Европейская тематика в свете трудных решений

Фото: Институт Европы РАН

Об адекватном ответе на намерение ЕС использовать активы России, репутационных рисках западных стран, ИИ как факторе увеличения разрыва между странами - технологическими лидерами и отстающими и других вопросах европейской тематики рассказал в интервью журналу “Международная жизнь” директор Института Европы РАН Алексей Громыко.

Наталья Кулишенко: По мнению Виктора Орбана, Европа готовится к войне, о чем можно судить по риторике европейских лидеров в СМИ. Так было и накануне мировых войн: последовательное ужесточение риторики в СМИ, как подготовка массового сознания к последующим событиям. Как можно прокомментировать это заявление премьер-министра Венгрии?

Алексей Громыко: Действительно, складывается впечатление, что ряд европейских стран считают, что через несколько лет в Европе может начаться большая война между Россией и НАТО. Однако верит в это наиболее ястребиная публика. Основная же часть тех, кто «разгоняет» этот нарратив, либо тем самым повышают свою медийную заметность и карьерные возможности в обстановке полувоенного времени и массового милитаристского психоза, либо лоббируют интересы тех или иных военных производителей. Военные расходы увеличиваются довольно быстрыми темпами, и все эти средства надо как-то оприходовать и делить между желающими. Поэтому за них идёт и острая конкуренция, и стремление выбить из правительств или из ЕС как можно больше «денег на пушки».

В продолжение “венгерской” тематики. Венгрия выступила против принятия Украины в ряды ЕС, ссылаясь на отсутствие четких границ государства-претендента, действующей экономики и суверенитета. Принятие Украины означало бы карт-бланш на конфликт, а не мир. Стало известно, что премьер-министр Нидерландов Дик Схоф выступает против принятия Украины в ЕС в обход вето Виктора Орбана. Каковы Ваши прогнозы относительно вступления Украины в Евросоюз? Какие настроения в Европе победят?

В действительности, мало кто в ЕС верит в то, что Украина станет членом объединения, по крайне мере, в обозримом будущем. Большинство публично клянётся, что это скоро будет так, но «в кулуарах» выражает скептицизм. Часто обсуждается срок вступления — 2035 год. Однако дело не только в идущих военных действиях и во всех известных претензиях к Киеву, начиная с коррупции. Трудно себе представить, что даже через 10 лет, например, фермеры Польши или Франции согласятся на то, чтобы заполучить самого опасного для себя конкурента в лице Украины. Вступив в ЕС, Украина также перетянет на себя значительную часть различных субсидий, которые сейчас идут из казны ЕС во многие страны, в первую очередь, Восточной Европы, и больше всего — в Польшу. Россия же на самом высоком уровне не раз заявляла, что не против вступления Украины в ЕС, в отличие от членства в НАТО. Но, думаю, тем самым мы как бы говорим: пожалуйста, если хотите, то принимайте Украину в ЕС, «импортируйте» ещё больше внешних проблем на свою территорию.

Какой адекватный ответ могла бы дать Россия на намерение ЕС использовать активы России для поддержки Украины?

Во-первых, подавать в суды на те страны, которые решатся экспроприировать (прямо или косвенно) эти активы, и, во-вторых, зеркально лишать активов западные компании, имеющие их в России. Что касается заработка на процентах с российских суверенных авуаров, то это, судя по всему, более сложная история. Именно из-за репутационных рисков и потенциальных угроз в виде судебных исков ряд западных стран, в первую очередь, Бельгия, где расположен крупнейший депозитарий Euroclear, выступает против конфискации российских активов.

Что можно ожидать по итогам выборов в Молдове: как будет развиваться ситуация в этой стране?

В Молдове будут и дальше продвигать сценарий превращения её в очередного антироссийского сателлита ЕС и НАТО, а в недалёком будущем и члена этих организаций. Это не Украина, и «проглотить» такую бедную, но малую страну будут готовы. Но для этого им надо решить вопрос с Приднестровьем, поэтому не исключён и силовой вариант. Киев проталкивает как раз его. Что касается Румынии, то ей вряд ли позволят поглотить Молдову, что создало бы нежелательный прецедент для активизации ирредентизма в целом ряде других европейских стран.

В режиме реального времени мы наблюдаем серьезную эволюцию искусственного интеллекта. Каково, на Ваш взгляд, комплексное влияние ИИ на международные отношения? Ограничимся ли мы цифровой дипломатией или шагнем дальше? Насколько это безопасно? Сможет ли ИИ способствовать регулированию кризисов и останавливать конфликты?

ИИ - это уже огромная сфера и в научном плане, и в прикладном. Как всегда, с новыми «прорывными» технологиями, здесь у медали две стороны. ИИ уже не просто надолго, но навсегда. И проблема не в нём как таковом, а в контроле и согласованных нормах его использования, как на национальном уровне, так и на международном. Например, ИИ в военном управлении и командовании может быть крайне опасен, если ему позволить вытеснить человеческий фактор из цепочки принятия решений. ИИ может быть как благом, так и злом, особенно в сфере кибербезопасности, в отношении новых возможностей по манипуляции не просто общественным мнением, а массовым сознанием. Судя по всему, разработчики соответствующего ПО должны нести ответственность за его дальнейшее использование, а не перекладывать проблемы уязвимостей этого ПО на дальнейших потребителей. Также ИИ может быть фактором увеличения разрыва между странами — технологическими лидерами и отстающими. Кроме того, он уже становится мощным инструментом в геополитическом соревновании.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs