Отголоски брекзита в южной части Тихого океана

Фото: Department of the Prime Minister and Cabinet[1]

Решение британцев в рамках июньского референдума 2016 г. в пользу выхода Великобритании из Европейского Союза (ЕС) затронет и страны за пределами Старого Света, в особенности те, которые обладают тесными историко-культурными связями с Соединенным Королевством. Отголоски брекзита слышны и южной части Тихого океана. Недавние заявления премьер-министров Великобритании, Австралии и Новой Зеландии о начале переговоров по соглашениям о свободной торговле оживили дискуссии вокруг попыток Великобритании не только расширить свои торгово-экономические связи за пределами ЕС, но и возродить южнотихоокеанский вектор британской политики.

Вместо введения

В обед по Лондону и вечером по Москве 24 декабря 2020 г. мир облетела новость о достижении договоренности по торговой сделке между Великобританией и Евросоюзом.[2] Соглашение было достигнуто за неделю до окончания переходного периода, в течение которого Великобритания и ЕС торговали на тех же условиях в рамках единого европейского экономического пространства, а также свело к нулю и вероятность реализации «австралийского»[3] сценария брекзита (без сделки). Австралийским он был назван по причине отсутствия у Австралии и ЕС соглашения о свободной торговле, равно как и льготного доступа на рынок Евросоюза (за исключением соглашения о взаимном признании). Этот сценарий приравнивался к отсутствию сделки и потенциальной торговле Великобритании с ЕС на основе стандартных тарифов и правил Всемирной торговой организации (ВТО) в будущем. Всё же стороны пришли к соглашению, которое теперь ожидает одобрения Совета ЕС, британского парламента и вступления в силу 1 января 2021 года.

Фактор брекзита также требует от властей Великобритании разработки собственной сети новых двусторонних торговых соглашений по всему миру. Учитывая тесные историко-культурные связи и невзирая на большую географическую удаленность, выбор Великобритании пал на Австралию и Новую Зеландию.[4] 17 июня 2020 г. премьер-министры трех стран объявили он начале переговоров по двусторонним соглашениям о свободной торговле (ЗСТ) – австралийско-британскому и британо-новозеландскому. Более того, по ожиданиям правительства Великобритании, к 2022 году на долю ЗСТ будет приходиться более 80% её внешней торговли.[5]

Премьер-министры Великобритании, Новой Зеландии и Австралии объявляют о начале переговоров о создании ЗСТ
Источники: UK Prime Minister[6], NZ High Commission in London[7], Scott Morrison[8]

Особенности торгово-экономических отношений Австралии и Новой Зеландии с Великобританией

Брекзит несет в себе определенные выгоды для Австралии и Новой Зеландии, ведь для ведущих стран южной части Тихого океана откроется «новое-старое» торговое направление. До конца 1960-х гг. Великобритания была основным торговым партнером Австралии и Новой Зеландии, но затем интенсивность торгово-экономических связей между ними начала снижаться из-за вступления Великобритании в Европейское экономическое сообщество (ЕЭС). Тогда же прекратился и преференциальный доступ австралийской и новозеландской продукции на британский рынок. Как результат, Австралия и Новая Зеландия обратили свой взор на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), а Великобритания – на Европу. Более того, в 1983 г. Австралия и Новая Зеландия заключили между собой Соглашение о более тесных экономических отношениях, предусматривающее создание зоны свободной торговли.

Ослабление торгово-экономических связей между Великобританией, Австралией и Новой Зеландией в последней трети XX века повлекло за собой довольно ощутимые последствия, поэтому на современном этапе ситуация складывается совсем иначе, нежели чем 60 лет назад. По состоянию на 2018-2019 гг. 65,7% торговли Австралии (US$444,21 млрд.) пришлось на страны Азии[9], в то время как на азиатское направление составляло около 54,7% торговли Новой Зеландии (US$44,5 млрд.).[10] В то же время, доля Великобритании в торговле с Австралией и Новой Зеландией в 2018 г. была около 2,03% (US$9,47 млрд.) и 2,9% (US$2,37 млрд.) соответственно. Для обеих стран южной части Тихого океана главным торговым партнером теперь является КНР. Основными статьями австралийского экспорта в Великобританию выступают золото (33%, US$1,18 млрд.), вино (8,63%, US$318 млн.), необработанный свинец (8,21%, US$303 млн.) и др. Важно отметить, что в 2016 г. на долю Великобритании приходилось 98,8% экспорта австралийского золота в ЕС.[11] По мнению некоторых экспертов, рекордные закупки золота британскими инвесторами у Австралии происходи на фоне опасений, что брекзит мог негативно повлиять на курс фунта стерлингов и экономику Великобритании в целом.[12] Вместе с тем экспорт Новой Зеландии в Великобританию в основном включает в себя козлятину и баранину (30,5%, US$334 млн.), вино (26,9%, US$294 млн.), яблоки и груши (5,2%, US$56,9 млн.). Здесь также прослеживается экспортная специализация Австралии на ресурсах в сочетании с продуктами сельского хозяйства, в то время как новозеландская сторона сосредоточена преимущественно на сельскохозяйственном экспорте.

Всё же Великобритания выступает пусть и географически удаленным, но привлекательным торговым партнером для Австралии и Новой Зеландии. Во-первых, из-за тесных историко-культурных связей важное место в торговле трех стран занимают услуги. Например, чуть более 50% австралийско-британской торговли (US$11,52 млрд.) в 2019 г. пришлось именно на торговлю услугами. Во-вторых, необходимо учитывать и размеры экономик трех государств, ведь ВВП Великобритании в 1,7 раза превышает ВВП Австралии и Новой Зеландии вместе взятых.

Британские соглашения о ЗСТ с Австралией и Новой Зеландией

Как Австралия, так и Новая Зеландия стремятся извлечь выгоды из ЗСТ с Великобританией, ожидая роста двусторонней торговли (причем как товарами, так и услугами), прямых иностранных инвестиций (ПИИ) и выгод для своего внутреннего рынка.

В июне 2020 года министр торговли, туризма и инвестиций Австралии Саймон Бирмингем заявил, что Канберра «готова помочь Великобритании найти новые начинания после брекзита и тем самым открыть новые двери для наших [прим. австралийских] фермеров, бизнеса и инвесторов».[13] Более того, С. Бирмингем подчеркнул, что австралийская сторона готовилась к этой сделке с тех пор, как Великобритания решила выйти из ЕС, и призвал заключить соглашение «как можно скорее».[14] Первый раунд переговоров между Австралией и Великобританией стартовал 29 июня, но в условиях пандемии COVID-19 прошел в дистанционном формате.

Вместе с тем тогдашний министр торговли и роста экспорта Новой Зеландии Дэвид Паркер (ныне этот пост занимает Дэмиен О'Коннор)[15] заявил, что Новая Зеландия рада быть в числе первых стран, которые проведут переговоры о торговом соглашении с Великобританией, и также отметил давний характер торгово-экономических и историко-культурных связей двух государств.[16] По словам новозеландского министра, переговоры будут сосредоточены на отмене тарифов, упрощении торговых процедур, развитии цифровой торговли и др.[17].

Всё же новые соглашения о ЗСТ между Великобританией, Австралией и Новой Зеландией имеют как ряд преимуществ, так и недостатков. С одной стороны, ЗСТ поможет им справиться с последствиями пандемии COVID-19. В отличие от Великобритании, Австралия и Новая Зеландия довольно успешно предотвратили вспышку коронавируса, но теперь перед ними стоит задача восстановления своих экономик. Например, ВВП Новой Зеландии сократился на рекордные 12,2% во втором квартале 2020 г.[18], Австралии – на 7,0%[19], Великобритании – на 19,8%.[20]

Соглашение о ЗСТ также поможет диверсифицировать торговлю трех стран, увеличив при этом объем британских, австралийских и новозеландских ПИИ на территории друг друга. Например, в условиях действия таможенных пошлин со стороны КНР в отношении сельскохозяйственной продукции Австралии, у австралийских фермеров будет возможность частично перенаправить экспорт своей продукции в Великобританию. С другой стороны, это может привести к конкуренции и с Новой Зеландией, которая является 12-м крупнейшим экспортером сельхозпродукции (по стоимости) и вторым экспортером молочной продукции в мире[21]. Вместе с тем в случае выхода Великобритании из ЕС перед Новой Зеландией откроется возможность увеличения экспорта своей молочной продукции, ведь Великобритания является одним из крупнейших мировых импортеров молочных продуктов[22]. Но на сегодняшний день около 98% этого импорта в Великобританию приходится на страны Евросоюза[23]. Нынешний недостаток молочной продукции из Новой Зеландии на британском рынке отчасти обусловлен высокими тарифными барьерами ЕС. С выходом Великобритании из Евросоюза подобных препятствий станет в разы меньше, но важно понимать, что в самой Великобритании также есть фермеры, которые навряд ли в постпандемийных кризисных условиях положительно воспримут появление сильных конкурентов в лице Австралии и Новой Зеландии.

Кроме того, 17 июня торговый представитель Новой Зеландии Тодд Макклей подчеркнул, что неограниченный доступ новозеландской сельскохозяйственной продукции в Великобританию, особенно баранины и масла, имеет решающее значение для успешного создания ЗСТ между Новой Зеландией и Великобританией, а сделка по ЗСТ должна полностью соответствовать австралийско-новозеландской ЗСТ[24], что может затянуть переговоры между странами и спровоцировать нежелание какой-либо из сторон идти на бо́льшие уступки.

Великобритания уже выпустила два документа в общей сложности почти на 400 страниц о «стратегическом подходе» к ЗСТ с Австралией и Новой Зеландией. Согласно ожиданиям британских властей, торговое соглашение с Австралией может увеличить британский экспорт в Австралию – на 3,6%–7,4%, а импорт из Австралии – на 7,3%–83,2%[25]. В случае Новой Зеландии ожидается потенциальное увеличение британского экспорта на 3,8%–7,3%, а импорта из Новой Зеландии – на 14,9%–40,3%.[26]

Австралия, Новая Зеландия и Европейский Союз

Как справедливо отмечает Филомена Мюррей, профессор факультета социальных и политических наук Мельбурнского университета, с официальным выходом Великобритании из ЕС, Австралии (равно как и Новой Зеландии) придется работать с новым Евросоюзом[27], с которым они также ведут работу над ЗСТ с 2017-2018 гг. На современном этапе ЕС является третьим по величине торговым партнером Австралии (US$63 млрд.), третьим по величине рынком экспорта услуг (US$5,5 млрд.) и третьим по величине источником иностранных инвестиций (US$225 млрд.)[28], но затянувшиеся переговоры о ЗСТ показывают, что между сторонами всё еще есть торговые разногласия, пусть и не столь явные, как раньше.

Более того, в условиях отсутствия Великобритании в Евросоюзе, которая была «мостом» между Австралией, Новой Зеландией и ЕС, сторонам потребуется укреплять свои отношения с другими полюсами интеграционного объединения – Берлином и Парижем. Например, это подтверждается положениями Белой книге по внешней политике Австралии от 2017 г.: «Европа продолжит оставаться важным партнером для Австралии в глобальном экономическом управлении. Мы будем и продолжать укреплять двусторонние отношения с ключевыми государствами-членами ЕС, в особенности с Францией и Германией»[29].

Германия выступает вторым по величине торговым партнером Австралии в Евросоюзе (US$12,23 млрд. в 2019 г.), в то время как двусторонняя торговля державы-континента с Францией составила US$5,45 млрд. за тот же год. В случае Новой Зеландии, её торговый оборот с Германией составляет US$2,95 млрд., в то время как на Францию в 2019 г. пришлось лишь US$1,94 млрд.

Всё же на сегодняшний день пристальное внимание экспертного сообщества привлекает подход европейских стран к так называемому «Индо-Тихоокеанскому региону» – видению, которое Австралия закрепила в своих внешнеполитических и оборонных документах в 2013 году.В начале сентябре 2020 г. Германия также выпустила документ «Policy Guidelines For the Indo-Pacific Region»[30], призванный очертить новые границы европейской внешней политики в сопряженных Индийском и Тихом океанах. Уже в ноябре министр обороны ФРГ Аннегрет Крамп-Карренбауэр назвала Китай «системным вызовом» и призвала к расширению военного сотрудничества «со странами- единомышленниками», включая Австралию[31], что еще раз подтверждает зачастую конфликтный характер Индо-Тихоокеанской концепции.

Франция также не стала исключением, причем для Парижа этот регион менее абстрактный, нежели чем для Берлина, ведь Францияуправляет рядом территорий в южной части Тихого океана (Новая Каледония и Французская Полинезия), чьи исключительные экономические зоны (ИЭЗ) в общей сложности простираются почти на 6 млн. кв. км. Более того, в 2016 году власти Австралии достигли соглашения с французской судостроительной компанией Naval Group на поставку 12-ти подводных лодок[32], а в 2018-м г. президент Франции Эммануэль Макрон во время своего официального визита в Австралию призвал Индию и Австралию создать с Парижем «стратегический альянс»[33], для «ответа на вызовы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и растущей напористости Китая»[34]. Благодаря своим заморским территориям Франция, будучи европейской страной, выступает также одним из ближайших австралийских соседей, а с ростом внимания к региону французские политики стали всё чаще посещать свои океанийские территории.

Так, Индо-Пацифика может стать объединяющим фактором для Австралии, Германии и Франции, но, в то же время, всё это значительно усугубит их отношения с Китаем. После вероятной неудачи попыток развития силового сценария в Индо-Тихоокеанском регионе (трудно представить, что приложившие большие усилия для спасения своей экономики страны региона в условиях пандемии или постпандемийного мира решат усугубить свое положение конфронтацией со своим соседом и главным торговым партнером), вышеперечисленные страны могут предпринять попытки укрепления торгово-экономических партнерств в регионе, что опять же заведомо проигрышный вариант. Формирование Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП) отчетливо показало в каком направлении хотят двигаться его участники, да и предложить столь масштабный и престижный рынок сбыта, как Китай, не могут ни Германия, ни Франция, ни Австралия.

Брекзит и Океания

Брекзит также коснулся не только Австралии и Новой Зеландии, но и ведущих островных государств Океании – Папуа – Новой Гвинеи и Фиджи. В марте прошлого года стороны подписали так называемое Торговое соглашение после брекзита, которое отменяет тарифы на товары, импортируемые из Фиджи и Папуа – Новой Гвинеи, после чего постепенно ликвидирует около 80% тарифов на экспорт Великобританиив два ведущих океанийских государства[35].

Тогдашний министр международной торговли Великобритании Лиам Фокс с Высокими представителями Фиджи (Джитоко Тиколеву) и Папуа – Новой Гвинеи (г-жа Винни Киап)
Источник: Правительство Великобритании[36]

В данном случае важно отметить, что ранее Фиджи и Папуа–Новая Гвинея, которые обладают довольно развитым внутренним производственным сектором по меркам Океании, отказались подписывать Тихоокеанское соглашение о более тесных экономических отношениях (Pacific Agreement on Closer Economic Relations Plus, PACER Plus) в связи с опасениями его негативного влияния на местную промышленность и на возможность руководства стран регулировать потоки иностранных инвестиций[37], что говорит о довольно трепетном подходе ведущих океанийских государств к торговым соглашениям. Всего же торговля Великобритании с Папуа – Новой Гвинеей и Фиджи в 2019 г. составила US$114,55 млн. и US$41,64 млн[38].

Источник: составлено автором на основе данных торговой статистики ООН[39]

В июле 2019 г. Высокий представитель Великобритании в Новой Зеландии г-жа Лаура Кларк выступила с речью в Новозеландском институте международных отношений, в которой она озвучила положения новой стратегии британских властей в отношении Океании. Например, г-жа Кларк признала, что в 2000-х гг. Великобритания сократила свое присутствие в океанийском регионе, закрыла свои высшие уполномоченные представительства в Вануату и Тонге и даже «слишком сильно отступила» от своих партнеров в Океании[40]. Теперь британские власти хотят восстановить свои позиции в регионе, в частности с помощью стратегии «Тихоокеанского подъема» (Pacific Uplift), в рамках которой Великобритания уже открыла три новых высших уполномоченных представительства в Самоа, Тонге и Вануату, а также заявила об особой роли Содружества наций в деле выстраивания отношений со странами южной части Тихого океана[41], куда входят 11 стран региона, включая Австралию и Новую Зеландию.

Также вероятно, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе Великобритания может пойти на увеличение объемов официальной помощи в целях развития (ОПР) странам Океании. А пока на сегодняшний день британская помощь (US$38,97 млн.) уступает не только показателям Австралии (US$8,77 млрд.), Новой Зеландии (US$1,79 млрд.), КНР (US$1,76 млрд.), но и Германии (US$134 млн.), Франции (US$201,92 млн.) и ОАЭ (US$45,91 млн.) за период 2010-2020 гг.[42] Вместе с тем, как отмечает научный сотрудник Института Лоуи Александр Даян, перечисленные выше суммы не учитывают взносы Великобритании в Европейский фонд развития: ведь в 2018 г. Соединенное Королевство выделило US$1,93 млрд. на предоставление ОПР через Евросоюз.[43]

Заключение

Как бы то ни было, в южной части Тихого океана, несмотря на удаленность от Великобритании, брекзиту уделяется пристальное внимание. Вероятно, в соглашении о свободной торговле заинтересованы Австралия, Новая Зеландия и Великобритания, причем каждая из сторон видит в ЗСТ свои положительные и отрицательные моменты. Общим для перечисленных выше стран выступают их тесные и давние историко-культурные связи, а также поиск путей восстановления их экономик от последствий пандемии COVID-19. Вместе с тем брекзит позволит Великобритании более активно участвовать в делах Тихого океана, равно как у Австралии и Новой Зеландии появится новая возможность наладить более тесное взаимодействие с Евросоюзом. Как справедливо отметила эксперт Жаклин Вестерманн из Австралийского института стратегической политики (ASPI), Австралия и Германия могут стать «мостами» в регионы друг друга: Германия – воротами для Австралии в ЕС без Великобритании, а Австралия – воротами для Германии[44] в идейно-синтетическую конструкцию под названием «Индо-Тихоокеанский регион». Безусловно, в этом случае трудно говорить о возможностях Канберры стать проводником для Лондона во всем регионе, но высокий уровень доверия Австралии к своей бывшей метрополии и расширение сети британских парнерств после окончательного выхода из ЕС как минимум может способствовать всё бо́льшему вовлечению Великобритании в дела Океании.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs