Загадка и очарование книг об иранской музыке

В центре Москвы, рядом с музеем-квартирой Маяковского и недалеко от знаменитого Политехнического музея, есть книжный магазин с говорящим названием «Библио-Глобус». Помимо огромного (больше 200 000) ассортимента книжных новинок всех жанров, там можно увидеть авторов книг на презентациях, которые проходят практически ежедневно. Эти творческие встречи имеют самые разнообразные формы – бесед, викторин, выставок, концертов.

21 июня 2023 года в Клубе Ирана «Библио-Глобуса» (в 13-м зале) состоялось мероприятие «Загадка и очарование иранской музыки», приуроченное к Всемирному дню музыки. Меломаны всего мира отмечают его с 1982 года в день летнего солнцестояния – в отличие от Международного дня музыки, который был учрежден ЮНЕСКО в 1973 году и отмечается  в первый день октября.

По лабиринтам «Библио-Глобуса» в самый долгий день 2023 года расплывались, как круги по воде,  загадочные звуки сантура. Этот струнно-щипковый инструмент, по которому ударяют легкими деревянными палочками, напоминает древнерусские гусли и белорусские цимбалы. Есть версия, что сантур был создан ветхозаветным пророком и царем Давидом и упоминается в Торе под названием «псантерин».  Его разновидности  широко распространены во многих странах Востока – от Китая до Турции. Но особенно его любят в Иране. В «Библио-Глобусе» на сантуре играл иранский музыкант Амир Хатаи.

Амир Хатаи родился в 1978 году в Тегеране, затем переехал с родителями в Мешхед, столицу остана Хорасан-Резави. Получил начальное образование у таких почитаемых мастеров игры на сантуре как Ардаван Камкар и Алиреза Джавахери. У них он познакомился и с иранской теорией музыки, а европейскую изучал в Академии имени П.И. Чайковского в Киеве, которую окончил в 2012 году с отличием. В настоящее время живет в Москве.

Свое выступление в «Библио-Глобусе» маэстро Хатаи предварил небольшой лекцией, где постарался  наиболее выпукло «показать каплю из моря, именуемого иранского музыкой». Он представил книгу Дарьюша Талайи «Радиф Мирзы Абдоллаха», написанную более 100 лет назад и до сих пор считающуюся в Иране одним из самых авторитетных пособий по теории традиционной музыки. Обо всем этом Амир Хатаи рассказал на русском языке.

– Али-Наги Вазири, наш великий музыкант [1886 - 1979], систематизировал иранскую ладовую систему, состоящую из множества радифов (ритмико-мелодических комплексов), передаваемых устно. После систематизации получилось пять «дастгхов» и семь «авазов». В переводе «даст»  – это  рука, «гах»  – позиция, в которой рука лежит на инструменте. А «аваз» – это пение. Дастгах больше играли, а аваз пели. Но сейчас аваз поют и играют, и дастгах играют и поют. Всё смешали, и это как раз хорошо, – констатировал Амир Хатаи.

– В иранской музыке очень большое значение имеет термин «халь», то есть «состояние». Каждому «дастгаху» и «авазу»  соответствует свое «состояние».  Например, дастгах «нава»  соотносится с состоянием «эрфани» –  мистическим.  Аваз «баяте торк» у нас считается лиричным.  Дастгах «дашти» – грустным.  «Чахаргах», который я сейчас вам исполню, соответствует весеннему настроению. Там возможна и лирика, и эпические мотивы.  «Сегах» обычно играли, кода собирались гости, его состояние – праздничное.

Иранская музыка очень тесно связана с поэзией. Невозможно представить ни одно иранское культурное мероприятие без чтения стихов персидских классиков – Хафиза, Руми, Саади, Хайяма, Фирдоуси. Их стихи, написанные много веков назад, до сих пор вдохновляют создателей «дастгахов» и «авазов» и исполняются не только в самом Иране, но и в других странах, где иранская культура оставила свой глубокий след. На вечере, посвященном иранской музыке, прозвучали рубаи (четверостишия) очень популярного в России иранского ученого и поэта-мистика Омара Хайяма [1048 – 1131].  Их выразительно прочитала на персидском языке Татьяна Филатова, с которой мне удалось побеседовать в перерыве:

– Татьяна, где вы так хорошо выучили персидский язык?

– Я его пока очень плохо знаю. Я его только учу.

– А где вы занимаетесь?

– Я хожу на курсы в Центре персидского языка при Культурном представительстве Ирана в Москве. Там такая система: четыре месяца вас учит русский преподаватель, а потом – носитель языка. Им как раз и является господин Амир Хатаи. Надеюсь, что с его помощью я буду читать не только Хайяма, но и Хафиза, и других великих персидских поэтов.

– А почему вы решили изучать персидский язык?

– Потому что я интересуюсь историей Ирана, культурой Ирана. Я была в Иране три раза. И после третьего раза я, наконец, «созрела», чтобы изучать персидский. А до этого, большое спасибо, со мной там общались на английском языке.

– Кто вы по профессии, если не секрет?

– Я сотрудник Музеев Московского Кремля, экскурсионного отдела. У нас очень много иранских вещей: клинки, сабли, посохи, конская упряжь, целых три трона – подарки иранских шахов русским царям. Я читаю лекции по Востоку в нашем лектории. У нас не так давно была турецкая выставка, которая пользовалась большой популярностью. Надеюсь, что когда-нибудь мы проведем и специализированную выставку иранского искусства, – сказала Татьяна Филатова.

Поскольку мероприятие «Загадка и очарование иранской музыки» проходило не где-нибудь, а в книжной Вселенной («Библио-Глобусе»), то главной его целью было познакомить с новыми книгами. В 2023 году вышел сборник «История и антропология музыки мусульманского мира. Традиции регионов», выпущенный московским издательством «Садра» при поддержке Фонда Ибн Сины. Это второй выпуск, посвященный музыке стран ислама, в академической серии «Единство красоты». Первый выпуск под названием «Музыка в контексте Ислама: традиции Ирана» вышел в 2019 году. Составителем и научным редактором обоих выпусков является Тамила Джани-заде, кандидат искусствоведения, доцент Российской академии музыки им. Гнесиных.  

В этих сборниках представлены работы крупнейших европейских специалистов по  музыке Ближнего и Среднего Востока и музыковедов из стран «исламской цивилизации», исследующих свою традицию изнутри. Среди авторов: Махмуд Геттат, Шехерезада Касим Хасан, Юрген Эльснер, Экхард Нойбауэр, Жан Дюринг, Александр Джумаев, Фариде Маджиди-Хамене, Захра Момени-Кештели и Тамила Джани-заде. Если первый сборник был сконцентрирован на иранской музыке, то второй, помимо нее, исследует музыкальные традиции арабских стран, Турции, Азербайджана, стран Центральной Азии и тех регионов России, где проживают этнические мусульмане.

Выступая на презентации, Тамила Махмудовна поблагодарила Фонд Ибн Сины и издательство «Садра» за высокопрофессиональную работу их сотрудников при подготовке этих наукоемких сборников.  Являясь одним из редких специалистов в России по музыке стран исламского мира,  Т.М. Джани-заде поделилась со сцены воспоминаниями о Международных музыковедческих симпозиумах, проходивших под эгидой ЮНЕСКО в Самарканде в 1978, 1983 и 1987 годах.  Ей довелось участвовать в них с докладами об азербайджанском мугаме. После окончания аспирантуры ГМПИ им. Гнесиных в 1983 году она защитила кандидатскую диссертацию «Проблема музыкального мышления в искусстве «макамат», одной из первых введя в отечественное музыковедение арабский термин «макам» как ладовое понятие.  

– И вот сегодня мы как раз услышали замечательную лекцию – такой современный взгляд на собственную музыку. Мне было очень интересно услышать это со стороны музыканта-исполнителя, который подчеркивает важность для иранцев слышания разных интонаций и ладов. Именно иранская культура отличается невероятной, я даже считаю, генетической склонностью к классификации и дифференциации ладово-интонационных небольших комплексов. Хотя современная ладовая теория в Иране избегает термина «макам», заменяя его термином «дастгах», – отметила Тамила Махмудовна.

Оценив игру Амира Хатаи, она сказала: «То, что мы слышали сейчас – дастгах Чахаргах – вовсе не фольклорное явление. Это явление, которое связано с развитием именно исламского компонента в музыке. И поэтому моими уже ушедшими из жизни коллегами на тех самаркандских форумах был введен термин «устно-профессиональная музыка». Она не фольклорного плана. Это, повторяю,  явление, связанное с развитием именно исламского компонента в музыке, который придал музыке учёность. Этой музыке надо тщательно и долго обучаться в специальных учебных заведениях. Радиф состоит из огромного количества мелодических компонентов («гуше»), у каждого мастера свой радиф», – напомнила Джани-заде.

Она обратила внимание на то, что термин «макам» встречается в Коране,  средневековых музыкальных трактатах и в стихах суфиев, но в разных частях исламского мира он имеет свою специфику. В подтверждение своих слов Тамила Махмудовна прочитала стихи Ивана Бунина о «макаме», который поэт по-турецки называл «мекам», путешествуя по Турции в 1907 году:

Мекам – восторг, священное раденье,
Стремление желанное постичь.
Мекам – тоска, блаженное томленье
И творчества беззвучный жадный клич.

К мечте безумец руки простирает
И алчет бога видеть наяву.
Завет гласит: «Узревший – умирает».
Но смерть есть приближенье к божеству.

Благословенна сладостная мука
Трудов моих! Я творчеству отдам
Всю жизнь мою: на расстоянье лука
Ведет меня к желанному мекам.

Вечер завершил иранский студент Али Фаллах, который учится в Москве на стоматолога. Он сел за рояль и проникновенно исполнил свою композицию – в ней угадывались старинные «дастгахи» и «авазы».

Президент «Гильдии книжников», генеральный директор ООО Торговый Дом «БИБЛИО-ГЛОБУС» Борис Семенович Есенькин поблагодарил Культурное представительство при посольстве Ирана за организацию этого мероприятия и сказал: «Эта  музыка, эти стихи, эти встречи – это всё то, чего как раз нам сегодня очень не хватает. Будем и дальше открывать друг для друга иные миры!»

Фотo автора

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs