ENGLISH
11:34 10.11.2025 • 
18 октября срок действия Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД - ядерная сделка – JCPOA) завершился, так же как и резолюции Совета Безопасности ООН № 2231, легитимирующей это соглашение. Эти документы потеряли силу.
Рухнули надежды на СВПД - по сути, на дипломатическое разрешение иранской ядерной проблемы, которая уже почти 40 лет беспокоит мировое сообщество и ставит вопросы режиму нераспространения ядерного оружия.
14 июля 2015 г. Россия, Китай, США, Великобритания, Франция, Германия, Европейский Союз и Иран договорились о Совместном всеобъемлющем плане действий с целью положить конец противостоянию вокруг ядерной программы Тегерана.
20 июля Совет Безопасности ООН принял Резолюцию 2231 в поддержку СВПД. Она определила процесс и график международных инспекций, а также подготовила основания для снятия санкций ООН против Ирана.[1]
СВПД – это важнейший исторический документ, возможно, впервые, с началом в 1945 году ядерной эры, дерзнувший дипломатическим путём контролировать ядерные амбиции конкретной страны и инкорпорировать ее ядерную программу в жесткие рамки международных законов и требований МАГАТЭ. Это яркий пример эффективной работы мировой дипломатии, создавшей прецедент подлинного доверия сторон во имя сохранения режима нераспространения ядерного оружия. СВПД мог бы стать моделью для дипломатического урегулирования региональных и мировых кризисов.
На период переговоров и заключения СВПД ядерная программа ИРИ находилась на достаточно высоком научно-технологическом уровне. И документ о ядерной сделке подтверждает это. Вкратце его суть заключается в ограничении ядерной инфраструктуры Ирана, снижении темпов развития ядерной программы, заключении её в строгие рамки контроля со стороны МАГАТЭ в обмен на постепенное снятие финансово-экономических санкций.
В соответствие с Резолюцией 2231, узаконившей в международном плане СВПД, было законодательно закреплено, что Тегеран не будет производить высокообогащенный уран и оружейный плутоний, необходимые для создания ядерного оружия. Завод по обогащению урана в Фордо будет перепрофилирован в научно-технологический центр. Кроме этого, исключительно в мирных целях под контролем МАГАТЭ будут использоваться все ядерные объекты ИРИ. При этом всё отработанное топливо АЭС, а также избыток наработанного низкообогащенного урана будут вывозиться за пределы Ирана в течение всего времени действия соглашения. Эксперты МАГАТЭ должны были проводить мониторинг ядерных объектов в течение 25 лет. Все международные санкции были бы сняты с Ирана через 10 лет к 2025 г. при условии выполнения соглашения.
В соответствие с СВПД с середины января 2016 г. начался процесс снятия с Ирана большинства наложенных на него мировым сообществом санкций. Это позволило Ирану расширить сотрудничество с зарубежными странами в различных проектах, в том числе, по иранской ядерной программе. Экономика ИРИ после серьезного кризиса, вызванного не в последнюю очередь международными, а также односторонними санкциями, вступила на путь интенсивного развития.
Главное значение СВПД - в результате выполнения указанных в соглашении мер в течение последующих 15 - 20 лет (до 2030 – 2035 гг.) практически исключалось бы создание Ираном атомного оружия, как и сколько-нибудь значительная деятельность военного характера в ядерной сфере.
Конечно, надо признать, что СВПД не идеален, как и любое соглашение двух противоборствующих субъектов. Это соглашение представляло собой конгломерат проблем. Одних - относительно решенных в 2015 г., других – сглаженных переговаривающимися сторонами, третьих – отложенных до «лучших времён». В 2015 г. СВПД, построенный на базе системы всевозможных компромиссов, стал реально большой победой международной дипломатии, гарантировавшей на годы безъядерный статус Ирана, и серьёзным вкладом в дело сохранения режима нераспространения ядерного оружия и обеспечения безопасности в мире и на Ближнем Востоке.
С заключением СВПД появилась надежда на позитивный ход событий, связанных с ядерной программой ИРИ. Стороны выполняли свои обязательства в рамках требований документа. Однако пришедший к власти в 2016 г. президент США Дональд Трамп нанёс удар по СВПД.
В мае 2018 г. Трамп объявил о выходе США из СВПД и поэтапном вводе против ИРИ экономических санкций. Весь мир, в том числе, и коллеги США по «Группе 5+1» выступили против антииранской политики Трампа. Великобритания, Франция и Германия при одобрении РФ и КНР смогли разработать, официально зарегистрировать и запустить «Инструмент для поддержки торговых обменов» с Ираном – INSTEX (Instrument for Supporting Trade Exchanges). Однако, к сожалению, этот инструмент оказался неэффективен под давлением американских санкций.
Иран продолжал после этого в полном объёме соблюдать свои ядерные обязательства в течение целого года. Но в мае 2019 г. Иран объявил о постепенном сокращении своих обязательств по ядерной сделке.
В начале декабря 2020 г. меджлис ИРИ принял «Закон о стратегических действиях по отмене санкций и защите национальных интересов Ирана». Этот закон предписывал быстрое развитие ядерной деятельности (включая методы, имеющие отношение к работе с ядерным оружием) и обосновывал нарушение международного контрольного мониторинга со стороны МАГАТЭ, т.е. практически лишал контроля ядерной деятельности ИРИ со стороны Агентства.
После победы на выборах в США демократа Джо Байдена в ноябре 2020 г. появились надежды на возможность начать переговорный процесс по решению иранской ядерной проблемы.
В 2021-22 гг. в Вене было проведено восемь раундов переговоров по реанимации СВПД. Судьба ядерной сделки во многом зависела от двух главных оппонентов – Ирана и США. Именно между ними велась ожесточённая политико-дипломатическая и пропагандистско-психологическая борьба. Остальные участники переговорного процесса в Вене делали всё возможное, чтобы Тегеран и Вашингтон смогли наконец-то достичь позитивного для всех компромисса. Однако позиции ИРИ и США были слишком несовместимы, и борьба за реанимацию СВПД не увенчались успехом.
В 2024 г. президентом США вновь стал Д. Трамп, который, как мы сегодня видим, и не собирался «оживлять» СВПД. Он выдвинул три требования к Тегерану:
- Полное прекращение и отказ от обогащения урана, то есть обнуление всей ядерной программы ИРИ.
- Реорганизация ракетного потенциала ИРИ – прекращение разработок и отказ от баллистических ракет большой дальности (более 300 км).
- Отказ от поддержки проиранских экстремистских военно-политических группировок на Ближнем Востоке.
Эти требования для ИРИ были неприемлемы и невыполнимы. Тегеран продолжил свою ядерную деятельность с ещё большей активностью.
По последним данным МАГАТЭ за июнь 2025 г., полученным до ирано-израильской войны, (после ирано-израильской войны отношения с МАГАТЭ Тегеран практически разорвал), в ИРИ было накоплено: почти 8,5 тонн низкообогащенного урана, около 200 кг. - 20% и 440 кг. - 60%. На ядерных предприятиях работали до войны эффективные и производительные центрифуги новых поколений от IR-2 до IR-6 и тестировались еще более новые - IR-9.[2] Всё это уже выходило за рамки обязательств, установленных СВПД, которые принял Тегеран в 2015 г.
Понятное и предсказуемое несогласие Тегерана с требованиями Дональда Трампа вызвали бурную реакцию в Иерусалиме и Вашингтоне, опасавшихся роста ракетно-ядерного потенциала Ирана.
13 июня 2025 г. Израиль нанёс авиационно-ракетный удар по Ирану. Началась ирано-израильская война, которую можно назвать неожиданной, но ожидаемой. Через девять дней к Израилю присоединились США, атаковав противобункерными сверхтяжелыми авиабомбами и крылатыми ракетами ядерные объекты в Фордо, Натанзе и Исфахане. Сейчас после ударов США и Израиля по ядерным объектам не совсем ясно, какой ущерб нанесён ядерной инфраструктуре ИРИ.
В интервью Al Jazeera 1 ноября министр иностранных дел ИРИ Аббас Арагчи оценил ущерб от ударов США по иранским ядерным объектам как «огромный» и рассказал о разрушениях зданий и оборудования. Вместе с тем он подчеркнул, что технологии «не разрушены», а также заявил, что «наша решимость не исчезла, и после войны она даже возросла».[3]
Президент ИРИ Масуд Пезешкиан во время недавнего посещения Организации по атомной энергии Ирана (ОАЭИ), назвав усилия иранских специалистов в ядерной сфере формой научного джихада, заявил: «Уничтожение ядерных объектов не остановит нас, мы восстановим их, сделав ещё более мощными и надёжными, чем раньше».[4]
Думаю, в ближайшие годы восстановить в полной мере ядерную инфраструктуру Ирана сложно и с финансовой, и с технологической точек зрения. Более того, и США, и Израиль сразу после войны заявили, что, если Тегеран попытается восстановить разрушенную военную и ядерную инфраструктуру, то будет подвержен новым ударам. Начальник генштаба Израиля Эяль Замир заявил, что июньская война была лишь началом, и теперь Израиль «вступает в новую фазу конфликта».[5] Эту фазу там называют «покос травы». Она заключается в нанесении упреждающих и многократных ударов в процессе возможного восстановления Ираном ракетной и ядерной инфраструктуры. При этом президент Трамп заявил, что получил «важную информацию», свидетельствующую о том, что Иран вновь восстанавливает свои ядерные возможности и добавил: «Если Иран продолжит путь к созданию атомной бомбы, мы снова атакуем Иран».[6]
Вопрос о стремлении Тегерана к атомной бомбе уже десятилетие будоражат умы политиков, политологов и разведчиков. Однако прямых доказательств создания в Иране ядерного оружия нет.
Гендиректор МАГАТЭ Рафаэль Гросси в июне во время ирано-израильской войны отметил: «Инспекторы МАГАТЭ не видели конкретных доказательств, что Иран ведет программу создания ядерного оружия… Чтобы заявить о наличии активной программы по созданию ядерного оружия, нам нужны конкретные доказательства, а таких мы не видели. Но это не значит, что ситуация не вызывает обеспокоенности…». По его словам, ни одна [неядерная, В.С.] страна в мире не обогащает уран до уровня 60%, который технически почти равен 90% - именно такой уран нужен для создания ядерного оружия. Он также уточнил, что «у Ирана есть все «части пазла», если можно так выразиться. Так что существует большая неоднозначность, а это никогда не бывает хорошо».[7]
Упомянутые Гросси «части пазла», складывающиеся в атомную бомбу, время от времени обнаруживались в течение последних десятилетий. Эти косвенные признаки отмечались и иностранными спецслужбами, и, главное, документами МАГАТЭ. Вспомним, пресловутый План АМАД, производство металлического обогащённого урана, работу над электронными детонаторами - нейтронными инициаторами взрывного устройства и многое другое, что никак нельзя отнести к исследованиям «мирного атома».
Нет сомнений, что ИРИ в 2025 г. практически вплотную приблизилась к технико-технологической возможности создания ядерного оружия. Но здесь же следует уточнить, что из этого неоспоримого факта не следует, что Тегеран планировал или планирует изготовление собственно самой атомной бомбы. Не исключено, что «ядерная игра» ИРИ заключается в том, чтобы достичь такого развития ядерной инфраструктуры, техники и технологий, когда до физического создания ядерного оружия оставалось бы несколько месяцев после принятия политического решения руководством страны. Как утверждает г-жа Маюми Фукусима (Mayumi Fukushima), специалист по ядерной безопасности из Университета Стэнтона (США), отказ от создания ядерных бомб при сохранении и постоянной модернизации соответствующих ядерных технологий может дать государству рычаги воздействия на переговорах, зачастую несоразмерные с его возможностями.[8]
Мохаммад Джавад Лариджани, бывший высокопоставленный судебный чиновник, который также был главным советником верховного лидера аятоллы Хаменеи, заявил, что «его страна разработала новую теоретическую доктрину, согласно которой государство, способное создать ядерную бомбу менее чем за две недели, решает этого не делать». Г-н Лариджани добавил, что он поддерживает расширение ядерного потенциала Ирана, позиционируя его как сдерживающий фактор и подчеркивая решение страны не разрабатывать оружие.[9]
Примечательно, что автор этой статьи еще 20 лет назад отмечал, что ядерная политика ИРИ не направлена на реальное создание ядерного оружия, а только на имитацию его изготовления при полной разработке и подготовке научной базы и ядерной инфраструктуры. Так, на Международном семинаре «Иран: момент истины» Европейского форума по безопасности Центра европейских политических исследований (CEPS), состоявшегося в Брюсселе в июне 2005 года, он сказал, что целью Ирана является «создание такого муляжа атомной бомбы, который на высокотехнологичной научной и производственной базе можно было бы быстро превратить в реальное атомное оружие…».[10]
Таким образом, Иран без атомной бомбы, но вооруженный возможностью быстрого её создания, входит в первые ряды кандидатов на звание ядерной державы и тем самым обеспечивает себе привилегии и мощные козыри в сложных ситуациях при возможных политических конфронтациях, при ведении различных диалогов и переговоров.[11]
В сложившейся ситуации на конец 2025 г. вопрос о ядерных переговорах между Ираном и странами Запада «повис в воздухе». Ещё в феврале верховный лидер Хаменеи раскритиковал СВПД, заявив, что «иранская команда была в 2015 г. слишком щедра, а США не смогли выполнить свои обязательства и в конечном итоге вышли из сделки». Аятолла сказал, что «СВПД оставил постоянную угрозу, нависшую над Ираном (механизм быстрого реагирования - «снэпбэк» - англ. snapback — «бросок назад», «откат»). Он пришел к выводу, что вести переговоры с таким правительством, как в Америке, «не является ни мудрым, ни разумным, ни благородным».[12]
В ИРИ истеблишмент расколот: радикалы заявляют о невозможности никаких переговоров с США – союзником сионистов, либералы настаивают, что только решение ядерной проблемы при снятии с Ирана санкций через переговоры спасёт экономику страны и соответственно Исламскую Республику, умеренные утверждают, что вести переговоры надо, но на равных условиях и при учёте иранских интересов. В силу подобной разбросанности мнений из Тегерана поступают совершенно неоднозначные сигналы. Пожалуй, такие же доносятся и из Вашингтона, где также наблюдается широкий спектр мнений по иранской проблеме и путям её решения.
Ясно одно. Сегодня вопрос о реанимации СВПД не стоит. Надежды на решение иранской ядерной проблемы через это соглашение 2015 г. рухнули. Более того, к односторонним санкциям некоторых стран против Ирана, в первую очередь США, добавились и международные.
Евротройка (Е3) после безуспешных ультимативных переговоров с Ираном летом 2025 г. на основе пункта 11 СВПД ввела механизм «снэпбэк», предусматривающий возобновление международных санкций, действовавших до СВПД. Эти санкции содержатся в шести резолюциях Совета Безопасности ООН, принятых с 2006 по 2010 год. Повторно введённые механизмом «снэпбэк» санкции включают в себя весь спектр прежних ограничений: эмбарго на поставки тяжелых вооружений (танков, артиллерийских систем крупного калибра, ракет и проч.), запрет на деятельность, связанную с ядерным и ракетным оружием, разрешение на досмотры кораблей, которых подозревают в перевозке оружия или ядерных материалов из Ирана и в Иран, замораживание активов, запрет на банковские отношения с ИРИ, запрет на въезд для определённых иранских граждан, а также призывы к государствам проверять и конфисковать незаконные поставки запрещенных товаров. При этом механизм «снэпбэк» устроен так, что помешать восстановлению санкций через него не мог ни один постоянный член СБ, даже с правом вето. Однако, несмотря на это, Россия и Китай заявили о незаконности ввода «снэпбэка» и выступили против санкционных мер, которые они, естественно, выполнять не будут.
В настоящее время делать прогнозы о том, как дальше будет развиваться ситуация с введенными «снэпбэком» международными санкциями против ИРИ, какие страны поддержат эту инициативу Е3, в какой степени это повлияет на Иран, какая реакция Запада будет на позиции по этому вопросу РФ и КНР, весьма сложно.
В целом предсказать, как сложится обстановка вокруг ядерной проблемы ИРИ без СВПД при эскалации антииранской санкционной политики, также невозможно. Просматривается несколько вариантов: от повторения военной агрессии Израиля и/или США против Ирана до возобновления переговорного процесса. Возможно, сначала в формате Е3 – ИРИ, затем ИРИ – США с привлечением России и Китая, обладающих огромным опытом ядерных переговоров и имеющих хорошие отношения с Исламской Республикой Иран.
Понятно, что восстановить СВПД уже невозможно, но при заключении нового международного соглашения, разрешающего, наконец, ядерную проблему ИРИ (а это просто жизненно необходимо для обеспечения безопасности на Ближнем Востоке и в мире), взять из СВПД - этого содержательного и эффективного документа отдельные элементы, соответствующие нынешнему состоянию дел в сфере и вокруг иранской ядерной программы, представляется необходимым.
СВПД ушёл в историю дипломатии. Однако этот документ показал, как можно решать самые сложные научно-технические и политические проблемы даже при определенных разногласиях, но при тесном сотрудничестве мировых держав. Таким образом, СВПД – это упущенный шанс решить ядерную проблему Ирана мирным дипломатическим путём.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
[1] United Nations. Security Council Resolution 2231 (2015). Adopted by the Security Council at its 7488th meeting, on 20 July 2015. S/RES/2231 (2015). URL: https://www.iaea.org/newscenter/focus/iran/iaea-and-iran-un-security-council-resolutions-and-statements
[2] Verification and monitoring in the Islamic Republic of Iran in light of United Nations Security Council resolution 2231 (2015) Report by the Director General // Board of Governors GOV/2025/50 Date: 3 September 2025. URL: https://www.iaea.org/newscenter/focus/iran/iaea-and-iran-iaea-board-reports
[3] Аракчи: Иран готов к переговорам, чтобы развеять опасения по поводу своей ядерной программы. // Аljazeera. 01.11.2025. URL: https://www.aljazeera.net/news/2025/11/1/إيران-مستعدة-للتفاوض-لتبديد-القلق-حول
[4] Pezeshkian to nuclear officials: Iran to rebuild its nuclear achievements stronger than before. // Mehrnews. 02.11.2025. URL: https://en.m.com/news/238334/Iran-to-rebuild-its-nuclear-achievements-stronger-than-before
[5] Влад Николаев. Глава Генштаба Израиля заявил, что военная кампания против Ирана не окончена. // ANNA-News. 25.06.2025. URL: https://anna-news.info/glava-genshtaba-izrailya-zayavil-chto-voennaya-kampaniya-protiv-irana-ne-okonchena/
[6] Telegram. 16.10.2025. URL: https://t.me/NVPTVV/17980
[7] Гросси: у МАГАТЭ нет доказательств, что Иран ведет ядерную программу. // РИА Новости. 18.06.2025. URL: https://ria.ru/20250618/programma-2023617678.html
[8] Mayumi Fukushima. No-Go Negotiations: Iran May Not Be in a Rush to Get Nuclear Weapons. // National Interest. 27.06.2021. URL: https://nationalinterest.org/feature/no-go-negotiations-iran-may-not-be-rush-get-nuclear-weapons-188540
[9] Iran can build nuclear bomb quickly but chooses not to, ex-Khamenei advisor says. // Iran International. 02.11.2025. URL: https://www.iranintl.com/en/202511021874
[10] Vladimir Sazhin. Iran’s Nuclear Program. A Russian Perspective. // Readings in European Security. Volume 3. Iran: the Moment of Truth. Centre for European Policy Studies, Brussels & International Institute for Security Studies, London. 2005. P. 137 – 148, р. 146. ISBN 92-9079-590-5.
[11] Подробнее см.: Michal Smetana. How Iran Overplayed its Hand. // War on the Rocks. 14.07.2025. URL: https://warontherocks.com/2025/07/how-iran-overplayed-its-hand/
[12] Bayanat dar didare jameyi az farmandehane niruye havayi va padafande havayi artesh (Речь (аятоллы Хаменеи) на встрече с командующими военно-воздушными силами и силами противовоздушной обороны. Перс.яз). // Сайт Кhamenei.ir. 19 месяца Бахмана 1403 г. (07.02.2025). URL: https://farsi.khamenei.ir/speech-content?id=59275
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
