Годовщина германского единства

3 октября отмечается 20-я годовщина объединения ФРГ и ГДР. 20 лет – срок по историческим меркам не большой, но с точки зрения человеческой жизни – далеко не маленький. За это время моя дочь успела окончить школу, институт, получить профессию, создать собственную семью и, вообще, стать взрослым человеком. Моя страна за тот же период сумела пережить шок дезинтеграции, смутные времена шальных 90-х, выстоять, выдвинуть в высшие эшелоны власти политиков нового поколения, окрепнуть и, наконец, вновь заявить о себе как о глобальном игроке, с чьим мнением следует считаться.

Объединение ФРГ с ГДР, произошедшее 20 лет назад, бесспорно, является эпохальным событием прошлого столетия. И вот почему. Во-первых,  с подписанием и вступлением в силу Договора об окончательном урегулировании в отношении Германии (некоего аналога мирного договора) была подведена окончательная черта под так называемым «германским вопросом», который во всех своих аспектах – ликвидация военной угрозы с немецкой земли, международно-правовая фиксация территориальных изменений на европейском континенте, в целом выстраивание новой архитектуры безопасности в Европе – в течение десятилетий самым непосредственным образом влиял на состояние дел в Европе и в мире.

Во-вторых, произошло воссоединение германской нации, находившейся  в течение 45 лет, прямо скажем, в противоестественном разделенном состоянии, которое содержало в себе немалый конфликтный потенциал. В результате акта добровольного присоединения ГДР к ФРГ Федеративная Республика как субъект международного права сохранилась и расширилась, Германская Демократическая Республика свою правосубъектность утратила. При этом важно отметить, что произошло объединение не «железом и кровью», а мирным путем, не в ходе борьбы за передел мира, а в результате доброй воли и согласия всех заинтересованных сторон. В послевоенной истории Европы объединение ФРГ и ГДР явилось, по существу, первым примером решения крупнейших и сложнейших международных проблем без конфронтации, в духе доверия, взаимопонимания и сотрудничества.

В этом контексте не могу согласиться с уважаемым мною премьер-министром земли Бранденбург М.Платцеком, кстати говоря, уроженцем Восточной Германии, который по прошествии 20 лет заговорил об «аншлюсе» ГДР. Некорректно это со стороны господина Платцека, если вспомнить массовое голосование «ногами» восточных немцев, не пожелавших оставаться в социалистическом «рае». Понятие «аншлюс» связано с военно-силовой политикой и подразумевает насильственное присоединение чужих территорий и земель, что представляет собой грубейшее попрание общепризнанных международных норм общения. Германское объединение образца 1990 года имело совершенно иную логику. То, что произошло, было обоюдодобровольным актом. Вместе с тем, абсурдно отрицать очевидное: все мы стали свидетелями вступления ГДР в соответствии с 23-й статьей Основного закона ФРГ в состав западногерманской федерации. Следствием этого стало то, что все законодательство, образ и система жизни Боннской республики были спроецированы на ГДР. Но стало это, повторю, добровольным волеизъявлением народа, и аншлюсом это назвать никак нельзя.

Конечно, процесс «срастания» нации еще далек от завершения. 20 лет для этого явно мало. Об этом свидетельствует и сохраняющиеся различия в менталитете «оссис» и «вессис», и демографические диспропорции, и разница в уровне производительности труда и жизни на востоке и западе страны (соответственно 73% и 100%). Тем не менее, подавляющее большинство граждан Германии (84%) положительно оценивают итоги объединения.

Не менее разительные перемены коснулись также внешней политики ФРГ. Главная перемена, выразившаяся в изменении количественных параметров страны (территория, население, объем ВВП), состоит в отсутствии принципиальных перемен в ее международном позиционировании. Начавшийся в 1989 году структурный переворот в мировой политике не сопровождался аналогичным структурным переворотом во внешней политике Германии. Вопреки опасениям отдельных западных политиков и политологов не произошло «германизации Европы», но продолжается «европеизация Германии», в чем я убедился на протяжении четырех лет работы в посольстве в Берлине.

Единая в национальном плане Федеративная Республика Германия преследовала и преследует внешнеполитические цели исключительно в контексте многосторонней политики в рамках признанных международных организаций. Это не означает, что державные соображения перестали играть какую бы то ни было роль в немецкой внешней политике, учитывая, что оба важнейших союзника ФРГ в Европе – Великобритания и Франция – еще во многом продолжают оценивать состояние международных отношений, в особенности континентальное позиционирование Берлина, в таких категориях, как «равновесие держав» и «гегемония». В большей степени это означает, что Германия хочет предотвратить создание направленных против нее коалиций не путем достижения превосходства, а путем сознательного самовключения в многосторонние и наднациональные структуры. Благодаря именно этой стратегии Федеративная Республика смогла после 1945 года достичь быстрого взлета в мировой политике и обеспечить себе безопасность, мир и благосостояние. Поэтому в обозримом будущем не приходится ожидать какого-либо принципиального изменения этой политической линии.

Не менее важно осознание немцами того, что без кооперации с Россией невозможно обеспечить безопасность Европы и, соответственно, Германии. Поэтому все правительства в истории ФРГ стремились сохранять и поддерживать хорошие отношения с Москвой. Как неизменно подчеркивается в официальных заявлениях германских официальных лиц и представителей экспертного сообщества, без России и тем более ей вопреки невозможно обеспечить на длительную перспективу безопасность и внешнеполитическую стабильность в Европе.

С экономической точки зрения наша страна является для немецкой экономики важным рынком сбыта и источником сырья и, если не в полную силу сейчас, то в будущем, выгодным и дешевым регионом размещения различных производств. Кроме того, немецкие эксперты видят в ней важнейшее связующее звено и своего рода залог для успешного освоения рынков стран на постсоветском пространстве. Поэтому Федеративная Республика ставит перед собой двуединую политико-экономическую задачу: содействие встраиванию российской экономики в европейское экономическое пространство в качестве составной части будущей прочной общеевропейской архитектуры безопасности.

И последнее. Со стороны наших восточногерманских друзей, настоящих немецких патриотов, многие из которых остались без работы и не смогли найти своего места в объединенной Германии, можно услышать упреки в предательстве со стороны советского руководства, которое откровенно «сдало» братскую ГДР. Действительно, как здесь не вспомнить слова министра иностранных дел СССР Э.Шеварднадзе, который 23 октября 1989 г. с трибуны Верховного Совета СССР заявил: «В наших взаимоотношениях с братскими станами есть проблемы большие и малые, есть сложности, но в них нет кризиса… Теперь же слышатся голоса, призывающие повернуться спиной к старым друзьям, а то и просто поменять их на новых. Рекомендации, скажем прямо, не от большого ума... В моем представлении новое  мышление  прежде всего подразумевает такие вечные ценности, как честность, верность, порядочность».

На деле все обернулось по-иному. Пришлось пожертвовать многим. Но, повторюсь, динамика германского объединения находилась в руках самих немцев. Другое дело, что в политике и дипломатии негоже раздавать невыполнимые обещания. Как говорится в старом анекдоте, дипломат, который сказал «да» – не дипломат.

В заключение хочу пожелать нашим немецким друзьям, с которыми мы имеем более чем тысячелетнюю достаточно пеструю совместную историю, и дальше жить, как поется в немецком государственном гимне, в условиях единства, права и свободы.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs