Почему американцы не пошли на штурм Берлина?

Тому, кто слишком уверен в своем успехе, легко просчитаться. В последнюю неделю марта 1945 года в Соединенные Штаты из Европы поступали хорошие новости: войска союзников перешли Рейн. Все чаще воинские подразделения вермахта в полном составе сдаются в плен. Казалось, что до победы над Гитлером рукой подать.

Однако главнокомандующий союзными войсками Дуайт Эйзенхауэр (Dwight Eisenhower) был настроен не так оптимистично. Его настораживало, что наступление продвигается слишком легко. Почему на немецком западном фронте стоят преимущественно второсортные войска? Эйзенхауэр еще не забыл, что такое же позитивное настроение царило в его ставке 15 декабря 1944 года — перед тем как неожиданно началось крупное наступление вермахта в Арденнах.

Генерал знал, что каждое его неверное решение может стоить жизни десяткам тысяч американских солдат, и он осознавал эту ответственность. Во время четырехдневного «отпуска» в Каннах Эйзенхауэр напряженно обдумывал альтернативы планируемому наступлению на восток. Правильно ли будет бросить основные силы на Берлин? Как раз в это время в прессе союзных стран регулярно сообщали об «Альпийской крепости», о «национальной зоне отхода» нацистского режима между Боденским озером и Штирией. Эйзенхауэр воспринимал эти сообщения серьезно: «Если дать немцам окопаться в этой крепости, то они могут навязать нам затяжную партизанскую войну».

Действительно, казалось вполне логичным, что немцы могут создать последний очаг обороны в горах. Нет местности, менее приспособленной для применения тяжелого вооружения, например, танков: узкие горные дороги и мосты просто не позволяют их использовать.

В середине марта 1945 года Эйзенхауэр обсуждал с генералом О. Брэдли, командующим группой армий «12», предложения британского фельдмаршала Б. Монтгомери, командующего группой армий «21», оказать тому поддержку в наступлении на Берлин. Брэдли отметил, что если даже Монтгомери подойдёт к Берлину раньше русских, он не сможет его легко взять. Западные подступы к Берлину представляют множество естественных препятствий в виде рек, каналов, озёр. По оценке Брэдли, потери союзников при попытке взять Берлин могут составить не менее 100 тысяч человек (кстати, советские войска потеряли там 200 тысяч). «Слишком высокая цена за престижную цель, особенно если учесть, что нам потом придётся отойти и уступить место другим парням», – резюмировал Эйзенхауэр. Он предписал Монтгомери придерживаться северо-восточного направления в своём наступлении – на Гамбург и Киль.

Наконец, Эйзенхауэр принял решение и отправил 29 марта 1945 года «личное послание маршалу Сталину»: «Мои первоочередные операции имеют целью окружить и уничтожить войска противника близ Рура». Там же было сказано, что в то же самое время будет предпринят прорыв в южном направлении с целью «предотвратить консолидацию немецкого сопротивления в Альпийской крепости». Берлин в этой телеграмме даже не упоминался.

Это послание вызвало серьезные политические разногласия между Великобританией и США. Больше всех возмущался Уинстон Черчилль, который направил телеграмму лично главнокомандующему силами союзников американскому генералу Д. Эйзенхауэру. В ней он указывал на первостепенную значимость Берлина:

«Почему бы нам не форсировать Эльбу и не продвинуться как можно дальше на восток? Это имеет важное политическое значение, поскольку русские армии на юге, кажется, неизбежно войдут в Вену и захватят Австрию. Если мы сознательно оставим им Берлин, хотя могли бы его взять, то такое двойное событие может укрепить их убеждение,  что всё сделано ими».

Ответ Сталина Эйзенхауэру был крайне благожелательным: «Берлин потерял свое прежнее стратегическое значение. Советское Верховное командование планирует направить на столицу рейха только войска второй категории». На самом же деле Сталин приказал стянуть отлично вооруженные элитные войска на битву за Берлин. Она должна была начаться 16 апреля.

Эйзенхауэру об этом ничего известно не было, когда 2 апреля 1945 года он отдавал решающий приказ: 1-я армия США должна перекрыть наземные коммуникации между Берлином и Альпами. 3-я и 7-я армия получили приказ двигаться на юг. Их целями были Верхняя Бавария и Берхтесгаден.

11 апреля первые американские части вышли к Эльбе у Магдебурга. Теперь от столицы рейха их отделяла лишь сотня километров. 15 апреля две элитные дивизии 1-й армии были готовы двинуться на Берлин. Через 48 часов они могли бы достичь западных предместий города.

В то же самое время 3-я армия под командованием Джорджа Паттона (George Patton) стремительно продвигалась на юго-восток. 15 апреля от ее авангарда до Потсдама было всего лишь 150 километров. Самые боеспособные части США в Европе могли взять Берлин в клещи с двух направлений. Но Эйзенхауэр дал однозначный приказ: остановиться на Эльбе. Почему же американский главнокомандующий принял такое решение?

Он действительно опасался, что Альпийская крепость существует. Первой среди крупных газет об «убежище Гитлера» написала «Нью-Йорк таймс» 12 ноября 1944 года. В ее сообщении приводились некие «факты»: одна из «самых красивых и живописных областей Южной Баварии» якобы являлась «самым укрепленным и охраняемым» районом Третьего рейха. Неподалеку, в Унтерсберге, заключенные оборудовали огромные пещеры, которые могли быть использованы как хранилища. В самом Оберзальцберге были вырыты газо- и бомбоубежища, а на находящихся напротив Латтенских горах установлены тяжелые зенитные орудия.

2 февраля 1945 года солидная цюрихская газета «Вельтвохе» (Weltwoche) косвенно подтвердила эти сведения: «Из надежных источников в Германии стали известны подробности технической модернизации позиций у Берхтесгадена с центром управления в Оберзальцберге». Далее говорилось, что там укрепляют горные хребты, строят пулеметные дзоты и массивные бункеры на перевалах. Газете вторила и «Швайцер Вохенцайтунг» (Schweizer Wochenzeitung): «Крепость Берхтесгаден не легенда. Дивизии СС будут пытаться удерживать район, простирающийся на запад до Альгоя и на восток до Вены».

За неделю до приказа Эйзенхауэра об остановке на Эльбе «Нью-Йорк таймс» вновь сообщила, что немецкие позиции в Альпах укреплены еще сильнее, чем итальянский монастырь Монте-Кассино, где весной 1944 года произошла кровавая битва. День спустя журнал «Лайф» написал, что немецкие войска будут защищать позиции в Альпах до последней капли крови.

Все это были пустые слухи, как выяснилось восемь недель спустя. В 1944-1945 годах строительство укреплений в Альпах даже не начиналось. Лишь 28 апреля, когда в Берлине Третий рейх сузился до центральной части города между Олимпийским стадионом и Дворцовой площадью, Гитлер отдал приказ «расширить главную Альпийскую крепость». Ложные разведывательные сводки, страхи штабных офицеров перед мнимой опасностью и страсть прессы к раздуванию слухов сделали свое дело: Красная Армия захватила Берлин, заложив тем самым основу для холодной войны.

Однако в ходе броска армии Паттона на юг во второй половине апреля 1945 года выяснилось, что в Баварии вермахт почти не оказывает сопротивления. В то время как Красная Армия, неся колоссальные потери, улицу за улицей захватывала столицу рейха Берлин, лучшие части армии США в поисках немецких укреплений шли по мирным горным дорогам через идиллические альпийские деревни.

Воображаемая «Альпийская крепость» оказалась продуктом коллективной паранойи, которой страдали почти все американские разведывательные службы, генеральные штабы и пресса.

Подготовил Петр Журавлев по материалам Die Welt и Rambler.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs