ENGLISH
11:50 18.09.2023 • 
В ходе саммита G20, проходившего в Индии, ряд стран анонсировали очередную «альтернативу» проекту «Один пояс и один путь», который уже многие годы продвигает КНР. Каковы перспективы «Ближневосточного коридора»?
План обнародовали в Нью-Дели индийский премьер-министр Нарендра Моди, президент США Джозеф Байден, премьер-министр Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман, президент ОАЭ Мухаммед бен Заид, председатель Комиссии ЕС Урсула фон дер Ляйен, канцлер Германии Олаф Шольц, президент Франции Эммануэль Макрон и премьер-министр Италии Джорджия Мелони.
Задумка по логистике следующая: «Ближневосточный коридор» должен протянуться от Индии через ОАЭ, Саудовскую Аравию, Иорданию и Израиль до Европы. До портов ОАЭ контейнеры из Индии доберутся по морю, затем будут перегружены на железнодорожные платформы и доставлены в израильский порт Хайфа. Где будут снова погружены на корабли и отправлены в Пирей в Грецию. Предполагается, что каждая страна, которая примет участие в проекте, профинансирует строительство и модернизацию транспортной инфраструктуры на своей территории. Позднее к «коридору» могут присоединиться некоторые государства Южной Азии.
Как сообщает The Hindustan Times, ведущую роль в разработке проекта сыграли, Индия, ОАЭ, США, КСА и европейские страны - Франция, Германия и Италия. Окончательный проект «коридора» был согласован после нескольких не афишируемых встреч между советниками по национальной безопасности Индии, ОАЭ, США и при поддержке наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана. «Задуманный два с половиной года назад» проект, получил поддержку со стороны «Большой семерки» в рамках ее инфраструктурной инициативы 2021 года, которая в июне 2022, в ходе саммита в немецком Эмлау, была «перезапущена» как Партнерство для развития глобальной инфраструктуры и инвестиций - Partnership for Global Infrastructure and Investment (PGII).
Основным перевалочным центром «Ближневосточного коридора» в ОАЭ должен стать порт Фуджайра. С израильской Хайфой его должна связать железная дорога, протяженностью 2650 километров, пролегающая по территории Саудовской Аравии и Иордании. 1850 км железнодорожных путей уже функционируют; недостающую часть планирует построить Эр-Рияд. В свою очередь, модернизацией порта в Хайфе уже сейчас занимается его индийская компания-оператор. Из Израиля грузы будут отправляться в различные порты Европы, в том числе в Италию, Германию и Францию. Строительство «коридора» будет осуществляться поэтапно; со временем даже планируется перевести тяговые локомотивы на солнечную энергию. По «коридору» предполагается поставлять в Европу товары не только из Индии, но из Вьетнама, Бангладеш, Мьянмы, а также других стран региона. Инициаторы проекта рассчитывают, что время доставки стандартного контейнера с западного побережья Индии в Европу составит порядка 72 часов.[i]
Российский профильный телеграм-канал «Грузопоток»[ii] отмечает, что экономическая целесообразность проекта крайне сомнительна. «Логистика развивается по трем причинам: с целью сделать перевозки дешевле, быстрее, а объемы грузов - больше. Какую из этих задач может решить Ближневосточный коридор, совершенно непонятно. Есть традиционный маршрут через Суэц. Сейчас от него предлагают отказаться, включив две (!) дополнительные перевалки. Это могло бы иметь смысл на случай потенциального закрытия Суэцкого канала».
В свою очередь, участники проекта не особо скрывают тот факт, что одна из главных его целей – развитие логистических маршрутов, альтернативных китайской глобальной инициативе в области инфраструктуры, известной как «Один пояс и Один путь» (ОПОП). Тем не менее, как представляется, мотивы стран, объявивших о намерении присоединиться к проекту «Ближневосточного коридора» многоплановы. И совсем не обязательно совпадают друг с другом.
Индийские СМИ настаивают, что инициатива формирования нового «коридора» принадлежит Нью-Дели. Экономика Индии демонстрирует высокие темпы роста, а международная конфигурация претерпевает масштабные изменения. В этих условиях индийское руководство стремится играть всё более решительную и ответственную роль в мировых делах, занять положение «связующего звена между Западом и глобальным Югом». В идеале – потеснить Китай с позиций неформального лидера незападного мира. Осознавая тенденцию к деглобализации через, прежде всего, формирование макрорегионов, Индия намерена войти в круг демиургов Большого Ближнего Востока. С целью уравновесить два других направления, играющих ключевую роль с точки зрения индийских стратегических интересов - Большую Центральную Азию и Большую Восточную Азию.
Саудовская Аравия скорее рассматривает новый «коридор» как ещё один маршрут для торговли с Китаем. Как дополнительный сильный аргумент в торге с Пекином. Ведь потенциально новый маршрут действительно способен ослабить значение КНР в развитии торговых связей Востока и Запада. А поскольку без участия Эр-Рияда «Ближневосточный коридор» теряет смысл, то «ключи» от него во многом окажутся в руках саудитов. С другой стороны, отношения КСА с Пекином развиваются очень динамично и многогранно. В марте государственный нефтяной гигант Saudi Aramco объявил о двух крупных сделках, направленных на увеличение многомиллиардных инвестиций в Китай и укрепление своего положения в качестве главного поставщика нефти в КНР. На фоне потепления политических отношений, между Эр-Риядом и Пекином также углубляется сотрудничество в области безопасности и «чувствительных» технологий.
Европейцы, вслед за Америкой, стремятся перестроить цепочки поставок, чтобы меньше зависеть от какого-либо одного незападного поставщика, в первую очередь, от Китая. Однако при этом всё лучше осознают, что потенциальные выгоды такой политики для большинства стран имеют высокую цену – им придется включиться в глобальную «гонку субсидий», миллиардных государственных расходов, призванных сохранить имеющиеся промышленные производства и привлечь компании из наиболее передовых секторов. При этом, чем выше зависимость той или иной страны Запада от «враждебных» экономик, как в случае Германии, тем менее конкурентоспособной она в конечном счете рискует оказаться, в случае полного разрыва с последними.
Среди участников «коридора» - Франция, чей подход к развитию отношений между европейской частью Запада и Востоком отличается от американского. По мнению Парижа, в Индо-Тихоокеанском регионе существует явное противоречие между интересами Старого Света и требованиями трансатлантического взаимодействия. Франция выступает за то, чтобы в этом регионе у Европы было особое пространство, отличное от Соединенных Штатов. Ряд заявлений Министерства Европы и иностранных дел Франции, звучавших в последние годы, можно интерпретировать как недвусмысленное намерение Парижа «отстаивать третий путь», избавленный от искусственных ограничений «блокового мышления».
Для США идея «создания альтернатив китайским проектам» актуальна, по меньшей мере, последние лет десять. В практическом плане тема начала активно проявлять себя во времена Трампа, объявившего в 2018 году де-факто торговую войну Китаю. Байден взялся за дело еще более энергично и «системно». В сфере логистической инфраструктуры уже летом 2021 года «Большая семерка» обнародовала план инвестиций в развитие транснациональной инфраструктуры стоимостью в сотни миллиардов долларов. Первоначально, инициатива получила название Build Back Better World (B3W), и позиционировалась как прямой конкурент ОПОП. В 2022 году она была переименована в уже упомянутую выше PGII.
Однако если «Пояс и Путь» - проект глубоко проработанный, интегральный, предлагающий партнерам стратегию развития на длительную перспективу, то американские инициативы, выдвигавшиеся до настоящего времени, носят достаточно общий, абстрактный характер. Написано и сказано много слов о «новых стратегических коридорах» и «новых путях» сотрудничества. Но даже когда Байден предложил проект модернизации инфраструктуры у себя дома, в США, стоимость которого оценивалась более чем в триллион долларов, то тут же увяз в ожесточенной схватке с Конгрессом.
В мае нынешнего года вашингтонский Center for Strategic and International Studies отмечал: инфраструктурная инициатива B3W изначально предполагала привлечь 600 млрд. долларов к 2037 году, главным образом среди частных инвесторов. Переименовав B3W в PGII, «Большая семерка» пообещала, что конкретные проекты, реализуемые под её эгидой, будут отличаться «высоким качеством и устойчивостью к экологическим рискам», чем будут «выгодно отличатся» от китайских. Однако, констатирует CSIS, на практике западная инициатива сталкивается с многочисленными трудностями, если не вовсе буксует.
Во-первых, предложенная схема привлечения инвесторов – посредством грантов, кредитов, гарантий и других инструментов снижения рисков - оказалась сложной и забюрократизированной. Финансовые институты развития, как правило, не готовы брать на себя риски, связанные с привлечением частного капитала в требуемых объемах. Во-вторых, многие проекты просто плохо подготовлены, не отвечают критериям и стандартам, к которым привыкли частные инвесторы. А правительственные структуры способны, в лучшем случае, предоставлять лишь техническую помощь. В-третьих, PGII и другие инициативы по финансированию развития задуманы как партнерство между странами «Семерки», поскольку ни одна из них в одиночку необходимыми средствами не обладает. Это неизбежно создает массу проблем при выработке общей политики.[iii] В результате, большинство проектов всё еще остаются на уровне «благих пожеланий».
Наконец, США обусловливают участие в инициативах со своим участием или под своей эгидой необходимостью разрыва экономических и финансовых связей с КНР. Наблюдатели теряются в догадках относительно мер, которые могли бы предпринять США и ЕС с целью убедить другие страны отказаться от совместных с Пекином проектов, если те «не нравятся западным странам». В августе нынешнего года The Economist отмечал: формирование более тесных торговых связей между союзниками Америки и Китаем - парадоксальный результат стремления Америки к их ослаблению. В недавнем исследовании, проведенном МВФ, был смоделирован сценарий, в котором страны должны выбирать между Америкой и Китаем. По расчетам исследователей, такой сценарий приведет к сокращению ВВП на 4,7% в наиболее пострадавших странах. Не удивительно, что большинство государств Глобального Юга предпочитают «играть в обе стороны».
России, как отметил Владимир Путин, выступая в ходе Восточного экономического форума, «создание экономического коридора Индия — Ближний Восток — Европа, объявленное Байденом…» «пойдет… на пользу и поможет развить логистику». По словам Президента РФ, новый «коридор» станет «…дополнением коридора «Север — Юг»». «Нам это будет только помогать развивать логистику…» «Мы здесь ничего не видим такого, что могло бы нам помешать», отметил Глава Российского государства. Коридор «Север – Юг» дает России выход к странам Персидского залива, а также к Индии. Еще один маршрут позволит российским поставщикам выйти через Черное море в Средиземное, а затем использовать и «Ближневосточный коридор».[iv] Добавим, что исторически тесные связи с Индией дают Москве широкие возможность развивать взаимовыгодные партнерские отношения с одной из наиболее быстро растущих экономик мира на длительную стратегическую перспективу.
На данный момент складывается впечатление, что все основные «пайщики» «Ближневосточного коридора» движимы в первую очередь геополитическими соображениями. Каким образом, за счет кого или чего будет субсидироваться проект, сказать пока трудно. Как показывает практика, любая крупная инициатива с участием ведущих западных стран призвана прежде всего служить их собственным интересам. Государства Глобального Юга уже не единожды могли убедиться в этом на собственном опыте.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
[i] https://www.hindustantimes.com/india-news/the-middle-east-trade-tech-corridor-will-bring-india-and-europe-close-via-arabia-101694268815837.html
[iii] https://www.csis.org/analysis/global-development-finance-agenda-and-g7-hiroshima-summit
[iv] https://www.rbc.ru/economics/12/09/2023/650011049a79476bfdb91beb
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
