D10: от института глобального управления к антикитайскому альянсу?

Следя за перипетиями переговоров по Брекзиту, можно было пропустить другую любопытную новость: премьер-министр Великобритании Борис Джонсон пригласил Индию, Австралию и Южную Корею принять участие в саммите G7. Более того, Лондон предлагает создать в таком составе «альянс демократических государств» - D10 для «противодействия авторитарным режимам».

Мы помним, что 31 мая с. г. Президент США Дональд Трамп заявил о своем решении пригласить на саммит "большой семерки" (G7) Россию, Южную Корею, Австралию и Индию, чтобы поговорить там о «будущем Китая». Россия по понятным причинам отказалась (кстати, Лондон тогда категорически выступил против приглашения России), а саммит «семерки» так и не состоялся. Уходящий обитатель Белого дома был так уверен в своей победе на президентских выборах, что перенес саммит G7 на начало 2021 г., а в ноябре 2020 г. состоялась лишь онлайн-встреча министров иностранных дел G7.

Антикитайская направленность новой инициативы видна сразу. Если Австралия, скорее всего, присоединится к ней без колебаний, то Индия будет просчитывать риск ухудшения и без того непростых отношений с Китаем. Особенно трудный выбор придется делать Сеулу: после кризиса в двусторонних отношениях, вызванного размещением на южнокорейской территории американских систем ПРО, нормализация этих отношений далась большим трудом.

Идея D10 перекликается с планом избранного президента Байдена провести «саммит демократий», на котором предполагается выработать стратегию противостояния коррупции и авторитаризму в ряде зарубежных стран. Пока не ясно, является ли идея создания D10 дополнением к инициативе Байдена или же его альтернативой. По крайней мере, еще в мае The Times сообщила, что Лондон предложил Вашингтону сформировать альянс из 10 демократических государств для создания «альтернативного пула» поставщиков оборудования для развертывания сетей 5G и других технологий, чтобы не зависеть в этих сферах от импорта из Китая.[1]

Инициатива Лондона – повод поразмышлять о роли и эволюции G7 в мировой политике. Любопытно, что понятие «Большая семёрка» возникло в российском политическом обиходе из-за ошибочной расшифровки в начале 1990-х гг. английского сокращения G7 как Great Seven («большая семёрка»), хотя в действительности оно означает Group of Seven («Группа семи»).

Начавшаяся в 1975 г. серия регулярных саммитов США, Германии, Японии, Великобритании, Франции, Италии и Канады создала «семерке» репутацию элитного клуба мировой политики, «политбюро» системы глобального управления, на заседаниях которого решаются судьбы мира. В свое время для такой оценки были основания, особенно после того, как в 1992 г. к «семерке» присоединилась Россия, превратив ее в «восьмерку».

Однако России постоянно напоминали о том, что ее приняли в клуб «за хорошее поведение», а на заседания министров финансов ее никогда не приглашали. После событий вокруг Крыма нашу страну из клуба «исключили», однако к тому времени роль и статус «семерки» уже значительно снизились.

Мировой финансово-экономический кризис 2008 г. окончательно показал, что для решения мировых проблем востребован формат не G7, а скорее G20, -двадцати стран с наиболее развитой экономикой (включая Китай), на которые приходится более 80% мирового ВВП.

И вот сейчас мы наблюдаем «дрейф» G7 от элемента системы глобального управления к идеологизированному клубу, участники которого намерены «дружить против» Китая (и России). Печальная эволюция, которая вряд ли приведет к положительным результатам. Время закрытых идеологизированных форматов уходит в прошлое, на смену которому идут инклюзивность в мировой политике и стратегия взаимного выигрыша.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs