Запуск северокорейского ядерного реактора как приглашение к дипломатическому торгу?

Северокорейская ракетно-ядерная проблема вновь в центре внимания: КНДР возобновила работу своего ядерного реактора по производству плутония в Йонбёне, сообщило издание The Wall Street Journal со ссылкой на ежегодный доклад МАГАТЭ о деятельности Северной Кореи в ядерной сфере. Признаки работы реактора совпали по времени с появлением информации о том, что Северная Корея в близлежащей лаборатории занимается выделением плутония из отработанного топлива, удаленного из реактора.[1]

На фоне этих событий администрация Дж. Байдена заявила о готовности возобновить переговоры с Северной Кореей по ее ракетно-ядерной программе, но Пхеньян пока это предложение не принял. По мнению The Wall Street Journal, Белый дом «реализует выверенную стратегию, пытаясь найти компромиссный вариант между политикой саммитов на высшем уровне, которую проводил Трамп, и терпеливым отношением администрации Обамы».[2]

Если речь идет о политике "стратегического выжидания", которую проводил Барак Обама, то это вряд ли можно назвать «терпеливым отношением» в отношении Северной Кореи. В конце концов, именно при Обаме и под давлением Вашингтона Совет безопасности ООН принял наиболее болезненные для Пхеньяна санкции.

В настоящее время проблема оптимальной стратегии Дж. Байдена и его администрации в отношении КНДР действительно существует: администрация Д. Трампа, со своим максималистским подходам и ставкой на плохо подготовленные личные встречи в верхах, здесь не преуспела.

Взять хотя бы американо-северокорейский саммит в Ханое в 2019 г. - на встрече с Дональдом Трампом Ким Чен Ын предложил закрыть ядерный комплекс в Йонбёне, а взамен попросил о снятии (хотя бы частичной) санкций. Тогда администрация Трампа это предложение отвергла, назвав его «недостаточным».

И вот реактор в Йонбёне, закрытый с 2018 г., снова заработал. На мой взгляд, это весьма прозрачный намек американской стороне на возможность возобновления переговоров по северокорейской ракетно-ядерной программе, но на более реалистичных и приемлемых для обеих сторон условиях.

В конце концов, если США опасаются ядерного нападения со стороны КНДР, то следовало бы сосредоточиться на ограничении именно ракетной программы Пхеньяна. После серии его ядерных испытаний эксперты спорят, сколько единиц ядерного оружия, в которых используется плутоний и высокообогащенный уран, есть у Северной Кореи. Но вопрос в том, располагает ли северокорейская сторона компактными ядерными взрывными устройствами, которые можно было бы использовать в качестве боезарядов на межконтинентальных баллистических ракетах.

Для американской стороны наиболее реалистичной стратегией было бы предложение по поэтапному ограничению северокорейской ракетно-ядерной программы, в обмен на поэтапное снятие санкций, по принципу «действие в обмен на действие». Именно такой подход предлагает Пхеньян, и в этом есть прагматичная логика.

При этом, если дело дойдет до верифицируемых ограничений и сокращений его ракетно-ядерной программы в конкретных областях, американской стороне следовало бы придерживаться принципа «разрешено все, что не запрещено». В противном случае («запрещено все, что не разрешено») расширительная трактовка сокращений и ограничений приведет к тому, что КНДР может лишиться своих наиболее современных технологий и производств, на что Пхеньян, опасаясь потерять свой основной «козырь» на переговорах, конечно, никогда не пойдет.

На данном этапе «дипломатия саммитов» больше не сработает, и администрация Джо Байден, похоже, это понимает. Наступает пора реалистичных ожиданий, осторожных и тщательно продуманных действий и готовности к компромиссам. Остается надеяться, что Дж. Байден и его администрация понимают и это.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs