ENGLISH
09:58 28.02.2021 • 
В Австралии Facebook заблокировал часть функционала своих сервисов в ответ на принятие закона, требующего от социальных платформ платить местным СМИ за ссылки на их новости. Экономический, казалось бы, вопрос, превратился в политический, поскольку пострадали ресурсы органов власти. В США также растет озабоченность политическим влиянием интернет-медиа. А президент Франции Эммануэль Макрон обвинил транснациональные социальные платформы в «глобализации худшего». Вопрос усиления государственного регулирования социальных медиа приобретает характер политического противостояния.
Формальным поводом для столкновения Facebook и правительства Австралии стал «вопрос денег». Еще летом прошлого года власти подготовили законопроект, согласно которому Facebook и Google должны платить местным СМИ за ссылки на их новости, которые появляются либо на «ленте» соцсети, либо в выдаче ведущего поискового сервиса мира.
Первоначально Facebook предпочел пойти на конфронтацию: заблокировал для австралийских пользователей возможность «делиться» новостями. В результате, стали недоступны, среди прочего, ресурсы служб экстренного реагирования и государственной системы здравоохранения.
23 февраля стало известно, что «после переговоров с правительством Австралии» социальная сеть восстановила доступ к публикациям новостного характера для жителей страны. По словам руководства Facebook, решение стало возможно после того, как «власти согласились внести» некоторые «поправки к законопроекту».
Google, первоначально, также грозил полностью заблокировать работу своего поискового сервиса на территории Австралии. Однако затем поисковый гигант быстро пошел на попятную и подписал 3-х летнее соглашение с контролирующей большую часть австралийских СМИ News Corporation об оплате за доступ к публикациям ее изданий.
Несмотря на заверения всех участников конфликта, политическая подоплека произошедшего едва ли вызывает сомнения. Еще до «перемирия», с критикой Facebook выступил премьер-министр Австралии. Как сообщила CNN, Скотт Моррисон указал, что действия Facebook лишь подтвердили растущие опасения ряда стран относительно «поведения» IT-гигантов, «которые считают себя важнее правительств». «Возможно», - резюмировал австралийский премьер, социальные платформы и «меняют мир, но это не означает, что они им правят».
Государственный суверенитет и властные отношения в значительной мере опираются на контроль над информацией. Трудно оспорить и влияние «технологического неравенства» на международные отношения и экономику. Как и прежде, обладание передовыми технологиями обеспечивает доминирование одних государств над другими. Из года в год, США наращивают усилия, призванные ограничить технологическое развитие не только конкурирующих держав, но даже ближайших союзников. В Европе всё громче звучит озабоченность технологической зависимостью от Америки. Во всех ведущих государствах стремительно набирает популярность идея «национализации» критически важных технологий.
Тем примечательнее, что сам факт нахождения штаб-квартир ведущих глобальных IT-компаний на территории США больше не устраивает политиков в Вашингтоне. Big Tech начинают рассматривать как угрозу сразу по нескольким направлениям: для технологического развития, для национальных геополитических интересов, и даже для самой американской политической системы.
По мнению критиков, с точки зрения развития инноваций, концентрация технологического сектора означает снижение конкуренции, что пагубно отражается на разработке новых технологий и продуктов. Тем самым, снижает общий уровень конкурентоспособности США в технологическом соревновании. В наши дни еще одной большой проблемой становится монополизация данных, которые жизненно необходимы для совершенствования технологий Искусственного интеллекта (ИИ). Наконец, частные компании не заботятся о более равномерном развитии отдельных регионов и территорий страны.[i]
С геополитической точки зрения, технологические гиганты США уже оказались в «слишком значительной зависимости от Китая». Они «не столько конкурируют» с КНР, сколько «пытаются подстроиться» под требования Пекина с целью сохранения своего присутствия на огромном китайском рынке. Тем самым, по мнению Вашингтона, создавая «многочисленные угрозы» безопасности Америки, включая уязвимость для «шпионажа» и «экономического давления».
Другой аспект «угрозы безопасности» - монополизация рынков поставщиками цифровых технологий и сервисов, которые используются военными и спецслужбами США. Во-первых, растут затраты на закупки и обслуживание. Во-вторых, существенно повышается «уязвимость» политиков и чиновников перед лицом лоббистского давления Big Tech. В-третьих, формирование «технологической монокультуры» снижает качество как разработок, так и конечного продукта, повышает «цену» ошибок, допущенных при разработке оборудования, а также уязвимостей в программном обеспечении.
По поводу того, как решать указанные проблемы, мнения американских политиков и экспертов разделились. Одни полагают, что нужно поощрять конкуренцию: необходимо принудительное разделение технологических компаний, что сформирует более состязательную и инновационную среду. Монополизм в ряде областей может быть сохранен лишь при условии полного государственного контроля над деятельностью подобных монополий.
Оппоненты же настаивают на IT-национализме - идее о целесообразности отказа от «всестороннего международного сотрудничества» и перехода к безусловному приоритету национальных стратегических интересов. А также убеждены, что в таких наиболее значимых сферах, как технологии ИИ и связи будущих поколений, необходима «интеграция ресурсов государства и частных компаний» во имя приоритета «экономических, геополитических и военных преимуществ» государства в международном соперничестве.[ii]
В Европе, в силу отставания в развитии IT-сектора, речь в первую очередь идет о законодательном регулировании ведущих технологических платформ. В конце прошлого года Евросоюз подготовил законопроект, призванный «ужесточить правила конкуренции и регулирования контента». ЕС также активно продвигает проект международного соглашения о налогообложении цифровых услуг.
Сторонники юридических ограничений влияния медиа-платформ сходятся по третьему вопросу – относительно угрозы «политическим устоям». Примечательно, что политики, в большинстве случаев, редко вспоминают об отсутствии надежного общественного контроля за разработкой и внедрением технологий слежения за действиями и даже поведением пользователей. Лишь правозащитники указывают на то, что отслеживание покупок, местоположения, всё более изощренные технологии таргетирования рекламы, давно стали ключевым элементом бизнес-модели для всех крупнейших компаний Силиконовой Долины.
Политики крайне обеспокоены внедрением подобных методов в ходе избирательных и лоббистских компаний. Официально, речь идет об «озабоченности» уязвимостью избирателей перед целенаправленными манипуляциями.
Об этом, в частности, говорит Эмманюль Макрон. В недавнем интервью Financial Times, французский президент отметил, как много времени в ходе недавнего общения уделили лидеры США и Франции «обсуждению угроз демократии», в том числе «в самих западных странах». Говоря об «этих крупных сетях» он подчеркнул, что помимо «ускорения инноваций и повышение прозрачности», «…одновременно они ведут к глобализации эмоций. Глобализации ненависти…». «С распространением технологических платформ «впервые появилось общественное место, агора, где не существует никаких правил». Анонимность в интернете в сочетании с «заразностью эмоций» меняет само поведение людей, считает Макрон.[iii]
Владельцы и руководители новых социальных платформ, вслед за Марком Цукербергом, постоянно пытаются доказать, что как раз хотели бы избежать роли «арбитров истины при оценке всего, что люди публикуют онлайн». Однако, по мнению критиков, власть новых медиа-платформ уже столь велика, что они способны «подавить» одни точки зрения и придать невероятный вес другим.
По мнению большинства наблюдателей, именно «шокирующий» успех Дональда Трампа на президентских выборах показал, насколько возросла роль гигантов информационных технологий в политической жизни. Она начала говорить сама за себя: социальные медиа и fake news оказывают влияние на результаты выборов и политические решения «от Вашингтона до Янгона».
Теперь демократы, контролирующие как Белый дом, так и обе палаты Конгресса, явно пытаются ограничить возможности своих оппонентов использовать новейшие технологии для продвижения «неправильной» повестки.
Формально, речь идет не только о политических взглядах. Медиа-платформы оказывались под огнем критики уже с начала 2010-х. То выяснялось, что они крайне избирательно «фильтруют» публикации откровенно экстремистского толка. А теперь они превратились в «рассадник» теорий заговора, включая массовое движение против прививок от коронавируса. Однако «последней каплей», судя по всему, стала «мобилизация» через социальные сети недовольных исходом президентских выборов республиканцев, захвативших помещения американского Конгресса в начале января.
Борьба на Капитолийском холме, скорее всего, развернется по двум направлениям. Во-первых, речь идет о внесении поправок в т.н. «раздел 230» принятого в 1996 году Закона о благопристойности в коммуникациях (Communications Decency Act). «Раздел 230» снимает с социальных медиа любую ответственность за содержание сообщений, которые публикуют их пользователи. Примечательно, что в поддержку отмены или внесения кардиальных изменений в «раздел 230» выступали как Трамп, так и нынешний глава Белого дома Джозеф Байден. Однако первый рассчитывал таким образом не допустить попрания «свободы слова» посредством «избирательной цензуры» со стороны самих платформ. А второй – защитить «свободу слова» от «безответственных» либо «злонамеренных» «внешних манипуляций».
Другой подход предлагают сторонники применения к IT-гигантам положений антимонопольного законодательства. В этом случае, речь пойдет о принудительного разделении крупнейших компаний.
В конечном итоге, противостояние может «естественным образом» закончиться фрагментацией американского медиа-пространства по признаку политических интересов. К примеру, после массовых блокировок в Facebook и Twitter, сторонники Трампа активно переходят на другие медиа-платформы. В Вашингтоне ходят разговоры о намерении бывшего президента создать собственный аналог Facebook.
Вместе с тем, для контроля над информационным пространством требуются не только технологические новации, но и «социально-идеологическое конструирование». Поэтому установление более жесткого государственного контроля над технологическими решениями распространения информации станет лишь первым шагом в сохранении власти над информационными потоками. В дальнейшем, фокус политической борьбы, как на национальном, так и на глобальном уровне, неизбежно сместится в сферу «соперничества за доминирование в социально-востребованном контенте».[iv]
Политики ведущих стран Запада быстро осознали важность долгосрочных, стратегических аспектов развития сферы высоких технологий с точки зрения будущего стран и целых регионов. Выступая в качестве нервной системы современного общества, цифровые технологии, заставляют людей «менять свои привычки, поведение, образ жизни». Тем самым - становятся неотъемлемым элементом политических отношений, в том числе, в международных делах. И борьба за этот новейший инструмент общественно-политического влияния будет только нарастать.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
