Российско-молдавские отношения в царствование первых Романовых

Великий князь Московский Иван III (1462-1505 гг.), закрепив за собой титул «Государь всея Руси», по сути дела, сформулировал на перспективу внешнеполитическую доктрину Российского государства - собрать под властью Москвы все земли, ранее входившие в состав Киевской Руси.

История распорядилась таким образом, что именно семейству Романовых - новой династии на российском престоле (21 февраля 1613 - 27 февраля 1917 г.), суждено было осуществить этот крупномасштабный проект. Еще на первом году своего существования правящий Дом Романовых официально объявил царя Михаила Федоровича Романова и его наследников правопреемниками московских князей из рода Рюриковичей и продолжателями их внешнеполитического курса. К чести царской фамилии следует отметить, что за весь период пребывания у власти эта династия российских самодержцев сумела последовательно и поэтапно воссоединить в рамках Российского государства большую часть территорий Киевской Руси.

Следуя «заветам» Ивана III, Романовы включили в перечень «потерянных» территорий Карпато-Днестровские земли, ранее именовавшиеся Юго-Западной Русью. Эти земли первоначально входили в состав Древнерусского государства (X-XI вв.), а в период феодальной раздробленности на Руси - в Галицко-Волынское княжество (XII - первая половина XIII в.).

В течение следующих 100 лет населению Карпато-Днестровских земель пришлось испытать на себе жесткое ярмо монголо-татар, непосильный гнет венгерских феодалов, а также притеснения шляхетской Польши. Образование Молдавского княжества в Карпато-Днестровском регионе в 1359 году не принесло населению желанной свободы. После длительной и неравной борьбы с Портой местные жители оказались под властью турецкого султана, а в 1511 году молдавские правители были вынуждены официально признать себя вассалами Османской империи.

Однако ценой неимоверных усилий народ Молдавии сумел отстоять и сохранить в неприкосновенности свою веру, своеобразие политического устройства, а также и власть местных господарей, зачастую, правда, номинальную. В реальности вассальная зависимость от Турции в первую очередь заключалась в том, что Молдавское княжество платило официальную дань Блистательной Порте. При этом безудержно росли все новые и новые поборы с местного населения в пользу турецкой казны.

Турецкая система вассалитета распространялась и на внешнюю политику Молдавского княжества. Правителям Молдавии было запрещено подписывать договоры с иностранными государствами, а также вступать в какие-либо союзы или коалиции. Молдавские господари могли проявить «самостоятельность» на международной арене только при условии, если их деятельность не противоречила интересам турецкого султана. Любое отклонение от «генеральной линии» Блистательной Порты нещадно каралось, и неугодный господарь в лучшем случае лишался своего поста, а в худшем - собственной жизни.

После воссоединения Украины с Россией (Переяславская рада, январь 1654 г.) новые границы Московского государства стали постепенно приближаться к территории Молдавского княжества. Складывались новые разграничительные линии в полосе противостояния мусульманского и православного миров, менялись политическая конъюнктура и соотношение сил на международной арене. В создавшейся обстановке Россия получила реальные шансы вновь стать ведущим игроком в Карпато-Днестровском регионе и воссоединить ранее утраченные земли с исторической Родиной.

Вдохновленные примером «украинской самостийности» при опоре на Москву, правители Молдавии в узком кругу единомышленников все чаще стали заявлять о своем стремлении покончить с зависимостью от Османской империи и встать под российские знамена. В феврале 1654 года, то есть спустя месяц после решения Переяславской рады о воссоединении Украины с Россией, Иван Григорьев, доверенное лицо молдавского господаря Георгия Стефана, был срочно направлен в Москву с предложением рассмотреть вопрос о вступлении Молдавии в российское подданство. Москва ответила согласием и выразила готовность немедля сесть за стол переговоров1. «Корысть» Московии не вызывала сомнений, ибо в мае 1654 года Россия вынуждена была вступить в очередную войну с шляхетской Польшей из-за Украины (1654-1667 гг.).

И.Григорьев вернулся в Молдавию в апреле 1654 года, имея при себе царскую грамоту, подтверждавшую готовность московитов привлечь молдаван на свою сторону. Потребовалось некоторое время, прежде чем пророссийски настроенные бояре в Молдавском княжестве смогли тайно объединиться и выработать условия вхождения Молдавии в состав Московского государства. «Русская партия» среди молдавских бояр также приняла необходимые меры к тому, чтобы засекретить подготовку предстоящего визита своих уполномоченных в Московию. В этой связи турецкая сторона была официально проинформирована, что поездка в Москву являлась «плановой» по линии развития церковных связей. Уловка удалась и не вызвала подозрений у османов, так как в рассматриваемый период российско-молдавские церковные и культурные связи развивались успешно и взаимные визиты российских и молдавских иконописцев и художников друг к другу представляли собой обыденное явление.

Все это нашло отражение и в сопроводительном письме молдавских «путешественников» в адрес Посольского приказа московитов. В этом документе, в частности, говорилось следующее: «Еще бьет челом царствию твоему государь наш для неких святых икон, писать нам здесь, быть им в некотором монастыре, что государь наш строит»2. Наконец все приготовления были закончены, и весной 1656 года господарь Георгий Стефан приватно обратился с просьбой к московскому царю Алексею Михайловичу принять его представителей для ведения переговоров о переходе Молдавии в русское подданство.

Отмечу, что движение правителей России и Молдавии навстречу друг другу не было случайным и сиюминутным. Межэтнические контакты великороссов и молдаван вырабатывались веками, и сходные процессы в формировании этих двух этносов были очевидны. Общность исторических судеб великороссов и молдаван в те времена подтверждалась следующим:

- во-первых, великороссы и молдаване, с учетом своего происхождения, имели общих «родственников». Этническими субстратами молдавского этноса являлись не только волохи (восточнороманская народность - предки современных молдаван и румын) и тюрки (печенеги и половцы), но и восточные славяне (племена тиверцев и уличей), проживавшие в Пруто-Днестровском междуречье и, разумеется, повлиявшие на процесс этногенеза молдаван. Эта «капелька» славянской крови вольно или невольно способствовала сближению жителей Карпато-Днестровского региона с русским миром;

- во-вторых, великороссов и молдаван объединяла единая православная вера. Российские и молдавские религиозные деятели всегда указывали на духовное единство двух православных церквей и двух православных народов. Недаром в документах Константинопольского патриархата в конце XIV века молдавская православная митрополия именовалась не иначе как Русовлахия;

- в-третьих, православие определяло и общность культурных традиций народов России и Молдавии. Напомню, что церковнославянский язык стал официальным языком Молдавского княжества с конца XIV века и сохранял свой государственный статус на протяжении нескольких столетий. В середине XVII века на смену церковнославянскому языку в качестве официального пришел молдавский язык. Его литературная версия стала использоваться в делопроизводстве, образовании и богослужении. Однако эти перемены ни в коей мере не привели к ослаблению позиций православия в молдавском княжестве. Авторитет молдавской церкви по-прежнему был высок и непоколебим.

Отсюда становится понятным, почему молдавский господарь Георгий Стефан назначил именно митрополита Гедеона главой посольской делегации Молдавии для ведения переговоров в Москве. Этот религиозный деятель считался в духовной и светской иерархии Молдавского княжества вторым лицом после господаря, а также был единодушно признан молдавской элитой официальным защитником национальных интересов всех подданных княжества как внутри страны, так и на международной арене. В состав делегации были включены и представители светской власти Молдавии во главе с боярином Григорием Нянулом. Однако на деле боярские чины числились во вспомогательном составе делегации, представляя в большей степени «группу поддержки» митрополита Гедеона.

В Москву делегация Молдавского княжества добиралась с приключениями. Несмотря на воссоединение Украины с Россией, молдавские посланцы были остановлены «украинскими пограничниками» и задержаны в Путивле. Не помогла и официальная грамота молдавского господаря Георгия Стефана на имя царя Алексея Михайловича, подтверждавшая полномочия митрополита Гедеона и сопровождавших его лиц. Только именной «лист» украинского гетмана Б.Хмельницкого путивльскому воеводе с просьбой пропустить молдавское посольство в Москву возымел свое действие, и путешествие было продолжено3.

По приезде в первопрестольный град России молдавская делегация во главе с митрополитом Гедеоном нанесла визит патриарху Никону, вручив ему грамоту молдавского господаря Георгия Стефана. Беседа в Московской патриархии носила протокольный характер, ибо каких-либо особых поручений для ведения обстоятельных переговоров с главой Русской православной церкви молдаване не имели. Побывали высокие гости и на расспросе в Посольском приказе. Кремлевские должностные лица были проинформированы о ситуации, сложившейся в Молдавском княжестве.

В письме, составленном молдавской стороной на имя царя Алексея Михайловича, говорилось также следующее: «Государь наш хотел с великою радостию и всею душею и всем сердцем поклонитись и покоритьца великому твоему царствию, только было не время, потому что были ограждены ото всех стран от нечестивых турок и татар и от иных неверных, и невозможно было нам объявить, что хотим покоритца великому твоему царствию, чтоб турки и татаровя не сведали. Да и Молдавская земля тогды не похотела потому: как бы сведали турки и татаровя, и государя нашего извели б, и Молдавскую землю всю разорили»4.

В ходе переговоров молдавские посланцы посчитали необходимым подчеркнуть остроту текущего момента, в частности отметив: «По сем буди ведомо, многолетный царю, весть к нам доходит из Крыму, что крымский хан со всею своею силою хочет итти на помочь ляхом и нас с собою имать насупротив твоей царской рати, и мы не имеем, что творить, а от неволи с ними итти будем, потому что отказать нам им не уметь, для того, что имеют они силу большую, и нас всех пленят, а государство все разоряют»5. Конечно, кремлевские переговорщики от такого рода признаний были не в восторге. Вполне допустимо, что эти «откровения» потенциального союзника Москвы могли поставить под сомнение сам факт российско-молдавских переговоров. Однако этого не произошло.

Целью визита молдаван в Москву, как уже отмечалось выше, являлось обсуждение вопроса о возможном переходе молдавского княжества в русское подданство и достижение на этот счет взаимных договоренностей. При личных встречах с царем Алексеем Михайловичем молдавская сторона выдвинула свои условия перехода под высокую руку Москвы: восстановление древних порядков в Молдавии, существовавших до установления османской зависимости; возвращение Молдавии земель, отторгнутых ранее турками у Молдавского княжества; защита Русским государством границ Молдавии и обязательное участие молдавских войск в военных походах русской армии. Особо оговаривались следующие пункты взаимных договоренностей: подтверждение власти местных господарей, сохранение за молдавскими правителями права назначать местных чиновников и отказ Московии от сбора дани в Молдавии, которую собирали представители турецких властей.

По сути дела, основная задача молдавской элиты заключалась в том, чтобы сохранить в княжестве прежний порядок вассальных отношений, провозгласив теперь уже Россию, а не Турцию в качестве сюзерена на льготных для молдаван условиях. В этой связи на переговорах прозвучала тема о финансовых уступках друг другу, именуемых нынче не иначе как «откаты». Представители княжества заявили о своей готовности «по вся годы до веку посылать к царскому двору великие дары»6 при условии, что Москва откажется собирать налоги в свою пользу на территории Молдавии. Меркантильный подход высших должностных лиц Молдавского княжества к развитию двусторонних отношений был очевиден, а высокие мотивы, как говорится, оставались в стороне.

Однако, несмотря на всю эту меркантильность молдавской стороны, Алексей Михайлович Романов, отличавшийся глубокой религиозностью, был твердо убежден, что нельзя отдавать православный народ ни католикам, ни магометанам, и однозначно согласился принять молдаван в русское подданство. 7 июля 1656 года в Успенском соборе Московского Кремля митрополит Гедеон присягнул на вечное подданство России за себя, за Георгия Стефана и за весь духовный и мирской чин Молдавии7. В ответ российский самодержец торжественно вручил молдавским послам Жалованную грамоту о переходе населения Молдавского княжества в русское подданство. По замыслу средневековых «пиарщиков» официальная церемония предоставления молдаванам российского гражданства должна была укрепить позиции «русской партии» среди бояр в Молдавском княжестве.

Несмотря на то, что на страницах рукописной газеты «Куранты», имевшей хождение при царском дворе, отсутствовала какая-либо информация о знаковых переменах в развитии российско-молдавских отношений, турки все-таки прознали о состоявшихся переговорах в Кремле царя Алексея Михайловича с митрополитом Гедеоном и боярином Григорием Нянулом. Османы также были информированы о принятых в Москве решениях. Естественно, что пророссийская ориентация молдавских господарей никак не могла устроить правителей Османской империи. После возвращения посольской делегации из Москвы молдавский господарь Георгий Стефан был свергнут с престола турками. Первоначальным планам обустройства Молдавии в составе России не суждено было сбыться. И повинны в этом были не только турки.

Следует признать, что по итогам переговоров в Кремле царя Алексея Михайловича с митрополитом Гедеоном статус молдавского княжества в составе России так и не был определен. Российские переговорщики намеренно обошли этот вопрос молчанием и в тексте присяги молдавских посланников на подданство России. Присяга представляла собой лишь клятву верности молдаван Российскому самодержцу. Молдавская сторона торжественно брала на себя обязательство «на всякого его государева неприятеля стоять, по его государеву повеленью, безо всякие измены, а х турскому, и х крымскому, и к иным государем впредь не приставать»8 (выделено мной. - Ю.Б.). Молдавский проект вассальных отношений с Россией был не ко времени для московских правителей.

Накануне приема молдавских гостей в Москве состоялся Земский собор. Этот представительный форум принял новый свод законов Российского государства - «Соборное уложение» (1649 г.), наметивший пути установления абсолютной монархии в России - власти самодержавной и неограниченной. Базовые положения «Соборного Уложения» - самодержавие, централизм и крепостничество утверждали в Московии отношения подданства в полном смысле этого слова, то есть безусловного и безоговорочного подчинения. В свою очередь, молдавская сторона предлагала обратное: положить в основу взаимных контактов систему вассалитета, то есть единство не только прав, но и обязанностей сюзерена по отношению к своим подданным. Московские же правители по традиции предпочитали следовать курсом унитаризма. Московия с учетом своего монголо-татарского опыта планировала создать централизованное государство, не имевшее аналогов на Западе. В итоге молдавские послы за время своего пребывания в Москве убедились, что переход в российское подданство отнюдь не обеспечивает молдаванам вассальный статус под началом Московского государства.

Справедливости ради стоит отметить, что вассалитет позднее все-таки получил распространение в самодержавной России, но это стало скорее исключением из правил, нежели традиционной формой взаимоотношений «центр - периферия». Согласно данным переписи населения 1897 года, Российская империя в конце XIX века насчитывала в своем составе четыре вассальных государственных образования: Великое княжество Финляндское, Бухарский эмират, Хивинское ханство и Урянхайский край. Отличительная особенность этих вассальных территорий заключалась в том, что их коренное население не имело общих цивилизационных корней с русским этносом и входило в состав совсем иных мировых цивилизаций.

Что касается великороссов и молдаван, то эти два этноса принадлежали к цивилизации, которую и поныне западные исследователи именуют не иначе как славяноправославной. Общие цивилизационные рамки накладывали отпечаток на развитие этих двух этносов. В первую очередь следует отметить, что великорусский и молдавский этносы по своему возрасту являются этносами-погодками. В истории Российского государства отмечается, что заключительной точкой в формировании великорусского этноса явилась победа Дмитрия Донского над Золотой Ордой в битве на Куликовом поле (1380 г.), а у молдаван, как известно, этот процесс совпал с возникновением молдавской государственности в середине XIV века. Согласно учению Л.Н.Гумилева об этногенезе, эти этносы - ровесники в период средневековья вступили в акматическую фазу этногенеза, то есть почти одновременно достигли уровня пассионарного напряжения предельного для данной системы.

Пассионарность молдаван зачастую оказывалась выше энергетики великороссов. В истории российско-молдавских отношений есть немалое число подтверждений на этот счет. Например, в сфере подготовки кадров профессиональных управленцев молдавские верхи имели весомые преимущества над московитами. Тон там задавали молдавские духовные иерархи. В сфере культуры и образования они действовали на опережение и потому были почитаемы не только в Молдавии, но и за ее пределами.

Например, молдавский церковный подвижник Петр Могила получил всеобщее признание в православном мире как автор «Учительного Евангелия» (1616 г.) и как основатель Славяно-греко-латинской школы (1631 г.) при Киево-Печерской лавре на Украине (позднее Киево-Могилянская академия). Инициативу молдавских церковников подхватили и представители светской власти. В период правления молдавского господаря Василия Лупу (1634-1653 гг.) в Яссах, столице Молдавского княжества, была учреждена Славяно-греко-латинская академия (1640 г.)

В Московском государстве необходимость и значимость подготовки кадров для нужд светской и церковной власти осознали лишь почти полвека спустя. Во времена царевны Софьи - регентши Ивана V и Петра I - в Москве также было основано первое высшее учебное заведение с аналогичным названием «Славяно-греко-латинская академия» для подготовки к государственной службе чиновников, а также для просвещения и повышения образовательного уровня священнослужителей РПЦ (1687 г.). Таким образом, великорусский и молдавский этносы с точки зрения учения об этногенезе в своем развитии были практически равноценны и равнозначны.

В этой связи вполне возможно предположить, что если бы молдаване действительно перешли в российское подданство во времена Алексея Михайловича, московские правители оказались бы в неловком и двусмысленном положении: они смогли бы предложить правителям Молдавии как основу взаимоотношений не вассалитет, а традиционную политику патернализма, то есть опеку старшего над младшим. Такого рода низкий статус в составе Российского многонационального государства вряд ли устроил бы молдавскую элиту. Конечно, история не терпит сослагательного наклонения. Поэтому вывод напрашивается один: по итогам переговоров в Кремле в 1656 году высокие договаривающиеся стороны согласились временно снять с обсуждения проект обустройства Молдавии в составе России.

В конце XVII века российско-молдавское сотрудничество претерпело резкое изменение: общие интересы сосредоточились исключительно в сфере внешней политики, приобретавшей ярко выраженную антитурецкую направленность. В те времена Россия с переменным успехом вела военные кампании как против Крымского ханства - вассала Османской империи, так и, собственно, против Турции (война России с Турцией и Крымским ханством 1676-1681 гг.). В свою очередь, в ходе военных столкновений с Россией Турция опасалась в большей степени не за свои позиции в Крыму, а за судьбу других своих вассальных территорий - Дунайских княжеств (Валахии и Молдавии).

Порта прилагала все силы, чтобы не допустить выхода России в пограничные районы, непосредственно примыкавшие к Молдавскому княжеству. Правящие круги в Османской империи справедливо полагали, что непосредственное соприкосновение православного населения Молдавии и России при опоре на русскую армию приведет к росту антитурецких настроений в Дунайских княжествах и окажет «революционизирующее» влияние на расстановку сил в Карпато-Днестровском регионе. Вот почему, например, в ходе подписания Бахчисарайского мирного договора с Россией (1681 г.). Порта настояла на включении в соглашение особого пункта о статусе территории между Бугом и Днестром (Приднестровье). Было объявлено, что эти земли в междуречье по обоюдному согласию России и Турции считаются нейтральными и не подлежат заселению.

С оглядкой на Москву Порта стала активнее проводить свою политику по сокращению ареала расселения молдаван и уменьшению их численности в сопредельном регионе по другую сторону Днестра - в Пруто-Днестровском междуречье (Восточная часть Молдавского княжества, которая после вхождения в состав России в 1812 г. стала именоваться Бессарабией. - Прим. Ю.Б.). Следует отметить, что еще с конца XV века, то есть накануне закрепления за Молдавским княжеством вассального статуса в составе Османской империи, турки были приверженцами курса «ползучей экспансии» в Пруто-Днестровском регионе. Начало этой экспансии положил захват турками стратегически важных молдавских портов Белгорода и Килии.

В последующие годы османы полностью взяли под свой контроль южную часть Пруто-Днестровского междуречья, получившего название «Буджак». Этимология названия этой территории - турецкое слово «буджак», то есть «угол». В этой степной зоне треугольником были возведены три турецкие крепости - Измаил, Бендеры и Аккерман, обеспечивавшие контроль над регионом и его защиту. Экспансия турок также распространилась и на север Пруто-Днестровского междуречья, где под их управление был взят район Хотинской крепости.

Стоит обратить внимание еще на одну особенность данного региона. Во времена владычества Османской империи Пруто-Днестровское междуречье условно делилось на три зоны: молдавскую, турецкую и татарскую (ногайскую). Регион населяли этносы, характеризовавшиеся не только пестротой национального и конфессионального состава, но и мозаичностью своего расселения. Отличительной особенностью этого края являлась этническая, административная и межгосударственная чересполосица. Провести четкий водораздел между тремя вышеназванными зонами в действительности не представлялось возможным. В этих крайне своеобразных условиях основная цель Порты заключалась в том, чтобы соединить в одну линию турецкие владения на севере и юге Пруто-Днестровского междуречья. По мнению турок, это должно было сократить число территорий, находившихся под юрисдикцией Молдавского княжества, и в перспективе «выдавить» молдаван со своих исконных земель. Туркам казалось, что в обозримом будущем эта задача будет решена успешно.

Создавшимся положением в регионе крайне озаботилась элита молдавского общества. Пребывая от иноверцев, как тогда говорили, в «великом утеснении, гонении и разорении», местный бомонд забил тревогу. Однако обстановка в Молдавском княжестве развивалась по непредсказуемому сценарию. Причиной тому стали непомерные расходы Османской империи на содержание армии в ходе войны с Россией и Польшей в последней четверти XVII века. Это тяжелое бремя легло на плечи молдаван: местное население нищало, хозяйство разрушалось, уровень жизни стремительно падал. Взять под контроль развитие событий в стране не удавалось ни одному господарю. Авторитет светской власти покоился на нулевой отметке. Правители постоянно маневрировали, стремясь удержаться на плаву.

Учитывая антитурецкий настрой местного населения, молдавские власти все более и более ориентировались на Россию. Среди молдавской элиты вновь стало расти число сторонников сближения с Россией в борьбе с турецкими поработителями. Правители Молдавии, как и прежде, решили сделать ставку на Москву, традиционно привлекая на свою сторону Молдавскую православную церковь - убежденного и неизменного сторонника союза с православной Россией. В создавшихся условиях молдавский господарь Стефан Петричейку был вынужден срочно сменить свою пропольскую ориентацию и обратиться за помощью к главе Молдавской православной церкви - митрополиту Досифею. По рекомендации этого церковного иерарха игумен Федор в 1674 году был направлен в Москву в качестве посла молдавского господаря.

По всей видимости, игумен Федор не был искушен в тонкостях дипломатического протокола и на переговорах в Кремле сходу решил расставить все точки над «i», откровенно заявив о том, что «подобает бо нам, христианом, быти под послушанием християнского царя, нежели быти в порабощении бусурманском»9. Этот правоверный игумен от имени молдавских правителей официально обратился к московским сановникам с двумя великими просьбами: оказать помощь Молдавскому княжеству в освобождении от османского господства и принять Молдавию в русское подданство.

Московский государь Алексей Михайлович счел возможным пойти на прямой контакт с игуменом Федором. Разговор в Кремле состоялся на равных, и это несмотря на то, что Алексей Михайлович Романов являлся духовным лидером православного мира, а игумен Федор был всего лишь «младшим по званию» в церковной иерархии.

По мнению ряда российских исследователей, переговоры игумена Федора в Москве не имели последствий10. Однако это не совсем так. В ходе своего официального визита посланник господаря Стефана Петричейку и митрополита Досифея вновь подтвердил пророссийскую ориентацию молдавской светской и духовной элиты. В свою очередь, российский монарх явно симпатизировал духовному чину Молдавии. Алексей Михайлович распорядился о посылке своего войска против крымских татар и отрядов украинского гетмана П.Д.Дорошенко, совершавших грабительские рейды по территории Молдавии против мирного населения по приказу турецкого султана11. В итоге и сам гетман П.Д.Дорошенко в 1676 году был взят в плен русской армией.

Необходимо учитывать, что в данный исторический момент Россия находилась на пороге войны с Турцией (1677-1681 гг.) и была вынуждена маневрировать с тем, чтобы не дать османам лишний повод неожиданно развернуть военные действия против Московского государства. Поэтому в своей царской грамоте Алексей Михайлович лишь в общей форме дал ответ на просьбы молдавской стороны. Он, в частности, отметил: «За ваше к нам, великому государю к нашему величеству, желание, что вы нашей царской величества милости ищете и хотите быть под нашею великого государя самодержавного высокою рукою с своими землями в подданстве, жалуем милостиво, похваляем и имеем об вас и о всех православных християнах попечение неотменное»12.

Исход русско-турецкой войны 1677-1681 годов определил новый баланс сил в отношениях России с Османской империей. Согласно Бахчисарайскому договору (1681 г.) между воюющими сторонами устанавливалось перемирие сроком в 20 лет. Турция брала на себя обязательство в течение данного периода не помогать врагам России. Турция и Крым также признали переход Левобережной Украины и Киева к России. При подписании мирного договора с турками молдавская тема вообще не затрагивалась. Однако победы России в ходе этой военной кампании стали мощной подпиткой антитурецких настроений в молдавском обществе.

Число посланий молдавских господарей в адрес Москвы с просьбой о помощи вновь возросло и приняло бескомпромиссную и открытую форму. Например, Обращение представителей молдавского духовенства и боярства к царям Ивану и Петру Алексеевичам от 1 января 1684 года было подписано более чем 20 представителями молдавского духовенства и светской элиты, которые, не страшась репрессий османов, указали свои полные имена и должности во властных структурах Молдавского княжества.

В этом послании содержался уже не призыв, а, по сути дела, мольба к русским властителям: «Да избавите нас от находящих на нас бед, приближающимся нам уже к конечной погибели от безбожных турок и татаров, иже начаша подаяти яд свой варварский и готови опустошити землю нашу ненависти ради и зависти, видяше свою поганскую силу ослабленную и умаленную от слуг Христовых»13.

С тем чтобы раскрыть весь драматизм бедственного положения населения в Молдавском княжестве при безраздельном господстве османов, в Москву срочно выехало молдавское посольство во главе с митрополитом Досифеем. Вполне возможно, что этот визит молдавской делегации мог сорвать зыбкое перемирие между Россией и Турцией, но этого не произошло.

Под благовидным предлогом «морового поветрия» поездка Досифея и сопровождавших его лиц на заключительном этапе по маршруту Киев - Москва была прервана российской стороной. В расспросных речах от 3 марта 1684 года в Киевской приказной избе митрополит Досифей говорил о желании молдавских правителей перейти в подданство России, умолчав, правда, о просьбе к кремлевским правителям оказать военную помощь в освобождении Молдавии от турецкой зависимости. Из Киева посольство было отправлено обратно в Молдавию с обещанием прислать разъяснения о возможном принятии Молдавией русского подданства14.

Здесь нужно сказать, что сигнал бедствия молдавской паствы во главе с Досифеем был все-таки принят в Москве. Кремлевские правители хорошо помнили недавние «уроки» крымчаков и османов, которые только за первую половину XVII века по итогам своих набегов в русские земли увели в полон и продали на невольничьих рынках Стамбула около 150-200 тыс. русских и украинцев. Вот почему в 1686 году Россия в одностороннем порядке пошла на разрыв перемирия с Турцией, заключив «Вечный мир» с Польшей. Этот договор с Речью Посполитой предусматривал вступление России в антитурецкую коалицию (Австрия, Польша, Венеция).

В соответствии со взятыми на себя обязательствами, Россия начала военные действия против Турции и ее вассала - Крымского ханства. В 1687 и 1689 годах состоялось два неудачных Крымских похода под командованием В.В.Голицына - фаворита царевны Софьи. В последующие годы Азовские походы Петра I (1695 и 1696 гг.) хоть и завершились краткосрочной победой над турками, однако было ясно, что справиться в одиночку с османами России пока еще было не под силу.

Участие России в антитурецкой военной кампании европейских держав, провозгласивших создание «Священной лиги», породило новые надежды молдавских правителей добиться скорого освобождения от турецкого гнета. В 1697 году в Вене Россия, Австрия и Венеция заключили союз против Турции и Крыма. Стороны обязались не заключать с ними сепаратного мира и вести согласованные военные действия15. Молдавской стороне казалось, что Турция, олицетворявшая мусульманский мир, не устоит в военном противоборстве с христианской Европой.

Этим благим пожеланиям не суждено было сбыться. В 1699 году антитурецкая коалиция европейских держав развалилась. Православная Россия стала чужаком в «Священной лиге». В ходе Карловицкого конгресса Австрия, Польша и Венеция пошли на подписание мирных договоров с Турцией. Россия оказалась в изоляции и не получила должной дипломатической поддержки среди своих недавних союзников. Царь Петр I был вынужден довольствоваться лишь кратким перемирием с Блистательной Портой. (только в июле 1700 г. в Константинополе был заключен очередной мир между Россией и Османской империей. - Прим. Ю.Б.).

Замирение на «русско-турецком фронте» никак не входило в планы молдавских правителей. Ни для кого не было секретом, что в борьбе против турецкой тирании «русская партия» молдаван рассчитывала прежде всего на поддержку России. С тем чтобы побудить великороссов к активным действиям против Турции, в Москву была направлена молдавская делегация во главе с Саввой Константиновым, представлявшим интересы исключительно светской элиты молдавского общества. В 1698 году этот молдавский посланник тайно приехал в Москву. Его визит совпал по времени со Стрелецким бунтом в Московии и последующей «разборкой» по этому поводу в царском семействе и его ближайшем окружении.

Несмотря на эти неблагоприятные обстоятельства, российско-молдавские переговоры все-таки состоялись. Молдавская сторона вручила Петру I Послание господаря Антиоха Кантемира и в устной форме еще раз официально подтвердила желание своего патрона «быти со всем народом Волоским [то есть Молдавии] под обороною великого государя»16.

Обсуждение проекта А.Кантемира об условиях перехода молдаван под защиту московитов было отложено по объективным причинам. Обстановка в стране и на внешних рубежах России к дискуссиям никак не располагала. Однако знакомство посланцев Молдавии с молодым русским царем состоялось и взаимный настрой на продолжение контактов был очевиден. По завершении переговоров Петр I вручил С.Константинову ответное послание на имя молдавского господаря, в котором заверил А.Кантемира «чтоб он, господарь, на его великого государя милость был во всем надежен»17.

Переговоры в Москве, а также обмен посланиями между правителями России и Молдавии образца 1698 года в определенной степени подвели черту в развитии российско-молдавских отношений за весь период царствования первых Романовых. В этой связи следует отметить, что практически все без исключения контакты великороссов и молдаван в рассматриваемый период характеризовались положительной комплиментарностью и взаимной симпатией по отношению друг к другу.

Переговоры 1698 года определили и новизну в развитии двусторонних контактов. В России к этому времени духовные лица были лишены права принимать участие в обсуждении и принятии политических решений. Светские начала стали абсолютно доминировать в российско-молдавских отношениях.

Пророссийская ориентация молдаван - народа, родственного по духу и вероисповеданию великороссам, способствовала не только укреплению двусторонних связей, но и заложила основу сплочения всех православных в борьбе против агрессивных замыслов турок и их сателлитов.

За весь период пребывания Романовых на московском престоле российско-молдавские контакты, церковные и мирские, начали представлять собой некий политический капитал, которым необходимо было разумно распорядиться. Повседневная практика диктовала необходимость разработки нового формата российско-молдавских отношений. В период Петровских преобразований качественные перемены в развитии связей великороссов и молдаван были тому порукой.

 1Исторические связи народов СССР и Румынии в XV - начале XVIII в.: Документы и материалы. М., 1965. Т. 2. С. 244.

 2Под стягом России: Сборник архивных документов. М., 1992. С. 55.

 3Там же. С. 51.

 41656 г. марта 16 - Письмо молдавских послов Сучавского митрополита Гедеона и боярина логофета Григория Нянула в Посольский приказ с изложением условий перехода Молдавии в русское подданство // Виноградов В.Н., Ерещенко М.Д., Семенова Л.Е., Покивайлова Т.А. Бессарабия на перекрестке Европейской дипломатии: Документы и материалы. М., 1996. С. 44-45.

 5Там же. С. 46.

 6Там же.

 71656 г. июля 7 - Присяга на подданство России посланников молдавского господаря Георгия Стефана, митрополита Гедеона и боярина логофета Григория Нянула, данная в Московском Успенском соборе // Под стягом России: Сборник архивных документов. М., 1992. С. 57.

 8Там же. С. 58.

 9Исторические связи... Т. 3. С. 14.

10Виноградов В.Н., Ерещенко М.Д., Семенова Л.Е., Покивайлова Т.А. Указ. соч. С. 12.

11Там же.

12Исторические связи… Т. 3. С. 17.

131684 г. января 1 - Обращение представителей молдавского духовенства и боярства к царям Ивану и Петру Алексеевичам с просьбой о военной помощи в освобождении Молдавии от турецкой зависимости // Под стягом России… С. 61.

14Там же. С. 62.

15Мясников А. Российская летопись. СПб., 2001. С. 166.

16Исторические связи… С. 132.

17Там же. С. 357. Прим. 67.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs