«Неукротимый» Чавес

      В этом году исполняется 200 лет с начала освобождения Латинской Америки от господства испанцев. У истоков антиколониальной борьбы стоял  Симон Боливар. Он освободил южноамериканские страны (Венесуэлу, Колумбию, Панаму, Эквадор, Перу и Боливию). Но и сегодня личность Боливара не просто значимая историческая фигура. Он является символом борьбы за независимость и остается для многих важным политическим  ориентиром. Возможно, это объясняется тем, что слишком многие в Латинской Америке продолжают чувствовать свою несвободу, многообразно ощущают угрозу ее независимости. Боливар стал для Уго Чавеса кумиром, а его произведения – своеобразной библией.

     Документальный роман Кристины Маркано и Альберто Барреры Тышки* посвящен политической биографии нынешнего Президента Венесуэлы Уго Чавеса, который назвал  свою республику «боливарианской». Сам Уго Чавес - один из наиболее ярких деятелей Латинской Америки, которого часто сравнивают с Фиделем Кастро. В Латинской Америке даже  получил хождение термин «кастрочавизм». Для Чавеса на протяжении всей его бурной политической жизни Фидель остается кумиром и непререкаемым авторитетом, с которым он советовался, преодолевая превратности своей карьеры. Авторы книги не рисуют однозначного портрета Чавеса ни как политика, ни как человека. Впрочем, в своем недоумении они не оригинальны. Великий Габриэль Гарсия Маркес после продолжительного интервью с Уго Чавесом «так и не смог решить, кем же на самом деле является его собеседник – революционером или одним из тех диктаторов,  которыми так богат латиноамериканский континент». Авторы занимают объективистскую позицию в отношении своего героя. С одной стороны, признают его безоговорочную популярность среди низших слоев венесуэльского общества, с другой - подозревают его в популизме. Автор предисловия Теодоро Петкофф – активный деятель латиноамериканского и международного движения левых, издатель оппозиционной газеты  «Tal Cual”, в целом разделяющий позицию авторов, - признает, что «бедняки не расценивают его мессианскую риторику как демагогию… у тех, кто сегодня едва сводит концы с концами, наконец, появилась возможность обучиться грамотности, получить образование или овладеть ремеслом. Правительство даже платит им за это стипендию, пусть небольшую, но зато предоставляемую самым широким слоям населения. Конечно, для этих людей любые рассуждения о популизме Чавеса – пустой звук».

     Авторы книги уделяют немало внимания и практике «народного участия». По их мнению, со временем комитеты городских земель и кооперативы  (своеобразные ячейки местного самоуправления) способны  бросить вызов официальной бюрократии Венесуэлы. Последняя  рисуется в крайне мрачных красках, при этом авторы во многом возлагают ответственность за коррупцию, жадность и произвол чиновников на Чавеса. Тем не менее авторы признают, что «взрывной характер» Президента Венесуэлы несомненно несет на себе отпечаток революционности, стремление «произвести глубокие перемены в венесуэльском обществе… Любой его противник убежден, что у него душа партизана, готового на борьбу с привычным положением вещей». Эти черты характера проявляются не только во внутренней политике, но и в не меньшей степени во взглядах Чавеса на внешний мир.

     В свое время посол Венесуэлы в Вашингтоне настойчиво разъяснял американцам, что «у Чавеса и Кастро могут быть общие черты личного плана, оба – сильные, харизматические лидеры Карибского бассейна, но идеологических сходств между ними нет». Однако бразильский еженедельник “Veja” как-то обмолвился, что «восхищение кубинским диктатором настолько явно, что в дипломатических кругах не для кого уже не секрет – Чавес отдал Фиделю  свою инаугурационную речь на предварительную вычитку». Правда, в отличие от Кастро, чей антиамериканизм не оставлял места для различных толкований, Чавес стал «сущей головоломкой для Госдепа». Чавес говорил, что его «проект лишен всяческой антиимпериалистической и антиамериканской  риторики, какая была в моде шестидесятых. Едва начав свое восхождение к власти, Чавес поспешил заявить: «Мы не боремся против Соединенных Штатов».

     Тем не менее во время своего первого визита в качестве президента Венесуэлы в Европу в январе 1999 года, когда Чавес «чувствовал себя на гребне волны», разразился нешуточный инцидент. Находясь в Испании, он собирался на следующий день вылететь в Париж на встречу с Жаком Шираком, когда раздался звонок от Питера Ромеро – помощника Президента Клинтона по вопросам Латинской Америки.  Чавес не стал поддерживать разговор и резко оборвал собеседника: «О подобных вещах так не говорят».

     На следующий день он поделился своим возмущением с Президентом Шираком, заметив, между прочим, что американцы весьма топорно действуют на международной арене, особенно в отношении Кубы. «Вы знаете, месье президент, что у меня нет визы на въезд в Соединенные Штаты? И Питер Ромеро сказал мне, что Президент Клинтон мог бы принять меня, что у меня не будет проблем с визой, но их беспокоит последняя остановка в моем турне – Куба. Но я не потерплю вмешательства Соединенных Штатов в международную политику Венесуэлы… Поэтому я и прервал разговор с Питером Ромеро».

     В результате первая встреча Чавеса в Вашингтоне на высшем уровне состоялась 27 января, но не в Овальном кабинете, а в офисе ассистента Совета национальной безопасности Белого дома. Встреча не имела официального характера и заняла всего 15 минут. Вторая беседа с Клинтоном, состоявшаяся в представительстве США при ООН и длившаяся час, так же безрезультатна. Чавес выступал против плана «Колумбия», который, по мнению американцев, должен был обеспечить контроль над наркотрафиком в этой стране. Венесуэльский лидер не только раскритиковал этот план, но и запретил самолетам США пересекать воздушное пространство страны.

     Постепенно антиамериканская риторика Чавеса нарастает и достигает своего апофеоза, когда он назвал Джорджа Буша «дьяволом» и не где-нибудь, а в ООН. На первой полосе «Нью-Йорк таймс» появляется статья, в которой говорится, что Чавес «хочет стать могущественным символом противостояния американскому влиянию не только в Латинской Америке, но и во всем мире». В Госдепе был даже назначен специальный человек, ответственный за «черный»  пиар Чавеса. Однако в результате его рейтинг в левых кругах Латинской Америки и Европы резко подскочил, а внутри страны Чавес ловко использовал давление Вашингтона как аргумент в пользу готовящегося против него заговора. «В те дни, – пишут Кристина Маркано и Альберто Тышка, - он заявляет, что, вероятно, готовится заговор, и его вынуждают идти на разрыв с США, хотя и отмечает, что «наши отношения с Вашингтоном обречены быть хорошими».

     Последняя фраза расценивалась как «хорошая мина» при антиамериканской игре. Однако такой взгляд не разделял Джон Мейсто, посол Соединенных Штатов в Венесуэле, внимательно изучавший личность Чавеса и постоянно убеждавший Госдеп: «Не заглядывайте ему в рот, посмотрите на его руки. Чавес всегда мне говорил: «Не бойтесь, посол, я знаю, где пролегает красная черта. И я не пересеку ее. Я сумею удержаться на грани». Эту точку зрения разделяет и Рафаэль Симон Хименес, в  то время заместитель председателя Национального Собрания: «Да, он только воздух сотрясает, а когда доходит до крайней точки, то идет на попятную». И хотя, как подчеркивают авторы книги, «на дипломатическом уровне отношения между странами покатятся по наклонной,  до полного разрыва дело не дойдет». «США были и остаются главным торговым партнером Венесуэлы – на них приходится примерно 72% ее нефтяного экспорта, а Венесуэла была и остается надежным партнером, который не создавал до поры до времени никаких препятствий инвестициям американских транснациональных корпораций в добывающую отрасль. Одно дело – Джордж Буш, и совсем другое – «ChevronTexaco”, чей представитель в Латинской Америке Али Мошири был принят Уго Чавесом с распростертыми объятиями».

     В книге приведены любопытные цифры со ссылкой на Агентство по  энергетике США. Так, в 2003 году Венесуэла ежедневно экспортировала 2,25 млн. баррелей нефти, из которых 1,63 миллиона уходили в США.

     В связи с этим стоит вернуться немного назад. Террористический акт 11 сентября «вплотную приблизил Уго Чавеса к красной черте». Коменданте  Чавес появился на экране с фотографией мертвых афганских детей. «Они не причастны к террористической деятельности Усамы бен Ладена, вообще ни к чему». Он потребовал прекратить бомбардировку Афганистана,  остановить «убийство невинных», заявив, что «нельзя бороться с терроризмом при помощи терроризма». Но после отзыва посла и взаимных консультаций уже через неделю «Чавес идет на попятную, выражая сожаление, что его слова были неверно истолкованы». «Венесуэла и Соединенные Штаты – партнеры,  – заявляет он, -  и у революционного правительства нет даже минимального намерения или интереса наносить урон этим отношениям». 

    48-часовой военный переворот в апреле 2002 года, когда Чавес на время исчез с  политического горизонта и временное правительство Кармоны объявило его низложенным, Вашингтон не осудил как мятеж. И даже когда переворот провалился и Чавес  вернулся к власти, Президент Буш посоветовал ему «усвоить урок». Пройдет некоторое время, и Чавес будет угрожать, что прекратит продавать нефть США. «Бушу место за решеткой, - говорил он, - за то, что он развязал войну в Ираке». Это тема станет лейтмотивом в его кампании при подготовке референдума, который пройдет 15 августа 2004 года и продлит его пребывание на посту. Удивительно, но этот жест, по оценкам авторов книги, «не осложнил  отношений между Каракасом и Вашингтоном. Белый дом, уже изучивший натуру Чавеса, прикинулся глухим тетеревым. Известно, что пока Чавес клял на все лады американского президента и тем самым зарабатывал себе очки перед референдумом, венесуэльское правительство выплатило «Patton Boggs LLР» – одной из самых известных лоббистских фирм США - 1 млн. 200 тыс. долларов за улучшение своего имиджа в Вашингтоне. И так происходило не впервые». Если верить авторам книги, то после нескольких лет «словесных перепалок в Вашингтоне вспомнили совет Мейсто: «Судите о нем не по словам, а по делам».

     Занимая четвертое место в списке экспортеров нефти США, Венесуэла  строго придерживалась заключенных договоренностей. «Она ведет дела с неиспаноязычными нефтяными компаниями, пуская побоку  антиимпериалистическую риторику». «ChevronTexaco» получает контракт на разработку пяти газоносных полей, и представитель концерна в Латинской  Америке имел все основания спокойно отреагировать на угрозу Чавеса прекратить поставки нефти. «Политика отдельно, бизнес отдельно. До сих пор мы не встречали никаких препятствий ни в одном из наших проектов».

     Чавес не претворил в жизнь и другую угрозу. Он не обнародовал документы, свидетельствовавшие о причастности США к апрельскому перевороту, едва не оборвавшему его карьеру, «позабыл и об американской интервенции в Ирак и уже не сотрясал воздух цифрами погибших. Если речь заходит о нефти, он не будет кричать: “Yankee go home!”

     Однако, в свое время, рассорившись с Доминиканской Республикой, Чавес  приказал остановить поставки нефти в эту страну. В целом, как повествуют авторы, венесуэльский президент установил дружеские отношения с «близкими ему по духу» лидерами латиноамериканских стран - «кубинцем Кастро, бразильцем Луисом Игнасио Лулой да Сильвой, аргентинцем Нестром Киршнером -  и сумел переругаться с несколькими другими видными латиноамериканскими деятелями, взгляды которых он не разделяет». При этом Уго Чавес «одновременно контактирует с противоборствующими силами». Нормальная практика для него, как полагают авторы, установление связей с альтернативными движениями в странах Латинской Америки, при этом отношения с правящими режимами могут и не приниматься во внимание.

     Теодоро Петкофф, несомненно, политический оппонент Уго Чавеса, задается вопросом: «Кто он? Настоящий революционер или прагматичный популист? Демократ, который не желает ничего иного, как переустроить весь мир на принципах свободы, равенства, братства или же авторитарный каудильо? Горячий поборник социальной справедливости или честолюбец?.. Какой из многочисленных образов соответствует реальному, живому Уго Чавесу? Бог его знает. Но все же одну небольшую зацепку, впрочем, весьма, по его мнению, любопытную, авторы книги дают нам. Чавес – это Зелиг, герой Вуди Аллена, обладавший способностью мимикрировать под любого собеседника. В самом деле, - рассуждает Петкофф, - он опытный манипулятор, который старается обаять всякого, кто с ним разговаривает. С Папой Римским он – католик, с Хатами – мусульманин, с Цзян Цзэминем – маоист, с Киршнером – перонист, с Шираком – консерватор, с Путиным – чуточку большевик».

     Что же, если данная «зацепка» и может что-то объяснить во внешнеполитической деятельности Чавеса, причем исключительно вне латиноамериканского контекста, то популярность и «харизматичность» Чавеса в Венесуэле и Латинской Америке не может быть сведена к обыкновенному популизму и мимикрии. В глазах миллионов латиноамериканцев Чавес – защитник бедных, убежденный боливарианец, выступающий за достоинство и независимость Латинской Америки.

     *Кристина Маркано, Альберто Баррера Тышка.

«Уго Чавес. История одной личности». Санкт-Петербург, Амфора, 2009, 448с.

Информация к размышлению:

Если считать стандартную по своим характеристикам нефть, Венесуэла обладает 6,8% от мировых доказанных запасов, т.е. 80 млрд баррелей, что ставит ее на шестое место в мире после Саудовской Аравии, России, Ира­на, Ирака и Кувейта. Если добавить запасы сверхтяжелой нефти, показа­тель возрастает до 270 млрд баррелей, что сразу выдвигает Венесуэлу на первое место в мире по нефтяным резервам. Венесуэла обладает крупнейшими запасами природного газа в Латинской Америке. Однако до самого последнего времени она была не заинтересована в их разработке.Венесуэла только начинает по-настоящему развивать газопроводную систему, которая позволит ей максимально упрочить баланс всей своей энергосистемы.

Венесуэла производит легкую, тяжелую и сверхтяжелую нефть. На рынке наиболее востребованы легкие сорта нефти, в то время как исполь­зование тяжелых сортов ограничено. Кроме того, транспортные расходы по перекачке тяжелых сортов нефти весьма высоки, что делает ее порой не­рентабельной. Поэтому позиции Венесуэлы по данному вопросу крайне уязвимы, так как ограниченность рынков сбыта вынуждает ее быть более покладистой в переговорах с США, особенно имея в виду конечную рента­бельность продаж. Тем самым нефтяная политика Венесуэлы в данный момент корректируется в сторону инвестиций в добычу более легких сор­тов нефти, что сделает ее позиции на рынке более стабильными. Актуаль­ным становится и создание совместных предприятий по добыче и перера­ботке тяжелых сортов нефти.

См. "Аналитические записки" - приложение к журналу "Международная жизнь"

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs