ENGLISH
12:29 05.10.2021 • 
4 ноября правительство Японии возглавил Фумио Кисида (64 года), ставший сотым по счёту премьер-министром в истории этой страны. Теперь Ф. Кисида должен привести возглавляемую им Либерально-демократическую партию Японии (ЛДПЯ) к победе на выборах в нижнюю и высшую палаты парламента, которые пройдут осенью нынешнего и летом будущего года соответственно[1].
Фумио Кисида оказался первым дошедшим до поста премьер-министра выпускником элитного учебного заведения - Школы высшей ступени Кайсэй, специализирующейся на подготовке молодых людей к поступлению в Токийский университет[2]. В этот самый престижный вуз Японии Кисида, правда, пробиться так и не смог, остановившись в итоге на Университете Васэда.
Родился Ф. Кисида в Токио. Но своим «родовым гнездом» этот политик считает Хиросиму, где родились его отец и дед, также занимавшиеся политикой, и где находится его избирательный участок. Среди родственников Ф. Кисида есть пострадавшие от ядерной бомбардировки.
Экономическая повестка Фумио Кисида, ставшая важной частью предвыборной программы, отличается некоторой оригинальностью, а выдвигаемая им идея о перераспределении национального богатства выглядит как откровенный популизм. При этом новый премьер не рассматривает свою роль в японской политике как выполнение некой особой миссии. Это, в целом, укладывается в традиционную систему координат, где премьерский пост считается высшей карьерной ступенью, а главный критерий успешности премьера связан с сохранением за партией парламентского большинства. Это Синдзо Абэ приходилось соответствовать уровню сразу двух знаковых для японской послевоенной истории личностей - своего отца, Синтаро Абэ, и своего деда, Нобосукэ Киси, подписавшего в 1960 г. договор безопасности с Вашингтоном.
Таким образом, ожидания тех, кто рассчитывал, что с постепенной сменой поколений из японской внутренней японской политики уходит волатильность и появляется больше пространства для харизматичных и ярких фигур, пока, скорее не оправдываются. В ходе партийного голосования Ф. Кисида одержал победу над популярным среди населения министром вакцинации Таро Коно. В новом кабинете министров Т. Коно портфель не достался, ему предложена «партийная работа».
Для обеспечения уверенной победы своей партии на выборах в нижнюю палату парламента Ф. Кисида рассчитывает использовать временный рост рейтинга ЛДПЯ, вызванный общим ожиданием от выборов позитивных перемен. Подобным ожиданиям способствовало и объявленное 30 сентября правительством Ёсихидэ Суга решение об отмене режима чрезвычайной ситуации, который был введён в ряде префектур из-за пандемии. Однако, здесь существуют риски, связанные с ухудшением ковидной ситуации. Ф. Кисида вынужден торопиться, выборы им назначены на 31 октября, хотя многие в ЛДПЯ предлагали провести их 7 или 14 ноября. Премьер-министр осознанно жертвует своим участием в саммите «Большой двадцатки», который должен пройти в Италии в конце октября. Однако, на запланированную на 1-12 ноября в британском Глазго 26-ю конференцию ООН по изменению климата Ф. Кисида попасть очень хочет: там должна состояться его встреча с Джо Байденом. Есть у нового премьера темы для беседы, например, и с Борисом Джонсоном, поскольку Великобритания в последнее время демонстрирует значительный интерес к Индо-Тихоокеанской проблематике.
Кадровые решения, принятые новым премьером, свидетельствуют о том, что он неплохо владеет японским искусством политического лавирования. Тосихиро Никай, «серый кардинал» японский внешней политики, за которым закрепились почётное звание «кинг мэйкер» и не очень почётный «титул» главы «прокитайской» фракции ЛДПЯ, ещё 1 октября покинул пост генерального секретаря партии. Вместо него на эту вторую по значимости в партийной иерархии должность назначен Акира Амари[3]. Таким образом была реализована важная часть политической сделки, которую Ф. Кисида, по всей видимости, заключил с двумя партийными тяжеловесами, Синдзо Абэ и Таро Асо, недовольными влиянием Т. Никай на японскую политику. При этом Ф. Кисида провёл назначения в своём кабинете и на другие важные партийные посты таким образом, чтобы не обидеть поддержавших его партийных тяжеловесов, но и сохранить при этом от них определённую дистанцию.
В его внешнеполитических взглядах проявляется амбивалентность, характерная для японской послевоенной политики, в них сочетается борьба за всеобщее ядерное разоружение, подкреплённая «хиросимским» бэкграундом, с приверженностью союзу безопасности с США, одним из ключевых пунктов которого является американский «ядерный зонтик». При этом он заявлял о поддержке популярной среди японских «ястребов» идеи обладания Японией возможностями для нанесения превентивного удара по пусковым установкам ракет, расположенным на территории КНДР и Китая.
Однако, в ходе дискуссий, сопровождавших недавние выборы главы ЛДПЯ, он уклонился от ответов на вопросы о необходимости поднятия потолка оборонных расходов с одного до двух процентов. При этом его соперница Санаэ Такаити, выступившая неожиданно успешно на партийных выборах и ставшая одним из неформальных лидеров японских «ястребов», объявила себя сторонницей этого шага, что ещё недавно в японском обществе выглядело бы как слишком дерзкий вызов его пацифистским устоям. Поддержала она и размещение американских ракет средней дальности на японской территории.
Интересно, что хотя Ф. Кисида, поставивший «рекорд» пребывания в должности министра иностранных дел (почти пять лет), регулярно участвовал в диалоге с Вашингтоном, цельного представления о его внешнеполитических взглядах у американцев, пожалуй, не сложилось. Причины этого, возможно, в том, что осторожный политик предпочитал оставаться «в тени» С. Абэ.
Если внешняя политика Ёсихидэ Суга выглядела как «вторая серия» эпохи Синдзо Абэ, то пока с продолжением этой линии не всё очевидно. Майк Мотидзуки из Школы международных отношений Университета Джорджа Вашингтона даже выступил с алармистским предположением, что критическое отношение нового премьер-министра к «абэномике» может привести и к пересмотру внешнеполитического наследия С. Абэ. Это может привести и к постепенному дрейфу внешней политики в сторону так называемого курса «Танака-Охира», предполагающего отход от конфронтации в отношениях с КНР (в 1972 г. премьер-министр Какуэй Танака и министр иностранных дел Масаёси Охира запустили с японской стороны процесс нормализации отношений Токио с Пекином). Впрочем, подобное мнение сильно контрастирует с усилением внутри ЛДПЯ «ястребиного» влияния, которое Ф. Кисида игнорировать, скорее всего, не сможет, даже и при наличии вышеупомянутых взглядов.
Впрочем, стоит отметить, что значительное влияние на японскую элиту и общественные настроения в целом оказал уход американцев из Афганистана, обстоятельства которого могли быть «считаны» в Токио в качестве свидетельства отношения Вашингтона к азиатским партнерам как союзникам «второго сорта». Более реалистичным представляется высказанное этим же экспертом мнение о том, что Ф. Кисида продолжит курс на более тесное сотрудничество с другими, помимо США, дружественными Японии государствами, например, с Австралией, Великобританией, Германией, Францией.
Кевин Махер, бывший чиновник Госдепартамента, занимавшийся отношениями с Японией, полагает, что новое правительство продолжит линию С. Абэ по продвижению концепции «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона»[4]. В пользу этого говорит и то обстоятельство, что Тосимицу Мотэги и Нобуо Киси сохранили, соответственно, портфели глав внешнеполитического и оборонного ведомств, что, впрочем, отчасти является результатом внутрипартийных сделок, благодаря которым Ф. Кисида и стал премьером[5].
Нобуо Киси (62 года), младший брат С. Абэ, является, пожалуй, первым министром обороны Японии, продемонстрировавшим, что нахождение на этой должности даёт хорошие политические дивиденды. Благодаря умению выстраивать коммуникации с прессой, Н. Киси является весьма популярным политиком, имеющим шансы побывать и в кресле премьера.
В том, что касается отношений с Россией, преподаватель японского кампуса американского Университета Темпл Джеймс Браун отмечает следующее. Хотя Ф. Кисида и отвечал за внешнюю политику в нескольких кабинетах С. Абэ, курс на сближение с Россией вырабатывала группа советников премьера во главе с Такая Имаи. Хотя Ф. Кисида добросовестно выполнял распоряжения премьера, из утечек через японские СМИ можно было сделать вывод, что сам он подобную политику не разделял, являясь приверженцем «традиционного подхода», предполагающего оспаривание российского суверенитета не только над Шикотаном и архипелагом Хабомаи, но и над Кунаширом и Итурупом. Кисида выглядел вполне естественно и гармонично в роли «глашатая», объявившего в марте 2014 г. о введении Японией санкционных мер в отношении России. Таким образом, ожидать слишком многого от политика, занимавшего в 2007 г. пост министра по делам Северных территорий, скорее, не стоит.
Однако, по мнению Дж. Брауна, в силу личной осторожности, «пацифистского прошлого», связанного с Хиросимой, усиления конфронтационной составляющей в отношениях также вряд ли можно ожидать. Некоторые поводы для оптимизма даёт то обстоятельство, что Ф. Кисида весьма энергично участвовал в подготовке договорённости В. Путина и С. Абэ о совместной хозяйственной деятельности на Южных Курилах, а также интерес нового премьера к развитию ядерной и водородной энергетики[6].
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
