Тайвань - яблоко стратегического раздора между КНР и США

В мире привыкли воспринимать тайваньскую проблему исключительно в рамках китайско-американских отношений и согласно общепризнанной формуле «Тайвань - неотъемлемая часть КНР». Однако эта инерция обманчива, особенно сегодня. В период острого обострения конфронтации между Пекином и Вашингтоном решение тайваньского вопроса приобретает бескомпромиссный характер на фоне роста экономического, политического и военного могущества КНР и, соответственно, упорства США не допустить потери военно-стратегического превосходства в восточной части Азиатско-Тихоокеанского региона и мире в целом.

Второй инерционный момент заключается в том, что мало кто задумывается о перспективе конфликта между двумя ядерными державами, но в изменившемся формате. Начало ядерного конфликта ранее привычно ожидали от конфронтации между США и СССР/Россией. Сегодня же с перемещением центра геополитического противоборства в Азию нарастает опасность вооруженного конфликта между США и КНР, наиболее чувствительным стержнем которого становится тайваньская проблема. К сожалению, ее дипломатическое решение в ближайшей и среднесрочной перспективе не представляется возможным. Об этом свидетельствует не только ужесточение позиции Пекина, но и подтвержденное новым хозяином Белого дома намерение продолжать использовать тайваньскую тему как в двусторонних отношениях, так и в рамках общезападного давления на Китай по всему спектру правочеловеческой тематики, в том числе с критикой положения в Тибете, Синьцзяне, Гонконге и военного прессинга КНР в отношении «свободного и демократического Тайваня».

На самом деле за этим стоят опасения коллективного Запада во главе с США роста суммарной мощи Китая. Этот тезис хорошо подтверждается заявлением 17 февраля этого года генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга о необходимости принятия новой стратегической концепции НАТО на очередном саммите в 2021 году: «Я предлагаю главам государств и правительств, которые соберутся на саммит в этом году, обновить стратегическую концепцию НАТО. У нас есть концепция от 2010 года, она очень хорошо отвечает нашим потребностям, но обстановка сегодня изменилась. Например, она не учитывает изменение баланса сил и подъем Китая, изменения климата. Мы должны принять это во внимание в новой концепции». Генсек также отметил, что НАТО должна стать площадкой политического диалога всех «одинаково мыслящих со странами альянса государств» для противодействия России и Китаю.

Подобные заявления говорят не только о глобальных претензиях НАТО и намерении альянса перегруппировать силы и средства, но и желании военно-политического блока активней осваивать восточноазиатское направление с подключением имеющихся здесь «одинаково мыслящих» с НАТО Японии, Австралии, Южной Кореи и других союзников.

В этом контексте особенно актуальными становятся тайваньская проблема и переплетенный с ней сложный узел территориальных противоречий в районе акватории Южно-Китайского моря, объявленном Пекином зоной своих суверенных интересов и оспариваемом другими государствами как район свободного мореплавания.

Предыстория вопроса

1 января 1979 года США установили дипломатические отношения с КНР, а правительство КНР - в качестве единственного законного правительства Китая, признав, что существует только один Китай, а Тайвань является частью Китая. Эта формула была использована в Шанхайском совместном коммюнике 1972 года, так как соответствовала официальной позиции и Китая, и Тайваня.

Для нормализации отношений с Пекином сменявшие друг друга президенты США дали конкретные обещания в трех совместных коммюнике, принятых в 1972, 1978 и 1982 годах, которые и сегодня формально служат фундаментом китайско-американских отношений.

В целом Вашингтон обещал, что больше не будет поддерживать официальных отношений с Тайбэем и на острове не будет американских войск и военных объектов. В третьем коммюнике содержалось согласие ограничить качество и уменьшить количество продаваемых Тайваню вооружений.

КНР в отношениях с Тайванем выдвинула концепцию «одна страна - две системы», первоначально предложенную для Гонконга Дэн Сяопином в 1979 году. Она подразумевала одновременно принадлежность Тайваня к территории КНР и право на высокую степень самоуправления в качестве особого административного района.

Действительно, применив указанную формулу, Китаю в годы разрядки с Западом было не так сложно присоединить сначала Гонконг (Сянган), а затем Макао (Аомэнь). Накануне этих знаменательных событий на главной площади китайской столицы Тяньаньмэнь возводились электронные табло, отсчитывавшие месяцы, дни, часы и секунды до воссоединения этих территорий с родиной.

Случай с Тайванем совсем иной, ибо Гонконг и Макао имели статус, соответственно, португальской и английской колоний. Тайвань же позиционирует себя как самостоятельное государство, имеющее свои атрибуты и поддерживающее дипломатические отношения с полутора десятками небольших государственных образований в Африке и Центральной Америке (из других на слуху лишь Парагвай и Ватикан). Сегодня никто не может предсказать, когда и при каких обстоятельствах Тайвань присоединится к Китаю. Однако остров находится под стратегической опекой США, закрепленной де-юре американским Законом об отношениях с Тайванем от 1979 года (ЗОТ, Taiwan Relations Act). В нем указывалось, что США «прекратили отношения с властями Тайваня на государственном уровне». Там же обосновывалась необходимость всемерного развития разноплановых связей с «народом Тайваня» и поощрялись сепаратистские настроения местной элиты.

В документе говорится, что США будут предоставлять Тайваню «оружие оборонительного характера», что не соответствует реальному положению вещей. Фактически Соединенные Штаты, реагируя на изменение военного баланса по обе стороны Тайваньского пролива, уже на протяжении многих лет осуществляют масштабное военно-техническое сотрудничество с Тайбэем, направляя туда и наступательные виды вооружений.

Однако американская политика «одного Китая» не означала, что США соглашаются с претензиями Пекина на суверенитет над Тайванем. 14 июля 1982 года республиканская администрация Рейгана дала Тайваню шесть гарантий (тогда это было сделано в закрытом порядке) о том, что США не принимают притязания Китая на суверенитет над островом: 1) не намерены устанавливать дату прекращения продажи оружия Тайваню; 2) не будут проводить консультации с Китаем по вопросам продажи оружия Тайваню; 3) не будут играть посреднической роли между Тайванем и Пекином; 4) не намерены пересматривать Закон об отношениях с Тайванем; 5) не изменят своей позиции в отношении суверенитета Тайваня; 6) не будут оказывать давление на Тайвань, чтобы он вступил в переговоры с Китаем.

Принятием ЗОТ и «шести гарантий» республиканские и демократические администрации США намеренно размывали базисные двусторонние договоренности по Тайваню, содержащиеся в трех совместных американо-китайских коммюнике. В американских политических кругах считалось, что Тайвань должен быть самодостаточным в вопросах обороны. Вашингтон заверял мировое сообщество, что поставки оружия Тайваню - это лишь способ обеспечить мир и стабильность в регионе, рассматривая безопасность Тайваня ключевым моментом в нем.

Таким образом, двусмысленность внешней политики США касательно Тайваня заключается в сохранении официальных отношений с КНР при одновременном непризнании де-факто суверенитета КНР над островом и поддержании достаточной обороноспособности Тайваня на случай военного вторжения с материка.

Бескомпромиссность позиции КНР

Для Китая же контроль над островом - это восстановление территориальной целостности, которая стала важной составляющей политики КПК и китайского государства. Неслучайно, что во вступительной части Конституции КНР говорится, что «Тайвань является частью священной территории Китайской Народной Республики. Завершение великого дела воссоединения Родины - священный долг всего китайского народа, в том числе и наших соотечественников на Тайване». Как видно, здесь руководителям Китая отступать некуда. Поэтому последние десятилетия, помимо усиления информационно-пропагандистской работы, налаживания политических контактов с Гоминьданом и интенсивного втягивания тайваньского бизнеса на материк, вплоть до предоставления ему льгот в рамках внешнеэкономической деятельности КНР, тайваньскому политическому руководству активно навязывалась формула «одно государство - две системы».

О сепаратистских настроениях политического руководства острова

Однако не без всесторонней поддержки Вашингтоном правящей Демократической прогрессивной партии (ДПП) и ее нынешнего лидера в лице президента Цай Инвэнь удается закрепить общественный настрой в пользу сохранения статус-кво: более 80% тайваньцев по-прежнему отвергают перспективу воссоединения с Китаем. По результатам опросов СМИ, 61% местных жителей верит в то, что Соединенные Штаты будут воевать за Тайвань, но только 9% готовы участвовать в подобной войне. Правительство Цай Инвэнь поощряет сепаратистские настроения среди тех, кто считает себя частью отдельной нации.

Экономические основания для этого также имеются. Международные золотовалютные запасы Тайваня сегодня составляют около 540 млрд. долларов. Росту материального благополучия жителей острова способствует и сам Пекин: двусторонняя торговля с островом составляет около 200 млрд. долларов, десятки тысяч тайваньцев ведут успешный бизнес на материке. Экономика острова с ежегодным ВВП 630 млрд. долларов занимает 21-е и 22-е места в мире.

Одновременно представители правящей партии обсуждают возможность изменить официальное название страны на «Республика Тайвань». При этом большинство тайваньцев понимают, что любое изменение статус-кво неизбежно повлечет военный ответ с материка.

Парадоксальным может показаться и то, что нынешнее руководство Тайваня не принимает формулу КНР, выдвигая свою - «одна страна - две территории», - предполагающую присоединение к материковому Китаю с учетом сохранения суверенитета, что неприемлемо для Китая.

Отказ Вашингтона от обязательств, вытекающих из трех совместных коммюнике

На протяжении почти четырех десятилетий администрации США последовательно размывали суть взятых на себя двусторонних обязательств или вовсе от них отказывались. Официальные лица из правительства США сегодня встречаются с официальными представителями Тайваня и совершают поездки на Тайвань. Соединенные Штаты поддерживают установление Тайбэем дипломатических отношений с третьими странами, наказывая тех, кто переключается на отношения с Пекином.

После принятия Конгрессом США Закона о поездках на Тайвань отношения между США и Тайванем практически перешли на официальный и высокий уровень. Кроме того, Вашингтон и Тайбэй 13 сентября 2019 года подписали консульское соглашение, официально закрепляющее де-юре существующие консульские отношения (на территории США находятся 13 тайваньских консульских учреждений). 9 января 2021 года американская администрация сняла ограничения на контакты с представителями исполнительной власти Тайваня.

Тайвань продолжает пользоваться финансированием Экспортно-импортного банка, гарантиями Корпорации зарубежных частных инвестиций, статусом нормальных торговых отношений (NTR) и свободным доступом на рынки США.

В мае 2019 года прошла первая за несколько десятилетий встреча помощников президентов США и Тайваня по национальной безопасности - Джона Болтона и Ли Давэя. 9 августа 2020 года министр здравоохранения и социальных служб США Алекс Азар посетил Тайвань и был принят президентом Цай Инвэнь, что стало первым визитом американского официального лица министерского уровня после разрыва дипломатических отношений между Вашингтоном и Тайбэем в 1979 году. В сентябре 2020 года заместитель госсекретаря США по вопросам экономики, энергетики и окружающей среды К.Крач присутствовал на поминальной службе по бывшему президенту Тайваня Ли Дэнхуэю.

16 марта 2018 года Президент Трамп подписал Закон о поездках на Тайвань, разрешающий дипломатическое взаимодействие на высоком уровне между американскими и тайваньскими официальными лицами и поощряющий визиты правительственных чиновников США и Тайваня на всех уровнях. А в конце марта 2020 года главой Белого дома был подписан Закон о международной инициативе по защите и поощрению союзников Тайваня (TAIPEI), направленный на расширение отношений США с Тайванем и поощрение других стран и международных организаций к укреплению их официальных и неофициальных связей с островом.

Вместо обещанного Вашингтоном сокращения объемов военно-технического сотрудничества с Тайванем отмечается его значительный рост. За четыре года администрация Трампа одобрила поставки вооружения Тайваню на сумму 18,28 млрд. долларов, то есть в полтора раза больше, чем это сделала администрация Обамы за предыдущие восемь лет.

Что ждут от команды Байдена на Тайване

Накануне инаугурации Джо Байдена тайваньские СМИ и представители экспертного сообщества широко тиражировали и обсуждали заявления на слушаниях в Конгрессе США будущих руководителей министерств и ведомств по тайваньскому вопросу. Особым пиететом пользовались заявления будущего госсекретаря Энтони Блинкена, главы национальной разведки Эврил Хэйнс, министра финансов Джанет Йеллен, под копирку заявивших о намерении выполнять обязательства США по обеспечению способности Тайваня защититься против агрессии. Важное значение уделили словам Блинкена о «преемственности политики Трампа на китайском направлении и готовности укреплять союзнические отношения с другими демократиями». В этой же связи администрации Цай Инвэнь рекомендовано содействовать объединению дипломатических, политических и военных усилий со стороны США, Японии, Австралии и Индии по сдерживанию Китая.

С восторгом на острове отметили и первое «официальное» приглашение после разрыва дипотношений в 1979 году на церемонию инаугурации Джо Байдена главы тайваньского представительства в США Сяо Мэйцзинь.

Как серьезное предупреждение Пекину было воспринято заявление в феврале этого года представителя Государственного департамента США о продолжающихся попытках КНР запугать своих соседей, включая Тайвань. В нем же прозвучали заверения о «готовности поддерживать на достаточном уровне обороноспособность острова».

Взаимная демонстрация силы

Важно отметить и то, что вокруг Тайваня американской и китайской сторонами постоянно наращивается силовое напряжение, выражающееся в демонстрации военной силы.

Три дня спустя после вступления Байдена в должность военно-воздушные силы КНР (12 бомбардировщиков и истребителей) вошли в опознавательную зону ПВО Тайваня. Проход авианосной ударной группы КНР во главе с авианосцем «Шаньдун» в январе этого года через Тайваньский пролив вынудил Тайбэй направить для ее сопровождения шесть военных кораблей и восемь истребителей. По свидетельству министра обороны Тайваня Янь Дэфа, только за девять месяцев 2020 года тайваньские перехватчики 2972 раза поднимались в воздух для перехвата воздушных целей с материка, что обошлось военному бюджету острова почти в 900 млн. долларов и превысило на 30% количество подобных вылетов в 2019 году.

По мнению международных экспертов, подобная демонстрация силы со стороны КНР призвана удержать правящие круги и общественное мнение на острове от дальнейших сепаратистских поползновений, а также создает атмосферу страха и недоверия у островитян и одновременно предпосылки для сохранения статус-кво. Однако все это пока не приближает даты воссоединения острова с Китаем.

Что касается США, то они по-прежнему активно демонстрируют силу в интересах тайваньских сепаратистов. В 2020 году американские военные корабли провели 13 операций «по обеспечению свободы судоходства в Тайваньском проливе». Подобные акции, в том числе в спорном Южно-Китайском море, эксперты расценивают как способ блокировать морские претензии Китая в Тихом океане. В этом году проход эсминца «Джон Маккейн» по Тайваньскому проливу стал первым после инаугурации президента-демократа Джо Байдена. Еще один сильный сигнал о преемственности политики сдерживания Китая и ключевом факторе в стратегии Вашингтона.

Проецирование силы в отношении КНР является составной частью американской внешней и оборонной политики, ибо стратегическая линия противодействия Китаю и КНДР включает сеть опорных военных баз США и союзников, расположенных в Японии, Южной Корее, на Тайване и далее в зоне Южно-Китайского моря, где уже сегодня отмечается присутствие американских авианосных ударных групп («Нимиц» и «Теодор Рузвельт») и военно-морских сил Великобритании, Австралии, Японии, Франции (атомная подводная лодка «Эмерод») якобы для защиты свободы мореплавания. У Германии также есть планы направить в данный район уже в этом году свои корабли для военно-морских учений с Японией. Все это напоминает готовящуюся НАТО перегруппировку сил на азиатском театре военных действий, которой активно руководят США. Таким образом, возможное исключение тайваньского военного компонента, о модернизации которого так печется Вашингтон (численность Вооруженных сил Тайваня - 260 тыс. человек), из этой схемы резко снизит стратегическое доминирование Америки и ее союзников в Восточной Азии. Попутно отметим, что и натовские союзники взяли под козырек и стараются вписаться в военную составляющую Индо-Тихоокеанской стратегии США. Не об этом ли говорил уже упомянутый генсек НАТО.

К тому же в сентябре 2020 года Франция, Германия и Великобритания опубликовали совместное заявление в поддержку решений Международного трибунала в Гааге, который постановил в 2016 году, что претензии Китая на спорные территории в ЮКМ несостоятельны с точки зрения международного права. Как известно, эти требования были жестко отвергнуты Пекином. Интересно, что, привлекая своих союзников под предлогом «свободы мореплавания» в район Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей и намеренно способствуя обострению их отношений с Пекином, американцы одновременно пытаются включить Тайвань в кольцо блокады вокруг Китая.

Еще один виток напряженности возник в январе этого года после того, как администрация Байдена подтвердила обязательство США перед японской стороной поддержать ее в конфликте с Китаем в территориальном споре вокруг островов Дяоюйдао (Сенкаку). На это Пекин мгновенно ответил принятием закона о береговой охране, в соответствии с которым корабли китайской береговой охраны получают право применить оружие, когда национальный суверенитет, суверенные права или юрисдикция незаконно нарушаются иностранными организациями или отдельными лицами на море. Вслед за этим последовали протесты со стороны официальных лиц США, Японии и Филиппин.

Очевидно, что объявление Тайваня самостоятельным государством неизбежно повлечет военную реакцию с материка: в марте 2005 года в Китае был принят закон о применении военной силы в случае, если тайваньское руководство провозгласит независимость де-юре. Таким образом, компромисса с китайской стороны быть не может. Тем более что восстановление де-юре суверенитета над островом будет означать и получение абсолютного геостратегического преимущества, символизировать приобретение Китаем статуса великой державы.

Не решив эту основную территориальную проблему, Китай не может рассчитывать на успех в своих притязаниях и в других: в подвешенных конфликтах со странами АСЕАН за акваторию в Южно-Китайском море, решении пограничных проблем с Индией, в вялотекущем споре с Японией за острова Дяоюйдао (Сенкаку). Следовательно, геополитическое величие китайского государства будет ставиться под сомнение его главными противниками как в регионе, так и в глобальном масштабе до тех пор, пока Китай не станет единым. Главное из препятствий - непримиримая позиция США, на деле поддерживающая сепаратистские настроения тайваньской политической элиты.

Подобное развитие событий вызвало резкую озабоченность ряда внешнеполитических экспертов, среди которых выделяется заявление бывшего посла США в Китае Роя 3 февраля этого года, что «последние события показывают, что мирное урегулирование конфликта между Тайванем и Китаем маловероятно и он способен перерасти в ядерный конфликт»1. Он напомнил администрации Байдена о необходимости учитывать жесткую позицию КНР и об опасности перерастания потенциального военного конфликта в ядерную войну.

Очевидно, что, реализуя стратегический план по сдерживанию Китая в Восточной Азии, США одновременно будут вынуждены балансировать по тайваньской проблеме, соразмеряя прагматическую заинтересованность Пекина в сохранении и развитии практических связей с его бескомпромиссностью по тайваньскому вопросу.

Из-за отсутствия общих интересов и глобальных стимулов возрастающее недоверие между Пекином и Вашингтоном не позволяет найти компромисс по Тайваню. Дальнейшее разрушение американо-китайских договоренностей ведет не только к обострению двусторонних отношений, но и нагнетанию напряженности в регионе. Складывающаяся ситуация подразумевает готовность сторон к ее дальнейшей эскалации.

В то же время у Пекина сегодня отсутствуют эффективные возможности повлиять на поведение американского партнера, он не видит реальной перспективы дипломатического решения тайваньской проблемы. К тому же все его попытки наладить конструктивный диалог с правящей тайваньской элитой и развернуть политический вектор тайваньского общества в свою сторону пока не дают ощутимых результатов. Главная причина этого - упорное противодействие Вашингтона, поощряющего тайваньский сепаратизм.

Дилемма состоит в том, что любое заявление о военном вмешательстве США в конфликт на стороне Тайваня может побудить Тайбэй к объявлению независимости. Напротив, заранее продекларированное военное невмешательство США подтолкнет Пекин к более решительным действиям, вплоть до проведения широкомасштабной десантной операции. Поэтому Вашингтон предпочитает придерживаться двусмысленности и сохранять свои планы (а они, конечно же, имеются) на случай военного конфликта в тайне. Тема независимости Тайваня будет неизбежно усиливаться, переплетаясь с со стратегической линией США на глобальное сдерживание Китая.

В ходе состоявшегося 11 февраля этого года телефонного разговора с Джо Байденом Председатель КНР заявил, что «вопросы Гонконга, Тайваня и Синьцзяна являются внутренним делом Китая, а конфронтация Китая и США является катастрофой как для обеих стран, так и для всего мира».

1 www.taiwannews.com.tw/en/news/4119962

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs