Пьеса румынского драматурга на сцене Русского театра

Спектакль румынского драматурга Михаила Себастьяна «Безымянная звезда» в исполнении студентов Высшего театрального училища (Институт) им. М. С. Щепкина при Государственном академическом Малом театре России. Кристина Бочкарева и Владислав Рыжковский. Фото: З.Батюкова.

В Москве в театре на Неглинной Дипломный спектакль «Безымянная звезда» румынского драматурга Михаила Себастьяна сыграли будущие артисты, а пока студенты Высшего театрального училища (Институт) им. М. С. Щепкина при Государственном академическом Малом театре России. Казалось бы, что нового можно сказать этой пьесой, написанной в 1944 году, известной многими кино- и театральными постановками? Ещё памятен тот импульс от фильма Михаила Козакова с великолепными Анастасией Вертинской и Игорем Косталевским на пике их славы. И после столь яркой киноистории дерзнуть взяться за новую, свою, да ещё с будущими артистами, а пока студентами 4 курса… Скепсис, думается, вполне оправданный. Незамысловатый сюжет комедии про наивную попытку соединить мир большого капитала и тех, у кого его нет, пусть даже и через «дела сердечные», слишком прост. В назидание же нам – фраза, которую можно прочесть философски или как приговор: «Ни одна звезда не отклоняется от своего пути, никогда не останавливается». И вот XXI век.

«А не замахнуться ли нам на …» - продолжение реплики знает, каждый, кто любит отечественные театр и кино.

Замахнувшиеся!

Так или приблизительно так, надо полагать, думали наставники курса, в частности народный артист РФ Виктор Низовой и режиссер-педагог, сценограф Константин Юдаев (преподаватели курса О.Г.Жевакина, И.А.Жерякова, А.Н.Колесникова, С.Ф.Костерг). Не зацикливаясь на декорациях и реквизите, по контуру приблизив костюмы ко времени, месту и действию в заштатном румынском городке, опираясь на собственную интуицию, а также - молодость, непосредственность, искренность артистов, они создали совершенно новое произведение с прежним названием «Безымянная звезда».

Итак, в городке, который сами его обитатели называют захолустьем, приютившимся между Бухарестом и горнолыжным курортом Синайей, по давно заведенным правилам коротают свою жизнь мадемуазель Куку, Начальник вокзала, Учитель Мирою, Удря – преподаватель музыки и к тому же композитор, Крестьянин, Безработный, Ученицы единственной здесь школы, одну из которых, оказывается, зовут Замфиреску. Ничего не напоминает? - Король, Честолюбец, Пьяница, Фонарщик, Роза, Лис… - Да, персонажи. Только в отличие от персонажей с единственной социальной функцией из «Маленького принца», у каждого из героев М.Себастьяна есть сердце: Ученица Замфиреску до слез переживает, что её могут отчислить из школы, учитель музыки Удря переживает, что для исполнения написанной им симфонии нет английского рожка, а Учитель космографии Марин – его переживания … впрочем, его переживания несколько иного свойства, - звездного в прямом и переносном смысле.

Волей случая Неизвестная, сошедшая с подножки ночного поезда из купе класса «люкс» по недоразумению или по причине «сердечных дел», очутилась в чужой, не то степи, не то в лесу – так она назвала место своей локации, - и вот-вот покинет территорию «сонного царства». Но, если верить философам, случайность – это неучтенная закономерность. И случайность эта имела продолжение. Совершенно случайно этой Неизвестной некуда было пойти переночевать кроме, как домой к Учителю Мирою, совершенно случайно задержавшемуся в зале ожидания вокзала, читая долгожданную книгу, привезенную только что умчавшимся поездом. А книга непростая, старинная – Звездный атлас Ван Мерча. И безымянная покуда звезда, которую Учитель втайне и недавно открыл, не была отмечена ни в атласе Хипарча, ни у Кеплера, ни у Птоломея… А Звездный атлас Ван Мерча задержал Марина Мирою для встречи с Безымянной Звездой во плоти.

Учитель Мирою – Максим Путинцев; Неизвестная – Кристина Бочкарева

Всего и надо-то было - разместить прекрасную Незнакомку в своей скромной хижине, а самому переночевать у коллеги Удри, преподавателя музыки. Но случилось непредвиденное: звездная летняя ночь подарила им массу вопросов и открытий, и про Кеплера, Коперника, Большую Медведицу, и появилась тайна про Безымянную пока звезду. В свою тайну Мирою осмелился посвятить Неизвестную, а потом была садовая лейка вместо душа, и колодезная вода вместо «дистиллированной» в ванной, и полевые цветы, с травой не то петрушки, не то морковки, и утренний ветер с полей. И у Моны, так звали Незнакомку, появилась твердая решимость остаться здесь, где сердце испытало неизвестную до селе радость. Вот, по чему или по кому оно, сердце, так тосковало, вызывая в душе Моны необъяснимую тоску и слезы. «Сколько раз я плакала, сама не зная, почему», - призналась Нора Марину. Вот, чего оно, сердце, ожидало – искреннего отклика на её непосредственность. Доброго, деликатного, трепетного прикосновения любящего сердца к её сердцу. Вот, что называется «делами сердечными», а вовсе не то, чем она жила до этой случайной встречи, - то были «дела коммерческие» в той жизни, «никчемной, но удобной», как говорил её покровитель Григ. Когда он приехал за ней, чтобы увезти в Бухарест, Мона задала ему вопрос: «Разве мы любим друг друга? Разве мы счастливы? - Он отвечает равнодушно и бесцветно: «Не знаю. Но, когда мы входим с тобой в вестибюль «Атене-палас», я рад, что держу под руку именно тебя. И все головы оборачиваются и смотрят нам вслед. Чего ты ещё хочешь? Этого достаточно».

Мона - Кристина Бочкарева; Григ - Владислав Рыжковский

Алгоритм жизни Грига, а до возникшей случайности, и Моны, был предельно примитивен: никчемная жизнь, но удобная. Разве этого недостаточно? И не надо лишних вопросов. И зачем знать название какого-то капелюшечного городка с его странноватыми провинциалами! А вы попробуйте быть столь же чисты, отзывчивы, милосердны, нетребовательны, добры, жертвенны, увлечены звездами, например, как Марин Мирою – тихий благородный чудак. Открытым сердцем разом принять все капризы и взбалмошность Неизвестной, но увидеть за всей этой мишурой воплей и многочисленными «не хочу, не буду, не пойду», трепетную юную душу. Артист Максим Путинцев создал образ своего героя из мягких, светлых, обезоруживающих полутонов чувств, осмелившегося, наверное, раз в жизни открыть другому человеку сокровенное. Безыскусно, просто, но говорят, «где просто, там ангелов до ста». Принимая за дивный сон все, что произошло с ним от встречи с Моной, он ведет себя достойно и внешне спокойно, ни на что не претендуя, но только благодаря, прежде всего, случайность и её, Мону. Кристина Бочкарева, сыгравшая Неизвестную, за каких-то несколько минут на сцене буквально меняет химический состав крови, превращаясь из капризной, взбалмошной, ослепительной дивы в столь же красивую, но по-иному, милую, любознательную, тонкую, нежную, радостную молодую красавицу. Кристина Бочкарева использует минимум жестов, но как красноречивы её глаза, по ним можно читать всю гамму чувств, не высказанных и подлинных. Она в смятении от необходимости принять решение самой, ведь за неё всё делали другие, Григ, наверное. И такой поступок ей не под силу в данной ситуации. Хотя, судя по её открытости всему настоящему – от утренней росы до лучей солнца, которые не для загара, а для радости, - она может быть способна на большее. И в решении своей роли Кристина Бочкарева дает зрителю такую надежду.

Противоположного характера другая героиня – мадемуазель Куку. Она зациклена на порядке, вернее на его неукоснительном соблюдении всеми без исключения. Она настроена ходить в жизни только по прямой и никак иначе. Но когда Григ её опрометчиво называет «мадам», она его осмеливается поправить, произнося едва ли не по слогам, что она ма-де-му-а-зель. И в этом её утрированном произнесении своего статуса чувствуется едва уловимое желание рассказать о себе, за этим «мадемуазель» есть своя история. Эту историю Наталья Замотохина, сыгравшая мадемуазель Куку, внесла в свою роль. Конечно, она контрастна Моне, и в женской привлекательности уступает ей, но, понимая это, все-таки не теряет своего достоинства. Актриса создала образ интересный, запоминающийся.

Мадемуазель Куку: «Порядок нарушать нельзя»! Наталья Замотохина.

Вообще хочется отметить, что каждый артист вылепил своего героя с тщательностью заметной. Алэн Салтыков, игравший учителя музыки и композитора Удрю, создал образ музыканта, живущего в мире мелодий, гамм, звуков, вдохновений. Для него не существует зрительного зала, когда он дирижирует воображаемым оркестром слышимой ему одному симфонии. Его не упрекнешь в том, что мир для него сошелся лишь на музыке и заботой достать для оркестра английский рожок. Напротив – мир раздвинулся, благодаря музыке, и мир действительно становится огромным под воздействием всепоглощающей любви Удри к своему призванию, созвучному с гармонией Творца. И каждое движение артиста продумано, его руки и пальцы не перестают перебирать воображаемые ноты, даже когда он в задумчивости.

Удря – Алэн Салтыков

Удря: «А без английского рожка симфония не зазвучит». Алэн Салтыков.

Каждая роль в спектакле запоминается, артисты нашли необходимые краски для своих героев. Играют азартно, смело, ярко. И в этом им большое подспорье оказывает музыкальное оформление. Музыка и световое решение постановки, мерцающие, как звезды, огоньки вытягивает спектакль из рамок провинциальности, ведь в каждом человеке живет поэт, художник, творец. Мона блеснула на небосклоне в координатах между Бухарестом и Синайей, но приобрела Имя. Из светской красавицы-игрушки стала одухотворенной женщиной, впервые, может быть, начавшей осмысливать свою жизнь. И не стоит прибивать её, как бабочку на иголку, фразой «ни одна звезда не отклоняется от своего пути, никогда не останавливается». Творец дает нам жизнь, путь мы выбираем сами в зависимости от качества нашего сердца. Лишь оно властно – допускать или не допускать «жизни по лжи». И в этом смысле Дипломный спектакль выпускников 4 курса Высшего театрального училища (Института) им. М. С. Щепкина при Государственном академическом Малом театре России под руководством народного артиста СССР Юрия Мефодиевича Соломина создал новое прочтение известной пьесы, сказал свое слово, веское, смысловое.