Южная часть Тихого океана: новые вызовы для региона

Фото: destination360.com

На данный момент количество зарегистрированных случаев COVID-19 в южной части Тихого океана гораздо меньше, чем где-либо в мире. У государств и особых административно-территориальных образований данного региона есть шанс извлечь выгоды от своего уникального географического положения и предпринять ряд превентивных мер по противодействию COVID-19. Нельзя сбрасывать со счетов и последствия пандемии, которые могут отразиться на жизненно важных сферах экономики океанийского региона.

Обстановка в Демократической Республике Восточный Тимор

В феврале 2020 г. премьер-министр Восточного Тимора Таур Матан Руак подал в отставку после распада правящей коалиции[1], которая не смогла принять бюджет на 2020 год. Затем первый президент и экс премьер-министр страны Шанана Гужмау объявил о создании новой шестисторонней коалиции, контролирующей 34 места в Парламенте и готовой сформировать новое правительство. В новую коалицию не вошли Партия народного освобождения под руководством премьер-министра Т.М. Руака и Революционный фронт за независимость Восточного Тимора, которые занимают 31 место в Парламенте.

Эксперты опасались, что подобные перестановки создадут очередной институциональный кризис в стране, который повлечет за собой досрочные выборы, но в апреле 2020 г. премьер-министр Таур Матан Руак отказался уходить в отставку, заявив, что останется на своем посту для борьбы с пандемией коронавируса. Президент Восточного Тимора Франсишку Гутерриш согласился с просьбой премьер-министра и, учитывая сложную ситуацию с которой столкнулся Восточный Тимор, призвал граждан сотрудничать с действующим правительством.[2]

Более того, несмотря на разногласия парламентских коалиций, Восточный Тимор принял ряд мер по предотвращению распространения COVID-19. 28 марта Парламент страны единогласно проголосовал за предложение президента страны объявить чрезвычайное положение[3], а также за утверждение фонда для борьбы с COVID-19 на сумму $250 млн.  По состоянию на 18 апреля 2020 г. в Восточном Тиморе официально зарегистрировано 18 случаев заражения COVID-19.

Говоря об экономической ситуации в стране, то она во многом зависит от нефтяных доходов и находится в рецессии с 2017 г. Как мы видим из графика ниже, в 2018 г. экономика Восточного Тимора начала восстанавливаться, но после обострения внутриполитической обстановки в начале 2020 г. ее рост замедлился. Согласно отчету Всемирного банка «East Asia And Pacific In The Time of COVID-19», после начала пандемии COVID-19 экономика Восточного Тимора может снова вернуться к рецессии, а темпы роста ее ВВП в нынешнем году могут составить -2,8%.[4]

Темпы роста ВВП Восточного Тимора
Источник: составлено автором на основе данных Всемирного банка

Помощь в борьбе с COVID-19 Восточному Тимору также оказывают Австралия и Китай. Посол КНР в Восточном Тиморе г-н Сяо Цзяньго передал партию противоэпидемических средств, включая тепловизионную камеру, термометры и лицевые маски в качестве помощи в предотвращении эпидемии COVID-19.[5] В стране также находятся 30 сотрудников Школы медицинских исследований Мензиса (г. Дарвин, Австралия).[6]

Меры противодействия COVID-19 в Океании и возможные последствия пандемии

Говоря о ситуации с COVID-19 в Восточном Тиморе необходимо рассмотреть обстановку и в других частях южной части Тихого океана (ЮЧТО). В настоящее время случаи заболевания COVID-19 подтверждены в Папуа–Новой Гвинее, Фиджи, Новой Каледонии, Гуаме, Французской Полинезии и Северных Марианских Островах.

Выявленные случаи заболевания COVID-19 в южной части Тихого океана
Источник: составлено автором на основе данных Всемирной организации здравоохранения

Каждое из государств и особых административно-территориальных образований Океании трезво осознают возможные угрозы от вспышки COVID-19, поэтому они довольно быстро отреагировали на разразившуюся пандемию. Как заявил Премьер-министр Тонга Похива Туионетоа, COVID-19 представляет собой неминуемую угрозу и «требует значительного и скоординированного реагирования».[7] Океанийским государствам удалось извлечь выгоды от своего уникального географического положения, а также использовать малый размер и большую удаленность от густонаселенных частей Земли как преимущество. Особое внимание этому факту уделили ряд австралийских экспертов, включая директора Программы тихоокеанских островов в Институте Лоуи Джонатана Прайка и редактора газеты The Sydney Morning Herald Питера Хартчера.

На данный момент количество зарегистрированных случаев COVID-19 в Океании гораздо меньше, чем где-либо в мире, поэтому стоит упомянуть о мерах противодействия вспышкам COVID-19, которые использовали океанийские государства. На данный момент в восьми океанийских государствах не были зафиксированы случаи заражения COVID-19: Соломоновы Острова, Тонга, Федеративные Штаты Микронезии (ФШМ), Маршалловы Острова, Палау, Тувалу, Науру, Вануату и Кирибати. Еще в январе 2020 г. Маршалловы Острова опубликовали рекомендательное письмо, где говорилось о том, что любой человек, прибывший из КНР или транзитом через нее должен провести не менее 14 дней в стране, не затронутой COVID-19, иначе во въезде на Маршалловы Острова будет отказано.[8] В феврале Кирибати[9] приостановила прием заявок на визы из КНР, а прибывших из стран с зарегистрированными случаями COVID-19 пройти период самоизоляции. Аналогичные меры предприняли Палау и ФШМ. Затем к мерам в отношении прибывающих из стран «с высоким риском» присоединились Вануату, Науру, Самоа Соломоновы острова, Тонга и Тувалу. Говоря о Соломоновых Островах, то там практически сразу были приостановлены все международные рейсы, введено чрезвычайное положение, создан специальный комитет по надзору для борьбы с угрозой распространения COVID-19, а столица страны (г. Хониара) была закрыта и объявлена зоной чрезвычайной ситуации».[10]

Особое внимание стоит уделить самой крупной и наиболее населенной стране Океании – Папуа–Новой Гвинее (ПНГ). После обнаружения первого случая заражения COVID-19, с 24 марта 2020 г. в ПНГ было объявлено двухнедельное чрезвычайное положение[11], которое впоследствии было продлено еще на два месяца. [12] Папуа–Новая Гвинея приостановила международные пассажирские авиаперевозки, внутреннее авиасообщение частично функционирует, но с ограничением на рейсы в провинции ПНГ, граничащие с Индонезией.[13] В то время как индонезийские вооруженные силы контролируют 750-километровую границу c Папуа–Новой Гвинее, военнослужащие Вооруженных сил ПНГ были развернуты в пограничных провинциях, а военные корабли и полиция патрулируют территориальные воды страны.[14]

Среди факторов, которые могут негативно сказаться на распространении COVID-19 в южной части Тихого океана, стоит выделить недостаточность инфраструктуры здравоохранения, на которую может лечь большая нагрузка, а также влияние природных катаклизмов, которые уже нанесли ущерб Вануату. Тропический циклон «Гарольд» буквально свел на нет бо́льшую часть усилий властей Вануату по самоизоляции, а также нанес ущерб инфраструктуре, включая телекоммуникации.[15]

Негативное воздействие пандемии COVID-19 на экономики стран по всему миру также не могло не сказаться на странах Океании, для которых характерна высокая степень зависимости не только от экспорта природных ресурсов или туризма, но и импорта продовольствия.

Туризм приносит в океанийский регион миллиарды долларов и является одним из основных источников рабочих мест в странах Океании. Ввиду вспышки COVID-19 данная отрасль может сильно пострадать в том числе из-за резкого снижения туристического потока из Австралии, Новой Зеландии, КНР, Соединенных Штатов и стран Европейского Союза. По данным банка ANZ[16], грядет сильное сокращение ВВП на Островах Кука, Вануату, Палау, Самоа и Фиджи[17]. Ожидается, что восстановление темпов роста туристических потоков в Океанию после пандемии COVID-19 может занять от 6 месяцев до полугода после победы над COVID-19.[18]

Наряду с сокращением туристического потока существует серьезная проблема продовольственной безопасности, поскольку многие островные государства полагаются на импортные продукты питания. Соломоновы Острова импортируют 70% своего риса из Вьетнама, а импорт продовольствия в Вануату составляет 90%.[19]

Говоря об ориентации на экспорт сырья, то здесь наиболее яркими примерами могут выступить Папуа–Новая Гвинея, экспортные доходы которой от нефти и минеральных продуктов достигли рекордного уровня в К27,6 млрд. ($8,03 млрд.) в 2018 г.[20], и Соломоновы Острова, которые уже начали ощущать издержки сокращения доходов от коммерческих лесозаготовок.[21] Примечательно, что в 2017 г. доля изделий из древесины в экспорте Соломоновых Островов составляла 74%.

Форум тихоокеанских островов работает над созданием специального «гуманитарного коридора», благодаря которому будут осуществляться поставки медикаментов и продовольствия в условиях ограниченного передвижения в океанийском регионе.[22]

Необходимо отметить, что страны южной части Тихого океана принимают активные меры по поддержанию своих экономик. Власти Папуа–Новой Гвинеи анонсировали ряд мер по противодействию негативного влияния COVID-19 на экономику страны, в том числе помощь малым и средним предприятиям, перераспределение бюджета в пользу таких приоритетных областей, как здравоохранение и безопасность, ориентация на проекты, направленные на укрепление экономического потенциала страны, а также поддержка кредитных каникул сроком до трех месяцев.[23] BRED Bank на Соломоновых Островах также отложил все выплаты по потребительским кредитам на шесть месяцев, начиная с 1 апреля 2020 г.,[24] а Правительство Фиджи выделило $400 млн. для борьбы с COVID-19 и его последствиями. [25]

В любом случае, так как бо́льшая часть стран Океании не обладают большими финансовыми резервами, самостоятельно предотвратить возможную вспышку COVID-19 и её последствия для экономики будет крайне тяжело, ввиду чего им оказывается помощь от ряда государств и международных организаций.

В ходе видеоконференции лидеров Группы двадцати (G20) премьер-министр Австралии Скотт Моррисон заявил, что островные государства Тихого океана, а также Восточный Тимор, должны быть «центром международной поддержки». В марте австралийское правительство выделило Папуа–Новой Гвинее около $500 тыс. для подготовки и реагированию на COVID-19.[26] Помимо этого Австралия предоставила ПНГ десять мобильных медицинских учреждений «для повышения потенциала инфраструктуры здравоохранения ПНГ», которые могут использоваться для оказания вспомогательных услуг, помогу освободить место в медицинских учреждениях для лечения жителей с подтвержденным COVID-19, а в долгосрочной перспективе могут быть развернуты властями Папуа–Новой Гвинеи по всей стране для обеспечения долгосрочной инфраструктуры здравоохранения.[27] Австралия также выделила на борьбу с COVID-19 более $8 млн. Соломоновым Островам, $11 млн. Фиджи и т.д.

По мнению некоторых экспертов, для предотвращения экономических последствий COVID-19 Австралии может потребоваться сумма, превышающая рекордные $1,4 млрд., выделенные ею для ОПР странам Океании. Более того, в качестве потенциального источника финансирования рассматривается переориентирование австралийский фонд финансирования инфраструктуры для стран Тихоокеанского региона (Australian Infrastructure Financing Facility, IFFP) в размере $2 млрд. Также ожидается, что после стабилизации обстановки в Австралии, где на данный момент зарегистрировано свыше 6 тыс. случаев COVID-19, у нее освободятся медицинские мощности для более широкомасштабной помощи океанийскому региону.

Несмотря на тот факт, что Австралия является крупнейшим источником ОПР в Океании, поддержка стран океанийского региона со стороны КНР также набирает обороты. В апреле Посол Китая в Папуа-Новой Гвинее г-н Сюэ Бин вручил Центральной больнице г. Порт-Морсби чек на $300 тыс., а также заявил, что Китай предоставит ПНГ 2000 тестов для диагностики и средства индивидуальной защиты.[28] Помощь Китая Соломоновым Островам была оказана в виде гранта в размере $300 тыс., а также поставок тестов для диагностики COVID-19, нескольких тысяч лицевых масок и защитных костюмов. КНР также оказывает гуманитарную помощь Вануату, Тонга, Самоа, Французской Полинезии, Восточному Тимору и Кирибати. Одним из наиболее неудобных технических факторов оказания помощи для КНР является отсутствие прямого авиасообщения со странами Океании.

США, в свою очередь, выделили станам южной части Тихого океана $2,3 млн., чтобы смягчить распространение COVID-19.[29] Северные Марианские Острова были включены в новый закон Coronavirus Aid, Relief and Economic Security (CARES), который позволит им получать продовольственную помощь, а также воспользоваться средствами для предотвращения и смягчения последствий вспышки коронавируса, включая медицинские принадлежности и оборудование, медицинские услуги и учреждения.[30]

Помощь странам южной части Тихого океана также оказывают международные организации. Азиатский банк развития (АБР) и Всемирный банк выделили более $7 млрд. на поддержку океанийских стран в условиях пандемии COVID-19 и ее последствий. Всемирный банк также выделил Самоа $5,1 млн. для своевременного реагирования на пандемию COVID-19.[31]

Следует предположить, что в среднесрочной перспективе гуманитарный характер ОПР, оказываемой странам Океании в области здравоохранения, образования и др., станет основным вектором помощи от Австралии, КНР и других участников океанийских процессов, несколько сместив с позиций реализацию новых инфраструктурных проектов. Более того, пандемия COVID-19 уже ускорила процесс реализации инициативы Китая «Шелковый путь здравоохранения», призванной углубить взаимодействие стран-участниц в области здравоохранения,[32] обеспечить всеобщий охват услугами здравоохранения, развить системы реагирования на чрезвычайные ситуации и предотвратить новые вспышки заболеваний.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs