Ливийский конфликт: от внешнего вмешательства к затяжной гражданской войне

Фото: news-mt.ru.

Российский совет по международным делам совместно со Школой востоковедения НИУ ВШЭ провели онлайн-дискуссию, посвященную текущей политической ситуации в Ливии и перспективам урегулирования затяжного кризиса в стране. Участники обсудили этноконфессиональный и племенной фактор в системе координат политического кризиса, а также роль салафитов, суфиев, радикальных сил, кланов и семей. Особое внимание было уделено региональному измерению конфликта, конкуренции и внешнему вмешательству в дела Восточного Средиземноморья.

Как отметил Чрезвычайный и Полномочный Посол, руководитель секции исследований Ближнего Востока и Северной Африки департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрей Бакланов, вопреки обстановке, связанной с коронавирусом, в Ливии происходит резкая активизация политической и военной деятельности противоборствующих сил. Эксперт напомнил, что по своему потенциалу на данный момент страна входит в четверку самых интересных и перспективных партнеров для внешних участников после Египта, Саудовской Аравии и Сирии.

А.Бакланов отметил, что события, происходящие в Ливии, имеют огромное значение для Ближнего Востока и Северной Африки. В зависимости от того, какая региональная или международная сила будет оказывать наибольшие влияние, будет более понятно, в каком направлении будет меняться ситуация в регионе в целом. Кроме того, Ливия приобретает совершенно особое стратегическое значение для прилегающей к ее побережью акватории. Поэтому рост дипломатической и военной активности Турции на этой территории совершенно не случаен.

«Сейчас мы находимся накануне динамичной борьбы за морские и океанические пространства. Вопрос о том, кто и как будет контролировать, влиять на ситуацию в Средиземноморье – один из ключевых. Особая позиция будет у тех, кто будет контролировать ситуацию в Ливии. За этим нужно очень внимательно следить, чтобы не повторилась ситуация 1993-1994 годов, когда турки, пользуясь тем, что России было не до Ближнего Востока, произвольно поменяли свои возможности воздействовать на проход судов через проливы Босфор и Дарданеллы и отошли от формулировки, зафиксированной в 1936 году конвенцией в Монтрё. Сделано это было, в том числе, под предлогом усиления санитарных и карантинных мер. Тогда Москва вовремя не отреагировала. Сейчас об этом вспоминать не принято. Важно, чтобы в Средиземноморье не получилось нечто подобное из-за возросшей активности Анкары», - заявил эксперт.

Андрей Бакланов напомнил, что треть всех водных ресурсов в Африке находится именно в Ливии. Поэтому в условиях, когда обостряется борьба за контроль над важнейшими водными артериями, эта страна, одна из немногих, может быть в этой области донором, а не просто потребителем.

Также эксперт сообщил, что за последние несколько месяцев у него была возможность встретиться с представителями трех ливийских группировок министерского уровня (Переходного национального совета в Триполи, Временного правительства в Тобруке и Правительства национального спасения). «Не исключаю, что они действительно искренне заинтересованы в поддержании контакта с нами. Возможно, это связано с крайне сложной обстановкой внутри страны. Никто не из них не может сказать о своей прочной поддержке. Если уж мы вынуждены иметь дело с американцами и британцами, которые выступают на Ближнем Востоке в качестве агрессоров, то с ливийцами тем более необходимо поддерживать контакты. В настоящее время мы ведем с ними диалог с позиции равноудаленности, которую уместнее было бы назвать «равноприближенностью». Несмотря на то, что в настоящее время к нам пытаются «подкатывать» с предложениями поменять эту точку зрения, нам ее менять не надо», - пояснил спикер.

А.Бакланов посоветовал тщательно следить за изменениями, происходящими в области добычи и переработки нефти и газа в Ливии. «Широкие возможности для России открываются при использовании гуманитарного направления для сотрудничества. Это позволит нам получать дополнительные преференции в крайне сложной политической ситуации. Нужно понимать: несмотря на специфическую ситуацию, политическая жизнь в Ливии бурлит, она не остановилась. Значит, нам необходимо быть в рядах тех, кто готов к активной работе на этом направлении», - заметил он.

Старший преподаватель школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрей Чупрыгин отметил, что, судя по последним тенденциям, внутренние и внешние участники слегка устали от этого конфликта, который «скатился» в гражданскую войну. К репрессиям прибегают сторонники всех противоборствующих сил. Это означает, что процесс окончательно вышел из-под контроля и говорить о каких-то инициативах, связанных с политическими договоренностями и компромиссами на фоне такой жажды мести становится не совсем реальным.

«Все мы помним хороший старт, который был дан межливийским переговорам сначала в Москве, а затем в Берлине в январе 2020 года. Однако он сразу же уперся в тупик», - заметил А.Чупрыгин.

Эксперт напомнил, что с 2015 года Европейский союз осуществлял у берегов Ливии операцию «София». Ее задачами были подготовка местной береговой охраны, борьба с контрабандистами и спасение беженцев. Теперь она заменена на операцию IRINI, направленную на контроль за соблюдением оружейного эмбарго ООН. «Мандата на спасение мигрантов она не имеет. Впрочем, сложно определить и конкретные результаты ее предшественницы. Международный фактор в ливийских событиях постепенно теряет реальные очертания», - считает востоковед. По его словам, в развитии конфликта в Ливии активное участие принимали страны Персидского залива, но и раньше, и сейчас об этом не принято особенно распространяться. Сейчас на место уставшей от наплыва беженцев и пандемии Европы приходит значительно более активная Турция. «Не подвинет ли Анкара остальных внешних участников своей открытой силовой позицией? Перспектива вполне реальная», - отметил А.Чупрыгин.

Директор Центра арабских и исламских исследований Института Востоковедения РАН, член РСМД Василий Кузнецов считает, что некоторая отстраненность влиятельных внешних игроков от ливийского конфликта потенциально открывает для его участников внутри страны возможности для пересмотра сложившегося статус-кво. Именно в этом он видит причины наблюдаемой эскалации. «Когда мы говорим о необходимости урегулирования конфликта в Ливии, как мы вообще оцениваем ливийскую государственность? Есть точка зрения, согласно которой она была персонифицирована при Каддафи. Сегодня многие эксперты пишут о возможности новой персонификации, оценивая роль Сараджа и Хафтара, при этом первого оценивают как слабого политика, а второго, напротив, как сильного. Однако эта оценка страдает однобокостью. Все же Файез Сарадж сумел справиться со сложной ситуацией и поддерживать баланс между различными деятелями, входящими в Переходный национальный совет», - отметил В.Кузнецов.

По словам востоковеда, роль ополчения (милиции) в Триполи велика, но если поначалу это были криминальные группировки, то сейчас они пытаются позиционировать себя как локальную «патриотическую» силу поверх идеологических барьеров. «Полагаю, что нынешняя ситуация будет способствовать усилению этих структур», - подчеркнул эксперт.

Со своей стороны, внешние силы в Ливии стремятся к конъюнктурным, краткосрочным выгодам, не будучи готовыми много инвестировать в местную проблематику. Роль внутренних сил будет оставаться определяющей в этом конфликте. В.Кузнецов придерживается пессимистической позиции в вопросе его урегулирования, тем более, что те силы, о которых шла речь, представляют собой лишь малую часть страны. Более того, сохраняется значительный потенциал для появления новых центров силы, в том числе монархического характера.

Старший преподаватель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, эксперт РСМД Григорий Лукьянов рассказал о положении, в котором находится главный оппонент ПНС – фельдмаршал, верховный главнокомандующий Ливийской национальной армии Халифа Хафтар. По словам эксперта, на протяжении последних шести лет этот военный деятель довольно умело лавировал между различными политическими силами как внутри Ливии, так и за ее пределами: он проявил себя как достаточно умелый политик, тонко чувствующий конъюнктуру и прекрасно понимающий, что ставки для него достаточно велики.

«Халифа Хафтар – одна из основных фигур, которая задает тон в развитии кризиса. Значительная часть политических сил выступает против него. Но это фигура остается очень влиятельной. Он тесно связан с самыми разными странами: с США, чье гражданство он имеет; с Францией, с которой он сотрудничает еще с времен чадско-ливийской войны 1987 года. Его по разным мотивам поддерживают Объединенные Арабские Эмираты, Египет, Саудовская Аравия», - отметил Г.Лукьянов.

На чем основан авторитет этого человека? Только ли на штыках Ливийской национальной армии, или Ливийских арабских вооруженных сил, как эта структура стала называться в конце 2019 года? Г.Лукьянов считает, что главное – это умение Хафтара представить себя в качестве незаменимого игрока. Например, на северо-востоке страны главнокомандующего ЛНА не слишком любят, но используют его силу для того, чтобы добиться увеличения представительства в общеливийских органах власти. Неудовлетворенность требований политического меньшинства, которое, тем не менее, контролирует нефтяную инфраструктуру, делает их главной силой, заинтересованной в кардинальном пересмотре текущей ситуации. В нем нуждаются и те силы, которые были маргинализированы в ходе событий 2011 года и последующего политического транзита. Это, в основным, бывшие военные и чиновники. Важной опорой Хафтара стали салафиты-мадхалиты – сторонники саудовского богослова Рабиа аль-Мадхали.

Подсчитать, какую часть сторонников Хафтара составляют бывшие последователи Каддафи, а какую – салафиты-мадхалиты, сейчас с трудом представляется возможным. Есть даже гипотеза, что ЛНА – это не армия в полном смысле, а одна из милиций, претендующих на то, чтобы называться армией. С другой стороны, есть мнение, что это более сложная структура, включающая в свой состав племенное ополчение, с другой – старый костяк офицерского корпуса, батальоны салафитов и значительная часть иностранных наемников, причем доля последних постоянно увеличивается. Раньше основную их часть представляли выходцы из Чада и Судана, а сейчас речь идет уже о компаниях, выполняющих достаточно широкий круг задач для обеспечения военных нужд.

После наступления на Триполи в апреле 2019 года Хафтар стал уделять большее внимание дипломатическим инструментам и способам укрепления контактов с различными региональными державами, в том числе делая шаги, которые от него ни кто не ожидал. Среди них - установление контактов с Грецией, работа по восстановлению прямых контактов с Сирийской Арабской Республикой. Состоялся даже визит в Дамаск делегации временного правительства в Тобруке, и работа ливийского посольства там была восстановлена.

По словам Г.Лукьянова, в ближайшее время можно ожидать активизации борьбы противоборствующих сил за легитимизацию своего статуса. Назначение нового спецпредставителя ООН по Ливии вместо получившего отставку Гассана Саламе не принесет ничего нового в политику ООН и в позицию этой организации как основного посредника переговорного процесса.

«Последствия шага, предпринятого Хафтаром в апреле 2019 года, мы будем ощущать еще на протяжении длительного периода времени. Никакого доверия к существующим политическим структурам нет, и при всем том прогрессе, о котором говорят за пределами Ливии, его нет внутри самой страны. Стоит говорить не столько об урегулировании конфликта, сколько о его инструментализации и перенаправлении, для чего необходимо поддерживать контакты со всеми его участниками», - заключил Г.Лукьянов.

Преподаватель школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Валерий Матросов заявил, что сложность прогнозирования развития конфликта в Ливии в том, что у каждого лидера есть своя специфика. «Многие аналитики ждут, что объединить страну может человек, близкий по модели Каддафи. Но они забывают, что модель Джамахирии была семейной: Каддафи дважды удачно женился, и тем самым получил поддержку одного из самых влиятельных племен области Феццан – магарха и союза племен Киренаики – аль-Авакир, к которому принадлежит племя аль-барааса, из которого, в свою очередь, происходит вторая и наиболее известная супруга погибшего лидера – Сафия Фаркаш», - пояснил эксперт.

Помимо брачной системы, в модель, основы которой закладывал Каддафи, входило умение договариваться с племенами и играть на противоречиях между ними, а также умение привлекать на свою стороны маргинальные, наименее социально защищенные слои и мобилизировать их на службу в обмен на личную преданность и лояльность. Так происходило, например, с туарегами или ливийскими женщинами, которые составляли его личную гвардию.

По словам В.Матросова, элиты в современной Ливии можно классифицировать по нескольким параметрам. Так, в положении главы Переходного национального совета в Триполи Файез Сарадж важную роль имеют родственные связи. В частности, действующий вице-председатель Президентского совета Ливии Ахмед Майтыг, уроженец Мисураты – третьего по значению города страны, важной опоры противников Каддафи в Триполитании.

Секрет главного антагониста Сараджа - Халифы Хафтара кроется в продуманной риторике, направленной не только на стремлении балансировать между различными силами, но и на умении найти каждой из них своего собственного врага. Правда, последнее время такой подход начинает давать сбой из-за того, что декларированные им цели, включая занятие столицы Ливии Триполи и большей части побережья, не слишком удаются генералу.

Помимо этих двух сил, В.Матросов выделил группы исламистов, включая «третье правительство» Ливии – Правительство национального спасения во главе с Халифой Гвейли. Они умеют апеллировать к социальным нуждам народа, но их основной минус – неприятие сторонниками фундаментального ислама принципов племенной солидарности, на которой основано большинство механизмов взаимодействия в стране.

Что касается собственно племён, то среди них эксперт отметил силы, среди которых сохраняется довольно высокий уровень ностальгии по старым элитам, в том числе периода монархии. В качестве заметных фигур здесь можно отметить внучатого племянника бывшего короля Идриса, который до сих пор живет в городе Адждабия на севере страны и крайне мало вмешивается в политические дела. На западе страны определенное влияние сохраняют остатки семьи Каддафи, причем не только его второй сын Сейф аль-Ислам, которого после освобождения из тюрьмы в Зинтане периодически вспоминают, но и его сестра Аиша, которой уже присягнуло крупнейшее племя Ливии – Варфалла, и прежде всего его ядро, которое занимает город Бани-Валид. Здесь ее не называют иначе, чем «мать ливийской нации».

Отдельно эксперт упомянул лидеров военных группировок, легитимность которых опирается как на вооруженную силу, так и на громкие лозунги, а также бизнес-элиты. Последние опираются не только на деньги, и экономические связи, но и рассматривают перспективы возрождения осуществлявшихся еще при Каддафи проектов глобального плана, вроде «Великой рукотворной реки» - сети водопроводов, снабжавших пустынные районы и побережье Ливии водой из Нубийского водоносного слоя.

Руководитель Центра исламских исследований Института инновационного развития, эксперт РСМД Кирилл Семенов отметил, что важную роль в политическом противостоянии играют и религиозные силы. В частности, Халифа Хафтар заручился поддержкой салафитов-мадхалитов, а ПНС в Триполи поддерживают берберы-ибадиты. Последние контролируют всю границу с Тунисом, порт Зувара с терминалом Меллита, через который, в частности, идет газопровод в Италию «Greenstream», а также регион Джебель-Нафуса с городом Джаду. Обе стороны выступают друг против друга соответствующие фетвы и считают друг друга изменниками делу ислама.

Чем больше сложностей возникает у Хафтара, тем больше он опирается на две силы: иностранных наемников и салафитов. Последние наиболее устойчивы с боевой точки зрения. Некоторые регионы находятся целиком во власти салафитов, например, оазис Куфра (на границе с Суданом и Чадом). Это не может не сказываться на судьбе культурного и духовного наследия страны. В частности, фундаменталистами в городе Байда был разорен мавзолей Мухаммада аль-Махди ас-Сенусси, а в Сирте уничтожена суфийская завия (обитель), уцелевшая при «Исламском государстве», но не пережившая их присутствия. «Нужно отметить, что по мере затягивания конфликта из-за Триполи, салафитский фактор играет все большую и большую роль», - подчеркнул К.Семенов.

Эксперт РСМД Алексей Хлебников отметил, что ливийский конфликт затрагивает весь регион Восточного Средиземноморья. Ситуация накаляется, осложняются отношения как между соседними странами, так и между ними и Европой. На фоне затяжного конфликта в Ливии обостряются турецко-греческие отношения, а также ситуация на Кипре. Особую актуальность приобретают темы оффшорных газовых месторождений и демаркации морских границ между Турцией и Ливией по ноябрьскому соглашению между Турцией и Ливией, заключенному между Анкарой и правительством Сараджа. Но самый главный и болезненный вопрос связан с перспективами доставки природного газа из Египта и Израиля в Европу.

Все перечисленные конфликты осложняют ситуацию, вовлекая ЕС и США в региональные дела. Несмотря на то, что ни у Евросоюза, ни у Соединенных Штатов сейчас по понятным причинам нет приоритетных интересов в этом направлении, игнорировать их они тоже не могут. По словам А.Хлебникова, администрация Трампа фактически продолжает политику своих предшественников, но степень ее вовлеченности в ливийские дела заметно снизилась. Не желая вмешиваться напрямую, они сохраняют возможности быстрого реагирования на меняющуюся обстановку. «Основной интерес для Вашингтона сейчас представляет регион Персидского залива, а Ливия находится на периферии. В свою очередь, ЕС приходится обращать повышенное внимание на эту страну, имея в виду многочисленные вызовы и угрозы, которые исходят оттуда, начиная с фундаментализма и заканчивая притоком беженцев с севера Африки. Сюда же относится угроза терроризма и контрабанда оружия. Вряд ли Вашингтон или Брюссель смогут предпринять шаги, способствующие ускорению политической развязки», - заключил А.Хлебников.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs