Финляндия и НАТО

В начале наступившего года премьер-министр Финляндии Санна Марин заявила, что её страна сохраняет «…возможность подать заявку на вступление в НАТО. Мы должны дорожить этой свободой выбора и сохранять ее, потому что она касается права каждой страны принимать собственные решения в области безопасности», - сказала Марин. Развитие событий в подобном направлении явилось бы фундаментальным изменением в политике Хельсинки. И кардинально изменило бы геостратегическую ситуацию, складывающуюся у северо-западных границ России.

Помимо заявления премьер-министра Марин, наблюдатели обратили внимание на слова президента Финляндии Саули Ниинистё, вошедшие в его предновогоднее обращение к стране. По мнению Ниинистё, «требование России о гарантиях безопасности со стороны США и НАТО беспокоят Европу, это противоречит сложившемуся порядку обеспечения европейской безопасности».[i]

Финляндия в числе первых, уже в 1994 году, присоединилась к программе «Партнерство ради мира». В 1997 году вошла в Совет Евро-Атлантического Партнерства, который является инструментом развития сотрудничества НАТО с не входящими в альянс странами Европы и рядом государств Азии. С 2008 финские военные становятся частью натовских Сил быстрого реагирования. В последующие годы, финская армия переводится на технические и административно-командные стандарты Североатлантического альянса. Регулярно участвует в натовских учениях, а также принимает военных альянса на своей территории.

Своего рода кульминацией становится подписание в 2018 году, совместно со Швецией, трёхстороннего заявления о намерениях «по улучшению и укреплению сотрудничества в области обороны между Швецией, Финляндией и США». Причем одним из главных мотивов «укрепления сотрудничества» обозначено «единое мнение … относительно геополитических угроз», одной из главных среди которых названы якобы имеющиеся у России планы о проведении «силовой политики» на Балтике и в Арктике. Таковы действия последних лет северного соседа России на этом направлении.

С другой стороны, общественное мнение Финляндии по-прежнему настроено преимущественно против формального членства страны в НАТО. В декабре Финский консультативный совет по вопросам оборонной информации опубликовал данные опроса, согласно которому лишь 24 процента финнов поддерживают идею вступления в НАТО. А 51 процент жителей Суоми выступают против.[ii] В результате, нет единства и в политическом руководстве страны. В таком контексте, последние заявления премьер-министра, которая, к слову, на момент прихода к власти, являлась скорее критиком НАТО и президента, можно интерпретировать как очередную попытку склонить общественность к поддержке дальнейшего расширения связей с альянсом.

Двусмысленность в позиции Хельсинки раздражает ее западных партнеров. Даже попытки распространить все нынешние договоренности по военной кооперации между Финляндией и отдельными членами НАТО или альянсом в целом на гипотетическое «военное время» вызывают споры и разногласия. НАТО вполне осознанно не желает давать юридически обязывающих гарантий безопасности, пока Финляндия не вступит в его ряды. А сомнения в целесообразности полноценного членства, звучащие до сих пор даже среди части политических кругов в Хельсинки, вызывают у НАТО недовольство и опасения, «что в случае конфликта… неприсоединившаяся Финляндия откажется предоставить свою территорию и разведданные».[iii]

При всем том, нельзя не признать, что геополитическое возвращение России на мировую арену вызвало в Финляндии озабоченность. В начале 2009 года, высшее руководство Финляндии выпустило Доклад по вопросам обеспечения национальной безопасности. Этот документ является выражением официальной позиции президента и правительства страны. По сообщению эстонской "Postimees", в Докладе недвусмысленно «прописано о возможностях вступления в НАТО». Документ также отводит Соединенным Штатам роль важнейшего «гаранта стабильности в Европе и в регионе Балтийского моря». И это не может не вызывать самых серьезных вопросов у российского руководства.

Несмотря на констатацию, что обстановка вдоль российско-финской границы - одна из самых спокойных во всей Европе, официальный Хельсинки довольно откровенно в этой связи декларирует стремление Финляндии «увеличить как двустороннее, так и осуществляемое в рамках ЕС военное и иное сотрудничество с США». Эстонское издание предположило тогда, что «новая оборонная доктрина, по сути, предусматривает интеграцию с НАТО, хотя в ней и отмечается, что вероятное присоединение к альянсу возможно при наличии политического консенсуса и с учетом общественного мнения».

С точки зрения НАТО, гипотетическое присоединение Финляндии к альянсу сулит существенное усиление позиций в Арктике. В еще большей мере это можно сказать о регионе Балтийского моря. На данный момент, оборона прибалтийский членов альянса серьезно затруднена, при отсутствии доступа в воздушное пространство и на территорию Финляндии. Несмотря на то, что Финляндия заключила с НАТО «соглашение о статусе принимающей страны», позволяющее подразделениям альянса перемещаться по ее территории и создавать базы материально-технического снабжения, военный блок считает подобные масштабы сотрудничества «недостаточными». Наконец, вступление в НАТО привело бы к полной интеграции финской армии в систему управления войсками и обмена разведывательной информацией.

Вместе с тем, подчеркивает Мартин Херт (Martin Hurt) из эстонского Международного центра проблем обороны и безопасности, не существует ускоренного пути вступления в НАТО – даже для таких стабильных и богатых стран, как Финляндия. «Опция вступления в НАТО» - «изобретение» политиков в Хельсинки. На сегодняшний день, альянс не давал финнам никаких формальных гарантий приема. Поэтому им пришлось бы «вступать на общих основаниях», что означает длительный период переговоров со всеми членами организации, в ходе которых любому из них ничто не помешает блокировать или затормозить процесс вступления. А препятствием на пути к полноценном членству могут стать сомнения в способности Финляндии внести существенный вклад в обеспечение интересов безопасности конкретной страны или группы государств.

Наконец, Финляндия - член Европейского Союза. Ее планы, или даже «размышления» о вступлении в НАТО, противоречат взгляду руководства ЕС и его ведущих членов о необходимости всемерного укрепления самостоятельности и военных возможностей Сообщества. Еще в 2018 году президент Франции Макрон заявил о необходимости для ЕС иметь «полноценную европейскую армию», для «защиты … и даже от США». Позже, когда Париж выступил с Инициативой европейской интервенции (European Intervention Initiative), Финляндия вошла в число её первых десяти участников. Нынешнее руководство Еврокомиссии придает вопросам стратегической, включая военную, автономии Сообщества первостепенное значение.

Политикам в Хельсинки также следует хорошо понимать, что, как показал первый год Байдена, Трамп являлся лишь чересчур «эксцентричным» выражением эволюции американской внешней политики в сторону большего прагматизма и приоритета собственных интересов. Рассуждая о «приверженности союзникам», Байден ориентируется на цели и задачи своей страны, рассматривает европейцев как инструмент, а не полноценных самостоятельных партнеров. И такая линия, судя по всему, пользуется поддержкой избирателей в США.

Наконец, с военно-стратегической точки зрения, приняв решение об одностороннем вступлении в НАТО, Финляндия окажется в роли передового форпоста альянса во всем субрегионе. При этом, в «лучшем» случае, став заложницей «доброй воли» соседней Швеции с точки зрения обеспечения логистического взаимодействия с остальными членами военного блока.

Между тем, как справедливо считает политолог Дмитрий Тренин, «главной целью европейской политики России исторически является обеспечение безопасности на стратегически важнейшем направлении». Москва «традиционно придает значение созданию геополитических буферов на своих европейских границах». «Хотя в современную эпоху роль буферов существенно снизилась, в России продолжают рассматривать… Финляндию… в качестве буфера между Россией и НАТО».[iv]

Однако высказанная высшим руководством Финляндии позиция может быть интерпретирована как явный отход от принципа неделимости безопасности, упомянутого в тексте преамбулы Заключительного акта СБСЕ, который подписывался как раз в Хельсинки. Теперь же финская позиция выглядит как поддержка такого формата «европейской безопасности», который «должен держать [Россию] в состоянии постоянной угрозы с Запада».[v]

Таким образом, с точки зрения Москвы, нынешнее, пусть и все более тесное партнерство Финляндии с НАТО, является «наименьшим злом». А возвращение Финляндии к полновесной политике нейтралитета могло «бы способствовать стабилизации ситуации в регионе. В частности, Финляндия могла бы играть активную посредническую роль в отношениях России и НАТО, используя свой опыт и авторитет».[vi]

Потенциальное вступление же Финляндии в НАТО кардинально повлияет на геостратегическую динамику не только в регионе Балтийского моря, но и в целом, в масштабах всей Северной Европы. Дальнейший дрейф внешней политики Хельсинки от нейтралитета в направлении расширения связей с Североатлантическим альянсом уже готовит почву для негативных изменений в российско-финских отношениях. Формальное присоединение к военному блоку Запада чревато не только резким охлаждением. Россия будет вынуждена начать пересмотр своих стратегических подходов к внешней политике на северо-западном направлении.

Не стоит ли всё еще формально нейтральной Финляндии задуматься, что именно нынешний статус позволяет стране оставаться в стороне от конфликтов, одновременно играя роль важного и уважаемого международного посредника? Погоня же за «большей безопасностью» под сенью НАТО может лишить Хельсинки и безопасности, и особой роли в мировых делах.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs