нужно ещё десять дней срочно, что делать? Она говорит: «Позвоню в туристическое местечко, где живёт моя сестра, а она очень хорошо знакома с лордом мэром этого города, может быть, он поможет. – Через полчаса: «Всё в порядке, лорд мэр принимает на десять дней». Итого целый месяц детям подарили! Господи, благодарю Тебя!

Первое здание, в котором принимали детей, - старинное, построенное 500 лет тому назад. После утреннего кофе спрашиваю у матушки, как нам пройти на железнодорожную станцию? Она объясняет и предупреждает, что поезд идёт совсем скоро, но вы уже не успеваете дойти до него. Я расстроилась, потому что я не могу подвести человека, который делает мне одолжение. А мы не успеваем к назначенному часу. Жарища стояла страшная, и я хотела повести деток купаться в наших бассейнах, их восемь купален в наших парках. Думаю, выйдем из монастыря, как-нибудь постараемся. Только вышли, подъезжает автобус, я к нему: «Вы куда едете»? – «К железнодорожной станции». Спрашиваю: «Можно ли нам с вами поехать»? – «Пожалуйста»! – «Но у нас денег нет, потому что это благотворительная поездка». – «Ничего-ничего, садитесь»!

Только расселись, водитель даёт мне вот такой величины корзинку, в которой – шоколадки, конфетки, жвачки, печенье, соки. – «Что это такое»? –спрашиваю. – «Мы первый раз едем по этому маршруту, и это приготовлено для наших первых пассажиров», - говорит водитель. Я только благодарила и чувствовала себя маленьким инструментиком, которым Господь работает, а не я. Доехали мы на купание. Выкупались, вернулись обратно точно по времени. Всё прекрасно!

На обратном пути идём по улице, на которой укладывают асфальт. Я говорю, обращаясь к самому маленькому: «Толенька, осторожно, а то горячий асфальт тебя захватит, и ты навсегда останешься в Зальцбурге». (Дурака валяю). - «Как это было бы хорошо»! – отвечает восьмилетний Толя.

Прошёл год, и опять дети из Челябинска приехали в Зальцбург. Это стало привычкой, возраст которой уже 17 лет.

«Международная жизнь»: Орден Вам вручали в Москве?

Е.Н.Майендорф: В Москве – награда от Лаврова и орден Екатерины II, а орден Ломоносова в Зальцбурге.

Была Международная конференция «Потомки великих россиян», на которую были приглашены аристократы со всего мира. За день до этого была приглашена Наталья Королёва, дочка конструктора Королёва Сергея Павловича. Однажды мне звонит друг из Лондона и говорит: «Алёнка, мы вчера видели твой замок в Барвихе». Что за Барвиха? Какой замок? Звоню Наташе Королёвой, она подтвердила: «Замок, который принадлежал вашей семье». Тогда я ей сообщила, что 6 июля приезжаю в Москву на конференцию. Она пообещала встретить меня в аэропорту. Но наш самолет прилетел на три часа позднее, и делегация всё это время ждала нас в Барвихе.

Экскурсию по замку провёл профессор Георгий Блюмин – доктор технических наук, профессор культурологии, президент Юсупово-Княжеского благотворительного фонда из Москвы. Он знает всего Пушкина наизусть, и все его черновики наизусть знает. Мне подарили цветы и громаднейший подарок, сказав, что это самовар. А я думала, что он металлический, и сдала его в багаж. Это было ошибкой, так как самовар оказался фарфоровый, и блюдо, на котором он должен стоять было повреждено. Замок Майендорф знаменит ещё таким архитектурным эффектом: если стоять на его балконе, обращённом в парк и на пруд, и прошептать слова, то их услышит человек, стоящий у определённого дерева далеко за парком. Так переговаривались в юности царские особы, это осталось в воспоминаниях современников.

«Международная жизнь»: Елена Николаевна, титул баронессы Вы получили по наследству?

Е.Н.Майендорф: По наследству. Папа мне всегда хотел рассказать о нашей родне, но мне всё было некогда. А когда папа умер, я пришла в ужас: кто же мне теперь расскажет обо всех родственниках и предках?!

«Международная жизнь»: А где Вы получали образование?

Е.Н.Майендорф: Я училась в русско-сербской гимназии. Мы же в Югославии жили, потому что папа, как я говорила, был художником у короля Александра Сербского. Русская эмиграция была там в большом почёте. Король Александр построил нам Русский дом на целый квартал. У нас была церковь, театр со стульями из красного дерева, обитыми синим бархатом. У нас была соколана, зал для балов, русская гимназия для мальчиков, для девочек, для детей; студия для художников, русская библиотека. Король Александр нас очень баловал.

После гимназии поехала в Вену и поступила на медицинский факультет, но началась Вторая мировая война, и пришлось возвращаться домой. В Белграде я образовала торговую фирму. Пришли немцы, переняли эту фирму, и в один прекрасный день мой шеф пригласил меня для диктовки нового контракта для нового директора фирмы. «Место для имени оставьте пустым, я его пока не знаю», и диктует дальше. Замечательные условия: в пять раз выше зарплата, социальные льготы, а потом предложил вписать в контракт моё имя. Так ещё год проработала там.

Но потом мы удрали из Югославии. Туда приходили советские войска, мы с мамой приехали в Вену. Там я организовала фирму, продавала бумагу, покупала всё, что было необходимо после войны: сахар, муку, перец. В Австрии же обожают всякие колбасы, а без перца они невкусны. Я купила пять тысяч килограммов перца, хотя любая хозяйка покупает несколько граммов. Потом перешла на одежду. Покупала материалы, дешевые меха, продавала кроликовые шубы. Дела шли хорошо. Потом вышел новый закон: все фирмы могут ввозить, сколько хотят и что хотят. Тут я подумала, что конкуренция будет большая, и продала свою фирму, потому что я работала с банками. И денег наличных у меня не было. На деньги за проданную фирму купила дом в Зальцбурге и начала доставать папе заказы. Так мы и жили. Сначала был заказ на роспись Гамбургской церкви. Потом познакомилась с Николаем Гедде, - это прекрасный тенор, общепризнанный самый лучший Ленский мира. Стала его импресарио, подняла его жалованье с двух тысяч марок за вечер до десяти тысяч марок за то же время. Потом начала продавать недвижимость. Но всю жизнь пела и служила регентом в церкви.

«Международная жизнь»: Вы православная?

Е.Н.Майендорф: Да, конечно!

«Международная жизнь»: Сколько языков Вы знаете?

Е.Н.Майендорф: Сербский, немецкий, французский, итальянский и немножко русский. Мама говорила мне: «Если ласточкино гнездо будет в свином хлеве, ласточка остаётся ласточкой и должна всё-таки чирикать, а не хрюкать». Но я научилась и «хрюкать», то есть – стольким языкам. У меня и папа замечательный был, но мама была для меня всё. Я ни разу в жизни маме не солгала, маме верила во всём.

«Международная жизнь»: А с русской эмиграцией Вы дружны?

Е.Н.Майендорф: Это всё мои родственники. Помню, Пётр Петрович Шереметев выходит на Первом конгрессе соотечественников, вдохновенно выступает, и Владимира Путина награждает орденом. А я думаю, Шереметева - моя тётя, наверное, и Пётр Петрович - мой родственник. Звоню ему после заседания, говорю, если у Вас есть желание встретиться, то через полчаса в нашем баре. Тогда все соотечественники, прибывшие на конгресс, жили в одном отеле. Он пришёл, и оказалось, что моя родная тётя - родная сестра моего папы, имела сына. А Петр Петрович сын этого сына, то есть он мой прямой племянник. Легче назвать, кто из русской эмиграции не в родстве с нами, чем перечислять всех родственников. Это долгая история. Как-нибудь в следующий раз расскажу.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs