ENGLISH
20:14 05.12.2023 • 
«Стихотворения г. Ф. Т. принадлежат к немногим блестящим явлениям в области русской поэзии. Г. Ф. Т. написал очень немного; но все написанное им носит на себе печать истинного и прекрасного таланта, нередко самобытного, всегда грациозного, исполненного мысли и неподдельного чувства". Какой изящный комплимент! А дальше… «Мы уверены, что если б г. Ф. Т. писал более, талант его доставил бы ему одно из почетнейших мест в русской поэзии», - писал о Тютчеве Николай Алексеевич Некрасов в статье «Русские второстепенные поэты».
Но любопытнее всего другое обстоятельство: сам «господин Ф.Т.» свои стихи стоящими внимания не считал. Однажды решил порядок в кабинете навести - так целую охапку бумаг со стихами сжег в печке. Не потому, что не нравились или был к себе строг. Чтобы место не занимали.
Федор Иванович Тютчев в двенадцать лет переводил оды Горация, в тринадцать стал вольнослушателем в Московском Университете, в семнадцать закончил обучение.
В 1821 году он поступил на службу в Государственную коллегию иностранных дел, а 11 июня 1822 года отправился в Мюнхен - столицу Баварии, один из самых в то время просвещенных и ярких городов Европы.
В русской дипломатической миссии для Тютчева и должности нет. Но протекция влиятельного родственника - графа Остермана-Толстого - могла решить и не такие проблемы. На его письмо главе Коллегии Карлу Васильевичу Нессельроде был получен самый скорый ответ. Немедленно была учреждена должность атташе сверх штата. Жалованья не полагалось (денег у Тютчева было и так достаточно), зато не было никаких должностных обязанностей. Вообще. Заводи себе знакомства, мелькай на светских и дипломатических раутах, попадайся на глаза влиятельным людям и делай карьеру.
Но настоящая карьера Тютчева, как чиновника сложилась позже. В 1843 году Тютчеву устраивают неофициальную встречу с графом Александром Бенкендорфом, которого мы привыкли считать туповатым жандармом и личным недругом Пушкина. В действительности это был проницательный администратор немалого калибра. Он сразу распознал в своём собеседнике масштабного мыслителя, стратега, предназначенного не для дипломатической текучки, а для по-настоящему больших дел. Результат встречи ошеломил Тютчева: «Что мне особенно приятно, это его внимание к моим мыслям относительно известного вам проекта и та поспешная готовность, с которой, он оказал им поддержку у Государя, который отнёсся к ним внимательнее, чем я смел надеяться».
Что же это был за проект, которым так загорелся Бенкендорф, а вслед за ним и император? Судя по всему, Тютчев был одним из первых в нашей стране, кто осознал правоту Наполеона, некогда заявившего: «Две враждебные газеты опаснее стотысячного войска». В те времена газет, враждебных России, на Западе насчитывалось куда больше двух. По замыслу Тютчева, надо было не просто противостоять атакам, а закрепиться в самом сердце Европы и нанести удар: «Речь не идёт о ежедневных мелочных спорах с заграничной прессой; истинно полезным было бы, например, обосноваться в самой уважаемой газете Германии, иметь в ней авторитетных и серьёзных посредников, умеющих заставить публику слушать себя и способных двинуться разными путями, но каким-то единым целым к определённой цели». По сути, Тютчев предлагал развязать информационную войну на чужой территории.
Пробный публицистический шар, запущенный Тютчевым в 1844 году, наделал немало шума.
В баварской газете Allgemeine Zeitung было опубликовано письмо анонимного автора, который отвечал на русофобские измышления западных журналистов насчёт русской армии и напоминал, что за Европой вообще-то должок: «Эти солдаты освободили Европу. Эти, как вы их называете, «каторжники», эти «варвары» проливали кровь на полях сражений. Кровь «каторжников», которая слилась с кровью ваших отцов и ваших братьев, смыла позор Германии и завоевала ей независимость и честь». «...державу, которую поколение 1813 года приветствовало с благородным восторгом [Россию]… удалось с помощью припева, постоянно повторяемого нынешнему поколению при его нарождении, почти удалось, говорю я, эту же самую державу преобразовать в чудовище… и многие уже возмужалые умы не усомнились (…) доставить себе наслаждение взирать на Россию как на какого-то людоеда XIX века».
А далее последовала серия материалов, вызвавших огромный резонанс. Так, английский историк литературы Рональд Лэйн утверждал: «Спор, возбуждённый статьёй Тютчева «Папство и Римский вопрос», написанной в 1849 году, не ослабевал вплоть до 1858 года». О том, какие чувства вызывал у европейских политиков Тютчев, свидетельствует переписка между французским послом в России и МИД Франции. Посол де Кастельбажак в панике: «Русскому правительству необходимо сейчас опровергнуть мнение английской, французской и германской прессы, обрушившей на него единодушное осуждение. Для этого оно направило в Париж г-на Тютчева. Он поддерживает отношения с некоторыми нашими писателями и журналистами, настроенными непростительно благосклонно к загранице и враждебно к правительству нашей родины…». Руководитель восточного отдела МИД Франции Эдуар-Антуан Тувнель реагирует жёстко: «Я взял на заметку г-на Тютчева и завтра же передам его под надзор полиции».
Чем же так насолил «г-н Тютчев» столь влиятельным людям? Тем, что говорил правду. Ту, которая не утратила актуальности до сих пор: «Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть, которая 30 лет, с каждым годом всё сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвётся же когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал…».
По материалам «Аргументы и Факты», «Российской газеты», ТАСС, МИД России
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
