США – Саудовская Аравия: очередная размолвка или серьезная ссора?

В начале марта администрация Байдена заявила о пересмотре «стратегии отношений с Саудовской Аравией». Формальным поводом стал доклад американской Национальной разведки, согласно выводам которого, наследный принц и фактический правитель Королевства Мухаммед бин Салман лично распорядился похитить и убить журналиста Джамаля Хашокджи. Как будут развиваться отношения Америки с одним из ведущих номинальных союзников на Ближнем Востоке?

Перспектива прихода в Белый дом Джозефа Байдена тревожила Саудовскую Аравию с самого начала президентской гонки в США. И действительно, уже к концу января официальные лица новой администрации заговорили о необходимости пересмотреть отношения двух стран «во всей их полноте», с целью более эффективной реализации «интересов и ценностей Соединенных Штатов».

Госсекретарь США Энтони Блинкен, осторожен, ведет речь о «перенастройке» отношений. Тем не менее, уже прозвучали заявления о том, что новая администрация твердо намерена, к примеру, «пересмотреть» оружейные контракты таким образом, чтобы предельно ограничить наступательные возможности армии КСА. В то же время, полагают американские «реалисты», Байден может придерживаться жесткой линии «просто» в силу того, что «таковы традиционные ожидания» от недавно вступившего в должность президента Америки.

Каковы мотивы Вашингтона? Стратегический поворот США к Азии, на фоне усиливающихся экономических проблем, привел Америку к необходимости снизить свое присутствие на Ближнем Востоке. Обама заметно сократил военное присутствие в регионе. Одновременно пытаясь поощрять противоречивые общественно-политические перемены под эгидой «арабской весны», что привело к определенному хаосу в большинстве стран региона. В результате, отношения с большинством арабских союзников стали портиться, в то время как уровень региональной нестабильности только вырос.

Администрация Трампа сделала ставку на предельный прагматизм, главной чертой которого стала поддержка активности союзников при дальнейшем снижении непосредственной вовлеченности американских сил. В случае КСА, после «исторического визита» Трампа в Эр-Рияд в мае 2017 года, в ходе которого были подписаны оружейные контракты, потенциальным объемом в сотни миллиардов долларов[i], отношения двух стран достигли, вероятно, наилучшего состояния в нынешнем столетии. Трамп всячески «умасливал» саудитов, много говорил о дальнейшем углублении и расширении сотрудничества.

К концу легислатуры Трампа, по мнению оптимистов в американском экспертом сообществе, речь шла о более или менее осознанном «снижении обязательств» Америки на Ближнем Востоке. Однако, по мнению пессимистов, США уже не просто теряют инициативу - речь идет о глубоком кризисе доверия в отношениях с ближайшими союзниками. Некоторые из которых даже работают над тем, чтобы наладить отношения с геополитическими конкурентами Вашингтона. А то и вовсе ищут точки соприкосновения с теми, кто входит в официальный список «врагов» США.

В то же самое время, администрация Трампа продолжила линию Обамы, призванную нейтрализовать главный фактор геополитического могущества Эр-Рияда - особого положения КСА на мировом рынке нефти. В течение 2010-х годов в США существенно выросла внутренняя нефтедобыча, в первую очередь, за счет широкого внедрения технологий извлечения сланцевой нефти. К концу правления, Трамп хвастался, что полностью избавил свою страну от зависимости от иностранных поставщиков нефти. Сделал Америку «энергетической сверхдержавой». Таким образом к началу 2020 года, США превратились в главного конкурента поставщиков углеводородов с Ближнего Востока.

С этой точки зрения, ставку Трампа на поляризацию стран Ближнего Востока многие арабские наблюдатели интерпретировали так, что чем глубже регион погрузится в хаос дестабилизации, тем легче будет Америке сместить Саудовскую Аравию с позиций «регулятора» глобального нефтяного рынка. Такая линия Трампа усилила и непосредственное влияние Вашингтона на КСА: поощряемая Америкой Саудовская Аравия увязла в войне с проиранскими силами в Йемене, оказавшись в критической зависимости от военно-технических поставок из-за океана.

В Эр-Рияде прекрасно понимали мотивы своего номинально «главного союзника». Первая попытка королевства выбить из колеи американских нефтяных конкурентов, предпринятая в 2014 году, окончилась неудачей. Весной 2020 года, в разгар эпидемии коронавируса, началась новая ценовая война на нефтяном рынке.

Драматическое снижение цен серьезно ударило по нефтяному бизнесу в США. К маю прошлого года, число работающих буровых в США упало наполовину, наблюдатели предрекали банкротство 40 процентам местных нефте- и газодобытчиков, а также потерю более 200 тысяч рабочих мест. Тяжелый урон был нанесен сектору сланцевой нефтедобычи, от которого зависит целый ряд штатов Америки.[ii] Стремительное падение внутренней добычи подрывало и геополитические расчеты Вашингтона. Как результат, к концу 2020 года КСА вновь усилила политические позиции в отношениях с Америкой. Белый дом был вынужден упрашивать Эр-Рияд о снижении добычи нефти с целью поддержания цен.

Сейчас есть основания полагать, что общемировое падение инвестиций в нефтедобычу в 2020 году сулит относительно долгосрочный подъем цен в ближайшие годы. При этом, многие конкуренты саудитов будут неспособны быстро восстановить уровень добычи - как в силу технических, так и вследствие финансовых ограничений.

По прогнозам Международного энергетического агентства, до конца 2026 г. среднесуточный спрос на нефть будет расти ежегодно и в целом по сравнению с 2020 г. вырастет на 10,3 млн. баррелей до 104,2 млн. При этом, согласно ожиданиям МЭА, «сменится главный поставщик нефти на мировом рынке». «Если в 2017–2019 гг. США удовлетворили почти весь прирост спроса, составивший примерно 4 млн. баррелей в сутки, теперь основным производителем станут страны Ближнего Востока, в том числе Саудовская Аравия…»[iii]

Таким образом, на момент прихода Байдена к власти, основные задачи США на саудовском треке ближневосточной политики обозначались следующим образом: минимизировать прямое участие в делах региона, сохранив максимум влияния, снизить зависимость от Эр-Рияда, удержав КСА в своей орбите, и не позволив сблизиться с РФ и КНР.

При этом Байден, провозгласивший курс на декарбонизацию американской экономики, стоит перед дилеммой. Ему нужны настолько высокие цены на углеводороды, которые бы стимулировали Америку наращивать инвестиции в возобновляемые источники энергии, а также технологии энергосбережения. С другой стороны, эта политика поощрения «временно высоких цен» не должна позволить той же КСА еще больше усилить влияние на Вашингтон.

Между тем, отметил профессор факультета мировой политики МГУ Григорий Косач, с приходом Байдена в отношениях США-КСА вновь вышли на передний план «сразу несколько раздражителей. Саудовская сторона недовольна намерением президента Байдена вернуться к Совместному всеобъемлющему плану действий в отношениях с Ираном, а также отказом США видеть в хуситском движении в Йемене "террористическую организацию". Особое беспокойство вызвало и неоднократно выражавшееся администрацией Байдена желание вернуть в сферу двусторонних связей не поднимавшийся при Дональде Трампе вопрос о нарушении прав человека». Тем не менее, «вопрос о том, как далеко может пойти администрация Байдена в "разрушении достижений эпохи Трампа", остается открытым».[iv]

Американские «реалисты» настаивают, что Байден строго следует своему предвыборному обещанию – обращаться с КСА «как с парией». Демократическая администрация понизила уровень контактов с принцем бин Салманом – теперь с ним поддерживают официальные отношения лишь как с министром обороны. А также ввела санкции против людей и организаций из его ближайшего окружения. В Вашингтоне полагают, что такая политика, помимо прочего, способна усилить оппозицию бин Салману.

Последнее обстоятельство, впрочем, ставит Байдена перед еще одной дилеммой. Если рост недовольства принцем внутри семьи может укрепить связи двух стран (в США звучат призывы к Вашингтону требовать от наследного принца «демократизации режима», вплоть до перехода к конституционной монархии), что рассматривается как путь к стабилизации режима и усилению американского влияния. То другой вариант, «перехват политической повестки» низовыми общественными структурами, вызывает тревогу у американских «алармистов», поскольку речь может зайти о «потере» КСА «по иранскому образцу 1979 года».

На фоне американских разногласий и споров о политике в отношении КСА, и растущей озабоченности будущим отношений с США в Эр-Рияде, происходит укрепление и расширение связей Саудовской Аравии и России. В конце первой декады марта состоялся визит главы российской дипломатии Сергея Лаврова на Ближний Восток. По итогам совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Королевства Саудовская Аравия Фейсалом Бен Фарханом Аль Саудом, Сергей Лавров подчеркнул, что отношения России и КСА «носят дружественный и многоплановый характер, имеют богатую историю». Стороны «подтвердили нацеленность … на продолжение совместной работы по их дальнейшему поступательному развитию во всех областях». Глава МИД России напомнил, что в последние два года на высшем уровне руководства двух стран были достигнуты принципиально важные договоренности. В ближайшее время, их практической реализации будет уделено «особое внимание».[v]

Цели российской политики состоят в разрешение разногласий и потенциальных конфликтов на Ближнем Востоке исключительно путем диалога всех заинтересованных сторон. Больше года назад, Россия выступила с инициативой комплексного и конструктивного обсуждения Концепции договора коллективной безопасности для зоны Персидского залива с перспективой его расширения на весь ближневосточный регион.

Между тем, первые шаги администрации Байдена в отношениях с Саудовской Аравии предвещают, по мнению «Коммерсанта», или «резкое охлаждение», или, в «лучшем» для Эр-Рияда случае, «неопределенность». По мнению британского The Economist – Байден едва ли выполнит свои обещания «превратить КСА в парию». Американцы по-прежнему зависят от Эр-Рияда как в нефтяных вопросах, так и с точки зрения своих стратегических интересов в регионе. Поэтому Белому дому придется вести такую политику, которая бы предотвращала «худшие порывы» Саудовской Аравии, одновременно развеивая «ее худшие опасения».

Как представляется, если Байден всерьез решит, или будет вынужден, заниматься ближневосточными делами, то ему, вполне вероятно, придется искать некий срединный путь - между демонстративными нравоучениями Обамы и столь же нарочитыми объятиями Трампа. Возможно, американская администрация возьмет на вооружение переиначенную на новый лад старую мудрость, и попытается держать «врагов» близко, а «друзей» – еще ближе. Тогда ему «останется» лишь точно выяснить, где находятся первые, и существуют ли еще вторые.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs