Токио и Сеул: «острова раздора»

Встреча группы G-7 состоявшаяся 11-13 июня в британском курортном городке Карбис-Бэй, оказалась в тени женевского саммита В. Путина и Дж. Байдена, как впрочем, и ряд других мероприятий в рамках европейского турне Джо Байдена. Однако, и перед «Семёркой» были свои поводы для интригующих ожиданий. Например, рассматривалась возможность организации на её полях первой личной встречи премьер-министра Японии Ёсихидэ Суга и президента Республики Корея Мун Чжэ Ина, приглашённого на саммит в качестве гостя. Одной из тем их общения могло бы стать обсуждение возможности приезда Мун Чжэ Ина в Японию для участия в церемонии открытия Олимпийских игр в Токио 23 июля. Однако, японская сторона встречу не подтвердила из-за «проблем организационного характера». Премьер-министр Японии и президент Республики Корея ограничились приветствиями.

Отношения между Японией и Республикой Корея, которые и так не были гладкими, серьёзно ухудшились после принятого в 2018 г. решения Верховного Суда о взыскании компенсаций с японских компаний в пользу четырёх южнокорейских граждан, принуждаемых в годы Второй мировой войны к работе на японцев. В Токио подтвердили свою позицию, что при нормализации отношений в 1965 г. все подобные вопросы были улажены, а также, чтобы эта позиция стала более понятной, объявили торговую войну Сеулу. Затем, ожидаемо, случился бойкот японских товаров массового потребления. Когда Сеул начал в 2019 г. рассматривать выход из подписанного 2016 г. с Японией Генерального соглашения об обмене военной информацией, на основании которого проводится обмен разведданными по ракетно-ядерной программе КНДР, ситуация стала затрагивать интересы Вашингтона в области национальной безопасности.

После отставки Синдзо Абэ в сентябре прошлого года с поста премьер министра Японии, как казалось, возникли предпосылки к преодолению кризиса в отношениях Токио и Сеула. Ёсихидэ Суга не имеет репутации «ястреба-националиста». Ещё одним стимулом к поиску сторонами путей к разморозке отношений стало их обоюдное намерение уклониться от последствий «воспитательной работы» со стороны новой американской администрации Джо Байдена, которая не скрывала и подтверждала, что в отношениях с союзниками от «разбрасывания камней перейдёт к их собиранию».

Постепенно признаки оттепели в отношениях двух стран начали появляться. Например, в июне этого года судебные органы Сеула отклонили иски о компенсациях, похожие на упомянутый выше.

В Вашингтоне ожидали, что встреча «Семёрки» станет удобной площадкой для перезапуска отношений между Сеулом и Токио. Однако, старые обиды причудливым образом смешались с новыми проблемами. Сеул обратился с жалобой в международный олимпийский комитет в связи с тем, что на официальной карте эстафеты олимпийского огня, опубликованной в Японии, южнокорейские острова Токто (японское название – Такэсима) отмечены как японская территория. И «пошло, поехало».

Жалобу по этому поводу в Международный олимпийский комитет Сеул решил дополнить объявлением о проведении в акватории вблизи островов военно-морских манёвров с участием авиации, а также береговой охраны.

Хотя южнокорейские официальные лица призвали относиться к подобным учениям как мероприятиям, проводимым на регулярной основе, с 1986 г. подобные манёвры проводились лишь дважды, каждый раз становясь причиной серьёзных скандалов в отношениях между двумя странами. Генеральный секретарь кабинета министров Японии Кацунобу Като заявил:

«…мы протестовали против проведения учений и призывали отказаться от них»[1]. (Токто/Такэсима составляют группу из двух небольших островов, и нескольких морских скал, находящихся на расстоянии 140 морских миль от южнокорейского побережья. Там располагается пост береговой охраны, а также постоянно проживает один человек (пожилая женщина).

Проблемы исторического прошлого в отношения между странами будут и дальше оказывать разрушительное воздействие на планы Вашингтона по созданию единого «антипекинского» фронта в Восточной Азии. Но отношения Сеула и Пекина на современном этапе выглядят вполне благоприятными, страны являются важными экономическими партнёрами. Сеул, в отличие от Японии, не критикует действия Пекина в Гонконге, не поднимает «уйгурский вопрос», намерен продолжать полномасштабное сотрудничество в сфере коммуникаций (5G и пр.), демонстрирует определённый интерес к проекту «Один пояс, Один путь»[2]. Вместе с тем, обеспечение стабильного функционирования цепочек добавленной стоимости, в которые вовлечены Сеул и Токио, является важным элементом «экономической части» антипекинской стратегии Вашингтона. Кроме того, Джо Байден хотел бы надеяться и на поддержку своих союзников в разработке и реализации новой стратегии в отношении КНДР. Так что «антипекинский фронт» в исполнении США не складывается – по вполне понятным и объяснимым причинам.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs